35


Неделя после того, как Рис попросил меня стать его девушкой, пролетела незаметно. Если я думала, что все изменится, когда мы станем официальными, то я ошибалась.

И в основном потому, что мы не можем проводить вместе больше времени, чем уже проводили. Но теперь, когда у нас есть отношения, от этого никуда не деться, даже если бы я захотела.

Если я устраиваю вечер кино с девочками, он стучит в дверь в полночь и идет прямо к тому месту, где я сижу в кресле. Он берет меня на руки и садится, прижимая к себе, и молча смотрит фильм.

Он ничего не говорит, не участвует в наших соседских дебатах (кто сексуальнее ― Хью Грант или Колин Ферт?), а просто обнимает меня и, закончив, уносит в постель.

Если он уходит на совещание по поводу траста, который он унаследовал, я обычно жду его в игровой комнате, играя во что-нибудь с Беллами, Роугом и Фениксом.

Я чувствую себя счастливой и успокоенной.

― Черт возьми, посмотрите, как он двигается. ― Говорит Сикс, в ее голосе отчетливо слышится изумление. Ее голос выводит меня из задумчивости.

Мы сидим вместе, смотрим последний футбольный матч мальчиков в этом году. Сикс пришла со мной, чтобы поддержать Риса. Так она говорит, но я знаю, что на самом деле она наблюдает за Фениксом.

На самом деле, ее взгляд редко покидает его, даже когда он не владеет мячом.

Я поднимаю глаза и вижу, что Рис завладел мячом и бежит по полю к воротам соперника. Он находится в положении «вне игры», но быстро обходит последнего защитника, обгоняя его на подходе к воротам.

Вратарь выходит из ворот, но Рис делает обманное движение влево, затем вправо и перекладывает мяч между ног, собирает его, как только мяч проходит мимо него, и вколачивает его в сетку ворот под бурные аплодисменты толпы.

Поднеся запястье ко рту, он целует то, что кажется розовым браслетом на его запястье.

Это моя резинка для волос.

Он целует ее и показывает на ее, а затем с триумфом разводит руки в стороны. Его товарищи по команде прыгают к нему и громко поздравляют его, улюлюкая и крича при этом.

Осталось всего две минуты, и все почти решено.

Они только что выиграли чемпионат.

Трибуны неистовствуют, мы с Сикс прыгаем, кричим и обнимаемся, ожидая, когда истечет время остановки матча.

Они были одной из лучших команд и имели все шансы на победу, но никогда нельзя быть уверенным, что статистика подтвердится на поле.

Теперь эта мечта стала почти реальностью.

Как потрясающе он чувствует себя, выиграв этот трофей после всего, что ему пришлось пережить с родителями, и всего, что футбол значил для него всю жизнь.

Раздается свисток, и я теряю дар речи, кричу так громко, что голос становится хриплым. Игроки и персонал празднуют в центре поля, обнимаются и благодарят друг друга, ожидая, когда вынесут трофей.

Студентка из газеты подходит к толпе игроков и зовет Риса, который выныривает из толпы и направляется к ней и ее оператору.

― Рис, поздравляю тебя с победой в чемпионате, ― говорит она, а на большом экране над полем идет трансляция. ― Это должно быть здорово.

― Да, вы знаете, что ребята очень много работали в этом сезоне. Они были сосредоточены, дисциплинированы и нацелены на достижение этой цели, поэтому здорово, что мы смогли ее осуществить.

― Верно, ― энергично кивает она. ― Поздравляю вас с таким большим голом. Самые лучшие игроки ― это те, которые могут играть под давлением, и именно это ты и сделал сегодня.

― Спасибо. Феникс сделал решающий пас, а Тео сделал ключевой сейв на 85-й минуте, так что сегодня это действительно была командная работа. ― Отвечает он, как всегда дипломатично.

― Мы видели, как ты сегодня устроил новый праздник. Ты поцеловал браслет на запястье, когда забил гол, не мог бы ты рассказать нам об этом немного подробнее?

Он проводит рукой по волосам и хихикает, звук громким эхом разносится по трибунам благодаря микрофону.

Остатки улыбки на его лице исчезают, когда он впервые смотрит прямо в камеру, его глаза счастливы:

― Это украденная у моей девушки резинка для волос, ― говорит он, рассеянно потирая ее пальцами. ― Она принесла мне много удачи на поле и вне его, поэтому я никогда ее не снимаю. К тому же надо отдать ей должное. ― Он подносит запястье ко рту и целует резинку на камеру.

Коллективное «ах» поднимается от женщин в толпе, и я думаю, что ему только что удалось заставить все женское население влюбиться в него еще больше, чем оно уже было.

Я знаю, что именно такой эффект произвело на меня то, что он только что сказал.

― Это отвратительно, как сильно вы, ребята, увлечены друг другом. ― Сикс дразнит меня, подталкивая под ребра.

― Она счастливая девушка. Еще раз поздравляю! ― говорит репортер и переходит к интервью с тренером.

Сбоку я вижу, как Девлин смотрит на Риса. Ярость первого выделяет его среди остальных товарищей по команде, празднующих победу.

Я бегу по трибунам и прыгаю в его объятия, когда на нас обрушивается дождь.

Он кружит меня в своих объятиях и целует, когда первые капли дождя падают на наши щеки.

― Целоваться под дождем после крупной победы? Это начинает напоминать историю Золушки. ― Шучу я.

Его глаза переходят от моего рта, где они следили за движением моих губ, когда я говорила, и встречаются с моим взглядом через полуприкрытые глаза.

― Никогда не видел, ― говорит он, его голос тяжел от вожделения. ― Но мне не нужна туфелька, чтобы сказать, что ты та самая, которая мне нужна. Я бы знал. ― Он опускает меня на землю, когда кто-то зовет его.

― Время трофеев.

― Давай, иди, ― говорю я, толкая его в грудь, чтобы побудить его идти в сторону своей команды.

― Мы немного отпразднуем в раздевалке, а потом отправимся домой. Придешь немного раньше, чтобы мы могли провести время вместе? ― спросил он, погладив меня по щеке. ― Я хочу отпраздновать это с тобой.

― Я приду, только напиши мне потом. А теперь иди!

Он начинает бежать от меня трусцой, его фирменная ухмылка кривит губы, когда он говорит мне:

― Увидимся позже, любимая.

Я машу ему рукой, когда Сикс присоединяется ко мне.

Если бы я знала, как все изменится после этой ночи, я бы хотя бы поцеловала его в последний раз.



― На какой написано: «В качестве подарка за победу в чемпионате ты можешь делать со мной все, что захочешь»? На черной или на красной? ― спрашиваю я, проходя в гостиную и держа в каждой руке по платью.

― Красной. ― Говорит Сикс, поднимая глаза от своего телефона.

― И не притворяйся, что ты не позволяешь ему делать с тобой все, что он хочет в любом из нарядов. ― Добавляет Нера, приподняв бровь.

― Или что тебе не нравится, что он это сделает. ― Щебечет Сикс.

― Но Сикс права, ― с готовностью заканчивает Нера. ― Этот красный заставит его умолять тебя на коленях.

― Конечно красное, ― говорю я, поворачиваясь обратно к своей комнате и бросая через плечо: ― Я проигнорирую остальные комментарии.

― Я просто ревную, ― говорит Нера, опускаясь в кресло.

― Да, я хочу, чтобы кто-то был одержим мной так же, как Рис тобой, ― добавляет Сикс.

― Ты так говоришь, как будто такого человека еще нет, ― говорю я ей, вздернув бровь.

Она становится такого же цвета, как ее волосы, и поднимает на меня глаза.

― Ты путаешь ненависть с одержимостью.

― Знаешь, как говорят, ― говорит Нера. ― Между любовью и ненавистью есть тонкая грань.

― И между вами двумя она тонкая, ― добавляю я.

― Ладно, хватит об этом. Иди одевайся! ― говорит Сикс, подталкивая меня в сторону моей комнаты. ― Нам тоже пора собираться, ― добавляет она, поворачиваясь к Нере.

Мы все идем к Рису на празднование победы в чемпионате. Я встречаюсь с ним немного раньше, чтобы дать ему посмотреть на мой наряд и, возможно, позволить ему снять его с меня один раз.

Прическа и макияж уже готовы, и я надеваю красное платье. Оно простого дизайна, облегающее, со светоотражающими блестками и очень короткое. Оно не совсем подходит для декабря с точки зрения практичности, но соответствует теме.

И Нера права, Рис будет в восторге.

Я захожу в комнату Сикс, где они готовятся, и кручусь, чтобы показать им платье.

― Та да!

― Во-первых, ты выглядишь нереально. Во-вторых, у меня есть идеальные туфли к этому платью. ― Говорит Нера, идя в свою комнату и выбирая простую пару черных туфель.

― А у меня есть идеальное пальто! ― говорит Сикс, лезет в шкаф и протягивает мне дорогое прямое черное пальто длиной до локтя.

Я надеваю оба, а они смотрят на меня с открытыми ртами.

― Ты выглядишь как распутная богатая наследница в самом лучшем смысле этого слова. ― Наконец, объявляет Нера.

― Прекрасно. Именно так я и хотела, ― восклицаю я, и Сикс хмыкает.

― Ладно, мне пора. Увидимся через полчаса?

― Увидимся.

Я беру свой клатч и выхожу за дверь по направлению к лифту. Пока я жду его, я разблокирую свой телефон и просматриваю сообщения.

Рис: Мы идем в бар, должны быть дома к девяти.

Рис: Хотел бы я пить из этого трофея, как из Кубка Стэнли.

Рис: Нет, на самом деле я хотел бы, чтобы ты была здесь.

Рис: [отправляет фото]

Рис: [отправляет фото]

Я открываю две присланные им фотографии. Первая ― фотография команды в баре. Она размыта и выглядит так, будто была сделана на iPhone 5, но все же можно разобрать счастливые улыбки. Вторая фотография ― селфи с медалью на шее. Он держит ее, чтобы показать камере, и при этом безудержно улыбается.

Я загружаю эту фотографию и сохраняю ее в папке «Рис» на диске камеры. Я начала собирать его фотографии, обычно сделанные в непостановочные моменты, чтобы он не видел, как я это делаю. Например, когда я просыпаюсь раньше него и вижу, как он раскинулся на кровати, или когда он пьет воду во время нашей тренировки.

Я возвращаюсь к нашей теме и читаю оставшиеся сообщения, пока захожу в лифт.

Рис: Хватит с меня парней. Я хочу видеть тебя.

Рис: Я дома.

Рис: Когда ты приедешь?

Рис: Как только ты приедешь, я освобожу тебя от того сексуального платья, которое ты решила надеть сегодня вечером, просто к твоему сведению.

Я выхожу из лифта и направляюсь к входной двери с улыбкой на лице, отправляя ему ответное сообщение.

Я: Я уже в пути.

Я: Надену что-нибудь очень короткое, чтобы было удобно.

Рис: Хорошая девочка.

У меня в животе что-то мурлычет от того, что он так меня назвал, и я открываю дверь и выхожу на улицу.

― Черт, ― ругаюсь я, чувствуя, как дождь бьет по голове. Я опускаю голову и начинаю бежать к машине Сикс. Я поднимаю голову, чтобы убедиться, что иду в правильном направлении, и вскрикиваю, увидев стоящего там мужчину. ― Черт!

― Успокойся. Прекрати кричать, ― говорит он, и я наконец узнаю Девлина.

Он зловеще стоит передо мной, мокрый от дождя, и преграждает мне путь к машине. Я без слов пытаюсь обойти его, но он делает шаг в сторону и снова преграждает мне путь.

― Отойди, ― говорю я ему. ― Ты мне мешаешь.

Меня начинают раздражать эти его разговоры, но я стараюсь это скрыть. В воздухе витает что-то неустойчивое, и я чувствую, что если я его спровоцирую, он может заставить меня за это заплатить.

Но я также потратила полтора часа на то, чтобы довести до совершенства свою прическу и макияж, так что я не собираюсь долго стоять под дождем.

― Обязательно. Но сначала мы с тобой немного побеседуем.

Я скриплю зубами от досады.

― У меня испорчена прическа и макияж, и у меня нет никакого желания с тобой разговаривать. До свидания. ― Я говорю, пытаясь снова обойти его.

На этот раз его рука вырывается и хватает меня за руку. Я дергаюсь и толкаю его в грудь, чтобы он отстранился от меня. Кажется, я удивила его, потому что он, нахмурившись, отпускает меня.

Я отступаю на пару шагов назад, оглядываясь на него.

― Что ты делаешь, ты с ума сошел? ― спрашиваю я, недоумевая.

― Ты захочешь услышать то, что я собираюсь тебе сказать. ― Говорит он мне, его лицо лишено эмоций. Когда он схватил меня и притянул к себе, я почувствовала запах алкоголя.

Он пьян.

― Ну так скажи мне, чтобы я могла уйти. ― Отвечаю я, обхватывая себя руками. Как только он закончит, я побегу к своей машине и поеду к Рису, чтобы рассказать ему. Мне все равно, что он сделает с Девлином, лишь бы он убрал его подальше от меня.

― Это касается Риса.

Кровь застывает в моих жилах, когда я замираю.

Есть что-то такое в моменте, когда кто-то сообщает тебе плохие новости. Вы почти чувствуете, как меняется химический состав воздуха вокруг вас, как сжимаются ваши легкие, заставляя вас затаить дыхание в ожидании удара.

― А что с ним?

― Ты действительно думала, что он хочет быть с тобой? ― Он усмехается, его голос резок.

― Что ты имеешь в виду? ― спрашиваю я, звуча твердо, успешно скрывая дрожь в голосе.

― Ваши отношения ненастоящие. Он лгал тебе почти с того самого дня, как ты с ним познакомилась.

― О чем ты говоришь? Перестань говорить загадками и скажи мне, что ты хочешь сказать, чтобы я больше никогда с тобой не разговаривала. ― Сердито буркнула я.

Капли падают с кончиков моих волос на толстый материал пальто, пока я жду, что он скажет. Дождь льет так сильно, что еще через пять минут мои волосы будут полностью мокрыми.

― Это было пари. ― Он говорит, делая паузу, чтобы посмотреть на мою реакцию. Мне требуется вся сила воли, чтобы сохранить лицо пустым, когда его слова долетают до меня, и я отключаюсь.

Волна эмоций прокатывается по моему телу, на мгновение ослепляя и оглушая меня и блокируя все внешнее.

Я сжимаю кулаки с такой силой, что пальцы больно впиваются в ладони. Эта боль помогает мне вернуться к реальности, когда он продолжает.

― На самом деле все очень просто. Я думал, что смогу заставить тебя порвать с твоим парнем и трахнуть тебя в течение шести месяцев. ― Он объясняет, говоря обо мне, как о куске мяса. ― Он был более амбициозен, он поспорил, что сможет сделать это за один.

Я не могу сдержаться, мне приходится отвести взгляд. Я поворачиваю голову в сторону и смотрю вдаль на университетский городок, смаргивая слезы, которые грозят пролиться.

― Я не мог побить эти цифры, и, честно говоря, я не думал, что это возможно за месяц, поэтому я принял это пари. ― Он говорит, оскалив зубы, глядя на меня с жестокостью в глазах. ― Ты заставила меня проиграть.

― Я тебе не верю, ― говорю я, игнорируя его последнее замечание. Он фальшиво смеется и делает шаг ко мне, но я отступаю назад. ― Не подходи ко мне.

Чудесным образом он слушает. Он поднимает руки вверх и делает шаг назад.

― Ты можешь не верить мне, просто спроси его сама. Он сам тебе скажет. ― Заявляет, а потом добавляет: ― Но разве тебе не показалось странным, как упорно он тебя преследовал? Как он отказывался сдаваться, сколько бы ты его ни просила?

У меня сводит желудок, и я чувствую, что меня сейчас стошнит. Если это правда, то все слова и все мгновения между нами были ложью?

― Зачем ты это делаешь? Что ты получаешь от того, что разрушаешь нас и причиняешь мне боль? ― спрашиваю я его.

― Это уже не про тебя. Дело в нем. О том, что он получил в жизни все, что хотел. Каждый приз, каждый трофей, каждую девушку. Все преимущества в жизни. Золотой мальчик АКК теперь не такой уж и золотой, не так ли? ― Он усмехается.

― Ему пришлось пережить потерю обоих родителей, это вряд ли можно назвать» всем, чем хочешь». ― Бросаю я в ответ, нуждаясь в том, чтобы защитить его даже в этой поганой ситуации. ― Что касается того, какие еще у него были возможности, я видела, где ты живешь. У тебя были те же самые. Единственная разница между вами ― это то, какими людьми вы являетесь. ― отмечаю я. ― Тебе никогда не сравниться с ним, и это печальная правда, которую ты не хочешь принять.

Я ожидаю, что он бросится на меня, но он делает нечто гораздо более зловещее. Он смеется.

― Жалкая. ― Он сплевывает, отвращение покрывает его слова. ― Даже после всего, что я тебе только что сказал, ты все еще защищаешь его.

― Ты закончил? ― Я огрызаюсь, потому что собираюсь развалиться на части, и я не хочу, чтобы он был здесь, чтобы наблюдать за этим, когда это произойдет.

Он поворачивается и начинает уходить, а я наблюдаю за ним во все глаза.

Он делает всего три шага, затем снова поворачивается ко мне и жестоко добавляет:

― Ой, я забыл. Ты знаешь, сколько ты для него стоила? ― Он спрашивает. ― Всего десять тысяч. ― И добавляет, задумчиво щелкая языком по крыше рта: ― Для такого человека, как он, это копейки.

На этот раз он уходит.

Только когда он скрылся из виду, у меня окончательно отказали ноги. Я падаю на ступеньки под собой и бесцельно сижу долгие минуты, молча наблюдая за тем, как капли дождя бьют по моим голым ногам, не в силах сформулировать ни одной связной мысли.

Я не знаю, сколько я так просидела, кроме того, что когда я услышала, как позади меня разговаривают Сикс и Нера, мои волосы были насквозь промокшими, как будто я только что вышла из душа.

― Тайер! Что ты здесь делаешь? Ты ранена? ― встревоженный голос Сикс звучит в моем ухе, когда она приседает рядом со мной и проводит руками по моему телу, словно ища раны.

― Да, ― отвечаю я, откидывая голову назад и наслаждаясь тем, как дождь бьет по лицу.

Нера приседает по другую сторону от меня.

― Что случилось, детка? ― спросила она с беспокойством в голосе.

― Девлин только что загнал меня в угол и сказал, что, видимо, Рис заключил пари, что сможет заставить меня порвать с Картером и заняться с ним сексом за один месяц.

Шокированная тишина встречает мои слова. Она длится, кажется, целую минуту, прежде чем Сикс говорит.

― Хорошо, ― любезно говорит она, забирая у меня из рук ключи от машины, обхватывая меня за плечи и побуждая встать. ― Давайте поднимемся наверх. Я сделаю тебе чай, и мы сможем согреться.

― Нет, давай пойдем к нему домой и сожжем его гребаную машину, ― возражает Нера, чудом вырывая у меня смех.

― Давай, пожалуйста, назовем это планом Б. ― Отвечает Сикс, подтаскивая меня к двери. ― Пойдем, Тайер.

― Нет, ― говорю я, наконец-то выныривая из своего мысленного тумана и отказываясь двигаться. Я хватаю ключи и иду к машине. ― Мне нужно найти его. Может быть, это неправда. Может быть, это Девлин придумал, чтобы поиздеваться над нами.

― Может быть. ― Сказала Нера, пытаясь обнадежить.

― Слушай, мы явно не пойдем сейчас на вечеринку. Мы с Нерой останемся здесь и подождем, пока ты вернешься, хорошо? ― добавляет Сикс, понимая, что отговорить меня не получится.

― Если понадобится подмога, звони, ― говорит Нера.

Я киваю им и прыгаю в машину.

Поездка до дома Риса кажется мне бесконечной, так как в голове прокручиваются все возможные варианты.

Я не могу поверить, что Рис так поступил со мной, что он провел со мной все эти недели ради пари.

Ему не нужны деньги, так зачем ему вообще ставить на кон что-то подобное?

Неужели богатые люди так развлекаются?

Я не вижу, чтобы он так поступал, но я также не вижу, что Девлин получит от того, что все это придумает.

Припарковавшись на подъездной дорожке к его дому, я решаю надеяться.

Поверить в него и в то, что мы будем вместе, потому что не может быть, чтобы моя реальность последних нескольких месяцев была лишь иллюзией.

Я захожу в дом и ориентируюсь на голоса, которые доносятся из кухни. Трое парней сидят в гостиной вместе с Беллами, пьют и болтают, когда я вхожу. Рис стоит ко мне спиной, поэтому первой меня замечает Би, ее глаза комично расширяются, когда она рассматривает меня.

Уверена, что выгляжу безумно вымокшей с ног до головы. Слава Богу, хоть тушь водостойкая.

Я дрожу от холода, стоя на кухне.

― Ты в порядке, Тайер? ― спрашивает она, в ее голосе отчетливо слышится беспокойство.

Рис вскакивает на ноги, когда Беллами произносит мое имя, и тем же шагом направляется ко мне.

― Что, черт возьми, с тобой случилось, Сильвер? ― Он рычит, бросаясь ко мне, и в его глазах ясно читается обещание войны с тем, кто или что со мной случилось.

Неужели это тоже ложь?

Я вскидываю руки, не давая ему пройти дальше. Он останавливается на полушаге, нахмурив брови.

― Я собираюсь задать тебе вопрос, и мне нужно, чтобы ты сказал мне правду.

― Хорошо. ― Он говорит: ― Сначала скажи мне, что с тобой случилось. Тебя кто-то обидел?

Я смотрю мимо него и вижу, что Беллами, Роуг и Феникс поднялись на ноги и наблюдают за нашей перепалкой.

Мне все равно. Это всего лишь один вопрос, и в зависимости от ответа на него, либо все закончится тем, что мы с Рисом обнимемся, и нам будет весело всем вместе сегодня вечером, или…

Или.

Я перевожу взгляд на него, и в его радужной оболочке отражается растерянность и озабоченность.

― Это было пари?

Лицо Риса остается стоическим. Он не шевельнулся, даже не моргнул.

Он не выдает себя.

Уголком глаза я вижу, как Феникс вздрагивает и опускает глаза, и я знаю.

Я знаю.

Девлин не лгал.

Он сказал мне правду.

― Боже мой, Рис, ― говорю я, в ужасе поднося руку ко рту. Я сглатываю болезненный всхлип, пытающийся вырваться из моих губ, и отворачиваюсь от него.

Он поспорил на меня со своими друзьями.

Горе и предательство когтями впиваются в мою грудь, отчаянно желая вырваться наружу в виде рыданий, но я держусь. Я поднимаю брови и моргаю, отчаянно пытаясь сдержать слезы.

Я слышу шаги, и он подходит ко мне, его огромное тело неотвратимо нависает надо мной.

― Я могу объяснить, ― раздается его грубый голос из-за спины, когда он касается моего локтя. ― Это не то, что ты думаешь.

― Ты поспорил с Девлином, что сможешь заставить меня порвать с моим парнем и заставить меня трахнуть тебя за месяц? ― спрашиваю я, мой голос до жути спокоен, поскольку я снова увеличиваю расстояние между нами.

Я слышу, как Беллами втягивает шокированный вздох между зубами.

Бывшим парнем. ― Рис угрожающе рычит, делая предупредительный шаг ко мне.

Я скрещиваю руки и с вызовом вскидываю подбородок.

― Это ярлык, с которым тебе следует смириться.

Он рычит, закрывая пространство между нами и хватая меня за горло.

― Ты не расстанешься со мной из-за этого. ― Он угрожает в дюйме от моего рта.

Я дергаю головой в сторону, вырывая свое горло из его рук и отталкивая его от себя.

― Замолчи. ― Говорю ему, отступая назад. ― Отвечай на вопрос. Ты заключил это пари?

― Да, ― резко отвечает он.

Мое сердце разрывается и застывает в груди, треск раздается так громко, что, клянусь, они все его слышат.

Он был настолько высокомерен и бессердечен, что думал, будто сможет сломать меня за месяц, и самое страшное, что он был прав.

Я не сопротивлялась ни дня дольше этого срока.

Это только усиливает ощущение, что я для него одноразовая. Просто средство достижения цели, чтобы он мог победить, потому что он всегда должен побеждать, к черту мою жизнь и чувства.

― Мы закончили. ― Говорю я, мой голос лишен эмоций.

Я отворачиваюсь от него, но он одним большим шагом оказывается передо мной, на этот раз схватив меня за руки.

― Остановись. Позволь мне объяснить…

― Что объяснить? Как ты лгал мне месяцами? Как ты играл со мной, как с дурочкой? ― Я беззлобно смеюсь: ― Я не хочу этого слышать.

― Сильвер…

― Не называй меня так. ― Я снова прервала его. ― Не могу поверить, что я попалась на твою удочку. Это одна из самых унизительных частей всего этого ― то, как легко я поддалась на твою ложь. ― Я говорю удрученно, грусть теперь преобладает в моем голосе. ― И все это время ты говорил мне, что заставишь меня заплатить за ложь о моем влечении к тебе. Ирония в том, что ты обвиняешь меня в этом, когда сам лгал мне обо всем.

Я дергаюсь, но его хватка непреклонна. Он прижимает меня к себе и обхватывает руками мое извивающееся тело, пытаясь прижать меня к себе.

― Дай мне, блять, сказать, ― рычит он, хватая меня за обе руки и удерживая их за спиной одной рукой. Он смотрит на меня жесткими, но полными страдания глазами. ― Я заключил это пари давным-давно, еще до того, как узнал тебя по-настоящему. Я не говорю, что это оправдывает меня, но контекст важен, потому что сейчас я бы никогда не сделал такого в отношении тебя. Прости меня, ладно? Мне чертовски жаль, что я причинил тебе боль, но это была глупая ошибка. Вот и все.

― Если это была глупая ошибка, ты должен был мне сказать! Ты столько раз мог сказать мне об этом, особенно когда мы начали встречаться. Может быть, тогда я бы простила тебя. Вместо этого ты продолжал врать мне неделями. Ты позволил Девлину раскрыть твой секрет, ты дал ему такую власть над тобой, над нами, что он почувствовал себя уверенно, прикоснувшись ко мне… ― Я упираюсь ему в грудь, но он крепко держит меня.

― Он сделал тебе больно? ― Он кричит, его тон ужасает.

― Ты сделал мне больно! Ты лжец, а я идиотка с ужасным вкусом на мужчин, как и моя мать.

― Не говори так. Я совсем не похож на них. Я бы никогда не причинил тебе боль, ты для меня значишь все. ― Возражает он, его голос грубый. ― Я не сказал тебе не потому, что держал это в секрете, а потому, что это не имеет значения! Это не имеет никакого отношения к нашим отношениям сейчас.

Я отворачиваю голову, отводя взгляд.

― Я не могу даже смотреть на тебя.

Он берет меня за подбородок и снова поворачивает к себе, его голос грубеет от эмоций, когда он отчаянно пытается заглянуть мне в глаза.

― Это было просто глупое пари, любимая. Я не могу сказать тебе, почему я это сделал, потому что сам не знаю. Все, что я могу сказать, это то, что тогда я хотел тебя так же сильно, как и сейчас, и я не знал, как это пережить. ― Он обхватывает мое лицо, прижимаясь лбом к моему: ― Девлин говорил о том, что будет преследовать тебя, и я увидел красный цвет. Я был в ярости, я был территориален и принял глупое решение в тот момент. Я сожалею об этом, но это совершенно не относится к тем чувствам, которые я испытываю к тебе. Это ничего не значило, ты должна мне поверить.

― Я не верю. ― Я кричу, честно: ― Пожалуйста, отпусти меня.

― Я не могу.

― Отпусти меня, Макли. ― Огрызаюсь я.

От неожиданности его хватка слегка ослабевает, и я, воспользовавшись тем, что он на мгновение отвлекся, вырываю себя из его хватки.

Я знала, что разозлю его, назвав его по фамилии, и это было моей целью.

То, что он сделал, причинило мне такую боль, что я хотела вырваться и причинить ему боль теми маленькими способами, которые я умела.

― Ты обещала, что больше никогда не будешь меня так называть. ― Он рычит, его голос дрожит от гнева.

Я вижу все эмоции на его лице, когда его взгляд перемещается между моими глазами. Гнев и разочарование борются в его глазах за доминирование с тем, что похоже на страх. До него доходит, что он теряет меня.

― Я научилась лгать у лучших. ― Говорю я, прижимая к себе пальто, чтобы согреться.

Еще один небольшой порез.

Выражение его лица не поддается описанию и ранит меня до глубины души.

Каждая рана, которую я ему наношу, причиняет мне такую же боль, понимаю я.

Его глаза печальны и измучены, под ними сидит встревоженная пара глаз. Его рот растянулся в прямую линию, а на щеке дико подрагивает мышца.

Он выглядит измученным и убитым горем, как будто это причиняет ему такую же боль, как и мне, когда он является виновником.

― Ты знал об этом? ― Беллами шипит на Роуга, а мы с Рисом невозмутимо смотрим друг на друга.

Он бросает на нее безучастный взгляд, и она отворачивается от него.

― Белл, ― зовет он.

― Я не хочу сейчас с тобой разговаривать. ― Отвечает она ему, подходит ко мне и берет меня за руку. ― Пойдем, мы идем домой. ― Говорит она и, взяв меня за руку, тянет к двери.

― Не уходи от меня, Тайер. Мы еще не закончили. ― Голос Риса прозвучал позади меня, прежде чем я почувствовала, как его рука сомкнулась вокруг моей, и он снова притянул меня к себе. ― Ты никуда не уйдешь, пока не простишь меня и мы не оставим это в прошлом.

― Рис. ― Голос Феникса предупреждает на заднем плане.

― На этот раз ты не получишь того, чего хочешь. Ты не заставишь меня поверить тебе. Ты не выиграл. Пришло время заплатить за ложь, которую ты говорил. ― Шиплю я: ― Мы закончили.

Его глаза чернеют от гнева, он хватает меня за загривок и откидывает мою голову назад. Его лицо оказывается в нескольких сантиметрах от моего, и он ворчит:

― Говорю тебе, ты пожалеешь об этом решении. Если ты сейчас выйдешь за дверь, я не приму тебя обратно. Даже если ты попросишь у меня прощения, когда поймешь свою ошибку. ― Угрожает он и отпускает меня.

Я отшатываюсь назад, и Феникс хватает Риса за руку, удерживая его, когда он делает еще один шаг ко мне, как бы желая остановить меня.

― Тебе и не понадобится. ― Говорю я ему и поворачиваюсь на пятках. ― Я больше не хочу ни видеть, ни говорить с тобой.

― Тайер, ― гремит он, называя меня по имени.

Я ухожу, не оглядываясь, но слышу его яростный рев, за которым следует звук бьющегося стекла на полу кухни.



Снаружи я бросаю ключи Беллами, которая садится в машину со стороны водителя, и прыгаю на пассажирское сиденье, захлопывая за собой дверь.

Я пристегиваю ремень безопасности, и когда поднимаю голову, Рис уже сбегает по последним ступенькам и направляется к машине большими, решительными шагами, его челюсть сжата, а глаза смотрят на меня через окно машины.

― Езжай, ― приказываю я.

Беллами нажимает на педаль газа, и мы выезжаем с нашего парковочного места на длинную подъездную дорожку.

Я наблюдаю, как он бежит за машиной, а затем переходит на медленную, неохотную пробежку, когда мы удаляемся от него. Он останавливается и смотрит, как мы уезжаем, пока он не становится для меня лишь пятнышком вдали.

Это странное метафорическое и грустное чувство, и только тогда я разражаюсь болезненными, раздирающими сердце рыданиями, которые пронизывают все мое тело и заставляют меня свернуться в позу эмбриона на своем сиденье всю дорогу домой.

Беллами отчаянно пытается обнять и утешить меня, как может, пока ведет машину, скрывая свою панику от того, что я так рассыпаюсь.

Загрузка...