Размен адмирала Бабуева

Глава 33 У короля много

Бабуев.

Резкий шум, такой знакомый но нежданный. Что это? А-а-а! Из кормовой шахты в небо по заваливающейся к горизонту дуге уходит зенитная ракета.

— Касько, ты че блин, чудишь⁈

Из соседней загородки летит бодрый доклад о поражении цели. Неужели все-таки попытался американец? На палубе авианосца ярко полыхает, и, кажется, даже какие-то взрывы. Вряд-ли оттуда что-то могло взлететь. Но главПВО-шник подтверждает — грохнули вертушку.

— Михалыч, прикинь, яка падла, за бортом у авика все это время висел!

Мысль, что прихлопнули так докучавшее всем насекомое, приятно пришпоривает сознание. Ломим мы их, не устоят саксы. Наш прикрытый артиллерией налет увенчался успехом, ровно таким, какой и был нужен. Хрен чего в воздух с палубы поднимется, там сейчас жаровня с какой-то авиатехникой вместо углей. Хоть и не приближает авианосец к морскому дну, но красиво, даже отсюда видно.

Рядом с «Окрыленным» вспухают два фонтана воды. Потом еще и еще.

— Фомин, не спи, реагируй, падла! Танцуй давай, а то чемодан башка попадет!

За время, которое надо снаряду чтобы пролететь двадцать с лишним километров, летящий на полной скорости корабль успевает пройти метров четыреста. И отклонится метров на пятьдесят, если нет желания сильно потерять скорость. А откуда в бою взяться такому желанию? Чем ты медленнее идешь, тем на меньшее расстояние можешь отползти к следующему залпу, так что не более пятидесяти. Это близко к величине КВО — кругового вероятного отклонения, и надежно выскользнуть из эллипса рассеивания таким маневром не получится, но можно подбежать к его краю, что тоже хорошо.

«Окрыленный» пока не может отвечать, его стволы еще не остыли от длинных очередей по авианосцу, и если не возьмет передышку, то орудиям конец. Поэтому эсминец заваливается в небольшие циркуляции, выжимая из машин все что может. Надо и «Безупречного» выводить. Фомин, конечно, если ему повезет, имеет хорошие шансы перестрелять и «Адамса», и «Спрюенса», а возможно, и крейсер. Но ставить все на легкий кораблик, который никак не застрахован от удачного попадания рискованно. Поэтому второй эсминец пусть прекращает отдыхать, и с оставшейся кормовой установки лупит с дальней дистанции беспокоящим огнем.

— Скажи Павлику, что ему не повезло, и он сдохнет уставшим — дополняет адмирал короткий приказ, и «Безупречный» вываливается влево, стараясь как можно быстрее ввести в действие кормовые углы. По хорошему, можно уже и «Киров» начать выворачивать, две 100-мм установки не бог весть что, но тоже могут оказаться неплохим довеском. Пока будем подходить ближе — «маленьких» могут раскатать, и тогда вся баталия пойдет по звезде. Но ведь хочется журавлика с неба, то есть пройти еще мили две и долбать наверняка. Минутный залп его АК-100 в три раза меньше чем АК-130 на эсминцах, но тоже поддержка какая-никакая. Да и американцами придется отвлекаться на новую угрозу, и стрелять по «Кирову», а уж этот мастодонт в себя много снарядов поглотит без особого вреда.

А не доигрался ли он в Нельсона? Рядом с «Безупречным» тоже начинают подниматься столбы пристрелки. Бабуев-то рассчитывал, что не сующийся к противнику подранок будет не интересен противнику, и сможет своей уполовиненной артой стрелять с дальней дистанции в полигонных условиях. Но янки-то видимо не поняли про уполовиненную огневую мощь. Для них этот корабль не менее опасен чем «Окрыленный», и они уделяют ему такое-же внимание!

Если бы у Бабуева была связь с американским командующим, он бы не жалея великого и могучего обматерил бы его как курсанта. Сэр, Вас что, не учили принципу концентрации огня? Вы должны бить по какому-то одному кораблю, чтобы как можно быстрее отправить его на дно и остаться с тремя артиллерийскими кораблями против одного («Киров» на такой дистанции будет стрелять с колоссальным разлетом, а «Исаченков» с его 57-мм одностволкой на борт — вообще смешно, так что наши крейсера не считаем). А американцы лупят по обоим, распыляя свой и так, не рекордный вес залпа. Видимо, «Адамс» с обоих стволов бьет по «Окрыленному», а «Спрюенс» и примкнувший к ним «Тикондерога» (он на полторы мили дальше, медленно подползает) обстреливают «Безупречного». «Тикондерогу», на месте американцев, Бабуев бы тоже развернул боком, чтобы задействовать кормовую установку, потому что она все равно своим черепашьим ходом в ситуации, когда противник решает, на какой дистанции будет бой. Но крейсер продолжает пыхтеть навстречу, невозмутимо отправляя по очень крутой траектории (огромная дистанция) снаряд из носовой АУ раз в три секунды.

Хуг.

Корявенько. Вот корявенько мы тут сражаемся. Нет дерзких маневров, охватов и прорывов. Слаженных перестроений, поворотов последовательно и вдруг. Ну стыдно будет такое, независимо от результатов, рисовать в учебниках. «Винсон» сейчас левым бортом к противнику, идет задним ходом 10 узлов на север. Уже смешно, не находите? За его разбитым носом, который сейчас исполняет обязанности кормы, идут «Беркли» и «Карон», отправляя на правый борт снаряды в сторону русских. Причем «Карон» идет правее и ближе, а «Беркли» — левее и дальше. «Банкер Хилл», не способный достичь такой запредельной для него скорости, поджидает в полутора милях по курсу и в пяти кабельтовых западнее. Почему не пробуем убежать, и позволяем атаковать нас во фланг? Не убежим, а кормовая артустановка только у Пенни. Деремся в размазаной кильватерной колонне. Русские сейчас растянулись цепью и идут на нас с небольшим упреждением, как загонщики. Южнее всех их ракетный крейсер «Креста» (интересно, там хоть одна ракета осталась?), потом первый дестроер, «Киров» и второй. Первый дестроер открыл кормовые углы, заходя южнее и скоро состворится с «Крестой», причем она окажется ближе, но наверное что-то русские предпримут, не такие же они идиоты. Дружными залпами два эсминца полосуют «Беркли», маленький кораблик практически закрыл столбами разрывов. Кажется, вот вспухло и первое попадание. Это была если не агония его отряда, то уже около того. При преимуществе веса минутного залпа в два с лишним раза его песенка была спета. Как-то глупо и быстро все заканчивается.

Почему он не концентрирует огонь? Не успеет он даже концентрированным огнем задавить хоть один корабль. Его шанс только всадить чудесный лакишот, «золотое попадание», какое, например сделали немцы, засадив снаряд в погреба «Худа» с, кажется, третьего залпа. Русские очень компактно размещают все свое вооружение и машины, и вообще, не любят строить большие корабли, по этому, имеют хорошие шансы, что какой-нибудь особо везучий осколок наделает гораздо больше вреда, чем полагается по статистике больших чисел. А для лотереи со счастливым осколком не важно, на каком корабле искать слабое место. Его парни стреляют кому куда удобнее, это сейчас важнее. И всплески от снарядов других орудий не так мешают пристрелке.

— «Карон» — «Киров»?

— Сто восемнадцать, сэр! — доложил дистанцию энсин.

— Верхняя палуба?

— Тушим, все локализовано, но гореть будет еще долго.

— При первых признаках продолжения обстрела — всю аварийную партию в укрытие, пусть горит. Там 80 миллиметров стали, авось парни внизу не покроются корочкой. Рейнольдсу передайте, чтобы не вздумал перегреть ствол, пока не будет дистанции хотя бы сто — пусть ведет огонь пореже. И пусть сообщит, каким бортом ему удобнее принимать русские пироги, я помню что у него в правой скуле дырка и еще одна слева по центру, какая опаснее? Я должен это знать.

Потом что-то появилось в воздухе. Что-то неуловимо знакомое. Точно! Такое было однажды с адмиралом, когда он стоял в гостинице у стойки, и вдруг по холлу пошел шепоток, быстро нарастающий и переходящий… Восторженный рев! Да, тогда тоже звучал восторженный рев, потому что когда он обернулся, то обнаружил, что по холлу проходил тот лохматый чувак из «Аэросмит», и народ его начал узнавать. А что сейчас?

Бабуев.

— Он что, не отстрелялся⁈ Я же говорил, на подбойном борту ничего не держим!

Какой-то жалкий лепет НШ, мол ну да, но подбойный борт готовили правый, а тут же «Безупречному пришлось левым повернуться, стало быть дык елы-палы… Хуля толку с этого лепета⁈ Он что тут, боцман, за каждой форточкой следить, открыта она или закрыта? Кранты Павлику. Осколком, или прямым, но янкесы попали в торпедный аппарат правого борта. А там… Да кого сейчас эти килограммы (вернее, сотни килограмм взрывчатки, содержащихся в боеголовках трех торпед) интересуют? В дыму пока ничего не разглядеть, но судя по тому, что мы наблюдаем в воздухе, в полет отправилась вся центральная надстройка, вон, пустой контейнер из под "Москитов» улетел вперед метров за сто. Бабуев поймал себя на мысли, что лучше бы чтобы там всех и сразу. Вылавливать оглушенных людей из воды сейчас никак нет возможности, как и оглушенным таким чудовищным ударом людям выбраться из пусть даже неповрежденных отсеков быстро тонущего корабля. Как бы салютуя своей кончине, из дыма начали вылетать всполохи детонирующих… Наверное патроны к зенитным автоматом? Пожалуйста, «Безупречный», уйди на дно быстро. Не надо мучать перед смертью моряков, которые воевали с тобой, на тебе, в тебе все это время.

А он мудак. Решил, что американцы будут действовать логично, и стрелять по «Окрыленному». Тем более, что внимательные могли заметить подсказку — «Безупречный» стрелял только с кормовой башни, то есть представлял меньшую угрозу. Они должны были стремиться задавить Фомина, который пуляет сейчас в четыре ствола, идя впереди всего отряда!

Придется грудью на пулеметы дальше идти, компенсировать потерю огневой мощи отряда «Киров» будет с более близкой дистанции. Напрячь румына, пусть еще разик попробует «Раструбом» ударить. В перископ видно, что авианосец продолжает гореть, но сейчас эта картина радует гораздо меньше, чем минуту назад.

Плавучее решето.

— Том, я расцелую твою усатую жопу! Ты его сделал! Будешь хорошим мальчиком, и утопишь второй — дядя Пенни даст тебе сладкую конфетку — разрешит тебе долбить по «Кирову» до последнего снаряда.

— Кэп, пожалей старого моряка, он может умереть от мультиоргазма! — ржал из микрофона голос довольного артиллериста.

— Пока приостынь, «Банкер» и «Карон» сейчас пуляют, а наше дело — танцевать.

Американские корабли сейчас использовали следующую уловку — обстреливаемый корабль заботился больше о сбивающих пристрелку противника маневрах, чем о собственной результативной стрельбе, которой мешали резкие маневры. Русские по вполне понятной логике били по «Беркли». Во-первых это самый «зубастый» корабль в отряде, а во вторых — самый маленький. Утопить его было легче всего (примерно в три раза легче чем «Банкер Хилл», если считать по водоизмещению), и это сразу уменьшало бы количество американских стволов в два раза. Но очень уж начарт Том любил и умел стрелять, и резкие маневры не помешали сделать свой счастливый выстрел. Что «золотое попадание» обеспечил именно его артиллерист, Пенни не сомневался.

Сам «Беркли» после обстрела ЗУРами, можно сказать, отдыхал. Попасть неуправляемым снарядом в небольшой корабль, идущий тридцатиузловым ходом, при этом выписывающим коордонаты в разные стороны оказалось очень трудной задачей для русских, и среди многочисленных всплесков только один «чемодан» сумел, пробив палубу, разорваться в районе столовой и офицерских кают. Побегали, потаскали пару раненных, куда-то попшикали огнетушителями и все. Коммандер понимал, что все это прелюдия, сейчас дистанция сократится и станет гораздо жарче, но в конце концов, мы тут демократию защищаем, или что? Чем он хуже своего отца, прошедшего мясорубку с японцами на «Пенсаколе»? Кажется, ничего не поменялось, даже остров Санта Круш тут рядом, тезка острова рядом с которым дрался отец. Дрался кстати хорошо, хотя через месяц получил ранение от торпедной атаки косорылых. Он выдержал, почему не выдержу я?

Сейчас «Банкер Хилл» должен подойти поближе, и в полигонных условиях, два необстреливаемых корабля обязаны натянуть глаза на жопу этому русскому дестроеру, который кидает снаряды как из шланга. Кстати…

— Русский перенес огонь?

— Так точно, сэр. Опять поливает бедного «Винсона». Наш Том сейчас грызет локти, так ему обидно за косорукость русских коллег. Подозреваю что опять…Да, опять. Снова два Гидродракона!

Ну, почему бы не использовать второй раз удар, который получился у тебя в первый. Складывается ощущение, что русские отчаявшись победить в артиллерийском бою, собираются выпустить остатки ракет и… Пойти восвояси? «Винсону» явно не хватит и десятка этих «Силексов». Что тогда? Уплывут? А их не расстреляют комиссары за такое, или это и правда сказки наших политиков?

— Что там случилось, Бассет? — второй помощник как-то странно дернулся.

— Ги… Гидродраконы, две штуки, идут… к нам.

Святые угодники! Русский адмирал так высоко оценил заслуги Пенни, что выделил две ракето-торпеды не куда-нибудь, а именно на его «Беркли». Да адмирал Хуг должен грызть ковер от ревности! Самым опасным кораблем эскадры комми признали не стотысячетонный «Карл Винсон» с десятками самолетов на борту, а его крохотный кораблик.

— Том, мы же успеем что-то сделать? — даже не взглянув на экран, Пенни догадался, что русские опять применили прием со створением, и «Карон» снова не поможет.

— Две.

— Ты перехватишь обе⁈

— Одна.

— Что⁈

— Ноль.

Хуг.

Пройдя чуть ли не в сотне ярдов от борта авианосца, «Гидродраконы» обрушились на «Беркли»! Ошивавшийся рядом «Карон» просто не успел среагировать ничем, кроме артиллерии, и в борт эсминца вошел только один «бутерброд». Русским стоило бы на это посмотреть и поучиться строить корабли. Ничего не сдетонировало, не загорелось. Корабль аккуратно, словно уставший солдат начал кренится на правый борт, собираясь прислонится к надежной стене голубого океана. Пенни еще успеет выкурить сигару на мостике в полном соответствии со своими пижонскими представлениями о военно-морском шике. Количество игроков уменьшается, ставки растут.

Как-же быстро соображает русский адмирал! Понятно, что используются домашние заготовки, топорные и неоднозначные, но как-же уверенно и быстро. Не прошло и десяти секунд после попадания, как «Киров» начал поворот направо. Единственный дестроер тоже взял еще правее, не спеша сближаться. Вперед продолжает идти только «Креста». Они что там, не кричат радостное ура, не качают адмирала, не наливают из самовара по стаканчику водки за победу?

Ладно, их дело. Теперь скорость сближения уменьшится, а количество прилетающих в нас снарядов увеличится. Хотя, компенсировать полторы тонны в минуту от взорвавшегося эсминца «Киров» не сможет. Шестьсот килограмм более мелких, и менее кучных снарядов. Будем терпеть и радоваться.

А ведь на «Кресту» надо реагировать. Если она пройдет вперед еще мили три, то вполне сможет изобразить торпедную атаку. Десять злых рыбин с четвертью тоннами взрывчатки каждая — это аргумент для прогулки на дно даже для авианосца. Нет, что такие атаки при свете дня — явное самоубийство, знает каждый кадет, но реагировать придется. Сам себя этот крейсер не утопит, делать это придется нам.

— Что там еще?

Ах, понятно. У гениального Рейнольдса неплохая идея. Предлагает разом поднять оставшиеся вертушки (у него одна, еще одна на «Кароне», и одна в воздухе, кружит в двадцати милях западнее) и попробовать еще раз атаку «Пингвинами». Только ту что в воздухе надо переснарядить, она сейчас в варианте ПЛО. Вот какие мысли приходят в голову командирам раненного крейсера, меланхолично взирающим как его снаряды раз за разом падают мимо русского эсминца! Команду начальнику штаба, пусть поставит придурка на место. Все давно придумано, но пока не время. Надо дождаться гарантии, что у русских пустые ракетные погреба. И вообще, его пилоты могли связаться с командиром авиагруппы по своему каналу.

Так… Кажется дождался на свою голову. Один за одним. Сразу пять дымных следов. В «Банкер Хилл».

Бабуев.

— Фомин, ты долго еще мазать будешь?

Короткие серии выстрелов через некоторое время встают столбиками разрывов у одного из кораблей на горизонте. У самого опасного корабля противника, эсминца типа «Спрюенс». Судя по всему он неповрежденный, сохранивший ход и видимо, несколько ракет в погребах. Окутанный дымом крейсер типа «Тикондерога», кажется, перестал иметь интерес к сражению, и занят собственными проблемами. Боевая часть ракеты от С-300Ф несет 130 килограмм взрывчатки и весьма точна в наведении. Готовые поражающие элементы рассчитаны как раз чтобы рвать дюралевые поверхности самолетов и ракет. В самый раз то что надо для практически небронированного корабля. Представлять какой там сейчас фарш в надстройках… Да будем честными! Приятно зело и вельми. Это враги, убивавшие нас и собиравшиеся убивать дальше, и последние ракеты, сохранившиеся на самый крайний случай использовали именно по ним. Маленький и последний козырь, оказавшийся к месту. Три 5В55РМ с «Кирова» и две В611 с «Адмирала Исаченкова» доставили массу проблем избитому кораблю. Даже если мы будем продолжать взаимно мазать, то через двадцать минут потерявший способность к сражению «Тикондерога» останется за кормой «Спрюенса» и авианосца, и мы его легко и быстро придушим.

Через еще три минуты с «Окрыленного» наконец-то начали попадать. Вообще, потери и успехи в морском бою имеют свойство расти по экспоненте. Такое легко объясняет теория игр и обратный инжиниринг апории про Ахилла и черепаху. Сторона, имеющая некоторое преимущество, с каждым ходом накапливает его все быстрее и весомее, а проигрывающая сторона получает все увеличивающийся ущерб. То есть топить американскую авианосную группировку это вам не дрова колоть, чем ближе к концу — тем легче. А конец уже не за горами. «Спрюенс» разменивает с «Окрыленным» два снаряда (в полубак Фомину первый, и за надстройкой второй) на пять (точно попали под ходовой мостик, остальное подробно не видно, но дымит и кажется носовая мачта кренится. Сейчас соотношение начнет расти в нашу пользу, и пуканье своих стомиллиметровок лучше адресовать в сторону «Тики», чтобы не смущать радары наведения.

Такое ощущение, что падающие рядом с «Тики» снаряды (да и попали парочкой, что уж скрывать успех) разбудили задремавший экипаж, и снова начинает работать носовая башня! А поздно, ребята. «Спрюенс» заткнулся, в этот раз капитально. Прямое попадание в орудие, мы разглядели.

— Фомин, не расслабляйся, они сейчас соберутся и «Адмирала» нахлобучат, тот уже близко подошел!

Это он для красного словца, с «Окрыленного» работают не переставая. Новые вспышки разрывов на крейсере, игра, похоже, пошла в одни ворота.

— «Румын», напомни, когда «Адмирал» сможет жахнуть по КОРЫТУ?

Торпедист не задумался даже. Видно, что завидовал коллеге с «Исаченкова», утопить торпедами атомный авианосец — это как секс с первой красавицей класса, то есть завидовать будут вся школа. Считал, прикидывал. Предвкушал, как хорошо товарищу будет. Моментально сообщил адмиралу — еще четыре мили, двенадцать минут хода. Потратим их на то…

Впрочем, «рогатый» давно и грамотно тратит. Чередуя очереди то с одной, то с другой башни, давая орудиям остыть и не позволяя противнику расслабится, ход «Спрюенсу» совместными усилиями с «Окрылённым» они сбивают. Хочется уже увидеть охваченный пламенем от носа до кормы силуэт, но дивизионы борьбы за живучесть на американских кораблях не собираются уступать. Наконец две удачные очереди с эсминца одним из снарядов нащупали что-то в недрах «Спрюенса» и… Нет, гибель «Безупречного» мы видели с мили, а тут… Ну сверкнуло что-то на горизонте, ну всплеск там был, смешиваясь с дымом. Адмирал, если ты хотел видеть как фигурки с тонущего корабля карабкаются на обломки мачт, плавая в море, красном от отраженного зарева горящей крюйт-камеры, то надо было родится лет на двести раньше.

— Товарищ адмирал, Вам ратьер — голос НШ торжественен. Совсем я начальника штаба упустил, все любовался как наши янкесов кроют из всех стволов, даже мешаться особо не пришлось. А он там, оказывается ратьер принимал. Ну хорошо хоть, не узелковое письмо и не таблички глиняные с клинописью в шлюпке привезли.

Торжественен, довольная собака. Сейчас еще начнет, поди, обращаться как «Ваше высокопревосходительство». Разрешите мол, капитану первого ранга Оруджеву Е. В. пустить на дно авианосец американского флота… И много всего такого. Вон, и у замполита скулы напряглись, понимает, что отдать команду надо агитационно безупречно. «За Родину» что-ли произнести? Или что еще. Вот не подготовился. Конечно за Родину. Конечно за всех наших, кто не дожил или еще не доживет. И за мир во всем мире, это тоже от всего сердца сказать хочется. Ладно, давайте рассматривать.

ПРОШУ ДАТЬ КОМАНДЕ ВРЕМЯ ПОКИНУТЬ КОРАБЛЬ

Да что за… А-а-а, вот так нихуяшеньки. Это не с «Адмирала». Это… С «Карла Винсона»! Было вообще такое? Чтобы мы общались по линии всех этих женевских конвенций и прочего гаагского права? Летчики, говорят, переругивались иногда в эфире. Хотя явно брешут, нельзя по цифровой так взять и на вражеский канал подключится. Что-то там по слухам где-то… Да нет. Однажды они наших подводников подняли, говорят, но куда и что с ними — не знают. Би-Би-Си, опять же по слухам, показывало наших пленных солдат, которых кормят и вроде как кино для них показывают, правда солдаты все, почему-то выбирают свободу и демократию и критикуют советскую власть. Коммунистов и евреев они точно не расстреливали, это и по секретным сводкам не для всех доводили. Какие-то завывания ритуальные были и у наших, мол вроде бы если мы сейчас как отцы и деды, то они, получается, как фашисты, но тему незаметно свернули. Мы воюем за Родину, ведем героическую и справедливую борьбу, а кто наши враги — додумывайте сами. Может янки конечно были и не против отгеноцидить русских на оккупированных территориях, но за неимением таковых территорий, говорить было не о чем.

Черт, вспомнить бы какой гражданский пароход, который они того, или госпитальное судно… Но не было, точно не было. А то бы он тупо сказал «Вот вам за „Сибирякова“» и пять торпед в бочину, чтобы в мазуте там захлебывались. Но нет в сводках никаких «Сибиряковых», утопленных «Адмиралом Шеером». Ну прикончил этот янки два боевых корабля и три сотни людей, так война же. Вы же, господин Бабуев, тоже в нас стреляли.

Время, время… Не давать «Исаченкову» хотя бы лишнюю минуту команду на атаку — это вполне логичный трибунал. Если его корабли прикончат на отходе, то ему припомнят эти…

— Хуля вы рты открыли? Семенов, эполеты мне успеешь сделать? И треуголку бл…ть. И глаз заклейте. Чтобы когда ко мне этот хрен штатовский свою шпагу привезет, я как Нельсон, мать его, салютовал. Давайте, морзяньте ему.

10 МИНУТ. КОМАНДУЮЩЕГО СО ШТАБОМ И СУДОВЫМИ ДОКУМЕНАМИ ЖДУ НА БОРТУ ЧЕРЕЗ 20.

— У тебя есть 20 минут, потом мы все уходим домой, все согласовываешь с Семеновым — выскочившему на мостик начальнику Особого отдела Бабуев коротко кинул два листика с обменом сообщениями и достав из отворота кителя Лебедева пачку сигарет ушел на мостик. Он свое сделал. Пусть раскланиваются и расшаркиваются другие, а через двадцать минут он собирался полюбоваться исключительной красоты зрелищем — заваливающимся на бок атомным авианосцем «Карл Винсон». А хорошо бы он встал на свой разбитый нос, чтобы метров на сто вверх взлетели винты… А то если уйдет под воду на ровном киле, будет немного обидно.

От редакции.

Как мы знает, авианосец USS CVN-70 «Карл Винсон» ушел под воду 2 августа 1991 года, в 16 часов 55 минут по Гринвичу, с креном на левый борт и сильным дифферентом на нос. Поднятые на борта советских кораблей 2113 американских военнослужащих были благополучно доставлены в СССР, включая трехзвездного адмирала Джеймса Р. Хуга.

Последствия этого сражения оказали огромное значение на тактику и стратегию морских сражений Третьей мировой, а переосмысление полученного опыта идет до сих пор. Надеемся, что публикации в нашем журнале приобщат к этим интересным историческим исследованиям многих советских читателей. С уважением.

Главный редактор Д. В. Силаев.

Всех с наступившим Праздником — 23 февраля!