Расследование Ночного Кошмара

1. Место Преступления

Взлом и проникновение выполнить было не так легко, как это выглядело в фильмах. Особенно не со второго этажа дома в пригороде. Но я была здесь, неустойчиво сидела на выступе, дергая глупое окно, которое отказывалось сдвинуться с места, хотя я видела, что оно не заперто. Мои ноги начинало сводить судорогой.

Я снова потянула окно, и оно тут же открылось, с громким стуком ударившись о верхушку рамы. Я потеряла равновесие и ввалилась внутрь, приземлившись прямо на лицо.

Так держать, Дасти, подумала я.

Но все могло быть и хуже. Могло быть по-другому.

Напуганная наделанным мной шумом, я села в уверенности, что в любую секунду сюда придет обитатель спальни с бейсбольной битой. Мое сердце билось так, будто отбойный молоток пытался пробить себе путь в моей груди. Я замерла, прислушиваясь, но услышала только чье-то сопение.

Я посмотрела наверх и увидела огромную кровать, возвышавшуюся надо мной. Отвратительный запах, как в раздевалке спортзала, заполнил мой нос. Я посмотрела вниз и поняла, что сидела на куче одежды, учитывая, что там было несколько пар грязных трусов. Как вульгарно.

Я встала и, глубоко вдохнув, потянула вниз до бедер облегающую черную футболку. Уже отсюда я чувствовала запах человеческих снов. Эти сны были причиной, почему я сюда проникла. Я не была преступницей или извращенкой, любящей наблюдать, как люди спят, или кем-нибудь еще. Я обычная шестнадцатилетняя девочка, дочь обычного человеческого отца и матери, которая была Ночным Кошмаром.

В буквальном смысле.

Моя мать одна из тех мифических существ, что сидят у тебя на груди, пока ты спишь, и посылают тебе плохие сны, такие, к примеру, в которых ты проснулся и не можешь дышать. Некоторые предания говорят, что Ночные Кошмары были демонами (неправда), а другие говорят, что они были «ведьмами», как старые женщины, жившие в лесах и похищавшие потерявшихся детей, чтобы приготовить тех на ужин (это правдивее, хотя я бы не рекомендовала говорить так моей матери).

Шучу. Мойра Намиу-Эверхарт не ест детей, но она питается веществом, из которого сделаны сны — фиктус. Всем Ночным Кошмарам нужно питаться снами, чтобы продолжать жить, включая меня.

Я подошла к краю кровати. Обитатель комнаты лежал на животе. Поди разберись. Объект — я отказывалась думать о нем, как о жертве, — почти всегда лежал на животе. По крайней мере, этот парень не спал в чем мать родила. Не то чтобы красные боксеры многое скрывали. Вид его голой спины потряс меня. Она была просто идеальна. Даже в темноте я могла видеть мышцы, выделяющиеся на задней стороне его ребер. Больше мышц выступало на его руках.

Он, безусловно, был самым сексуальным объектом снов, которого я когда-либо встречала, и я боролась с желанием убежать подальше. Не то чтобы я предпочитала, чтобы мой объект был уродом и все такое, но что-нибудь средненькое было бы в самый раз.

Пытаясь не обращать внимания на более интересные части обнаженного тела, я потянулась и осторожно взяла парня за руку. Один мягкий рывок, и он перевернулся. Увидев его лицо, я чуть не вскрикнула.

Элай Букер.

Ощущение невесомости пришло ко мне от шока узнавания, как будто я была на американских горках и только что проехала первый склон.

Потом я действительно попыталась убежать, хотя знала, что это было бессмысленно. Я добралась до окна, но затем что-то, что ощущалось как невидимые щупальца, схватило мое тело и потянуло меня обратно к кровати. В поражении я осела перед этим, зная — это лучше, чем бороться с Велением. Это было слишком мощным колдовством. Нет, не просто колдовство, скорее закон, как притяжение. Правительство магических созданий создало Веление, чтобы предотвратить магические проступки. Оно запрещало феям красть младенцев, ведьмам превращать людей в жаб, а Ночным Кошмарам, таким, как я, оно определяло, чьими снами я питалась, когда и сколько.

В общем, Веление говорит: «Прыгни», а Дасти произносит: «Ты сделала это».

Невидимая хватка ослабла, и я стряхнула с себя неприятное ощущение соприкосновения с колдовством. Пытаясь не обращать внимания на дрожь в коленках, я снова посмотрела вниз на знакомое лицо.

Элай Букер был самым горячим парнем в моей старой школе, может быть, даже во всем Чикэри, штат Огайо. Он был на втором курсе, как и я, но его волосы были черными, а глаза василькового цвета. Высокий и с таким красивым лицом, что даже старушки падали в обморок при виде него, он был парнем, на которого западала каждая девушка. Не мешало даже то, что в нем было немного от плохого мальчика или репутация сорвиголовы. Мой взгляд упал на татуировку скорпиона на левой стороне его груди. Ходили слухи, что у него есть татуировка, но впервые я увидела доказательство.

Я заставила себя отвести взгляд в сторону, осознавая, как быстро бьется мое сердце. Так что, да, даже я впустую мечтала о нем раз или два, и сейчас я должна сесть на колени на его груди и войти в его сны.

Отлично. Кто знал, что Веление имеет такое чувство юмора?

Тем не менее я не собиралась сидеть на нем, когда он наполовину обнажен. Я схватила простыню, которая лежала помятая в ножках кровати, и постелила ее. Элай вздохнул, когда простыня коснулась его, и мое сердце подскочило к горлу. Я затаила дыхание, ожидая худшего.

Когда он не проснулся, я собралась с духом и забралась в постель. Если бы я не сделала этого, то Веление начало бы изводить меня, чтобы я забралась туда. Если бы я сопротивлялась слишком долго, колдовство бы снова воздействовало на меня физически. Я устроила свои ноги по обе стороны от рук Элая и присела так, чтобы большинство массы моего тела находилось на его мускулистой груди. Поверьте мне, это выглядит так же странно, как звучит, и еще более странно быть человеком, который это делает. Когда я уселась в нужной позиции, боль начала гореть внутри меня, как чудовищная, отчаянная жажда. Мое тело жаждало фиктуса, он необходим, чтобы восполнить мою магию.

Элай тихо застонал, но в этот раз я не испугалась. После того, как Ночной Кошмар был на месте, около жертвы… э-э… объекта, магия высвобождалась, делая человека бессильным, даже для того, чтобы проснуться. Вот почему такая девушка, как я — ростом пять футов четыре дюйма и весом сто пятнадцать фунтов — могла сидеть на ничего не подозревающем парне. Спасибо Богу за это.

Я закрыла глаза и выдохнула, разместив свои пальцы на его лбу. Яркий свет взорвался в моей голове, как фейерверки профессионального класса, когда сознание покинуло мое тело и вошло в мир снов Элая Букера.

Я сразу поняла, что что-то шло не так. Может быть, я и новенькая для работы Ночных Кошмаров, потому что мои силы появились всего лишь пару месяцев назад, но видела я достаточно, чтобы начать беспокоиться о непривычной яркости цветов, которые, когда мир снов сфокусировался, закружились вокруг меня. Большинство снов были серыми и затуманенными, как старые черно-белые фильмы, где присутствовали кадры с неустойчивым замком. Этот сон был в ярких цветах. Я чувствовала себя Дороти, впервые попавшей из своего дома в страну Оз.

Я стояла в центре кладбища в окружении разрушающихся надгробий и мавзолеев, обвитых плющом. Была ночь, но полная луна над головой светила достаточно ярко, чтобы я смогла увидеть, как слабый ветерок зашевелил листья темно-зеленого плюща. Приглушенные голоса устрашающе раздавались эхом вокруг меня, и на мгновенье я подумала, что это могут быть призраки. Затем я повернулась и увидела кучу полицейских, слоняющихся вокруг с фонариками в руках. Присутствие полицейских не удивило меня; отец Элая был детективом.

Я огляделась, пытаясь найти Элая. С таким количеством людей, могил и деревьев, расположенных вокруг, он может быть где угодно. Но я должна найти его быстро. Правило номер один в хождении-по-снам: всегда знать местоположение объекта. Запрещено иметь какой-либо физический контакт со спящим.

Прикосновение к нему нарушит все чары, держащие вас во сне, и вы проснетесь.

Это я знаю по своему опыту.

Нигде не видя Элая, я взлетела в воздух, чтобы получить вид с высоты птичьего полета. Наконец я заметила его на другой стороне мавзолея огромного размера, там, где находятся семейные захоронения. Он выглядел странно, одетый в причудливый серый костюм с отвратительным оранжево-голубым галстуком. Примерно так же одевался его отец, давая отчеты местным новостным каналам о преступлениях, и я догадалась, что Элаю снилось, что он детектив. Я усмехнулась. Все это было мило, словно ребенок переодевается и притворяется кем-нибудь другим. И совершенно не характерно для такого человека, как Элай — парень, который, по моим представлениям, думал, что он слишком крутой и непослушный, чтобы хотеть вырасти и стать таким, как отец. Или же, по крайней мере, парень слишком крут, чтобы признать это.

Я опустилась на землю на безопасном расстоянии от Элая. Одной из лучших вещей в хождении-по-снам было то, что реальность была податливой. Я могла летать, изменять свою внешность, так вы назовете это. Обычно первое, что я делала, попав в сон, — заменяла свои вьющиеся рыжие волосы гладкими, прямыми волосами цвета платины. Хотя в этот раз я так не сделала. Я была слишком отвлечена странностями сна для того, чтобы думать о себе.

Мой взгляд упал на слово, высеченное на камне над дверью в ближайший мавзолей — КИРКВУД. Элаю снилось не какое-нибудь старое кладбище, а Кладбище Колвэлл, местное место захоронения магических созданий. Только это было невозможно. Колвэлл был расположен на территории Арквеллской Академии — моей школы. Это школа для магических созданий с двенадцатифутовым волшебным ограждением и охраняемыми воротами, и совершенно недоступная для обычных людей. Элай не мог быть здесь раньше.

Но так или иначе он, должно быть, был там. Все было так детально. Место выглядело в точности, как в реальной жизни, вплоть до колокольни, которая находилась чуть дальше, и странно размещенных статуй, и каменных скамей среди надгробных плит. Колвэлл был не просто кладбищем, а местным местом отдыха для студентов и преподавателей Арквелла, как университетский парк, только с мертвецами.

Опьяняющий запах сирени и жасмина щекотал нос. Даже запахи были такими же. Все это было настолько реальным, что на мгновенье я забыла, что находилась во сне.

Это тоже было невозможно. Сны никогда не были так близки к реальности. Большинство были как поездка через комнату кривых зеркал, в комплекте с искаженными картинками, голыми людьми — как правило, это сам спящий, — и раздражающими местами, такими как общественные туалеты, напоминавшие камеры пыток.

Я сосредоточилась на Элае, пытаясь не обращать внимания на растущее беспокойство. Он с серьезным выражением лица разговаривал с кем-то из одетых в униформу офицеров. Он указывал куда-то назад, туда, где остальные полицейские собрались вокруг чего-то. Любопытство взяло верх, и я направилась в ту сторону.

Распластавшись, на земле лежала бледнолицая девочка с яркими светлыми волосами, такими, за которые в реальной жизни я бы убила. Только это все выглядело так, будто кто-то убил ее. Она была совершенно неподвижная, ее глаза открыты, но смотрят в никуда. Темные фиолетовые синяки обвивали ее горло нелепой татуировкой.

Я задрожала от страха и прикрыла рот рукой, чтобы заглушить крик. Это Розмари Ванхолт, одна из фей, посещавшая Арквеллскую Академию. И она была не просто какой-нибудь там феей, она была дочкой Консула Ванхолта, главы Сената Магов. Многие дети политиков ходят в Арквелл. Столица магических созданий Соединенных Штатов находится поблизости, на скрытом острове где-то в центре озера Эри. Само озеро было одним из самых волшебных мест в Америке.

Она как дочь президента. И кто-то убил ее.

— Это всего лишь сон, — прошептала я. Возможно, Элай видел Розмари в городе, или он знал ее. Старшеклассники, как она, для практики иногда должны зависать среди обычных людей. В этом и была вся суть такого места, как Арквелл — учить магических созданий, как жить необнаруженными в мире людей.

Конечно, в этом есть смысл, но это не может объяснить, где Элай мог видеть Колвэлл.

На грани того, чтобы сойти с ума, я развернулась, пытаясь увеличить расстояние между собой и телом Розмари.

К своему ужасу я не видела, как Элай передвинулся. Теперь он стоял от меня меньше, чем в метре, такой высокий и физически внушительный, что с таким же успехом мог бы быть кирпичной стеной на моем пути.

— Дерьмо, — прошептала я, пытаясь обойти его. Моя нога зацепилась за надгробие, и я споткнулась, но сумела отклониться влево, едва избежав столкновения. Еще рано расслабляться, подумала я и поспешила мимо Элая на безопасное расстояние.

Что-то коснулось моей руки, и я вскрикнула, когда разряд боли прошел через все мое существо. Я обернулась, чтобы увидеть пристальный взгляд Элая на своем лице, его рука стиснула мою. Мир вокруг начал ускользать, цвета растворяться, как только что нарисованный рисунок под дождем. Затем мое сознание вышвырнуло из снов обратно в мое тело достаточно сильно, чтобы я снова вскрикнула — на этот раз в действительности. Я отпустила лоб Элая и схватилась за свой собственный, пытаясь сделать так, чтобы мои мозги перестали крутиться в черепе, как шарики.

Это помогло на мгновение, но затем Элай встал и спихнул меня. Я упала с кровати, приземлившись на спину. Я попыталась вдохнуть, но не смогла, и запаниковала, начиная молотить руками и ногами. Растерянное лицо Элая появилось надо мной. Он схватил меня за плечи и поднял так легко, словно я ничего не весила.

Как только я встала вертикально, мое дыхание восстановилось. То же самое случилось с моими чувствами, и я произнесла подстраховывающее заклинание, как меня учили делать в такие моменты:

— Афэарай!

Заклинание попало в Элая, затем отскочило, вместо этого ударив меня. Подстраховывающее заклинание работает как кнопка «отмена» на компьютере, но оно не самоуправляемое. Вместо того чтобы отменить мои действия, оно врезалось в меня с силой таранящего барана. Элай все еще держал меня за плечи, и на этот раз мы оба рухнули на пол. Он приземлился прямо на меня, такой тяжелый, что мне показалось, будто на мне сидел слон.

— Слезь, — сказала я, пытаясь вдохнуть. Я направила другое заклинание на него, но оно тоже отскочило. Что за?..

Элай скатился с меня и встал. Когда я поняла, что он лежал на мне в одних только красных боксерах, я покраснела с головы до пят. Моя кожа была такой горячей, что я думала, что превращусь в пепел в любую секунду.

— Кто ты, черт возьми? — Элай указал на меня, при этом мышцы его груди изогнулись таким образом, что мне захотелось хихикать.

Я подавила это желание и вскочила на ноги. Мы стояли достаточно близко к окну, так что лунный свет падал на мое лицо.

Элай издал удушливый звук.

— Я знаю тебя. Что ты здесь делаешь? И что случилось с твоими глазами? Они… светятся?

Я мысленно застонала, стыдясь, что этот горячий парень, который наверняка никогда не замечал меня раньше, сейчас видит самое худшее во мне, и я ничего не могла сделать, чтобы остановить это. Глупая, глупая, ненадежная магия. В дневное время Ночные Кошмары выглядели как любой другой человек, наши необычайно светлые глаза были странными, но не пугали. Ночью наши глаза светились белым. Чары, которые я обычно наносила, чтобы скрыть свечение, должно быть, закончили работать.

— Что ты за урод? — сказал Элай.

Я посмотрела на него, не обращая внимания на язвительность в его словах.

— По крайней мере, я не уродка, которой снятся мертвые девушки.

Он открыл рот в изумлении.

— Как ты узнала об этом?

Ох… Более смущающей ситуации просто не могло быть, и я решила, что настало время заканчивать с этим. Я услышала громкие шаги за дверью и поняла, что у меня есть примерно две секунды, чтобы убежать. Его отец был полицейским; я была уверена, что он вначале пристрелил бы меня, а потом уже жалел об этом.

Я подбежала к открытому окну. Правило номер два в хождении-по-снам: всегда имей путь к отступлению. Я перелезла через край, ухватилась за покрытую плющом водосточную трубу и спустилась вниз так быстро, как смогла. Спасибо, Бог, за все те гимнастические уроки, которыми я занималась раньше. В такой ситуации я бы использовала специальное заклинание, чтобы спуститься, но с моей магией, работающей с перебоями, я не могла так рисковать.

Когда мои ноги коснулись земли, я взглянула вверх и увидела, что Элай уставился на меня с открытым ртом. Я показала ему язык. Затем повернулась и побежала вверх по тротуару.

Через несколько минут я взяла темп помедленнее. Мне нужно пройти еще несколько кварталов, чтобы достигнуть парка МакКлауд, где в кустах я спрятала велосипед. Было бы неплохо иметь машину или мотоцикл для таких вот ночных приключений — черт, я бы не отказалась от мопеда, — но мои шансы получить любой вид моторизованного транспорта равны нулю. Арквелл — школа-интернат со строгим не-давать-студентам-транспорт правилом.

Я заметила свой велосипед где-то между кустами, там же, где я его оставила, и снизила скорость до прогулочного шага. Если Элай и его отец еще не догнали меня, то они, наверное, не собираются меня преследовать.

Лучше бы я знала, а не доверяла своей удаче.

Огромный черный седан появился на стоянке из-за угла, и я замерла, когда лучи фар ударили в меня. Он остановился, и все двери одновременно открылись. Четыре волосатых мужчины в одинаковых серых костюмах вышли из машины.

Четыре оборотня, если быть точной. Местные правоохранительные органы для магических созданий.