Расследование Ночного Кошмара

19. Обмен

Я поздно проснулась на следующий день и рассматривала возможность прогулять уроки. Голова болела, а рука пульсировала, несмотря на временный бандаж, который Элай сделал для меня. Хуже всего, я чувствовала себя так, будто не сомкнула глаз. Когда я уходила от Элая вчера ночью, даже мои кости устали. Я еле добралась до моей комнаты в общежитии и упала без записи в сонном журнале.

Дерьмо.

Я села, застонав один раз, затем снова, когда увидела время.

Дерьмо, дерьмо, дерьмо.

Я вскочила с кровати и побежала в жилые помещения.

— Где пожар? — спросила Селена. Она была уже одета и готова, выглядя прекрасно обновленной.

Я нахмурилась.

— Я не сделала запись в моем сонном журнале. И почему ты меня не разбудила?

— Я будила, но ты, должно быть, снова уснула. У нас был разговор и все. Небольшое неприветливое ворчание с твоей стороны. Не помнишь?

Нет, я не помню, но это неудивительно — Селена не раз говорила мне, что я разговариваю во сне. Я включила eTab, открыла сонный журнал и начала печатать. В двух словах я решила серьезно отредактировать написанное. С одной стороны, у меня не было времени, чтобы подробно все описать. С другой стороны, неизвестно как отреагировала бы Леди Элейн, если бы узнала, что мне было физически больно во сне. Она не настаивала бы на том, чтобы я остановила сон-сессии с Элаем, но я не была готова рискнуть. После того как я увидела, что случилось с Розмари, я хотела найти убийцу больше, чем когда-либо.

Двое убийц, подумала я, вспоминая тени мужчин. Так Элай был прав в своем предположении. Может быть, в конце концов, моя мама не была вовлечена.

Ты не можешь быть уверенной, сказал в моей голове темный, циничный голос. Первый, скорее всего мужчина, но ты не видела ни одного из них. Даже их голоса не были отчетливо мужскими.

Это была правда, но я предпочла проигнорировать ее. Ощущения говорят, что они мужчины.

Десять минут спустя, я следовала за Селеной по кафе. Воцарилась тишина, когда я вошла, и все повернулись, чтобы посмотреть на меня. Это был первый раз, когда они видели меня после нападения на тренера Фритца. Тишина была еще хуже, чем в мой первый день здесь. Тогда смотрели из-за любопытства. Сегодня это откровенная враждебность.

— Давай, — сказала Селена через плечо. — Игнорируй их.

Я поплелась за ней, делая все возможное, чтобы держать голову поднятой. Я взглянула на стол Элая. К моему удивлению, он улыбался мне. Казалось, наши дружеские отношения удерживались и в общественной жизни. Я улыбнулась в ответ, благодарная за поддержку, хотя я не могла также заметить, как он устал и каким бледным был сегодня утром, словно не спал несколько недель. Я заметила, что он выглядит осушенным после одной из наших сон-сессий, но никогда не ему не бывает плохо. Кроме Элая, Катарина сердито посмотрела на меня, но ее было легко игнорировать.

День становился все хуже и хуже. Куда бы я ни повернулась, люди шептались достаточно громко обо мне, чтобы можно было подслушать. Я поймала такие фрагменты, как «Она пыталась убить тренера Фритца…», и «Я слышала, что она нашла мистера Анкила. Может быть, это был не несчастный случай…», и «Ты не можешь доверять Ночным Кошмарам…»

Селена регулярно защищала меня, и я даже поймала Элая, ругающего старшего мальчика за то, что он говорит обо мне плохие вещи. Парень стоял рядом с Элаем, на фут ниже него, и смотрел с ужасом. Я оценила их помощь, но не смогла удержать эти слова от разрушения. Не прошло и часа, а я чувствовала себя так, будто мой дух освежевали живьем.

Я делала все возможное, чтобы игнорировать комментарии и фокусироваться на выяснении подсказки в прошлом сне. Я узнала некоторые важные вещи. Меч был где-то на территории кампуса. При условии, конечно, что разговор между Розмари и призрачным мужчиной был дословным, а не символическим — как я подозревала, так и было. На самом деле, я уже начинала думать, что весь сон был дословным. Нельзя было отрицать, что рубцы на моей руке не были реальны. Может быть, это значило, что черный феникс был реальным также, образ-переключатель или что-то вроде.

Последние десять минут истории, мистер Марроу дал нам свободное время, чтобы сделать некоторые дополнительное обучение для экзаменов в середине семестра на следующей неделе. Я воспользовалась возможностью, чтобы вытащить мой eTab и кое-что найти в Интернете. Я все это скрывала под столом. Марроу, может быть, и поддерживает мои попытки найти убийцу, но я не думаю, что это распространяется на трату учебного времени на внешкольную работу.

Я ввела в поле поиска: Кто такой Черный Феникс?

Результаты были более или менее такими же, как в последний раз, когда я пыталась узнать о фениксе, множество ссылок на сайты о птицах, как видах, и бесчисленное количество дурацких магических созданий, которые охотились на них.

Когда я пролистала Интернет-результаты, то была в шоке от первого — «Черный Феникс снова воскреснет».

Конечно, это должно быть совпадением. Только на данный момент я не верю в совпадения. Я нажала на ссылку и была немедленно встречена ящиком регистрации. Я моргнула, испытывая дежа-вю. Я нажала на «Зарегистрироваться» и начала вводить необходимую информацию. Когда выскочило другое сообщение и попросило меня указать имя моего инициатора, я поняла, почему это оказалось настолько знакомым. Я пыталась открыть сайт, когда я искала о Хранителях заклинания. Я взглянула на имя и увидела Reckthaworlde.com.

Определенно не совпадение.

Я уставилась на экран, ища какой-то способ попасть внутрь.

— Извини, Дасти.

Я вздрогнула и посмотрела на мистера Марроу.

— Да?

— Я верю, что ты сейчас учишься.

— Точно.

Я поставила eTab в спящий режим и положила в сумку. Я заставила глаза смотреть на учебник, мысленно зацикленная на том сайте.

Решение проблемы пришло ко мне менее чем двадцать минут спустя, когда я увидела Пола, стоящего в коридоре у кафе до обеда. Пол Кирквуд, компьютерный гений.

Я просияла.

— Я так рада тебя видеть.

Я обняла его, чувствуя себя полностью не в сознании насчет этого.

— То же самое.

Он обнял меня и поцеловал в макушку.

Я отстранилась от него, но оставалась достаточно близко, что он мог слышать мой шепот:

— Мне нужна услуга.

Он переплел свои пальцы с моими.

— Что угодно.

Трудно скрыть сопротивление — я так много от него хотела. Но я продолжала с простого.

— Мне нужно, чтобы ты взломал для меня сайт. То есть, если ты думаешь, что можешь.

Он засмеялся.

— Дорогая, я могу взломать все, что имеет IP.

— Хм?

— Забудь. Какой сайт?

Я вытащила лист бумаги из своего рюкзака, записала на нем адрес и передала парню.

— О чем он? — спросил Пол, читая адрес.

— Без понятия. Нужно иметь специальное разрешение, чтобы войти в систему, но я думаю, что там есть ответы на некоторые вопросы о том, что происходит.

Пол поднял свои глаза на меня.

— Что именно мне искать? В смысле, сайт может иметь много информации об этом.

Я огляделась, убедившись, что никого не было рядом, чтобы подслушать.

— Все что угодно о черном фениксе.

— Эту птичку ты видела во снах Элая?

— Да, только я думаю, что это человек. Как какой-то оборотень.

Его глаза расширились.

— Странно. Ну, я посмотрю и дам тебе знать, что найду.

Мой желудок заурчал. Со всем, что происходит, я была не в состоянии съесть много на завтрак.

— Прости, — сказала я, потирая живот.

Пол улыбнулся.

— Не хочу, чтобы ты пропускала обед, но я хотел дать тебе это.

Он вручил мне конверт из кармана пальто.

— Что там?

— Кое-что, связанное с твоей мамой.

Мой живот упал.

— Что-то плохое?

Он засунул руки в карманы, нервничая.

— Не уверен. Может быть. Зависит от того, как ты это используешь. Просто не открывай его там, где кто-нибудь сможет увидеть, хорошо? Мой дядя может действительно убьет меня за это, если узнает.

— Не буду, — сказала я через силу.

Пол поцеловал меня.

— Увидимся.

Я вошла в кафе, сжимая конверт достаточно сильно, чтобы помять его. Я проигнорировала вопросительный взгляд Селены, когда присоединилась к ней за нашим обычным столиком. Сгорбившись, я открыла конверт, вытащила бумагу и начала читать. Это был e-mail, адресованный судье Кирквуду от консула Ванхолта. Там ничего не было сказано о теме письма, и содержание было кратким:

Ночные кошмары должны быть вовлечены. Мы должны привести ее, но не спускать с нее глаз. Ей нельзя доверять, но я уверен, что она ключ к решению.

Я прочитала три раза, пытаясь не торопиться с выводами. В конце концов, моя мама не была упомянута, и общий смысл был довольно расплывчатым. Тем не менее, я задрожала, и не от теплых чувств. Не тогда, когда я размышляла, как много Ночных Кошмаров было в Чикэри.

— Ты есть собираешься? — спросила Селена.

Я кивнула, хотя идея поесть заставила меня послать кого-то. Я засунула письмо обратно в конверт и спрятала его в своем учебнике по псионике. Я взяла еду и сделала вид, что ем, но мне удалось съесть не больше, чем пару кусков.

После десяти минут тишины Селена не выдержала и сказала:

— Ты не хочешь поговорить об этом?

Я удивилась, как долго она удержалась от вопросов. Селена в каком-то роде была моим героем, воплощением самоконтроля.

Я покачала головой.

— Мне пора, вообще-то. Хочу прийти на псионику пораньше.

Селена прищурилась.

— Ты хочешь поговорить со своей мамой?

— Что-то вроде того. Увидимся позже, хорошо?

— Будь осторожна. Она сойдет с ума, если узнает, что ты следила за ней.

Я поморщилась. Оставить Селене угадывать мои реальные цели для моего побега еще рано. Во время обеденного перерыва я считала, что существовал хороший шанс, что моя мама не станет быть в классе. Был также хороший шанс, что она оставила там свою сумочку. У нее была хроническая привычка делать так. Что-то вроде отвержения ношения сумочки, по моему мнению, но такой была моя мама.

Я слышала слухи о новом учителе по псионике весь день, большинство из них были на удивление позитивными, как насколько клевой и веселой она могла быть и какой красивой, конечно же.

Когда я пришла в класс, я остановилась у двери снаружи и послушала шум внутри. Я ничего не услышала, так что вошла. Комната выглядела так же, как и всегда. Впервые после танцев я была здесь, и вид того, что осталось от мистера Анкила, ударил меня, как внезапное погружение в ледяную воду. Почти на мгновение печаль стала невыносимой.

С огромным усилием я отогнала горе и сосредоточилась на задаче. Я увидела сумочку с леопардовым принтом на учительском столе и направилась прямиком к ней.

Я перебрала уже половину содержимого — губной помады, мини-лака для волос, зубной щетки, бумажника и всего прочего, — когда услышала шаги за дверью. Обеденный колокол еще не звонил, и я запаниковала — это должна быть моя мама. Сунув пилочку, я положила сумку обратно и, закрыв молнию, помчалась к шкафу.

Я шагнула внутрь, заклиная себя, и потянула дверь. Мой зад на что-то наткнулся и, посмотрев через плечо, я увидела голову и руки манекена. Слава богу, это всего лишь из-за плохого расположения, а не из-за анимации. Когда я оглянулась назад, я поняла, что дверь закрыта не полностью. Я потянулась за ручкой и застыла. Через маленькое пространство я наблюдала, как моя мама вошла в комнату с мистером Калпеппером, отставшим от нее. Мое любопытство сделало дикий скачок в груди, увидев их вместе.

Как только они подошли к доске, Мойра спросила:

— Он у тебя с собой?

Калпеппер вытащил платок из заднего кармана и вытер пот со лба.

— Если вы получили компенсацию.

— Ты уверен, что он будет делать все, что ты утверждал?

— Вырезан из того же камня, что и мой, образно выражаясь. Но если он не будет работать, ты можешь вернуть его.

— Как удобно. — Мойра открыла сумочку, вытащила немного денег и отдала их Калпепперу.

Он протянул ей коричневый бумажный пакет размером с маленькую коробку для украшений.

— Для чего ты планируешь использовать его?

Мойра усмехнулась.

— Ты всех клиентов спрашиваешь об этом?

— Не-а. Большую часть времени это очевидно.

— Ну, что ж я думаю, что здесь предполагается то же самое. И если я не ошибаюсь, это завершение нашего дела.

Калпеппер хмыкнул, а затем своей шаркающей походкой проследовал к двери.

Мойра положила коробку в сумочку, затем перевела свой взгляд на шкаф. Я отступила от щели в двери с бешеным пульсом. Тем не менее, не было никакой возможности, что она меня видела. Нет, если у нее не было рентгеновского зрения.

— Сейчас можешь выйти, Дасти, — сказала моя мама.

Я замерла, онемев.

Она помахала рукой.

— Давай. Я знаю, что ты в шкафу.

Желая знать заклинание невидимости, я открыла дверь и вышла.

— Привет, мам.

— Не говори мне «Привет, мам». — Мойра положила руки на бедра. — Что ты здесь делаешь?

— Ищу метлу?

— Ха, ха, ха. Почему ты здесь?

Она постучала носком одного ботинка.

— Гм, урок начался?

— Попробуй снова.

Я колебалась, зная, что я на зыбкой почве, и не потому, что она всего лишь моя мама. Нет, я поняла, что если я спрошу то, что хочу знать, это бы нанесло непоправимый ущерб нашим отношением. Я не была полностью уверенна, что спокойно отнеслась бы к этому. Правда, у нас не было много родственных отношений, но она до сих пор была моей мамой.

И, может быть, убийцей.

— Что ты делала здесь с мистером Калпеппером? — спросила я, сваливая, хотя я также хотела бы знать ответ на этот вопрос.

Мама подняла руку и начала рассматривать свои ногти.

— Не твое дело, и также не имеет отношения к тому, почему ты здесь так рано.

— Все правильно, я хотела узнать, что ты делаешь для сената.

Она опустила руку, бросая на меня ехидный взгляд.

— И именно поэтому ты пряталась в моем шкафу? Я так не думаю. Прекрати избегать темы, Дасти. Я прекрасно знаю, что твоя маленькая «задавать много вопросов, чтобы избежать правды» игра.

Я посмотрела на нее, не обращая внимания на ее самодовольное отношение, что она знала меня так хорошо. Правда была в том, что она не знала меня. Две недели летом и случайный телефонный звонок или e-mail не отменяли этого. Ни на йоту.

— Я хочу знать, что ты делала на танцах.

Мойра сердито вздохнула.

— Что это за внезапная одержимость моей деятельностью? Тебя прежде никогда не волновало.

Меня никогда не волновало? Ударьте меня.

— Отлично. Ты хочешь правды? Моя внезапная одержимость — это та причина, по которой я была в туннелях, когда убили мистера Анкила. Я следила за тобой. Итак, или ты видела что-то, или сделала что-то. И я знаю, что ты можешь сделать, что Веление не имеет значение для людей, как мы.

Ее ноздри раздувались.

— На что ты что намекаешь?

— Ох, да ладно, мама. Я знаю правду о Ночных Кошмарах.

Шея Мойры покраснела, но она не ответила, а просто стояла и смотрела на меня, как будто я была какой-то новым и ужасным на вид насекомым. Тем, которого она хотела бы раздавить каблуком своих высоких черных сапог.

Прозвенел обеденный звонок. Осознание, что скоро сюда набегут ученики, подстегивало меня. Мне нужно знать правду.

— Ты сделала это, мама?

Ее взгляд казался огненным.

— Не могу поверить, что ты спрашиваешь меня об этом. Какая ты после этого дочь?

Ее слова резали меня в глубине по чувствительным местам. Слезы затопили мои глаза. Все эмоции, которые я испытывала несколько дней назад, вырвались наружу.

— Я? Я? Какая ты после этого мать? Ты вообще не мать, вот что. Ты оставила меня и папу, когда я была всего лишь ребенком. Ты не заботилась обо мне, даже когда я была обычным человеком. Когда ты думала, что я просто твой мул, потомство от твоего брака, который ты хотела забыть. О, нет, ты не заботилась обо мне, пока я не получила магию. Так что не смей критиковать меня, как дочь, когда сама была такой дерьмовой матерью.

К тому времени, как я закончила мою тираду, я задыхалась. Я не получала этого от моей матери, которая присутствовала в моей жизни в последние годы. Я давно научилась не обращать внимания на обиды, которые болели, как язвы, рядом с моим сердцем. Но я не могла игнорировать это прямо сейчас, глядя ей в лицо.

Глаза Мойры зафиксировались на моих, ее лицо застыло как маска. Если она и была удивлена моей вспышкой, то не показывала это. Отсутствие реакции беспокоило меня больше, особенно с учетом дождя на моем лице. Кто-то, кто был таким холодным, был способен на все.

Я в отчаянии взмахнула руками.

— Скажи что-нибудь!

— Отлично. Каково это? — спросила она сквозь стиснутые зубы. — Ты только думаешь, что последовала за мной в туннели, Дестини. И даже если бы это была я, это вряд ли была достаточная причина, чтобы верить, что я способна на убийство.

Я всплеснула руками.

— О, да? У меня есть больше причин, чем эта. Даже если сенат думает, что тебе нельзя доверять.

— Не будь абсурдной.

— Ты не веришь мне?

Я рывком открыла свой рюкзак и вытащила конверт с письмом консула.

— Посмотри на это.

Моя мама выхватила конверт из моих рук, вырвала бумагу изнутри и прочитала. Затем она посмотрела на меня с темным выражением.

— Где ты это достала?

Ой-ой. Глупая, глупая я. Я побледнела за мой промах.

— Это секрет. И в любом случае это не важно.

Мойра поджала губы.

Люди начали входить в комнату, и я быстро вытерла слезы рукавом рубашки. К сожалению, нельзя было скрыть отечность моих щек.

— Верни, — сказала я.

— Я так не думаю.

— Это мое.

Мама покачала головой с упрямым выражением лица, и я знала, что это не хорошо, только если я не захочу драться с ней. Так или иначе, я не думаю, что это решение было бы очень хорошим. Не говоря уже о полном подавлении, когда я потеряла мое лицо.

— Я надеюсь, что ты не накажешь меня за это, — сказала она стальным голосом. — Учитывая, что ты веришь, что я жестокая. Теперь садись. И не смей со мной разговаривать.

Я сглотнула, не уверенная, чувствовала ли я себя виновной или же свободной. И также я не была уверенна, разговаривать ли с ней теперь вообще. В конце концов, я решила, что мне все равно.