Путь падшего

15. Субботник Сердца и легендарный летун

Шло время, Дивия — летела. Я — выполнял своё предназначение уполномоченного помощника и второго старшего воинства Дивии. Из разговоров в Совете я узнал, что летающая твердь почти достигла Портового Царства.

Однажды утром я пришёл в Первое Кольцо и обнаружил, что дворец Совета Правителей пуст. Все уполномоченные помощники собрались на площадке у озера. Среди них стояли двое членов Совета Правителей — Хино Ронгоа и Рума Хатт.

— Пора навести порядок в озере Сердца Дивии, — сказал Хино Ронгоа.

— Скоро мы войдём в очищающую бурю и озеро будет заполнено новой водой, — сказал Рума Хатт. — Но перед этим надо очистить ложе озера от грязи, а берега от зарослей и остального наносного непотребства.

— Принимайтесь за работу прямо сейчас, уважаемые, — ласково сказал Хино Ронгоа.

Когда-то я забавлялся, что Виви Карехи, дочь из богатого животноводческого рода, участвовала в уходе за свиньями. Но ещё забавнее, что уходом за озером Сердца Дивии занялись высокоморальные люди летающей тверди — уполномоченные помощники.

Вместо дебатов в Совете и плетения интриг, мы, вооружившись топорами, расчистили заросли на берегу озера.

Карапу «Убийца Травы» Карехи превзошёл всех нас в этом деле. Он так отчаянно рубил камыши своей палкой, что сломал её. Его отвагу это не поколебало. Он схватил сразу два топора и, словно некий викинг, бросился в бой с камышами. Как не поверить, что Неведомая Воля недаром даёт дуракам высокое Моральное Право? Карапу Карехи оказался самым результативным истребителем растений — работал за десятерых.

Последняя очищающая буря случилась в Дивии несколько лет назад. До сих пор помню, как я дрожал от страха в своей комнатке.

Мама Самирана не раскрыла мне важности этого события для каждого дивианца.

С лика летающей тверди будет сметена вся грязь. Плохо построенные дома — разрушатся. Деревья, выращенные нерадивыми садоводами, умрут, выстоят только крепкие растения. Вся беднота, которая не успеет укрыться в ветроломах, будет смыта за борт. Наравне с ними пострадают жители, чья поступь на Всеобщем Пути окажется нетвёрдой. Этих тоже смоет.

Очищающая буря нужна не только ради устрашения заблудших на Всеобщем Пути: Озеро Сердца Дивии измельчало, превратившись в болото. Утёс Сердца Дивии больше не отражался величаво в глади озера, а торчал, как гора, окружённая грязью. По краям озера заколосились камыши и — совершенно неожиданно — появились утки. Небольшие дожди, в которые Дивия попадала, не заполняли наш основной водный резервуар до конца.

Смерть от засухи нам не грозила, но угроза болезней от плохой воды встала в полный рост. Как первый старший целительского рода, я знал, что утроилось количество вызовов, связанных с болезнями живота. Настолько же увеличились и наши доходы, но на это я уже не обращал внимания, полностью отдав управление родом и его казной в крошечные ручки дяди Шоодо. Лично мне хватало доходов от службы в Совете Правителей и доли из бюджета Дивии.

Разобравшись с камышами и зарослями на берегу, мы применили кристаллы «Дыхания Воды» и опустились на дно. Широкими деревянными лопатами, похожими на те, какими я и Хаки орудовали в свинарнике, выгребли со дна озера ил и мусор. Выгребали несколько дней. На берегах выросли холмы жидкой грязи. Ещё несколько дней мы собирали её в большие бочки, втаскивали на грузовые акрабы и перевозили через стену Первого Кольца. Там нас сменяли обычные погонщики и везли грязь на поля с ман-гой.

Когда с этим было покончено, я, Нахерас Бату и ещё двое уполномоченных помощников занялись устранением «наносного непотребства». Взяв из сокровищницы Первого Кольца яркие кристаллы «Внушения Неразумным», мы отправились на охоту. То есть — плавали на лодках по обмельчавшему озеру и гоняли стаи уток, внушая им никогда сюда не возвращаться. Ибо птиц развелось так много, что они без всякого страха и уважения гадили нам на головы.

Первое Кольцо небольшое, но уполномоченных помощников тоже немного. В уборке участвовали все: и мужчины и женщины, и старые и молодые. Мы трудились на уборке Кольца так, будто отбывали срок по решению Обвинения и Правды.

Всё это время члены Совета Правителей не появлялись среди нас. Нахерас Бату сказал, что они заняты уборкой в Утёсе Сердца Дивии. Я не представлял, как эти большей частью седые старцы подметали пол, мыли стены и драили потолки. Но посмотреть на субботник самых могущественных людей на планете хотел бы.

После пары десятков дней каторжного труда по уборке озера Первого Кольца всем уполномоченным помощникам дали несколько дней отдыха. Именно в этот период Дивия должна войти в шторм. «Несколько» дней — это временной отрезок, который понимали только дивианцы. Когда эти несколько дней закончатся — точно неизвестно, но по традиции временной отрезок не превышал шести дней.

На это время правила в становищах отрядов менялись: всем воинам разрешалось встречать очищающую бурю в родных домах. Некоторые предпочли казарму. Например, родной дом Пендека — клетка ветролома. Да и Резкому Когтю нельзя возвращаться в родные края, так как его там сразу же убьют.

Но у славных воинов считалось неприемлемым проводить очищающую бурю в становище. Встречать стихию нужно в кругу родных. Узнав об этой традиции, сразу вспомнил, что ни папа, ни мама Самирана не были в доме во время прошлой бури. Тогда они соврали, что стихия якобы застала их внезапно в чужих местах. Теперь понятно, что они не хотели видеть друг друга.

Впервые со дня женитьбы я провёл в своём жилище несколько дней подряд. Делать на каникулах совершенно нечего. Кроме как до одури упражняться на ристалище или до ещё большей одури сидеть в тихой комнате, совершенствуя технику слиянии граней в кристаллы озарений.

По наступлению каникул уполномоченных помощников остальные жители вычисляли, что очищающая буря вот-вот начнётся.

Площадь Двух Пекарей, на которую выходил фасад моего дворца, опустела. Больше не видать прогуливающихся людей. Даже челядинцы не сновали между домами, разнося сообщения или ларцы даров. Челядинцы — тоже прирождённые жители и встречали стихию в кругу родных. Так, например, поступил Нефтер, заранее отпросившись в отпуск. Теперь по улицам и площадям ходили только замотанные в тряпки рабы.

Я отметил ранее неизвестную мне культурную особенность мирных дивианцев: они страшились бури. Опасались, что она застанет их где-нибудь на рынке или — страшнее всего — в летящем акрабе, но при этом делали вид, что ничего страшного не будет. То есть пытались жить так, как жили до этого. Показывали друг другу, что уж их-то очищающая буря не смоет, ведь они славно шагают по Всеобщему Пути во славу Дивии.

Только женщины, дети и особо трусливые задолго до наступления бури закрылись в домах и задраили окна железными ставнями, хранившимися в жилищах именно на этот случай.

✦ ✦ ✦

Очищающая буря накрыла Дивию ночью. Я проснулся не от громовых раскатов и завываний шквального ветра за железными ставнями — такой ерундой воина не разбудить — а от того, что в мою комнату вбежала Нау с ребёнком на руках и закричала:

— Ваену страшно и он плачет.

— Как ребёнка назовёте, так себя и поведёт, — буркнул я спросонья. — Может ещё не поздно дать ему другое имя?

— Эта очищающая буря — первая в его жизни. Он должен почувствовать защиту отца.

Мне пришлось проснуться окончательно и взять орущего Ваена на руки.

Передав мне младенца, Нау куда-то ушла.

Хлопоты в Совете, организация воинства и обязательные тренировки не оставляли времени для семьи. Но я не жаловался. И вообще не стремился проводить время с родным ребёнком и приёмной женой. Я просто не понимал: что мне делать с младенцем? И ещё меньше я понимал, что делать с Нау Саран. Любовь нас не связывала. Вера во Всенаправленного Ветра Моваха тоже. И тем более я не разделял её хобби в помощи низким и рабам. Я запретил ей рассказывать мне о своих делишках на ветроломах и в храме Моваха. Чем меньше знаю, тем меньше Обвинений получу при сравнении Правды, когда Нау наконец-то арестуют за всё это.

Даже секс с Нау требовал особенного ритуала — Нау соглашалась на него только в полёте. А когда я напоминал, что у нас был один раз на земле, она отмахивалась: «Один раз — случайность. Уверяю тебя, она не повторится».

Очищающая буря против воли заперла меня с семьёй.

К маленькому Ваену Саран я иногда испытывал чувство, похожее на отцовскую заботу. Но оно гасилось подозрением, что Сыне-Джа-На’На’Не-На’Не-Чи напутала, и это не мой ребёнок. Ведь она была дочерью царя, то есть бесплатной шлюхой для всех высших людей, гостивших во дворце. Мало ли кто ловил её в коридорах дворца и утаскивал в свою комнату? Пусть Снежана-Чи и уверяла, что она не возлежала ни с кем, кроме меня.

Она могла и не напутать, а намеренно обмануть, заметив, что Самиран отличался от остальных высших состраданием к низким. Проще говоря — увидела во мне не вымершего вместе с мамонтами лоха.

Я расспросил родственников о вариантах установления отцовства. Шоодо Саран ответил, что этим занимаются не целители, а священники. И добавил с усмешкой:

— Если бы твой папаша чаще посещал храм Двенадцати Тысяч Создателей, то пораньше узнал бы, что ты не его сын.

Отцовство устанавливали по наследованным озарениям, но как заверили меня славные священники обеих религий (Моваха и Двенадцати Тысяч Создателей) у младенцев Пути всегда смутные, видно только грани, да и то не все. Остальное — не различить даже самым ярким озарением «Чтения Путей».

Кое-что прояснится, когда ребёнок достигнет возраста четверти поколения и зашагает по Всеобщему Пути. Но и тогда, сказали мне, наследованные озарения то проявляются, то исчезают. Лишь с достижением «нужного» возраста во Внутреннем Взоре проявлялись все доступные наследованные озарения.

Правда, в нужном возрасте отпрыск был настолько взрослый, что без экспертизы наследованных озарений видно, чей он.

…

— Вот видишь, всё получилось.

Голос Нау вывел меня из дремотных размышлений.

— Что? — не понял я и чуть не уронил Ваена. Забыл, что он у меня на руках.

— Почуяв защиту отца, он заснул.

Нау переоделась в короткую чёрную тунику из плотной ткани, а ноги покрыла предметом дивианской женской одежды, похожей на саронг — кусок ткани, который завязывали на талии и укрепляли поясом со шкатулками. Поверх всего накинула белый халат, озарённый «Отталкивание Вещества». Озарение сохраняло невиданную белизну ткани, отталкивая от неё самые микроскопические пылинки.

Вслед за Нау в комнату вошли челядинцы и внесли колыбель, похожу на уменьшенную копию Молниеносного Сокола. До меня дошло, почему эти акрабы вызывали улыбку воинов.

С колыбелью вошла сиделка, девушка-челядинка, которую Нау привезла с Ветролома Вознёсшихся.

Когда я увидел сиделку в первый раз, то подумал, что она низкая. И не из-за того, что у неё узкий лоб и неандертальская надбровная дуга с густой монобровью — такие типажи в Дивии попадались. А из-за того, что девушка изумилась при виде богатства моего жилища и соседских дворцов. Небольшое озеро перед домом и две ванные комнаты с бассейнами всегда полными горячей воды потрясли её до глубины души. Её густая монобровь постоянно изогнута в положении изумления.

Я хотел выгнать грязную сиделку — не хватало мне низких в доме. Но Нау заверила, что девушка прирождённая жительница, у неё три озарения — наследованное «Отталкивание Вещества», усвоенные «Крылья Ветра» и что-то неизвестное, полученное на благоволении.

— С озарениями и расположением Моваха, девушка быстро разбогатеет и переедет с ветролома в Восьмое Кольцо, — сказала Нау.

— А разбогатеть ей поможет моё золото, которое ты раздаёшь беднякам без счёта?

— Если бы раздавала без счёта, милый муж, у тебя бы оно давно закончилось.

Передав Ваена сиделке, я вопросительно посмотрел на Нау.

— Пошли со мной, — сказала Нау.

— Куда?

Она показала на закрытое ставнями окно.

— Но на дворе очищающая буря!

— Вот именно, милый муж.

— Что — именно?

— Я ещё не видела очищающей бури в Четвёртом Кольце.

Я встал и плотнее завязал тунику и надел толстый халат. Я тоже не прочь поглазеть на очищающую бурю.

Взяв меня за руку, Нау вывела меня из комнаты.

✦ ✦ ✦

Нау повела меня по освещённому синими лампами коридору к выходу на балкон.

— Неужели на ветроломах очищающая буря проходит как-то иначе, чем в Четвёртом Кольце? — спросил я.

— Первые же порывы рушат все постройки на внешней стороне ветролома, — сказал Нау. — И уносит всех, кто там оказался. Одних смывает за пределы Дивии. Трупы других мы находим через несколько дней в грязи.

— Да уж.

— Но и внутри ветролома нет покоя. Нижние клетки затапливает. Когда вода уходит, мы ещё несколько дней находим между стенками и опорами трупы утонувших детей и взрослых.

— Ясненько.

— Но хуже всего, когда буря длится несколько дней и еда заканчивается.

— При том, что у вас и в обычные дни еды не так уж и много?

— Да, не все могут делать запасы.

— Сочувствую.

— После окончания бури еда тоже не появляется у нас, как по озарению. Мы радуемся, когда находим трупы животных среди трупов людей. Животных съедаем сырыми, не разбирая, кому какая коза или боров принадлежали. Дров для растопки нет, а огненное озарение мало у кого.

— Поросли ман-ги тоже смывает?

— И уносит к краю Дивии, где их погребает под слоем грязи.

— Но я видел, что сословие Созидающих Пищу защищает поля от бури?

— У нас нет строительных материалов, чтобы воздвигать над полями защиту, как это делают богатые землевладельцы.

— А «Стена Воздуха»?

— У нас есть человек со светлой ступенью этого озарения. Но во время бури он занят охраной жилища старшей и её семьи. На остальные клетки у него не остаётся толщины Линий. И не надо мне говорить про кристаллы. Сам знаешь, сколько они стоят и как сложно их применять тем, у кого нет толстых воинских линий.

— Но неужели нельзя…

— Ах, милый муж, пойми, что люди, у кого есть хоть какая-то толщина линий и озарения, не живут на ветроломах, а находят работу и жильё в Кольцах. И очищающие бури встречают в крепких домах с железными ставнями.

Я задумался: что Совет Правителей мог сделать для облегчения участи жителей ветроломов?

Много чего.

Но никто из уполномоченных помощников не будет в здравом уме поднимать такой вопрос. Есть более важные вещи, типа, подготовки к войне или споров о строительстве новых мест для приземления акрабов. Да и вопрос о заборах вокруг дворцов Третьего Кольца не решён…

В конце концов, сословию Воздвигающих Стены выгоднее построить безумно дорогой стеклянный купол для путешествия к иным мирам, которого не будет никогда, чем построить социальное жильё для бедняков и грязерожденных, которые будут всегда.

— Живут себе на ветроломах? Пусть живут и радуются, что им позволено там жить! — примерно так ответит любой уполномоченный помощник и член Совета Правителей.

Мы дошли до конца коридора. Выход на балкон заблокирован железными воротами, грохотавшими от ветра. Из щелей пробивались капли дождя.

Нау сняла со стены светильник и показала на ворота.

Я рывком отодвинул одну створку ворот. Ревущий ветер хлестнул меня по лицу и швырнул россыпь холодных капель. Пригнувшись, мы прошли на балкон. Очищающая буря, словно «Порыв Ветра», насылаемый целым воинством, попытался затолкнуть нас обратно.

✦ ✦ ✦

Я пролез первым и подал руку Нау, но она проигнорировала помощь и самостоятельно прошла вперёд, освещая путь светильником. Выйдя на балкон, Нау вставила светильник в одну из специальных выемок в стене.

Фонарь не нужен.

Бушующее небо Дивии пронизано негаснущими вспышками молний и какого-то необъяснимого свечения словно где-то за облаками установлены прожектора. Особо яркие вспышки молний на несколько секунд озаряли окрестности, позволяя разглядеть разгул стихии во всех подробностях. Даже «Зрение Ночи» не нужно. Гром грохотал беспрерывно, словно воинство громобойцев дубасили друг друга на ристалище яркими «Ударами Грома».

Зрелище интересное, но не сказать, что я проникся: после Нутра Дивии никакая буря не удивит.

Нау согнулась от дождя, накатывавшего на нас с такой плотностью, словно в темноте спрятался какой-то великан с ведром, из которого время от времени окатывал нас потоками ледяной воды.

Мой халат озарён «Отталкивание Вещества», но каждая волна бешеного дождя уменьшала отталкивающие свойства ткани, скоро она «выдохнется». Не очень разумно надевать дорогой халат в такую погоду, ведь «Отталкивание Вещества» в озарённой ткани предназначено для защиты от пыли и небольших загрязнений, для такой нагрузки гражданская одежда не рассчитана. Впрочем, я достаточно богат, чтобы менять эти халаты как перчатки.

— Налюбовалась? — проорал я, сам не слыша своего голоса в шуме бури. — Пойдём обратно?

Нау расправила плечи и сбросила белоснежный халат. Очищающая буря тут же подхватила добычу и унесла в низко летящие тучи, пронизываемые молниями. Нижняя одежда Нау моментально промокла, а порывы ветра растрепали завязочки. Кусок ткани, прикрывавший ноги, сорвало и унесло.

Неужели Нау собралась…

Я приник к её уху и заорал:

— Не вздумай лететь!

Нау тоже приникла к моему уху и проорала:

— Полетели со мной?

— С ума сошла?

— Струсил?

Конечно, струсил. Поэтому твёрдо проорал:

— Я не струсил! Но зачем подвергать себя ненужной опасности?

Вместо ответа Нау потянула шнурок на своей груди. Верхняя часть её туники сорвалась и унеслась в бурю. Собранные в причёску волосы её растрепались. Они то уносились назад мокрыми прядями, то наоборот облепляли её лицо и грудь.

«Трус».

Этого я не услышал, но прочитал по залитым водой губам.

За голыми плечами девушки замелькали слабо светящиеся контуры крыльев. Судя по узорам — танцевальная модификация, которая почти не сопротивлялась потокам ветра, а несла танцора вдоль них. Контролировать их полёт, используя движение против ветра, невозможно.

Сформировавшиеся крылья поволокли Нау от меня. Она упиралась ногами, одновременно пытаясь сбросить со стоп зашнурованные сандалии. По балкону лились потоки ледяной воды, словно хотели сбить и утопить Нау.

Шквальный ветер подбросил Нау над балконом. Очищающая буря будет швырять мою шальную жёнушку по всей Дивии, пока не размажет по стене, как мокрую тряпку.

— Безумная дура, — прокричал я и расправил «Крылья Ветра».

Я схватил Нау за голую, скользкую ногу и тоже взлетел. И тут же, чтобы нас не убило об стену нашего дворца, рванул против ветра в ревущую темноту очищающей бури.

✦ ✦ ✦

Очищающая буря обволокла меня струями дождя, грохотом грома и вспышками молний. На смену страху пришло волнительное и экстремальное ощущение, накатывающее в битвах и поединках. Сердце моё бешено забилось. Подумать только, я вылетел на «Крыльях Ветра» в очищающую бурю! На такое способны только герои!

Через десять секунд плохо контролируемого полёта, я уверенно соединил «Крылья Ветра» в гроздь с «Проворством Молнии». Передвигаться наперекор стихии стало легче. В опасные моменты Моральное Право самостоятельно меняло направление и высоту полёта, не давая шквалу играть моим телом, как сухим листом. А опыт управления Молниеносным Соколом и «Крыльями Ветра» не позволял допускать ошибок в выборе направления. Мне оставалось только следить за толщиной линий — при такой нагрузке они таяли быстрее.

Стало ясно — я тот самый легендарный герой, который способен летать на «Крыльях Ветра» в любую погоду. Да ещё и с девушкой в руках.

Сравнение не очень красивое, но Нау сейчас напоминала не уверенную в себе танцунью, какой она была на балконе, а мокрый полиэтиленовый пакет, который я пытался расправить и достать из него пирожок, при этом я стоял на заливаемом волнами причале у штормящего Чёрного Моря.

Руки и ноги девушки топорщились и болтались. Её мотало, как пропеллер — я едва успевал перехватывать её то за поясницу, то за бёдра, то вообще за шею. С Нау слетели последние остатки одежды, осталась только крепко зашнурованная сандалия на левой ноге.

Буря смыла крылья Нау сразу после взлёта. Она несколько раз пробовала вызвать их, но очертания крыльев не держались больше трёх секунд и рассыпались в светящуюся пыль. Жизнь Нау полностью зависела от точности моих действий. А очищающая буря ни на секунду не прекращала попытки вырвать голую красотку из моих рук. Будто я боролся со стихией за право обладать Нау.

Самонадеянная красотка хотела полетать в бурю, не представляя, чем могла обернуться её выходка. А представив — ужаснулась.

Вспышки молний время от времени подсвечивали её искажённое страхом лицо. Но с каждой молнией страх уменьшался, сменяясь любопытством. Нау поняла, что пока я не выпускаю её из рук — ей ничего не грозит.

Я сделал вид, что потерял хватку: моя рука скользнула по её мокрому телу — Нау понесло прочь от меня. Её истошный визг перекрыл вой ветра. Один рывок на крыльях и проворстве — и я снова обнял скользкие бёдра. И тут же снова пустил на волю ветра. Сделал это несколько раз, пока испуганный визг Нау не перешёл в визг наслаждения смертельной опасностью. Всё как она любила.

Я носился в урагане с голой женой в руках, пока мои линии не начали подрагивать. Мог бы полетать ещё немного, упиваясь своей ловкостью, но мой халат растерял отталкивающие возможности и промок насквозь. Промокла и остальная одежда, налившись тяжестью. Я в последний раз швырнул визжащую Нау в клубящиеся тучи, нагнал её и поймал. Потом приземлился на балкон.

На дрожащих ногах и руках Нау поползла к выходу с балкона, повторяя:

— Это было потрясающе! Муж мой, я люблю тебя.

«Ты мне тоже нравишься, ненормальная девка», — подумал я с неожиданной теплотой.