Расплата за ложь

26

Она вышла из библиотеки для гостей, оставив меня с колотящимся сердцем и самым болезненным возбуждением, которое я когда-либо испытывал в своей жизни.

Поцелуй с ней, наконец-то возможность прикоснуться к ней так, как я хотел, были похожи на первую дозу героина.

Вдох вырывается из моей груди, когда я пытаюсь успокоить свое бешено колотящееся сердце. Я облизываю губы, пытаясь найти хоть какой-нибудь оставшийся вкус ее тела, отчаянно пытаясь продлить кайф.

Я уже чувствую, как зависимость проникает в мои вены. Чувствую, как мое тело жаждет очередной порции наркотика, как будто ее не было в моих объятиях менее пяти минут назад.

Шок, когда она прижалась своими губами к моим, замкнул электропроводку в моем мозгу, на мгновение заморозив меня на месте, пока животная потребность не взыграла и не взяла верх.

Я бы трахнул ее тогда и там, если бы она резко не прервала разговор. Не знаю, чувство ли вины перед Картером заставило ее остановиться или что-то другое, но мне не терпится это выяснить.

Я сжимаю кулаки, когда в голове всплывает его имя. Неважно, вместе они официально или нет. Она всегда была моей, но теперь, когда она переступила эту черту, для нее нет пути назад.

Никакая вера или молитва не спасет его, если он хоть пальцем ее тронет.

Я подавляю в себе желание побежать за ней, похитить ее и запереть в своей комнате, подальше от посторонних глаз. Вместо этого я достаю свой телефон.

Я: Тренировка завтра в восемь вечера.

Я: Надень что-нибудь, что не жалко разорвать в клочья.

Тайер: Ужасно самонадеянно с твоей стороны. А что, если я скажу, что то, что между нами произошло, было ошибкой?

У меня кровь закипает при виде ее текста. Лучше бы она не отступала от сегодняшнего вечера.

Я: Я бы напомнил тебе, что обещал наказывать тебя за каждую ложь, которую ты мне скажешь.

Тайер: Хм. И мне бы это не понравилось?

Я: Тебе бы это не понравилось.

Тайер: А тебе? Тебе бы понравилось?

Она играет в опасную игру, дразня меня таким образом. Думаю, она не знает, насколько я близок к тому, чтобы воплотить в жизнь свои прежние желания.

Я: Наказание, которое я задумал?

Я: Мне это чертовски понравится.

Ответа не последовало. Когда через несколько минут она так и не ответила, я решил, что она просто проигнорирует мои последние сообщения, но тут зазвонил мой телефон.

Тайер: Значит, тот поцелуй был ошибкой.

Я уже собираюсь ответить, как приходит второе сообщение, на этот раз с картинкой. Это фотография нижней половины ее лица, в частности, ее пухлых губ, распухших от наших неистовых поцелуев, ее пальцы нежно касаются пореза на уголке нижней губы, где я ее укусил.

Это непостановочное, простое селфи, и от него мой член стал еще тверже, чем прежде. Меня охватывает удовлетворение от того, что завтра все увидят это и поймут, что на нее претендовали.

Я: Ты сама напросилась.

Я: Помни об этом.

На следующее утро я выхожу с последнего занятия перед обедом с сумкой, небрежно перекинутой через плечо.

Студенты выходят в коридоры со всех сторон и направляются в столовую. Я возвышаюсь над всеми, осматривая толпу в поисках серебристых волос Тайер.

Замечаю, что она идет среди массы людей, направляясь к своему шкафчику. Я прячусь в нише класса, толпа редеет, и я наблюдаю, как она меняет пару книг в рюкзаке на книги в шкафчике.

На ней плиссированная мини-юбка, безразмерный белый джемпер и кроссовки AF1. Ее юбка опасно высоко поднимается, когда она наклоняется к шкафчику, отчего у меня повышается кровяное давление.

На ней есть колготки, но они ничего не прикрывают. Со своего места я вижу намек на припухлость ее ягодиц.

Любой мог бы поднять руку и с легкостью нащупать ее мягкие изгибы.

Эта мысль подстегивает меня, и я тихо крадусь к ней, пока не оказываюсь прямо за ее спиной. Не останавливаясь, я обхватываю пальцами ее руку и тащу за собой в сторону прилегающей уборной.

Она не успевает среагировать, как я открываю дверь, заталкиваю ее туда и вхожу следом за ней, закрывая ее за собой с угрожающим щелчком.

Она оборачивается и смотрит на меня, ее грудь уже бешено вздымается и опускается, а глаза блестят от возбуждения.

Я не даю ей ни секунды на то, чтобы прийти в себя. В два шага пересекаю крошечную комнату, цепко сжимаю ее горло, прижимая к стене.

Прикусываю другой уголок ее нижней губы, создавая порез, совпадающий с тем, который у нее уже есть. Она вскрикивает, и я заглатываю звук своими губами, прижимаясь к ее рту.

― Поцелуй со мной был ошибкой? ― резко шепчу я ей в губы.

Она кивает, дрожа.

― Используй свой голос, любимая. Я хочу слышать тебя, когда ты будешь бороться со мной.

Она почти незаметно сглатывает. Я бы не увидел этого, если бы не почувствовал, как ее горло прижалось к моей ладони, напоминая мне, что сейчас я полностью контролирую ее.

― Да.

Я прижимаюсь губами к ее губам. Мой язык высовывается и проводит по ее верхней губе, и в моей груди зарождается гул, который перекатывается через мой рот в ее.

Мощная дрожь пробегает от ее макушки до пальцев ног, заставляя ее непроизвольно прижаться к моей груди, когда с ее губ срывается тоненький ответный стон.

Как будто мы оба только что приняли по дозе чего-то сильнодействующего.

― Лгунья.

Я отпускаю ее, хватаю за бедра и переворачиваю так, что она оказывается лицом к стене. Из ее рта вырывается шокированный вздох, когда я прижимаю ее к стене, а другой рукой задираю ее юбку, спускаю колготки и срываю стринги, после чего засовываю их в карман.

― Макли…

― Это не мое имя, любимая. ― Говорю я, поднимаю руку и опускаю ее на задницу Тайер.

Я чувствую, как она замирает от удивления, а ее дыхание, кажется, на мгновение останавливается.

В следующую секунду моя рука снова опускается на ее задницу, нанося еще один сильный шлепок.

― Я думал об этой попке неделями. Ты дразнила меня своими маленькими тренировочными комплектами, выставляла напоказ эту великолепную задницу в шортах, отрицала, что хочешь меня. Это была чертова пытка. ― Выдавливаю я из себя сквозь стиснутые зубы. ― И все это было ложью. Все это время ты отчаянно этого хотела.

Я раздвигаю ее ягодицы одной рукой и провожу пальцем от верха ее попки, вниз по впадинке и к клитору. Она издаёт громкий стон, который гулко отдаётся в моей груди.

Одна моя рука лежит на ее клиторе, а другая переплетена с ее рукой на стене, за которую она держится для опоры, моя грудь прижата к ее спине. Когда я говорю, мой рот находится прямо напротив ее уха.

― Пришло время для твоего наказания. ― Рычу я.

Она вздрагивает подо мной, и я понимаю, что, возможно, ошибся. Возможно, ей это нравится так же, как и мне.

Я отвожу палец назад и провожу им между ее складок несколько раз, пока они не становятся совсем мокрыми.

― Ты такая мокрая для меня, Сильвер. ― Ворчу я в ее волосы. ― Твои губы могут лгать только до тех пор, пока твое тело не предаст тебя.

Я слегка отвожу назад ее бедра и щелкаю ее клитор. Колени девушки чуть не подкосились, а с губ сорвался придушенный стон, и только моя грудь удержала ее на ногах.

― Ты готова признать, что ты лгунья, Тайер? ― спрашиваю я, многократно лаская ее клитор указательным пальцем, чередуя нежные круги с более грубыми ударами.

Она опускает голову и качает ею, как будто у нее не хватает сил удержать ее. Я наращиваю темп, пока она не начинает учащенно дышать, быстро приближаясь к кульминации, и тогда я отступаю.

― Нет? ― Я хмыкаю, смазывая палец в ее соках, а затем подношу его к ее задней дырочке. Раздвинув ее ягодицы одной рукой, я наклоняюсь и плюю прямо на ее тугой вход.

Я не даю ей времени отреагировать или сопротивляться. Надавливаю пальцем вперед, мимо ее отверстия и через плотное кольцо мышц.

Она отталкивается от стены, прижимается спиной к моей груди, ее рот раскрывается в беззвучном крике. Я наблюдаю за ее реакцией хищными глазами, мне нравится видеть, как ее ошеломляет то, как я прикасаюсь к ней.

Черт, ее задница такая тугая, что я задыхаюсь.

― Плохих девочек трахают пальцами в задницу, пока они не признают правду.

Я выхожу из нее и медленно вхожу обратно, моя вторая рука отпускает ее и ложится на ее шею.

Я откидываю ее голову назад, чтобы заглянуть ей в глаза, пока она переваривает ощущения, проносящиеся через нее.

― О, блять… ― Она задыхается.

― Именно так, любимая. Это так приятно, правда? Так полно, что это кажется нереальным. ― Выдавливаю из себя, сдерживаясь: ― Но это наказание. Дело не в тебе.

С этими словами я вытаскиваю палец и вставляю его обратно.

Она рывком встает на цыпочки, или, по крайней мере, пытается это сделать, но я хватаю ее за шею, чтобы удержать на месте, и, используя свою хватку, вхожу в нее в бешеном темпе.

Я знаю, что завтра она будет чувствовать боль, но сейчас трение сводит ее с ума. Она извивается и хнычет, отчаянно ища разрядки. Я удивлен тем, как сильно она, похоже, наслаждается этим.

― Конечно, тебе это нравится, моя маленькая лгунья. ― Говорю я, резко прикусывая мочку ее уха.

Она мычит и издает другие отчаянные, не поддающиеся описанию звуки.

Я чувствую, как ее мышцы начинают пульсировать вокруг моего пальца, и я продолжаю, поднимая ее все выше и выше по мере того, как мы приближаемся к пропасти.

― Признайся, что ты лгунья.

Она качает головой. Я опускаю руку с ее живота на киску и начинаю гладить ее клитор в такт движениям моего пальца в ее попке.

― Признай это.

Она снова качает головой. Она так близка. Девушка упирается тазом в мои руки, ища последнего прикосновения, но я не даю ей этого сделать.

― Признайся, Тайер.

Я снова щелкаю ее клитор. Резкий крик срывается с ее губ.

Ее руки сжимаются в кулаки рядом с головой, прислоненной к стене. Она уже совсем рядом, трепещет от желания кончить, и я резко щипаю ее за клитор.

Она замирает, ее мышцы сжимаются вокруг моего пальца, и я вытаскиваю его прежде, чем она кончает, отступая назад и резко обрывая ее оргазм.

От потери моего тела у нее подгибаются ноги, и она частично прижимается к стене.

Тайер выглядит совершенно непристойно: все еще стоит у стены, с задранной юбкой, колготки обтянули бедра, трусиков нет, ноги раздвинуты, когда я стою у нее за спиной.

Все мои силы уходят на то, чтобы не упасть на колени и не уткнуться лицом в ее сладкую киску. Я вижу, как она капает отсюда, зовет меня.

Она смотрит на меня через плечо, одержимая похотью и смущенная.

― Что ты делаешь?

― Я же сказал тебе, что это наказание. Неужели ты думала, что я заставлю тебя кончить?

Она поворачивается, ее рука тянется сзади, чтобы поправить юбку.

― Ты не можешь оставить меня в таком состоянии. ― Она говорит, запыхавшись.

― В каком состоянии? ― спрашиваю я, с довольной улыбкой рассматривая румянец на ее груди и щеках.

Я делаю это с ней.

― Мне нужно… мне нужно… ― начинает она, а затем шепчет, как будто мы не вдвоем в этом шкафу. ― Мне нужно получить разрядку.

― Тебе нужно кончить?

Она краснеет еще больше, прежде чем поднять подбородок и встретиться с моим взглядом.

― Да.

Я поднимаюсь на ноги, возвышаясь над ней.

― Тогда скажи мне правду.

Слова едва успевают вырваться, как она хватает края свитера, поднимает руки и срывает его, отбрасывая в сторону.

Я хищно наблюдаю за тем, как ее руки переходят к пуговицам рубашки, расстегивают их, открывая белый бюстгальтер.

Я чувствую, как во рту скапливается слюна, когда вижу ее грудь, идеально подходящую для игр и сосания, и гладкий живот с созвездиями косметических точек, по которым так и хочется провести языком.

Она снимает рубашку и отбрасывает ее в сторону, оставаясь передо мной в одних лифчике, юбке и приспущенных колготках.

Она широко раскидывает руки и опускает их в стороны в знак «вот она я», прежде чем добавить:

― Я порвала с ним.

Мои глаза медленно, не торопясь, перемещаются от следов красоты вверх по ее телу.

Когда мой взгляд встречается с ее взглядом, ее слова проникают в мою кровь, и во мне зарождается такое чувство собственничества, какого я никогда раньше не испытывал.

― Что ты только что сказала?

― Я одинока, ― говорит она. ― Вчера я рассталась с Картером. Я хотела сделать это еще накануне, но ты держал его в заложниках у себя дома, а потом напоил его. ― Она обвиняет, а затем добавляет: ― Он уехал. Ну, по крайней мере, я так думаю. Он забрал свои вещи и ушел, и с тех пор я ничего о нем не слышала.

Она замирает и смотрит на мою реакцию.

Я сопротивляюсь желанию броситься на нее и наслаждаюсь ощущением того, как последняя стена рушится вокруг нас.

Она стоит передо мной почти обнаженная, и я хочу насладиться этим, насладиться моментом, когда она наконец признает, что она моя, как вор наслаждался бы находкой бесценных драгоценных камней и жемчужин.

Как бы мне ни хотелось прикоснуться к ней, я прислоняюсь к стене напротив нее. Менее трех футов разделяют нас в этом небольшом пространстве, и я скрещиваю руки на груди.

― Чего ты хочешь?

Она знает, о чем я спрашиваю. Я преследовал ее слишком долго, чтобы оставалась какая-то двусмысленность.

Она должна прийти ко мне.

Она должна произнести эти слова.

Я вижу, как блестят ее глаза в ответ на мой вопрос, как желание бросить мне вызов борется с потребностью подчиниться.

Наконец, она смотрит на меня взглядом, одновременно нежным и жестоким, и произносит свои следующие слова, как неопровержимую истину.

― Я хочу тебя.

Я киваю один раз, медленно, и это движение противоречит тому, как быстро бьется мой пульс о кожу.

Я опускаю руки на бока, выпрямляюсь и ухмыляюсь.

― Тогда подойти и возьми меня.

Она повинуется без колебаний, пересекает комнату и прыгает в мои ждущие руки, которые жадно обхватывают ее.

Ее рот прижимается к моему, и в течение нескольких минут мы пируем друг другом, находясь в кайфе от свободного переплетения наших тел.

Мои руки держат ее задницу в смертельной хватке, мои пальцы массируют ее ягодицы, когда я стону ей в рот.

― Может быть, мне стоит начать с того, чтобы трахнуть твою задницу и забрать единственную вещь, которая принадлежит мне. ― Я рычу ей в рот.

Она напрягается в моих руках, я полагаю, из-за моей угрозы трахнуть ее сладкую попку, но если судить по ее реакции, то ей это чертовски понравится.

― Я знаю, что тебе это чертовски понравится, ― прохрипел я между поцелуями, прижавшись к ее горлу. ― Судя по тому, как ты ранее упиралась задницей в мой палец, я просто знаю, что тебе понравится быть болезненно растянутой вокруг меня.

Она откинула голову назад, чтобы посмотреть на меня, и я одарил ее чеширской ухмылкой.

― Я все еще девственница.

Я все еще полностью прижимаюсь к ней, мое тело не двигается, пока ее слова проникают в мое сознание.

― Что?

Неверие, смешанное с диким желанием, захлестнуло мой мозг, на мгновение сделав меня беспомощным.

Не может быть.

― У меня никогда не было с ним секса.

― Не лги мне.

― Я не лгу, ― говорит она, слегка защищаясь. ― Я… я не была готова, а потом… Ну, потом он изменил, так что я точно не была готова.

Я не хочу больше ничего слышать о ее прошлом с ним. Это дерьмо мертво и похоронено.

― Тебя еще никто не трахал?

Она качает головой, в ее глазах вспыхивают трепет и предвкушение, когда она видит мою реакцию.

― Я трахал твою попку, прежде чем кто-то кончал в твою киску? ― спрашиваю я, и когда она кивает, я опускаю свой лоб на ее плечо, пытаясь сдержать свой член, бушующий в моих джинсах. ― Блять, это так горячо, что я сейчас кончу в свои брюки.

Она обхватывает меня за шею, сильнее прижимая свои сиськи к моей груди, обнимая меня.

Все, что она делает, непроизвольно дразнит, каждое движение заводит, вызывая во мне физическое желание навечно запечатлеть на ней свое имя.

― У тебя столько проблем.

― Почему? ― спрашивает она, ее тон слегка озадачен.

― У тебя проблемы, потому что я не могу трахнуть тебя в этом чулане для хранения швабр в твой первый раз, хотя я, чертовски этого хочу.

Она издает разочарованный звук, когда я отпускаю ее.

― У тебя проблемы, потому что, когда я тебя все-таки трахну, я буду таким грубым и жестоким, что, наверное, сломаю тебя.

Я сжимаю в кулак ее волосы и с их помощью заставляю ее встать передо мной на колени. Она удивленно вскрикивает, но не сопротивляется.

― Но в основном, у тебя проблемы из-за того, что снова солгала мне. За то, что заставила меня поверить, что ты принадлежишь кому-то другому, что он прикоснулся к тебе и сделал тебя своей, когда я хотел тебя. ― Я ворчу.

Я наклоняю ее голову вверх, чтобы она смотрела мне в глаза, когда я говорю.

― Я сказал тебе, что заставлю тебя заплатить за каждую ложь. А теперь расстегни мои брюки.

Она смотрит на меня широко раскрытыми глазами, ее маленькие ручки тянутся вверх и хватают пряжку моего ремня. Она расстегивает его, вытаскивая ремешок из петли, и каждое ее движение настолько эротично, настолько завораживающе маняще, что я боюсь случайно совершить преступление, когда речь идет о ней.

Что милая агрессия закипит и я действительно перейду черту.

Все мои силы уходят на то, чтобы хоть как-то контролировать ситуацию, чтобы не трахнуть ее на этом грязном полу, но я не даю таких же гарантий насчет траха ее рта.

― Вытащи мой член. ― Приказываю я, и она выполняет приказ: ее руки тянутся к моему члену и вытаскивают его из брюк.

Удивление и любопытная настороженность плещутся на ее лице, когда она вынимает меня и держит в руке.

В ее глазах ― шок, а на языке ― возбуждение, когда он высовывается и жадно смачивает ее губы. Она делает неуверенный толчок вверх, ее пальцы с трудом обхватывают мой твердый член.

Я уже собираюсь направить ее, когда ее язык высовывается и кружится вокруг моей головки.

Я с шипением втягиваю воздух сквозь зубы, когда она смыкает губы вокруг моего кончика и берет меня в рот. Я завороженно слежу за движением ее головы: она покачивается вперед-назад, принимая половину моего члена, прежде чем начать бороться.

Ее рука движется вверх и вниз, а теплая ладонь сжимает мой член в движении вверх-вниз, которое заставляет меня громко ругаться.

Я хватаю ее за волосы и откидываю ее голову назад, ее рот с громким хлопком отрывается от моего члена.

― Ты уже делала это раньше.

Это не вопрос.

Я могу сказать, что это не первый раз, когда она прикасается к члену руками или ртом.

Она слегка кивает, ее губы розовеют от усилий и все еще раздвинуты. Она смотрит на меня широкими, предвкушающими глазами, и от мысли, что он видел ее такой, разгоряченной и готовой к его прикосновениям, когда он стоял над ней, ярость просачивается в мою кровь.

Я толкаю ее голову вперед и просовываю свой член мимо ее губ и дальше в ее рот, больше, чем она принимала меня раньше, пока не упираюсь в заднюю стенку ее горла.

Она задыхается, и этот звук отчасти усмиряет зверя внутри меня. Я вытаскиваю его наполовину и с силой вгоняю обратно, повторяя это движение снова и снова.

― Ты не должна была давать ему то, что принадлежит мне.

Я знаю, что поступаю неразумно, что она не была моей тогда, что я не понимаю смысла.

И все же я наказываю ее.

Я хочу вытрахать его из ее рта, чтобы, шевеля губами, она чувствовала только то, как они растягиваются для меня.

― Посмотри на меня. ― Я приказываю, и она делает это: ― Ты смотришь на меня. Я хочу, чтобы ты помнила, кто трахает твой рот. Единственный человек, который когда-либо будет трахать твой рот снова.

Она задыхается, ее рот полностью заполнен, но я могу сказать, что она делает все возможное, чтобы не отстать от меня и доставить мне удовольствие.

Несмотря на плотное прилегание, ее язык ласкает мою длину, ее рот плотно присасывается ко мне, заставляя мои мышцы напрягаться от напряжения, вызванного необходимостью сдерживаться, чтобы не кончить так быстро.

― Блять, ты заставляешь меня кончить. ― Говорю я, глядя на нее с таким благоговением, которое граничит с фанатизмом. ― Твой рот так растянут и горяч вокруг меня, и ты выглядишь так грязно, стоя на коленях передо мной, принимая мой член глубоко в свое горло, как хорошая девочка.

Я ласкаю ее щеку большим пальцем, двигая бедрами вперед-назад, погружаясь в ее рот. Ее взгляд горит желанием, она не сводит глаз с моих, как я и просил.

― Я кончу тебе в горло, и ты проглотишь все до капли. Понятно?

Она хмыкает, проводя языком по моему члену, и вибрация, которую она посылает по моему члену, заставляет мои яйца напрячься, прежде чем я выплеснуть в ее рот, и горячие струи спермы попадают в ее горло, пока она высасывает меня досуха.

Я отстраняю ее от себя за волосы и провожу большим пальцем по ее рту, играя с нижней губой, получая дикое удовольствие от того, что она задыхается.

Уголок моих губ томно приподнимается, когда она остается стоять на коленях, ожидая моей следующей команды.

Она неосознанно покорна, и это разжигает мою кровь, как бензин в уже разгоревшемся огне.

― Моя очередь. ― Мрачно заявляю я.