Размен адмирала Бабуева

Глава 31 Сушеные грибы и портрет Императора

Бабуев.

— Они опять от нас побежали? — выругался Бабуев — Он же стреноженный валялся вот тут, в сорока милях. А теперь? — отмахнувшись от бубнежа начштаба («Михалыч, я же говорил, по авику надо было крыть»), он уставился на командира «Кирова».

— А я, а что я? Мы же ему в носопырку засадили, вот задним он узлов десять и выдает, скорее всего. Надо с вертушки глянуть, конечно, а в общем, гнать нам его часа три еще.

Отвечая на незаданную эмоцию, Лебедев пояснил — на «Окрыленном» опять течь открылась, не знал Гена, когда тебе рапортовал, что бегать больше суток на полном будем, просит сбросить немного.

Все летело к черту! Он так надеялся, что удастся отложить соединение авианосного ордера с этим побитым крейсером. «Тикондероге» явно влепили или в машины или ниже ватерлинии, он и раньше не бегал, а сейчас, после удара из «Раструбов» вообще плетется. И раз его отослали — то «Иджис» у него сдох без вариантов. Но авианосец явно успеет принять в свой отряд этого инвалида, который, несмотря на повреждения, способен добавить к артиллерийскому залпу снаряды двух своих 127-мм орудий. Это вдвое увеличивало огневую мощь проклятых янки. Заговоренные, черти! Их били «Гранитами» и «Бурями», потом «Малахитами» и «Москитами», потом Пескарик врезал торпедами и до кучи рубанули совсем уж не приспособленными для этого «Раструбами», всем неплохо попадали, а они все плывут, неспешно откатываясь на Запад. «Пирогами, и блинами, и сушеными грибами» — усмехнулся адмирал.

— Румыны! Что там с торпедным вариантом, давайте кумекать вместе.

Кумекания не получилось. Главный минер, он же, по совместительству торпедист эскадры, четко доложил все варианты. Есть шанс хорошо долбануть одним слаженным торпедным залпом. «Исаченков» и «Киров» несут по 10 дальнобойных торпед «53–65», у эсминцев еще восемь штук чуть менее дальнобойных СЭТ-65. Дальности — 22 и 15 км соответственно. Торпеды на надводных кораблях американцев имеют гораздо меньшую дальность хода, фактически, это оружие самозащиты как раз вот от таких торпедных атак. В залпе у них торпед поменьше, так что может неплохо получится. Если бы не одно «но». Бить придется, чтобы торпеды смогли поразить достаточно быстро идущий корабль, миль с десяти. А это уже уверенная дистанция стрельбы артиллерийских систем. Да еще перед этим у нас предстоит веселенький обмен любезностями с помощью зенитных ЗУР.

«Румын» молодец, далеко пойдет, даже этот вопрос в своем кратком докладе рассмотрел. Лезть небронированными кораблями на артустановки со скорострельностью 20 выстрелов в минуту каждая, везя с собой на палубе по десятку здоровенных торпед, выглядело самоубийством. С артиллерией у нас тоже все получше чем у янки, но и это пока мало значит.

Советскому Союзу не нужен аналог Ютландского сражения, Бабуева не поймут. В то сражение, одно из самых захватывающих морских сражений Первой Мировой, удача безусловно была на стороне немцев. Англичане делали многочисленные и тупые ошибки, хуже стреляли, у них отказывали орудия, терялись важные сообщения, не разбирали сигналы команд. В общем, вели себя бриты совершенно не как законные владыки океанов. Закономерно потеряли почти вдвое больше кораблей. Но… После этого сражения любители баварского потеряли последний шанс что-то представлять из себя в морском споре. Крейсера и линкоры избиты, потери значительные, а у бритов сохранился весомый перевес в кораблях. И до конца войны пришлось немецким морякам сидеть в своих базах. Безусловно, сидели они овеянные славой и наградами, принимающие заслуженные почести, но… Это сражение было еще одной добротной ступенькой к позорному Версальскому миру и бессильному открытию кингстонов у Скапа-Флоу. Нам такой хоккей не нужен.

— Так, «румын». Рыбок твоих в море синее мы отпускать пока не будем. Они еще не все желания исполнили. Но будь готов как к залпу, так и к сбросу, нам тут детонации не нужны. Остальным — готовится к артиллерийскому бою. НА ЛЕВЫЙ БОРТ. Ребята, если все пойдет как надо, то это наш последний и решительный!

Хуг.

— Как там наш Генри? У него еще жабры не выросли?

— Пока растут только мозоли на руках у наших парней. Некоторые отсеки проходят по третьему разу, от этого чертова Гидродракона сварные швы опять разошлись. Мы дали в помощь авиатехников, там ребята рукастые, и дело вроде пошло побыстрее.

Дело… Дело шло уже третьи сутки, и как говорят русские, «клубок ниток вьется очень долго, но все равно когда-нибудь закончится», или как-то так. Нитка скоро должна была закончится.

Конечно, однокашник ему соврал. Это было понятно уже через десять минут неторопливого анализа. Президент, которого вышвырнули из Европы, и который после этого просто утерся, никогда не пройдет на второй строк. Республиканцам этого долго не простят. Как-бы не лет на двадцать они вылетят из политической повестки. Замены у нас нет, демократы съедят любого, кого Буш провозгласит приемником. Да и не в том отделе сидел его патрон, чтобы имел доступ к таким инсайтам. Скорее всего, просто наши обделались еще крупнее, и сейчас напрягают все жилы чтобы где-то провернуть что-то крупное. Говорят, «Эйзенхауэр» потеряли? Не сказать, чтобы это была большая проблема для кого-то, кроме моряков, находившихся на нем. Но ответка для комми должна была последовать очень быстро.

Буш не обладал харизмой Рузвельта, не строил из себя изоляциониста-миротворца, и не мог ждать четыре месяца, когда какой-нибудь новый полковник Дулиттл организует что-то вроде самоубийственного рейда бомбардировщиков на враждебную метрополию. В реальной истории этот рейд позволил сохранить расположение Конгресса в ожидании удачно случившегося Мидуэя, и сейчас администрация явно силилась выдать что-то подобное.

А ведь… Подмоги не было и в первый день боя. Что-то тут было не то. Б-52 в противокорабельном варианте вполне могли слетать сюда из Барксдейла, помочь расстрелять «Киров», затем пилоты успевали хорошо оттянуться с девчонками и пивом в своей Луизиане, выспаться, и все равно успеть к моменту атаки на «Эйзенхауэр». Значит, скорее всего, изобретен какой-нибудь «Гроссе Шлаг». Мощный и внезапный удар всей мощью авиации по чему-то в глубине СССР, похоже, на Дальнем Востоке. Ладно, это не его проблемы. У него были вопросы, которые надо решить самостоятельно. Готовимся к бою.

Сейчас с кораблей в воду отправлялось все, что могло послужить пищей для пожара но не могло здесь и сейчас послужить делу уничтожения русских. Как сказал один великий адмирал, «Ваш снаряд, загоревшийся у вас на борту — это не ваш, это вражеский снаряд». Выбрасывали поврежденные самолеты, сливали ненужное авиационное топливо. Глубинные бомбы, неуправляемые ракеты, даже мешки с мукой и сахаром улетали сейчас в воды Атлантики. Оставляли только минимальный запас высокоточного и дорогого оружия, совершенно целые самолеты и скудный запас ГСМ для вертолетов. Конечно, налогоплательщикам про это знать не обязательно, но покрытые пылью инструкции по подготовке корабля к артиллерийскому бою требовали именно этого. И уж в чем, а в нарушении инструкций Хуг себя обвинить не даст.

Может ему не хватило везения, может везения с запасом отмерили русскому адмиралу, но Хуг умело противостоит этому монстру, и да, он следует инструкциям. Было пару незначительных нарушений, например он не все время держал свой флаг на эсминце, очень уж ему нравился здоровый Центральный Пост на «Винсоне», но ни одно мелкое отступление не привело к фатальным последствиям. К последствиям приводила только чудовищная мощь русских ракет и дуболомное упорство русского адмирала. Впрочем, русские на море так и воевали все время.

«Окрыленный».

Команда про левый борт была не для красного словца. В бою, или на стадии подготовки к нему, вообще, лучше не говорить подчиненным лишнего. Не так поймут, не то сделают. Команда отдается строго по существу и без излишеств. Что означает что готовимся к бою на левый борт? Все, что может взрываться, гореть, давать осколки, но при этом не может полететь во врага, перетаскивается на подбойный борт. Мы не на броненосце, и вражеские снаряды будут без труда проникать через обшивку кораблей. На «Кирове» некоторые, жизненно важные узлы, имеют небольшую бронезащиту, но далеко не все. Поэтому… Матрос на войне бывает или мертвый, или уставший. О том чтобы скорбно принимать удары судьбы и врага, стоя на палубе в красивой форме, мечтать лучше всего вот так, сгорбившись под тяжестью ящика со взрывателями для морских мин, который ты тащишь к борту. Нет, ящик полетит в воду, ни на подбойном ни на бойном борту такое добро не нужно. Так и чувствуется тепло рук укладчиц, которые заворачивали в промасленную бумагу один за одним эти тяжелые, точно отлитые, филигранно выточенные изделия. Девочки старались, а мы это все за борт. Как им в глаза смотреть, если не придем из похода со скальпом американского капитана, прибитого над планширем боевой рубки?

Оба помощника с боцманом и командной шелупонью поменьше, кажется, уже выхаркали все легкие, крича все новые и новые команды. Что значит блиндировать ракетные и артиллерийские погреба? А то и значит. Выносим все мешки с крупой, мукой и картошкой и создаем импровизированный бруствер перед стойкой со «Штормом». В носу эсминца матросы, вооруженные ломами и топорами пробивают отверстие к барбету артустановки. Он неплохо защищен, но намотать на него якорную будет нелишним. Сказали «блиндировать» а не порядок наводить, и рубленные куски переборки, сложенные в пустую бочку из под растительного масла занимают свое место на палубе. Бочку заливают водой, все это должно ослабить действие вражеских снарядов и осложнить им путь к действительно важным устройствам и механизмам. Всё походило на расстановку фигур перед безумной игрой в городки, только вместо деревянных бит сюда должны были прилететь американские снаряды.

Театр абсурда. Из двух ленинских комнат вынесли столы и стулья, после короткой дискуссии парты, поставленные на попа заслонили стойку радара наведения для кормовой артустановки, а стулья полетели в океан. Заминка произошла с портретами членов Политбюро, но замполит быстро принял решение. Портреты тоже в океан, только не демонстративно, с борта, а порубленные по кусочкам в иллюминатор.

— Вот-же б…ть, теперь никто не доверит мне честь спасти на последнем оставшемся плотике портрет Императора — буркает мичман своему товарищу. Тот не понимает, не зная нюансов ритуального оставления японской командой погибающего корабля. Не любитель истории оказался. Бывает. Зато он уже прикинул, сколько матрасов спишет старшина. Сейчас тюки из них разложены по палубам и щедро поливаются из брандспойта. На сколько сантиметров или миллиметров эти матрасы уменьшат зону пробития осколками палубы — второй помощник ответить не мог. Не увеличивают? Тогда кого стоим, чего ждем? Да, похоже на припарки мертвому, или на затыкание пальцем дырки в плотине, но, потерявшие идеалистичный взгляд на вещи, мужчины посреди Атлантики, находят такое времяпровождение перед боем весьма полезным.

— Закрывайте, закрывайте, закрывайте. И последний матрас принесет вам победу! — на корабле Фомина здоровое зубоскальство без ущерба делу никогда не осуждалось. Ревут колокола громкого боя, и экипаж, побросав остатки материала и подхватив остатки инструмента, разбегается по боевым постам. Последним, через распахнутую дверь кают-компании, в океан улетает ящик с зарядами для салютных орудий.

Бабуев.

— Степа, ты чего мне начертил? Что это, б…ть, за петля Того?

Заготовка начальника штаба для артиллерийского боя Бабуеву не понравилась категорически. Какая-то попытка линейной тактики, сектора… Ну-ка… Нет, фигня, запутаемся. Проще надо.

— Замысел таков. Быстро плаваем, метко стреляем. Стараемся по возможности закрыться тушей авика от «Тики», и вообще, стараемся играть со створением, но это так, чтобы рулевые со скуки не сдохли. Остальное в топку все. Сообщения от дивизионов живучести мониторить постоянно. Кто получает в левый борт критически — самостоятельно, но с докладом подставляет противнику правый. Доворот для задействия кормовых установок только после завершения результативной пристрелки носовыми. Тогда-же сбрасываем ход до пятнадцати. Янкесы могут раньше пристреляться, хрен знает что у них за чудо пушки — придется терпеть. Авианосец обстреливают только те орудия, которые не могут разбираться с прикрытием. Зенитчикам — у вас будет пять минут, чтобы в этих пид…ров улетело все что может летать. Потом все дружно отдыхаете в живучих дивизионах. Румыны — через минуту после первого выстрела по нам чем угодно, хоть из ракетницы, рыбки с левых бортов МЕДЛЕННО уплывают в даль, мне похер куда, подумайте сами. Все равно не добьем. Можете нервы американским коллегам помотать, мне без разницы.

Несмотря на простоту инструкции, командиры, слушавшие сейчас адмирала по эскадренной связи, делали пометки в блокнотиках. Это должно хорошо лежать на подкорке, разложенное по полочкам, которые, как известно, в каждой голове разные. В бою времени вспоминать не будет, а потом это хорошо поможет во время написания рапортов и отчетов. Если это время, разумеется, наступит.

Хуг.

Они появились. Можно открывать огонь «Стандартом» с «Беркли». Это единственное, чем можно пытаться переиграть русских. В погребах эсминца ракет должно быть больше, чем осталось на всех кораблях комми, и сейчас мы имеем хороший гандикап, позволяющий в завязке боя всадить в противника столько, что и дальше все пойдет по нашему сценарию.

— Мне нужны русские эсминцы, крейсера не трогайте! — его все поняли. При постройке крейсеров комми сосредоточились на мощном ракетном вооружении, воткнув несколько слабых артиллерийских установок по остаточному принципу. А вот эсминцы… Это были просто какие-то посланцы смерти. Такое ощущение, что русские надеялись с помощью какой-нибудь машины времени забросить их в прошлое, чтобы, например, переиграть позорное Цусимское сражение. Две двуствольные 130-мм артустановки на каждом, исполненные без всякого почтения к весовым лимитам. С огромным боекомплектом, скорострельные и меткие. Неплохо бронированные и удачно расположенные, они доминировали над артиллерийским вооружением любого натовского корабля в дуэльной ситуации. Нельзя было давать им приблизится, поэтому…

Первый дымный след в сторону появляющихся из-за горизонта русских совпал с огоньком, медленно увеличивающимся в размерах. Они тоже использовали ракеты! Потом появился еще огонек, и еще. Второй «Стандарт» ушел к цели, где-то над водой полетело эхо близкого разрыва.

— Что с помехами? — светским тоном поинтересовался Хуг. Прежде чем он получил ответ, прозвучали два доклада о зафиксированных попаданиях. Мы попали, они попали. Раз-раз. Лиха беда начало.

С помехами было все как предполагалось, они сильные, но делу не мешают. Смоделировать уводящую помеху у русских не получалось, и «Стандарты», прорываясь через шумы, летели в русские корабли без промаха. У американских радиоборцов тоже не получалось, все-таки ставить помехи зенитным ракетам с надводных кораблей никто толком не тренировался, всерьез не предполагалось, что война на море может до этого дойти. На «Винсоне» в угол огромной и пустой палубы, еще утром выкатили подраненный «Проулер», и сейчас, запустив одну турбину на холостых, пытались выдать что-то серьезное, как раз предназначенное для русских зенитных ракет. Выходило не очень, да и стоять рядом было опасно.

Адмирал прикинул расстояния и углы. Нет, не стоит. Была задумка немного подержать русских на этой удобной дистанции, устремившись от них, но не имело смысла. Пенни выпустит оставшиеся двадцать ракет за четыре минуты, это время и так у него есть.

Как и предполагалось, русские выставили вперед «Киров». Хорошее водоизмещение, бронирование важных узлов, и отсутствие хорошей артиллерии. На следующий корабль серии уже поставили такую-же опасную артустановку, как на этих чертовых эсминцах, но будь даже так — на носовые углы она огонь вести не могла. За «Кировым» Хуг с удивлением обнаружил… второй эсминец. Тот, похоже, прикрывался корпусом крейсера. Что это? Попытка припрятать последний козырь на конец игры? «Киров» даже старательно осыпал путь перед ним дипольными отражателями, которые подсвечивали станции помех. Понятно, что в условиях быстро тающего времени, Пенни не станет выцеливать такую сложную цель, благо второй эсминец и «Креста» шли на траверзах, слегка впереди от странной парочки. С них сейчас в сторону американских кораблей уходили зенитные ракеты. Логично, что целью русских был выбран «Беркли». Заткнуть фонтан ракет им было жизненно необходимо.