Путь высшего

26. Убегающий Хозяин и улетающий Кры-син

✦ ✦ ✦

Илиин приказал мне и Акане добить выживших. Сам пошёл к раненной Софейе.

Добивание всегда было для меня самой неприятной процедурой. И от неё не получится отлынивать, как во время хоровой молитвы, когда можно просто открывать рот, имитируя участие.

Отводе взор, я ударил кинжалом по раненному. Дождался, пока тот не перестал дышать. Пошёл дальше… Именно в процессе добивания я будто бы заново видел все ужасы войны. Всю эту кровь, оторванные куски плоти и дерьмо, перемешанные в разных пропорциях.

Ненавижу добивать. И, кажется, никогда не привыкну.

Покончив с этим делом, подошли к Илиину и Софейе.

Софейя сидела, привалившись спиной к стене, и пыталась унять кровь, бегущую из дырки в животе. Лента с солнечными кругами валялась рядом.

Я видел, как таял в её окровавленных ладонях кристалл «Унятия Крови», но кровь унималась лишь на несколько секунд, и снова бежала.

Илиин присел перед девушкой:

— Ты чего, дура? Ты же не там кровь останавливаешь.

— А где надо? — слабо пробормотала Софейя.

— Дай сюда. — Илиин отобрал у неё кристалл и использовал его. Продолжил: — У тебя внутри всё порезано, а ты пытаешься унять кровь на поверхности раны.

— И что?

— Эх, вы, мальцы, небось, пропустили уроки, на которых учителя объясняли строение нутра человеческого?

— Мы же не целители, — оправдалась Софейя.

— Тот парень, который недавно истёк кровью, тоже считал, что раз он воин, то ему не надо знать, как работают его кишки. Знал бы — не умер.

Отчитывая Софейю, Илиин водил по её животу руками, хлюпая пальцами в крови. Девушка напрягалась и мычала от боли. Наконец кровь перестала идти потоком. Илиин завершил лечение, наложив на Софейю «Мягкие Руки».

— Полежи пока, не двигайся, — сказал он и повернулся ко мне: — У тебя что?

Я выставил ногу, снял поножи и сам посмотрел на рану впервые. Вся нога залита кровью. Но боли или неудобства я не чувствовал. Иероглиф «Затухание», показывающий, сколько ещё осталось до конца «Незаживающей Раны» почти исчез. Скоро можно будет остановить кровь озарением.

— Повезло тебе, что не сильно задело, — хмуро сказал Илиин. — Если бы тебя проткнул буйвол, мог бы умереть.

— А «Восстановление Жизни»? — возразил я. — У меня есть кристалл.

— «Незаживающая Рана» воспрепятствовала бы.

Акана Ситт стояла у той скалы, в которой застряла её шипастая вязка. Безуспешно дёргала её, пытаясь вытащить из камня.

— А если с «Тяжёлым Ударом»? — предложил я.

— Не помогает. Она здесь навсегда застряла.

— Этак и ты можешь застрять в камне?

— Могу.

— И ты не боишься?

— А ты боишься летать на крыльях?

— Когда сильный ветер — боюсь. А так — уже не очень.

— Вот и я боюсь, когда слишком долго иду сквозь скалу. А так — уже не очень.

— Какие ещё особенности у этого озарения? — как бы невзначай спросил я. — Есть ли материалы, сквозь которые ты не можешь пройти? А под землю ты умеешь ходить? А если вверх? А…

— Ага, так я тебе и рассказала.

Бросив вязку, Акана сняла с пояса квадратную фляжку и начала смывать с лица каменную пыль. Тщательно омыла золотой шарик, подвешенный к губе.

— Кстати, — сказал я. — Всё ещё не могу вспомнить, а зачем тебе нужен этот…

— Все сюда! — гаркнул Илиин.

Не ответив, Акана побежала на зов старшего.

Илиин приказал Софейе возвращаться к входу в храм, чтобы её раной занялся настоящий целитель. Нехотя девушка согласилась и расправила крылья.

Я поднял и подал ей ленту с солнечными кругами, и только сейчас оценил, насколько они тяжёлые. Неудивительно, что Софейя приземлялась на крыльях не так мягко, как я или небесные стражники, а с криком «Поберегись!» шмякалась, как летающая корова.

Позвякивая солнечными кругами, словно бубенцами, Софейя улетела.

✦ ✦ ✦

Илиин решил не преследовать разбежавшимся по боковым туннелям низких. Мы поправили доспехи, перепроверили оружие и попили ароматной воды, после чего направились в самый широкий коридор, по бокам которого высечены в стене такие же колонны, как на входе в храм, а стена вокруг украшена такими же узорами — вывернутые в обратной перспективе прямоугольники.

На этот раз на нас никто не напал. В многочисленных боковых коридорах мы слышали удаляющиеся шаги, сдавленные стоны и крики. Видать все низкие, которые были ранены в бою с другими нашими отрядами, сбегались и сползались в эту часть скального храма.

Коридор стал расширяться, на стенах появилось много масляных лампадок, факелов и дивианских светильников. Их синие стеклянные плафоны покрыты сетью трещин, и светили они слабо, как выработавшие свой срок, но все равно намного ярче, чем самые яркие факела.

Вдоль стен появились большие сундуки, тоже дивианской работы. И это были не те сундуки, которые дивианские ремесленники делали для низких, а настоящая дивианская продукция для внутреннего потребления: многоступенчатые, с многочисленными потайными и не очень выдвижными ящичками, все богато украшенные узорами. На крышках блестели металлические иероглифы, значения которых я не знал.

Кстати, то, что я не знал некоторых иероглифов, вовсе не показатель какой-то моей глупости. Каждое сословие имело свои специальные термины для обозначения понятий, используемых только в их профессии. У ткачей свои иероглифы, у священников свои и так у всех остальных. Наоборот, если сравнить меня со сверстниками, то я знал больше иероглифов, чем они. Но не больше чем Реоа Ронгоа.

На Дивии нашлось бы от силы пять-шесть учителей, которые знал бы все иероглифы. Да и те уже умерли, оставив после себя памятники на крыше Дома Опыта.

Некоторые сундуки были раскрыты, вокруг них разбросаны пустые коробочки от кристаллов или еды. Кое-где встретились уже знакомые кувшины с грибной мукой.

Из приоткрытых крышек других сундуков торчали куски дивианской одежды, а по полу тянулись окровавленные обмотки защитной озарённой ткани. Сундуки для доспехов и оружия были пустыми.

Такое количество старых, но ценных для низких царств вещей дивианского производства удивляло. Одно дело видеть их во дворце царя Ач-Чи, которому это всё доставалось или в дар или продавалось. Но что они делали тут, в совершенно уединённом и далёком скалистом храме?

Коридор закончился выходом в огромную пещеру, в центре которой стояла такая же статуя Ач-Чи, как на входе, только фигурки голых людей на ладонях давно потеряли форму и осыпались. Выглядело так, будто статуя предлагала каждому вошедшему горку порошка.

Пространство вокруг статуи выложено толстыми каменными плитами. Некоторые растрескались и из них или росли деревья и булькали родники.

Свет проникал через мелкие трещины в верхней части пещеры. В трещины задувал снег, вероятно, они выходили на заснеженные вершины гор Ач-Чи. Если бы мы точно знали, что здесь храм, то могли бы попасть в него через эти дыры, а не по извилистым туннелям.

Вокруг статуи щедро расставлены десятки столбов с дивианскими жуковидными светильниками на вершинах. Света было достаточно, чтобы увидеть группу из трёх пожилых мужчин, одетых в тюрбаны и шаровары — ещё одни портовые жители! Вокруг них стояло десятка два выучек и лесных воинов, все держали мечи и топоры.

Поодаль от статуи Ач-Чи покачивалась в воздухе каменная башня, её дизайн заметно отличался от тех, что мы уже видели. Она вполовину меньше, то есть в неё уже не втиснуть даже мелкого гракка, а из собственно камня выложена только нижняя часть, верхняя — из дерева со вставками железных листов, что сближало её с акрабами дивианского изготовления. Из ворот свисали верёвочные лестницы, к которым сейчас спешно бежал какой-то человек в халате и с маской на лице.

— Это — Хозяин, — уверенно сказал Илиин.

Увидев нас, портовые горестно воскликнули и почему-то упали на колени, умоляя в чём-то окруживших их воинов. Но те подняли мечи и топоры и ударили по портовым, отрубив им головы. А воины с топорами разбили отрубленные головы в лепёшки, чтобы целители не прилепили их на место.

Уничтожили важных свидетелей.

Илиин распорядился:

— Ты и Акана — ловите Хозяина, не позвольте ему умереть или убить себя!

— Судя по тому, как он сбегает, убивать себя он не хочет, — усмехнулась Акана.

Я расправил крылья и взлетел. Проклятие «Незаживающей Раны» прошло, можно не бояться. Акана двинулась по земле. Стоявшие на её пути валуны или остатки каменных стен пробегала насквозь.

Илиин взялся двумя руками за копьё и напал на толпу выучек и лесных воинов.

✦ ✦ ✦

Ловля Хозяина прошла гораздо проще, чем я предполагал. В первую очередь из-за того, что акраб, в который он бежал, вдруг закачался и начал стремительно подниматься.

Хозяин остановился, воздел к акрабу руки и проорал на чистом дивианском:

— Грязный ублюдок! Предатель! Чтобы тебя гракк в рот отымел!

Акана подбежала к Хозяину и наставила на него кинжалы. Но беглец уже и не думал сопротивляться. Он просто снял маску и горестно сел на землю. Это оказался совершенно обычного вида мужик лет пятидесяти.

Я рванул вверх, намереваясь догнать акраб. Но он двигался быстрее обычных каменных башен. Взлетел уже примерно на высоту десятиэтажного дома. Я вдруг понял, что на нём находился кто-то более важный, чем сам Хозяин!

Я сменил узоры «танцевальной» версии «Крыльев Ветра», которые усвоил из танцевальных скрижалей, на те, которые использовали все воины. Эти узоры позволяли летать быстрее, но сильно теряли в точности и манёвренности.

Расстояние до акраба сразу сократилось. Я протянул руку, чтобы ухватиться за болтающуюся верёвочную лестницу.

На порог вышел какой-то человек, весь забинтованный в чёрную озарённую ткань. Поверх неё надеты накладки из стеклянной брони, скреплённые между собой ремешками и верёвками. На лице — чёрная блестящая маска из непрозрачного небесного стекла. Прорези для глаз светились красным, блокируя «Зрение Тверди» и возможность увидеть лицо сквозь маску.

Впрочем, этот человек не стал прятаться. Снял маску, открыв бородатое и усатое лицо мужчины лет сорока. Длинный горбатый нос и чёрные пронзительные глаза. Вообще был очень похож на некоего возбуждённого предстоящей дракой грузина.

На почти правильно дивианском сказал:

— Хочешь ко мне в плен? Ты бы нам пригодился.

И ударил по мне «Порывом Ветра».

Меня отнесло от акраба на десятки метров. Я не мог управлять крыльями, меня переворачивало во все стороны, как предмет в невесомости.

Я решил ответить «Ударом Молнии», нужно лишь дождаться, когда меня развернёт в сторону акраба. Собрал четыре узора и… И вот удобный момент настал, меня развернуло в нужную сторону — и тут же в мою грудь прилетело толстое «Ледяное Копьё». Обжигающий, мертвящий холод заглушил боль. Акраб, стены, пещеры, статуя Ач-Чи, фигуры воинов нашего отряда, которые тоже наконец нашли эту пещеру, всё завертелось, сменяясь с огромной скоростью. Я увидел, как от моей груди разлетелись красные шарики замороженной крови.

Верчение прекратилось — меня бросило спиной обо что-то твёрдое, кажется об ладонь статуи Ач-Чи.

Крылья отключились, и я начал падать. Удара об пол не почувствовал, так как потерял сознание ещё в полёте.

✦ ✦ ✦

Проснулся от пинка в грудь. Прекрасная мама Самирана снова прошла в мою комнату без стука. Надо бы дверь запилить…

Я промычал:

— Я же просил вас не будить меня таким способом?

— Поблагодари Создателей, что вообще пробудился, — сказала Алама. — Никогда ещё не видела, чтобы «Ледяное Копьё» так замораживало. Вроде весь лёд я исторгла из твоей крови, а ты всё спал и спал.

— Такое возможно, — ответил Тону Тангата. — Если знать, какие грани в узоре «Ледяного Копья» поменять. Я вот — не знаю, хотя неплохо владею этим озарением.

Я уже всё вспомнил. Схватившись за голую грудь, бугрившуюся свежими шрамами, поглядел вверх.

В своде пещеры пробита ровная круглая дыра, метров в пятнадцать диаметром. Вероятно, использован мощный «Взрыв Воздуха» — он всегда стремился принять форму шара. В это своеобразное окно безостановочно задувал снег, сыпались камешки, и заглядывал розовый рассвет. В окне торчал краешек одного из наших акрабов. Он медленно, чтобы не задеть края, опускался в дыру.

— А этот… где? — пробормотал я. Слова с трудом возвращались ко мне, будто мозг всё ещё был заморожен. — Тот, который… грузин этот…

— «Кры-син» — хмыкнул Тону Тангата. — Самиран опять удивляет нелепыми словами.

— Не знаю, кто там кры-син, — сказал Илиин. — Но если ты про акраб низких, то он улетел.

— Необычный акраб. Лёгкий и быстрый.

— Да, что-то тут совсем нечисто… Чем больше ищем правду, тем больше находим лжи. Вставай, покажу тебе ещё кое-что странное.

Я поднялся на ноги.

Моё тело залито розовой водой — растаявший лёд пополам с кровью. Нагрудник и спинная часть доспехов превратились в искорёженные куски железа. Обмотки озарённой ткани — в лохмотья. Шлем вообще неизвестно где.

Пришлось стянуть с себя всё это и остаться в одной набедренной повязке, наручах и сапогах. Пояс с коробочками, к счастью, не пропал, лежал рядом. Подпоясался. Тону Тангата отдал свою железную мочи-ку и один кинжал. Кто-то из воинов поделился накидкой.

Я отправился за Илиином.

Позвоночник побаливал при каждом шаге. То ли Алама Тахика не очень хорошо вылечил перелом, то ли так должно быть.

Я осмотрел изменения в пещере. Пока я был в отключке, тут прошла нехилая битва. Всюду валялись трупы низких в разной степени изломанности. Отрубленные руки и головы разбросаны между ними. Возле одного из многочисленных входов в туннели возвышалась туша гракка, из распоротого брюха выползли внутренности.

Откуда-то из под земли донеслись глухие «Удары Грома» или «Взрывы Воздуха».

— Это стражники исследуют подземные ходы, — успокоил меня Илиин. — Добивают низких.

На площади вокруг статуи заметны следы долгого житья: очаги с котелками над тлеющими кострами, матрасы и подушки, деревянные лежаки и множество сундуков с посудой, сушёными плодами и вяленым мясом. Отдельно стояли громадные сундуки — скорее уже шкафы — с дивианским иероглифом «ХОЛОД». В таких холодильных шкафах владельцы дивианских едален хранят мясо и прочие скоропортящиеся, неозарённые продукты.

У этих пещерных жителей даже оборудовано умывальное место — большой пруд, заполненный водой из подземной реки. Сейчас в пруду плавали исковерканные трупы выучек и лесных воинов. Среди них — три трупа грязных колдунов. Одеждой они не отличались от воинов, но зато над ними висели грани, выпавшие после смерти.

На берегу пруда стоял Хаки и копьём старался подцепить трупы колдунов. Когда у него это получилось грани, словно привязанные к трупам бывших владельцев, тоже подплыли. Хаки протянул руки и поглотил грани. Но не все — почти половина осталась. Сначала я хотел подсказать другу, что он упустил кое-что, но догадался, что он их попросту не видит, ведь моё Моральное Право толще его, поэтому я вижу больше свободных граней.

— Тут целая деревня, — оценил я благоустройство пещеры.

— Негодяи жили здесь несколько поколений, — ответил Илиин.

— Неужели всё это ради сбора грибной муки?

— Мука — это лишь верхушка облака. Главную цель ты сейчас узнаешь.

Илиин привёл меня к подножию статуи Ач-Чи. Подле него выстроены в ряд продолговатые, как гробы, железные сундуки. Все заполнены тонкими прямоугольными пластинами, похожими на ткань, пропитанную гипсом. На одной стороне каждой пластины выдавлены дивианские иероглифы и рисунки узоров озарений.

— Что это? — спросил я, погладив поверхность одной пластины. На ладони остался мел. — Похоже на какие-то подделки под скрижали.

— Мы думаем, кто-то вымачивал кусок ткани в растворе гипса и накладывал её на скрижаль. Когда она высыхала, получался твёрдый след того, что отображалось на её поверхности.

— Те самые слепки?

— Да. — Илиин гневно провёл пальцами по усам. — Теперь ясно, почему грязные колдуны становятся всё сильнее и сильнее. Низкие крадут наш опыт из скрижалей.