Путь высшего

29. Смерть в тени и восторг в пустоте

✦ ✦ ✦

При всех своих достоинствах акрабы — это не самолёты. И даже не вертолёты. Передвигались они не быстро, но всё же быстрее, чем любой транспорт древнего мира.

Я догадывался, что в медлительности воздушных повозок виновата не магия озарения, ведь она умела даже телепортировать на луче света, а то, как эту магию использовали акрабостроители. Они попросту не знали, как сделать акрабы быстрее, хотя изо всех сил старались.

К сожалению, их инженерных способностей пока что не хватало на то, чтобы построить акраб, который передвигался бы на «Проворстве Молнии», как человек, но при этом не развалился бы в процессе.

Даже самые скоростные акрабы трещали и сплющивались на предельной скорости. Силовые жилы, соединяющие гнёзда с кристаллами, нагревались и начинали дымить. Если же такой акраб был вдобавок отделан красивыми деревянными узорами и устлан коврами, то вся эта роскошь начинала гореть.

Предельная скорость быстрого военного акраба, таких размеров, как «Победитель Гракков», по моим прикидкам, это скорость древнего аэроплана. Но и эту скорость он не мог поддерживать долгое время. Как и уничтоженный мною акраб Вишала Кохуру не мог долго поддерживать невидимость.

Я был уверен, что инженеры из эпохи Дениса Лаврова разобрались бы с этими проблемами за пару дней. И кто знает, что они смогли бы совершить, овладев силами озарений?

От Ач-Чи до Дивии почти сутки полёта. Как я упоминал, Совет Правителей не парковал Дивию слишком близко к городам из соображений безопасности. Причём не только Дивии, но и дружественного низкого города.

Мощь двигателей (или того, на чём Дивия летала) производила заметное возмущение в поверхности земли, над которой Дивия проходила слишком низко. Шум и вибрация, исходящие от тверди, убивали всю живность, стряхивали листву с веток, а воду в озёрах и реках превращали в смертельное джакузи для всех обитателей.

Так что паломники, которые стремились «постоять в тени Дивии», рисковали мучительно сдохнуть.

В состоянии покоя Дивия не производила таких воздействий, как в движении, но всё равно постепенно убивала тех, кто находился под нею слишком долго. Впрочем, «стояльцев в тени» это не отпугивало. Наоборот — смерть в тени Дивии считалась прямой дорогой на перерождение на поверхности летающей тверди.

Летающая твердь так долго висела рядом с Ач-Чи, что под нею образовался целый городок паломников. В центре городка воздвигли небольшой каменный храм, который, вероятно, назовут в честь необычно долгого стояния Дивии. Рядом с храмом — кладбище тех, кто умер в тени и теперь якобы переродится на Дивии.

✦ ✦ ✦

Во время полёта Маджа сообщила, что наше возвращение на Дивию — окончательное. А вот отряд небесных стражников останется во дворце и продолжит поиски.

— А что будет с отрядом Кохуру? — спросила Акана Ситт. — Их отправят в Прямой Путь или нет?

Я вдруг только сейчас заметил, что всё время полёта эта девушка сидела на скамейке прямо напротив меня.

— Судьба отряда Вишала — это забота рода Кохуру, — резко ответила ей Маджа. — Если ты всё ещё раздумываешь о том, чтобы служить роду Кохуру, то лучше подумай о том, что скоро Патунга станут самыми старшими в сословии Защищающих Путь.

— А что мне думать? — сказала Акана. — Род Ситт издревле служит старшим сословия. И если ими станут Патунга, я буду только рада.

Пока они разговаривали, я внимательно изучал внешность Аканы.

Ранее мне казалось, что у Аканы невзрачная и незапоминающаяся внешность. Даже её лицо представлялось мне какой-то серой гладкой маской, в которой невозможно подметить ничего выдающегося.

Но сейчас увидел, что ростом она была невысокого, что опять же удобно для разведчицы, лицо миловидное. У неё удивительно широкие глаза зелёного цвета и весьма чувственные губы, к тому же проколотые — в нижней губе болтался на кольце золотой шарик. Его тяжесть забавно оттягивала нижнюю губу к низу.

Такую редкую для Дивии внешность сложно назвать незапоминающейся. И тем более нельзя не запомнить шарик, ведь дивианцы редко уродовали свои тела пирсингом или татуировками.

Поймав мой взгляд, потомственная разведчица отвернулась… и тут произошло странное — я тут же забыл её лицо.

И ещё смешнее — я тут же забыл её имя.

Что за херня? Голос?

«Что ты хочешь вспомнить?»

«Что со мной»?

«Ничего или не могу помочь вспомнить это».

«Как зовут эту… там сидит… ох, где она? Где-то тут…»

«Что ты хочешь вспомнить?»

Я кое-как собрался с мыслями:

«Как зовут ту девушку, которая из рода разведчиков и искателей?»

Голос напомнил.

— Точно, — вслух сказал я. — Акана Ситт!

Маджа с удивлением на меня уставилась:

— Что это значит, Самиран?

— Э-э-э… Грязь ведает…

Но Маджа вдруг улыбнулась и повернулась к этой… как её там…

«Сит-та-тана из рода Ак-ка-нна-на», — помог Голос.

Ага, точно, надо запомнить…

— Акана, — сказала Маджа, — прекрати играть с Самираном.

Девушка повернулась, и я тут же всё вспомнил: и глаза, и шарик, и то, что звали её Акана Ситт. И как она ходила сквозь стены. И…

— Ясненько, — сказал я. — Опять?

— Прости, больше не буду, — ответила Акана. — Просто ты так смешно поддаёшься обманам, что не могу удержаться.

— Обмануть меня несложно, я сам обманываться рад, — сказал я.

— Красивые слова. Хотя я их уже знаю.

Прекратив меня обманывать, Акана Ситт превратилась в добродушную хохотливую девчонку. А я был уверен, что уже много раз видел и её глаза, и шарик в губе.

— Кстати, — как можно добродушнее сказал я. — Ещё раз так сделаешь — убью.

— Ха-ха… — улыбка медленно потухла на её пухлых, изуродованных пирсингом губах. — Да, второй старший. Прошу меня простить. Я не должна была… Но ты сам…

— А теперь напомни, как сопротивляться обманным озарениям?

Акана Ситт шевельнула плечами:

— Если ты не знаешь, что рядом есть человек, который пытается обмануть твой Взор или Голос, то единственная защита — это Моральное Право. Чем оно толще и длиннее, тем труднее тебя обмануть.

Я вспомнил, что уже спрашивал это.

— А ещё с помощью «Ясности Мышления»?

— Да.

Я помедлил со следующим вопросом. Мне вдруг стало страшно: а что если эта девка продолжает меня обманывать? И что за шар у неё в губе? Вдруг и это всё иллюзия? Вдруг я вовсе не лечу в акрабе? Вдруг я… Мать вашу, как это страшно — вдруг начать сомневаться в реальности происходящего!

— Не бойся, Самиран, — сказала Маджа, угадав мою растерянность. — Обман нельзя наводить долго.

— Да, да, — закивала весёлая девушка. — Твоё Моральное Право неплохо защищает тебя.

— Это разве защита? — ужаснулся я. — Я в очередной раз не смог вспомнить ни твоего имени, ни лица. Вообще забыл, что ты есть в нашем отряде! А ведь мы бились бок о бок в пещерах Скалистого Храма.

— Ну, забыть меня — невелика потеря, — Акана ещё сильнее оттопырила нижнюю губу. — Ты и без всяких обманов обо мне не думал и не замечал…

Неужели Акана флиртовала со мной? Всё-таки красота — страшная сила. А я — сын одной из красивейших женщин Дивии. Хорошо, что Похар Те-Танга не мой отец. Только испоганил бы мою внешность своей ДНК.

Эти мысли пронеслись в моей голове параллельным потоком моим внезапно всплывшим воспоминаниям. Я сразу вспомнил и приказ Маджи, чтобы я и Хаки первыми в отряде подверглись испытанию обманами. Чтобы закалили свой Взор и Голос. Вспомнил и надпись под лестницей, и все сопутствующие объяснения.

Отметил важное: на этот раз воспоминания не навалились обрывками, а вернулись стройно и упорядоченно, как солдаты на параде. Все эпизоды встреч и разговоров с Аканой уложились в понятный временной промежуток.

Я рассказал об этом Акане и Мадже.

— Твоя защита от обманных озарений низких ступеней заметно окрепла, — ответила Акана. — Теперь ты навряд ли меня забудешь.

— А от высших ступеней?

— От них нет полной защиты.

— Что же делать?

— Полагайся на своё Моральное Право, ну и отмечай все подозрительные провалы в памяти. Особенно, когда Голос отвечает, что не может напомнить тебе что-либо, о чём ты смутно помнишь. Отныне тебе будет легко сделать это.

Маджа Патунга кивнула Акане:

— Благодарю тебя за службу, теперь возьмись за Ио Вареку. Надо закалить нашего водителя.

Услыхав своё имя, парень обернулся:

— Что-что?

Акана подошла к панели, по которой Ио водил руками, и прислонилась к ней бедром. Ио несколько секунд с недоумением смотрел на девушку. Потом улыбнулся и спросил:

— Привет, тебя же зовут Сита Тана?

— Ага. Именно так.

— Странно, что мой Внутренний Голос не сразу напомнил, кто ты.

— Забыть меня — невелика потеря.

✦ ✦ ✦

Ближе к концу полёта, мы все вышли на балконы акраба. Так нам не терпелось увидеть летающую твердь.

Я и не представлял, насколько Дивия стала моим домом. Все воспоминания о дворце Ач-Чи мгновенно померкли. При виде затерявшихся в облаках стен летающей тверди, у меня что-то ёкнуло в груди.

Стены Колец — родные стены. Даже заснеженная вершина в Сердце Дивии излучала любовь и семейный уют. Дивия тоже радовалась возвращению своих детей. А ведь я не совсем её дитя. Подкидыш.

Похожие чувства летающая твердь вызвала у моих товарищей. Столпившись на балкончике акраба, они бурно выражали восторг.

Инар Сарит запел гимн «Небесных Победителей», известную военную песню, в которой как раз повествовалось о дивианских воинах, вернувшихся с победоносной войны против низких. В Дивии их ждали самые старшие их рода, а так же обильные благоволения в храме.

Хаки присоединился к пению. Так как оба они пели плохо, то их попросили заткнуться.

Реоа Ронгоа и Софейя Патунга встали коленями на пол и начали читать главную дивианскую молитву. К ним присоединился Октул Ньери.

Отделившие твердь от грязи,

Мы благодарим вас за свет жизни и вкус пищи.

Из Сердца Дивии мы вышли, туда же и вернёмся,

Вознося хвалу Создателям.

Грязь никогда не достигнет Света.

Хаки, Инар и остальные прониклись величием момента и тоже сели на пол. Опустился и я.

Стройных хором мы начали повторять:

Свет более не падёт в грязь.

Свет более не падёт в грязь.

Свет более не падёт в грязь.

Дивианские молитвы и хоровые песни не производили на меня особого впечатления. Я их повторял так же, как песни на уроках пения в школе — просто открывал рот. Для Дениса Лаврова, любителя энергичной музыки, дивианский фольклор слишком медленный, заунывный и просто скучный.

Но сейчас со мною произошло странное — я впал в тот же транс, что и мои товарищи. Повторение одной и той же фразы объединило нас. Мы вдруг поняли, что наши Линии и грани — одни на всех. Внутренний Голос — не у каждого свой, как считают невежественные люди, но один, просто разговаривает с каждым. А Внутренний Взор и вовсе сам смотрит на нас, а не мы на него.

— Как это… О, Создатели! — выдохнул Инар Сарит. — Я и не знал…

По морщинистому лицу Октула Ньери потекли слёзы.

Реоа Ронгоа повысила голос, повторяя слова молитвы. Инар снова закрыл глаза и продолжил вторить ей.

Мы все осознали, что летающая твердь — одна на всех. И пусть мы из разных родов, которые иногда убивают друг друга, но мы все принадлежим Сердцу Дивии. Оттуда вышли предки наших предков, туда вернёмся мы и потомки наших потомков.

Мы — высшие.

Только нам позволено быть той пустотой, сквозь которую пролетают грани. Они что-то получают от нас, от нашей этой пустоты. В обмен на это Создатели дают нам свои благоволения и свет озарений.

Жизнь — есть пролёт граней сквозь нашу пустоту.

Всю жизнь учителя говорили нам это. Но поняли это мы только сейчас, когда побывали в грязи. Когда некоторые из нас накрылись покрывалом смерти.

После столкновения с жизнью низких, мы осознали истинную радость того, что мы — прирождённые жители Дивии. Раньше мы повторяли это бездумно, нас так учили. Мы высшие, остальные — грязь в тени летающей тверди.

Теперь мы не просто знали это. Мы усвоили это, как озарение. Как дивианский язык. И то, что свет более не падёт в грязь — это не просто слова, а истина, которая всю жизнь была перед нами, но мы её принимали, как должное, как просто слова, поэтому не замечали.

Мы — высшие. Грани — внутри нас. Грани — сквозь нас. Грани — вокруг нас. Наш Путь указывают они.

Все как один мы…

Акраб тряхнуло. Загромыхало железо на крыше и дробно застучала связка моих дров. От резкого скачка экипажа, Реоа подавилась словами молитвы и упала лицом в пол. Остальные тоже повалились друг на друга.

— Ио — болван! — заорал на него Хаки. — Не дрова же везёшь, а высших людей!

— Прошу прощения, хотя то и не моя вина, — отозвался из глубины акраба Ио. — В воздухе тоже есть ямы и ухабы. Особенно много их на подлёте к летающей тверди. Вам лучше сесть на лавки и держаться за них. Мы почти дома.

✦ ✦ ✦

К моему удивлению, никто не сел, все потянулись к Октулу Ньери. Маджа первой поклонилась ему, вытянув руки по швам, и сказала:

— От имени моего рода благодарю за подарок. Мы в долгу не останемся.

За нею встал Хаки и тоже поклонился:

— Я рад получить от вас частицу благоволения. Готов услужить вам.

За ним поклонилась Акана Ситт:

— Ваша жертвенность навсегда останется во мне.

— Чего они делают? — шепнул я Реоа. — За что благодарят?

На лице Реоа всё ещё сохранялось благочестивое выражение великого переживания. От моих слов она скривилась:

— Самиран, ты иногда ведёшь себя, как чужой на Дивии. Неужели ты не знаешь, за что можно благодарить одного из старших сословия Помогающих Создателям?

— У тебя есть ответ или нет?

— Уважаемый светлый господин Октул Ньери осенил нас скрытым озарением сословия Помогающих Создателям.

— То, что мы все сейчас пережили, все эти молитвы и гимны — это его рук дело? Это он нас заставил петь? Навёл что-то вроде обманного озарения?

— Твоё невежество поражает меня и печалит.

— И что это озарение делает?

— Помогает пережить единение с Сердцем Дивии, не проникая в него.

— А точнее?

Реоа рассердилась:

— Если бы я выполнила волю родителей и стала бы священницей в храме, то знала бы. Но из-за тебя теперь никогда не усвою скрытых озарений священников.

— Раз мы должны поблагодарить господина посла, то я должен знать за что?

— Это озарение повышает возможность получить хорошее благоволение и уменьшает наказание.

— Но ведь это одно из полезнейших озарений! Почему священники не предлагают его всем прихожанам?

Реоа закатила глаза, мол, я снова спрашиваю очевидное:

— Священники редко используют это озарение. Да и самих священников, которые его усвоили, крайне мало. Поэтому нам сегодня невероятно повезло.

— Почему редко используют?

— Вроде оно очень долго восстанавливается.

— Но у тебя же есть ответ поточнее?

— Есть. И он очевиден. Заметь, что все благодарят Октула Ньери за жертву.

Я посмотрел на посла. Выглядел он крайне усталым, словно постарел на несколько лет. Слёзы на его щеках ещё не высохли. И если ранее я принял их за проявление радости, то теперь осознал, что они — проявление страдания.

— Я понял. Жертва священника в том, что он увеличил шанс нашего благоволения за счёт уменьшения своего?

— Вот именно. Поэтому владеющие им священники используют его только или за большие деньги или для закрепления союза со славными родами.

Вот ещё одно объяснение, каким образом отпрыски славных родов прокачивались быстрее остальных. Сословие Помогающих Создателям жертвовало своими благоволениями ради их благоволений.

Оставив меня, Реоа подошла к послу и бухнулась на колени. Благодарила его так долго и горячо, что посол даже нетерпеливо мотнул головой, мол, уходи.

Когда настал мой черёд благодарить, я поклонился по всем правилам крайнего уважения и повторил слова Хаки о том, что буду рад услужить в качестве благодарности.

— Вы мне ничего не должны, — тихо сказал Октул Ньери. — Это я поблагодарил вас за службу во время поисков правды.

Только Ио молчал. На него действие благодатного озарения не распространилось. То ли радиус действия озарения не достиг его, то ли Октул Ньери решил, что трусливый водитель не достоин подарка.

Остаток пути до Дивии Ио обиженно вёл акраб через самые трясучие воздушные ямы.