Тора зашел за маленьким князем, и, как закадычные приятели, они отправились в город покупать бумагу и веревку. Мальчик светился от радости и жадно стрелял глазенками по сторонам, когда они вступили в торговый квартал. Только чувство собственной значимости не позволяло ему останавливаться перед каждой витриной или прилавком с товарами. Чтобы скрыть неподобающее его персоне любопытство, он завел с Торой разговор.
— В этой лавке большой выбор вееров. — Мальчик замедлил шаг, чтобы полюбоваться товаром. Тора бросал на вееры небрежный взгляд, соглашался и продолжал путь. — Неужели люди съедают все эти рисовые лепешки, которые пекарь выкладывает на лотки?
— Как правило, да, — отвечал Тора. — А что не удается распродать, он съедает сам или жертвует храму как дар божествам.
Мальчик останавливался и жадно глазел на лепешки.
— А не напрасно ли он это делает? — вопрошал он. — Особенно когда жертвует вон те лепешки с начинкой. Богам ведь все равно, с начинкой они или нет. Подозреваю, что лепешки достаются монахам, а не богам. А ты как думаешь?
Тора, волей-неволей вынужденный остановиться, посмотрел на маленького князя с удивлением:
— Вы что же, не верите в богов?
Мальчик отвернулся, проводив лепешки долгим, исполненным тоски взглядом.
— Не знаю. Я ни разу не видел ни одного бога — не видел, чтобы он принимал пищу или сделал хоть что-нибудь полезное. — Они пошли дальше, и он спросил: — А сколько стоят эти лепешки с начинкой?
— Три медные монеты. А богов, к вашему сведению, увидеть нельзя, потому что они бестелесны. — Внезапно Тору осенила мысль, и он заметил: — Странно слышать от вас такие речи о богах. Не потому ли вы так на них сердитесь, что они забрали у вас вашего дедушку?
Мальчик, подскочив на месте, уставился на Тору:
— Дедушку забрали не боги!
Тора воздел руки к небу.
— Простите меня великодушно и забудьте о моем вопросе! — Тора не знал, чем вызвал у мальчика такую бурную реакцию, но чувствовал, что коснулся больной темы. С опозданием он осознал, почему ребенок интересовался лепешками. — А ну-ка давайте вернемся к лавке пекаря. Я вдруг понял, что ужасно голоден, а эти лепешки пахли так вкусно. Я бы взял себе с начинкой. А вы?
Мальчик напустил на себя равнодушный вид.
— А мне все равно. Выбирай сам.
Тора зашел в лавку, купил две хрустящие лепешки и, вернувшись, протянул одну мальчику.
Маленький князь принял подношение молча, без слов благодарности и тут же с аппетитом впился в лепешку зубами.
— М-м-м! — приговаривал Тора, набивая рот рисовой крошкой и начинкой из соевой пасты. — Ох вкусные лепешки! А начинка… — Он откусил еще кусочек, так что паста выдавилась ему на подбородок. — Ну просто объедение!
Мальчик, глядя на него, захихикал.
— И нос измазал! — воскликнул он, давясь от смеха.
Тора вытер лицо.
— И там, и здесь вкусно, — заявил он, облизывая пальцы.
Но взгляд мальчика уже был прикован к прилавку с ярко разукрашенными бумажными зонтиками.
— Ты посмотри, какие красочные! — восхищался он. — Я никогда раньше не видел бумажных зонтиков, только шелковые. Над императором всегда раскрывают один очень большой. И в храмах тоже шелковые. А на этих, смотри-ка, цветы и птицы нарисованы! Нельзя ли нам сделать змеев из них? Ведь они тоже из бумаги, и деревянные планочки есть. Только шелковой веревки не хватает.
— Шелковой веревки? — Тора смотрел на мальчика, удивленно изогнув брови. — Зачем же нам шелковая? Пеньковая гораздо лучше, да и дешевле. Если вы, конечно, не оплатите наши покупки сами, то мы вполне обойдемся простой бумагой и пеньковой веревкой. На обратном пути наберем бамбуковых палок. Я знаю одну ничейную делянку. — Тора покачал головой. — Это ж надо такое придумать! Мастерить змея из зонтика! Бумаги-то в нем и листа цельного не найдется. Порвется сразу же. А стоит-то сколько! Нет, ну и удумали! — Заметив в глазах мальчика обиду, Тора ласково сжал его щуплое плечико. — Ну да ничего. Придет время, всему научитесь.
Но князь Минамото стоял, понурив голову и ковыряя мыском дорожную пыль.
— Ты очень добр, раз взялся научить меня мастерить змеев, — тихо сказал он. — Разумеется, я возмещу тебе все расходы, как только получу свое содержание.
— Бросьте! — расхохотался Тора. — Для меня это удовольствие. И мой хозяин даст мне денег, если я попрошу. Ведь это он предложил мне мастерить с вами змеев.
Мальчик поднял на Тору удивленный взгляд:
— Зачем?
— Наверное, потому, что он любит детей. А может, сожалеет, что в детстве никто не научил его.
Эти слова занимали мысли князя Минамото, пока они не нашли нужную лавку. Там Тора купил два больших листа плотной бумаги и два мотка пеньковой веревки. Потом они отправились к бамбуковой рощице, шелестевшей на ветру молодой зеленой листвой, где Тора быстро набрал охапку сухих стеблей.
На обратном пути он делился с мальчиком своими детскими воспоминаниями о запускании змеев, после чего тот вдруг сказал:
— Твой хозяин хороший человек, но неужели тебе нравится работать на него?
— Конечно, нравится. Я бы не стал этого делать, если бы мне не нравилось. Хотя когда-то он казался мне одним из этих надушенных пресыщенных господ, считающих рабочий люд за отбросы. На таких я не стал бы работать и за мешок золота. Пустые людишки, одно зло от них!
Мальчик метнул на Тору негодующий взгляд и, сжав кулаки и сверкая глазами, прокричал:
— Что ты имеешь в виду?
Тора спокойно посмотрел на разгневанного маленького князя и смело ответил:
— Ах, простите. Я совсем забыл, что вы один из них. Но что ни говори, а так я думал тогда, но мой хозяин оказался хорошим человеком. Вообще-то он почти ничем не отличается от нас, простых людей. Может, и вы, когда повзрослеете, станете таким, как он.
Мальчик открыл было рот, чтобы возразить, но решил обдумать слова Торы. Немного погодя он спросил:
— А за что ты так не любишь благородных людей?
— Вы называете их «благородными»? — Тора расхохотался. — Эти «благородные» люди отняли у моих родителей дом и надел, и старики умерли от голода, пока я бился в сражениях за этих самых «благородных» людей.
— Такое, наверное, трудно пережить, — сказал юный князь. — Я сочувствую тебе, но подобные вещи, видимо, случаются редко. Насколько мне известно, в нашей стране крестьяне живут счастливо.
— Откуда же вам это известно? Ведь вы еще дитя и живете в столице. Вы никогда не жили так, как живут крестьяне на принадлежащих вам землях. А я вот бывал в дальних краях и видел, как там достается людям. Со многими произошло то же, что и с моей семьей. Они работают на полях от рассвета до заката, выращивая рис, просо, бобы, коноплю, и когда им кажется, что они уже достаточно запаслись на зиму, приходит сборщик налогов и отбирает у них половину урожая в пользу господина. Тогда они возвращаются на поля, чтобы вырастить себе на прокорм каких-нибудь поздних овощей, но правителю дай-подай новый пруд в саду, и он посылает за бедным крестьянином, чтобы тот его выкопал. А потом правитель хочет, чтобы к этому пруду перенесли гору, и отгадайте, кто выполняет работу? Потом нужно строить дороги и возводить храм в честь предков правителя. А пока крестьянин горбится на господина, его жена и детишки, еле волоча ноги от голода, работают на поле. Когда же он наконец возвращается домой, выясняется, что правитель затеял войну с соседом и требует бедолагу к себе с секирой или каким другим оружием, на которое тот сумеет наскрести денег. А пока он воюет, солдаты другого правителя приходят в деревню, убивают его семью и сжигают дом. — Тора умолк, тяжело дыша. Он вдруг смекнул, что рассуждает не сам с собой, и бросил тревожный взгляд на мальчика, но юный князь Минамото задумчиво смотрел вдаль.
Он молчал долго, потом серьезно проговорил:
— Нет, ты не понимаешь. Кто-то должен радеть о простых людях. Мы живем для того, чтобы заботиться о крестьянах, так же как они — чтобы работать на нас. Это честный уговор. Мы воюем, чтобы защитить вас, простой народ, и погибаем в сражениях за вас. А еще мы беспокоимся о вашем будущем, запасая зерно на случай неурожая, мы творим правосудие, ловим преступников и поддерживаем среди вас порядок. А храмы строятся на благо всех людей, равно как и дороги.
Тора остановился и, положив крепкие руки на щупленькие плечики мальчика, сказал:
— Честный уговор, по-вашему? Взгляните-ка вокруг! Кто живет лучше? Кто ест вкусно и досыта? Кто разъезжает верхом и в каретах, вместо того чтобы ходить пешком? Кто одет в шелка и парчу? Кто может позволить себе много жен и наложниц? У кого есть свободное время на охоту, забавы и глупые стишки?
Мальчик сердито стряхнул с себя руки Торы.
— Да ты слепец! — яростно вскричал он. — Ты все видишь только со своей стороны! Ты никогда не был князем. Откуда тебе знать, каково живется нам?!
Тора кивнул:
— От вас уже кое-что знаю. Вы ведь весьма смышленый для своего возраста. Кстати, сколько вам лет?
— Одиннадцать, но возраст тут ни при чем, — высокомерно отрезал мальчик. — Я знаю многие вещи, потому что в отличие от тебя научен использовать свой ум.
Вздохнув, Тора задрал голову и задумчиво уставился на облака.
— В таком случае, господин, вы без труда сами смастерите змея. — И с нарочито низким поклоном он протянул юному князю бамбуковые палки и покупки. — А я найду чем заняться.
Мальчик поспешно убрал руки за спину.
— Я не привык носить вещи как простолюдин. Неси их ты. К тому же твой хозяин велел тебе научить меня.
Тора положил всю охапку на землю.
— Помните, вы интересовались, нравится ли мне мой хозяин? — спросил он и, когда мальчик неохотно кивнул, добавил: — Так вот, я люблю его за то, что он относится ко мне с уважением. Я могу уйти от него, когда захочу, и если я работаю на его мать — а она, к слову сказать, просто невыносимая женщина, — то делаю это только потому, что мне этого хочется. Точно так же я согласился помочь вам смастерить змея — потому что мне хотелось. Но теперь мне ясно, что я вам не нужен.
— Неправда! — возмутился мальчик. Он повернулся и пошел прочь, сутулясь и понуро глядя в землю.
Тора несколько мгновений смотрел ему вслед, потом подобрал с земли охапку и последовал за ним.
У ворот университета он ускорил шаг и догнал мальчика.
— Ладно, — сказал он. — На этот раз я сделаю вид, что ничего не было, но впредь так не поступайте. С друзьями не разговаривают подобным тоном.
Мальчик густо покраснел и молча кивнул. Они пришли к общежитию и уселись на веранде. Разложив перед собой свои приобретения, Тора нахмурился:
— Мы забыли про нож. Нам нужен нож. Пойдемте-ка попросим у повара.
— Ты имеешь в виду это жирное грязное животное?
Тора кивнул:
— Я смотрю, вы уже знакомы. Да, его. Если, конечно, у вас самого нет ножа.
— Нет. Но у меня есть меч.
Мальчик сбегал в свою комнату и вернулся с длинным предметом, завернутым в блестящую шелковую ткань и перевязанным витым золотисто-белым шнуром. Бережно развернув ткань, он извлек из нее неописуемой красоты меч в деревянных лакированных ножнах, инкрустированных перламутровыми фигурками летящих журавлей. Взявшись за рукоятку, обильно украшенную золотыми и серебряными рисунками в виде цветущих хризантем и порхающих над ними пчел, он вытянул из ножен тонкий иссиня-черный клинок и поднял его, показывая Торе:
— Вот!
Тора посмотрел сначала на мальчика, потом на меч. Он знал, что оружие передается как семейная реликвия от отца к старшему сыну и хранится как святыня в родовом алтаре. Еще никогда он не видел предмета более прекрасного. Поспешно спрятав руки за спину, Тора проговорил:
— Я не смею притронуться к нему. Он слишком великолепен. И вам не следует давать его людям, чтобы они стругали им бамбук и резали бумагу.
Мальчик кивнул:
— Знаю. Но ты же сказал, что ты мой друг, а… а у меня нечего было больше предложить тебе. Возьми мой меч, Тора, пользуйся.
Лицо Торы осветилось улыбкой.
— Благодарю вас, друг мой.
Маленький князь робко улыбнулся:
— Друзья зовут меня Садаму.
— Спасибо, Садаму. — Тора вытер руки об одежду и взял меч. — Он поистине прекрасен, а вы поистине великодушны, если даете мне посмотреть на него и даже подержать. — Он повертел клинок в руках, пальцем пощупал лезвие, проверяя остроту, сделал им несколько взмахов в воздухе и, убрав меч в ножны, с поклоном вернул его мальчику. — Мы возьмем нож у повара. Ваши предки огорчились бы, если бы мы использовали это замечательное оружие не по назначению.
Повар, сидевший на полу кухни, прислонившись спиной к бочонку, приветствовал Тору улыбкой, которая тотчас же исчезла, как только он увидел князя Минамото.
— А я думал, ты пришел еще поиграть, — сказал он. — Я тут времени не терял — тренировался.
Посреди кухни стояла миска, пол вокруг нее был завален монетами, камешками, редькой, бобами и всевозможными объедками. Поварята и помощники, хлопоча по хозяйству, сновали мимо, старательно обходя стороной повара и его миску.
— Сыграем как-нибудь в другой раз, — ответил Тора. — Я пришел попросить нож. Мы там мастерим змеев.
— Хе-хе! Точно змеев? А то я уж было решил, что тебе нужна защита от жестокого маньяка вроде нашего Кролика. Но из-за него можно не волноваться, его надежно держат взаперти. Все, больше не будет душить девчонок в парке! Я всегда знал, что он плохо кончит. Да чего там говорить! Помнишь, как давеча он набросился на бедного Хасе? Если б не ты, он прикончил бы нас обоих. — Повар замолчал и, склонив голову набок, на мгновение задумался, потом сказал: — Ты испортишь мне нож, стругая бамбук. Но я тебе все-таки дам его — как-никак ты спас мне жизнь. — Крикнув одному из своих помощников, он снова обратился к Торе: — Я слыхал, твой хозяин ходил к Кролику в тюрьму. Передай ему, чтоб не тратил понапрасну время. Хасе пошел в полицию и рассказал им все про Кролика и ту девчонку. Тебе известно, что они встречались тайком, а в день убийства долго из-за чего-то ругались?
— А с чего ты взял, что этот твой Хасе говорит правду? — спросил Тора. — Сдается мне, он просто решил воспользоваться случаем и отплатить Кролику за то, что тот поколотил его.
Повар скрипуче рассмеялся:
— С чего я взял? Изволь, сейчас расскажу. В тот день я готовил к обеду рис, помнится, еще все думал, куда запропастились мои ленивые оболтусы, как вдруг является этот Кролик — лицо просто ужасное, и что-то бормочет себе под нос! Я смекаю, что толку от него не добьешься, и уже собираюсь взгреть его хорошенько, как приходит Хасе и рассказывает мне, что Кролик поцапался со своей девчонкой. Видать, отшила она его — а какая не поступила бы точно так же? Кролик слышит наш смех и свирепеет прямо на глазах. Говорю тебе, я испугался за Хасе — думал, задушит он его, и все дела. В общем, выгнал я его отсюда, отправил прибраться в амбаре — пусть, думаю, торчит там весь день. — Повар покачал головой. — Но ты бы видел тогда его лицо. Жуть да и только! Поверь мне. Он убил эту девчонку. Точно он, этот чокнутый.
Князь Минамото выступил вперед и с презрением посмотрел на толстяка повара сверху вниз.
— Ты лживое мерзкое отребье, — отчетливо произнес он. — Я знаю студента, которого ты называешь Кроликом, и он вовсе не такой, как ты говоришь. Если ты и твой омерзительный дружок Хасе не прекратите порочить его имя, я прикажу арестовать и высечь вас обоих.
Повар разинул рот от неожиданности. Взяв у не менее изумленного поваренка нож, Тора поспешил увести мальчика, бросив напоследок повару:
— Спасибо. Верну, когда закончим.
Уже на улице Тора сказал князю:
— Урок номер один. Никогда не оскорбляйте человека, у которого собрались одалживаться. Можете оскорбить его потом, когда уже получите от него то, что хотели.
— Извини. Просто он разозлил меня.
— А вам нравился тот неказистый студент?
Мальчик кивнул:
— Он один из немногих, кто разговаривает со мной. К тому же я наблюдал за ним. Он добрый и вежливый.
Вернувшись на веранду, они уселись мастерить змея. Тора показал мальчику, как правильно расщеплять бамбук на тонкие, гибкие планочки нужной длины и как связывать их веревкой, чтобы получился крепкий каркас. Вместе они изготовили два таких каркаса, потом Тора обтянул их бумагой. Теперь они напоминали парящих хищных птиц.
— Ночные ястребы, — сказал мальчик, изучая их критическим взглядом. — Или все-таки змеи. Большие, только слишком невзрачные. Нельзя ли нам раскрасить их?
— Нечем. У нас нет краски. К тому же художник из меня никудышный, — сознался Тора. — Да ладно! Главное, чтобы они взмыли в небо выше других. — Он окинул внимательным взглядом стайку мальчишек, собравшихся в сторонке и наблюдавших за ними.
— У меня есть краски и тушь, — сказал мальчик. — И я смогу раскрасить нашим птицам оперение. Подожди!
Он бросился в свою комнату и вернулся с двумя кисточками, водой, тушью и ящичком с красками. Растерев тушь в небольшом количестве воды, Минамото подсыпал в нее немного красного порошка и начал рисовать птице глаза — два алых свирепых кружка. Потом взялся за перышки. Тщательно выписанные черным по коричневой бумаге с добавлением красных мазков, они походили на чешую. Крыльями и хвостовым оперением он занялся в последнюю очередь, работая кисточкой смело и размашисто. Понаблюдав за ним, Тора тоже взял в руки кисточку и начал раскрашивать вторую птицу, периодически поглядывая на птицу мальчика для сравнения. Он издал радостный возглас, когда глаза, клюв, крылья и хвост обрели сходство с пернатым существом.
— Очень похоже, — обрадовался Тора. — Готов побиться об заклад, эти ястребы распугают всех пичужек в небе.
— А как ты познакомился со своим хозяином? — спросил вдруг мальчик.
Тора рассказал, как они повстречались на дороге с разбойниками и как потом Акитада спас его от смертного приговора по ложному обвинению в убийстве. Мальчик даже перестал рисовать, увлеченный рассказом.
— Вот-вот, об этом я как раз и говорил, — продолжил Тора. — Я тогда подумал, что он один из этих столичных хлыщей налогосборщиков, обирающих людей до нитки. А оказалось, он ехал расследовать одно жестокое преступление. В этом деле он мастак. Теперь вот собирается и Кролику помочь.
Это, разумеется, дало пищу для новых вопросов и дальнейших рассказов, так что солнце уже клонилось к закату, когда змеи были готовы и прикреплены к веревкам.
Настал час испытания. Тора с мальчиком вышли на поляну перед общежитием.
— Лучше бы, конечно, где-нибудь на вершине горы или на берегу, — сказал Тора. — Но поучиться можно и здесь.
Он объяснил князю, как запускать змея, и показал на своем. Его змей победоносно взмыл ввысь, паря на ветру.
Маленький князь Минамото радостно захохотал и захлопал в ладоши.
— Посмотри, как парит! — кричал он. — И впрямь как громадный змей! Как красиво!
Улыбаясь, Тора привязал свою веревку к стволу куста.
— А теперь вы, — сказал он. — Держите вот так. Боже, да он больше вас ростом! Вы уверены, что сможете управлять им?
Мальчик кивнул, сосредоточенно закусив нижнюю губу и крепко сжимая в руках катушку с веревкой.
— Вот так, правильно. А теперь бегите как можно быстрее. Как почувствуете, что веревка натянулась, отпускайте ее помаленьку.
Первая попытка окончилась неудачей. И мальчик, и змей упали; князь сильно ударился о землю. Но уже через мгновение мальчик вскочил на ноги, стряхнул с одежды грязь, стер кровь с поцарапанной щеки и снова пустился бежать так, что только пятки сверкали. На этот раз змей взмыл в небо, сначала прыгая и приплясывая, но потом плавно поплыл по воздуху. Тора подбежал к мальчику помочь держать веревку. Подростки, наблюдавшие гурьбой в сторонке, радостно свистели и хлопали в ладоши, но ни мальчик, ни Тора не слышали их. Глаза их были устремлены вверх, к парящей бумажной птице, поднимавшейся все выше и выше по мере того, как отматывалась веревка. Они вместе управляли летучим существом — большие грубые руки Торы и маленькие бледные ладошки мальчика. Они чувствовали мощь влекомого ввысь ветром змея, они ощущали трепет этого полета, наивысшего проявления свободы того, кто сумел вырваться из мира человеческих условностей.
— Какой он сильный! — кричал мальчик. — А может он поднять меня в небо? Унести над деревьями далеко-далеко в горы?
Тора радостно хохотал:
— Нет! Это слишком опасно! Я бы такого не допустил. К тому же вы сильнее этого змея. Вот, попробуйте. — Он отпустил веревку.
Змей взметнулся в небо, описал красивую дугу и начал плавно снижаться.
С удивленным возгласом мальчик, не раздумывая, намотал на катушку часть веревки. Змей выровнялся, завершил круг и снова взмыл вверх.
— Ты видел, как я только что управлял им?
— Да. А ведь я даже не успел показать вам этого приема. Подождите, я сбегаю за своим змеем, и мы устроим между ними погоню.
Эта игра потребовала большего мастерства и сноровки. Тора показал мальчику, как нападать и избегать нападения, две бумажные птицы преследовали друг друга, сближались и расходились, снова паря поодиночке. Лицо маленького князя раскраснелось, глаза сияли восторгом.
— А можно устроить им поединок, — предложил Тора.
— Как это? Ну-ка покажи!
— Перекрещиваем обе веревки, и каждый изо всех сил тянет на себя, стараясь завалить другого змея.
Мальчик поднял глаза на парящих птиц, потом быстро обежал Тору со спины.
— Так? — спросил он, когда веревки соприкоснулись.
Тора добродушно улыбался.
— Правильно! А теперь дергайте сильнее!
Мальчик натянул веревку так, что даже плюхнулся на землю, и змей Торы внезапно начал снижаться.
— Осторожно! Он может задеть за деревья! — крикнул Тора, энергично наматывая веревку на катушку.
Его змей немного сопротивлялся, потом начал снова подниматься. За спиной Тора услышал радостный смех и краем глаза заметил, что мальчик, изо всех сил натягивая свою веревку, бежит в сторону общежития. Веревки снова переплелись, и на этот раз змей Торы спикировал на землю.
— Я победил! Я победил! — радостно прыгая, кричал князь Минамото.
— Что верно, то верно — победили. — Довольно улыбаясь, Тора пошел подбирать своего змея.
Темнело. Увлекшись, они не заметили заката, так что сумерки наступили быстро. Высоко в небе еще играл в последних лучах солнца воздушный змей маленького князя, но внизу уже все заволокла вечерняя мгла.
— Поздно! — крикнул Тора мальчику. — Пора возвращать змея на землю.
К его удивлению, тот повиновался без возражений.
— Завтра придешь опять? — спросил он, наматывая веревку на катушку.
— Боюсь, не удастся выкроить время.
Они отнесли змеев на веранду, где их поджидала стайка мальчишек. Самый старший спросил у Торы:
— Можно посмотреть ваших змеев?
— Спроси у Садаму. Они принадлежат ему, — ответил Тора.
Мальчишки обступили князя Минамото, восхищенно разглядывая змеев.
— А нас научишь, Садаму? — робко спросил один из них.
С отеческой улыбкой Тора наблюдал за ними, потом, поняв, что дело наладилось, вмешался в разговор:
— А теперь мне пора.
Маленький князь бросился к нему, и они прошлись немного вместе.
— Спасибо, что помог, Тора, — с поклоном сказал мальчик. — Я бы почел за великую честь, если бы ты навестил меня, когда выкроишь время.
Тора ласково потрепал его по волосам:
— Я буду приходить к тебе, Садаму. Как только смогу. А ты береги себя и помни, чему я учил тебя.
Мальчик закивал. Потом на лице его появилось странное выражение, и он вдруг спросил:
— А твой хозяин много тебе платит?
— Мой хозяин не богат, — ответил Тора. — Но я живу в его доме на полном довольствии, а помимо этого он дает мне деньги на личные расходы, на одежду и выпивку. В общем, мне хватает.
Глаза мальчика расширились от удивления, хотя такое объяснение, по-видимому, удовлетворило его.
— Просто мне было интересно. Думаю, у тебя еще много разных полезных талантов, — сказал он и побежал к своим новым друзьям.
Добродушно усмехнувшись. Тора покачал головой и пошел прочь.