Размен адмирала Бабуева

Глава 8 Летим над морем, красота…

Зеленый.

Дело сделано, и Скрипник понимал, что в настоящее время является практически нулевым активом для Бабуева. Мавр сделал, мавр может уходить… А вот для летящих с запада «Кричащих Орлов» или «Сандауерсов» из 15-го авиакрыла, актив был солидный. Заколбасить шестерку русских «Медведей» в бою над морем — это будет сильно. Не важно что они уже отстрелялись, абшуссбалкен (отметка о сбитом на фюзеляже самолета и в личном деле) этой информации не несет. Да еще, формально их прикрывают два «Фоксхаунда», тоже практически безобидные (пару ракеток ближнего боя можно не учитывать). Это будет славная охота…

Развернувшиеся на восток сразу после пусков ракет, «Медведи» гнали «на расплав моторов», понимая, что до идущих за ними «Томкэтов» осталось хорошо если километров 300. Те тоже форсируют движки, стремясь к лакомой добыче. Через километров 80 их не будет видно с «Хокая». Но к этому моменту «Томкэты» могут уже дотянуться своими радарами, и тогда можно будет тушить свет.

Но «Бабай» не забыл про оказавшую столь важную услугу шестерку ракетоносцев. И сейчас с «Кирова» полосовали помехами идущий на пределе видимости радара «Хокай». Минут семь можно было использовать для формирования помех ФАРы от трехсотого, был там такой режим работы, сопряженный с приемником вражеского излучения. Частоты-то одни и те-же. И сейчас оператор с крейсера подсказывал «Зеленому», как оказаться на некоторое время закрытым от «Хокая» русским ордером. К делу поключились станции на других кораблях.

— «Бабай», а «Томкэты» видишь?

Голос «Бабая» не сулили ничего хорошего. Видел он «Томкэты». Не желая играть в салки вокруг забора из русского ПВО (у русских бомбардировщиком горючего хватит еще на пол дня), в этот раз четверка «Томкэтов» разделилась. Одна пара собиралась облететь русскую эскадру с севера, вторая — с юга. Пара, выжившая после неожиданной контратаки русских, напористости тоже не растеряла (да, морская авиация, самые стойкие), и немного пройдя на восток, и получив заверения, что за ними «Фоксхаунды» не пошли, аккуратно обходя ордер против часовой стрелки, тоже собиралась участвовать в охоте.

«Зеленый», «Бабай», здесь «Огонь-2» и «Огонь-4». Нас не сбрасывайте со счетов, мы еще в деле.

МиГи на последних каплях легли на курс на перехват живучей пары.

— Сколько у них ракет, «Волчок», как ты думаешь? — спросил у напарника ведущий. Сигнал об облучении «Заслоном» с дистанции 100 километров заставлял нервничать. Вот тебе и «не пошли». Вертятся, стараясь везде поспеть. «Хокай» подсказал диспозицию. Русские пересекали их курс вдогон под углом 40 градусов, и дистанция постепенно сокращалась.

— «Спаниэль», на мне был сигнал двух. Сколько поймали Боб и Стивен не знаю (погибших летчиков, по традиции, называли именами а не позывными).

— На мне была одна. Наверняка, парни тоже что-то поймали. «Волчок», берем «Фоксхаунды». Пройдем еще миль пятнадцать от «Кирова» и разворачиваемся. «Медведей» можно долго догонять, и если еще и МиГи будут мешаться — можем не уложится по топливу. Валим этих и домой. Через минуту пара «Томкэтов» с цветастой раскраской на килях, нырнула с разворотом навстречу русским.

«Огонь-2» и «Огонь-4».

— «Огоньки», ну-ка левее взяли! Мы их сейчас тоже помехами рубанем!

Уговаривать никого не надо было. Косясь одним глазом на топливомер, Второй номер вывернул самолет левее. Ага, вот отметочки на экране, цели размножаются делением. Запустили «Фениксы» американцы. Доворот на них, теперь ровно за спиной у нас мощными ФАРами бьют помехи.

Что-то с дымным следом внезапно просвистело рядом, удаляясь вперед. Через пять секунд — еще.

— «Четвертый»! Охренел? Ты УРы что-ли заначил?

— Ага. А чего было напрасно пуляти? — щирый хохол был невозмутим, будто не он пару минут назад нарушил приказ. — Ты же сам сказал, что ракеты не долетят. Вот Вано и одной Уркой водил туда-сюда по всем, чтобы у них датчики кричали. Сейчас еще догоночка…

— Второго вали!

— Ни, командир. Того-же и без хлеба! Знаю я их, хитрожопых — опять поступил по своему «Огонь-4». Перед лицом смерти перспектива получить нагоняй, а хоть бы и подзатыльник от старшего не работала совершенно. Выбрана была синица в руках.

«Кто еще хитрожопый» — хмыкнул про себя временный командир двойки. О, вот и писк. И продублированный оптимистичным женским голосом возглас «Ракета!».

— Есть «головы»! Змеимся! — заорал «Второй», плавно (пока плавно) направляя самолет левее. Американские ГСН уже захватили его самолет, но следовало еще несколько секунд маневрировать не сильно, давай возможность радару Четвертого донавести таки ракеты на цель.

— Обраткой! — и самолеты, только-только сойдясь пересекающимися курсами, опять отпрыгнули каждый в свой участок неба.

— Есть захваты, давай, командир, на полную! — и они дали.

Разворот через набор высоты. На перегрузке штурман еще умудряется проскрежетать дальность до идущего на них «Феникса». Вышли, штурман кинув взгляд на скорость начинает орать обратный отсчет.

— Четыре! Три! Не добавляй!- это быстрый совет не увеличивать скорость. — Две! Одна! — слово «ноль» штурман не кричит, есть серьезный риск прикусить язык, лучше сыпануть диполек и ИК ловушек. ИК ловушки не пригодятся, но кнопка сброса одна, так что летим с фейерверком и в облаке фольги.

МиГ, так и не перевернувшийся килем вверх, делает небольшой клевок в стратосферу (последняя обманка) и ныряет вертикально вниз. Сейчас все зависит от того, впишется или нет «Феникс» в радиус, заранее рассчитанный очень неглупыми учеными в связке с очень неглупыми летчиками. Скорость-то у ракеты быстрее раза в три, значит чтобы вписаться в радиус окружности, по которой сейчас МиГ уходит к земле на перегрузке 6 G, американской ракете надо выдержать десятки этих самых «же». Вся хитрость только в том, чтобы угадать, когда ракета будет практически «у сопла».

Видимо угадали, так как взрыва не последовало. Штурман, пытаясь что-то прокомментировать, все таки прикусил язык, но его совет и так был не нужен. Не успевая построить такую-же классическую ловушку для второй ракеты, «Второй» просто кинул МиГ в горизонтальную спираль. За такое в мирной жизни списывают сразу, но тут вам не здесь. Некому списывать. Положительная перегрузка вырубила зрение, но чувствуя по машине, что закрутило как надо, Второй постепенно увеличивал радиус, убирая глубину получившейся фигуры, и переходя в классическую петлю Нестерова. Где-то рядом рвануло? Показалось? В любом случае, если живы — точно обошлось.

Не колебаться. Не осматриваться. После таких мотыляний восстанавливать ориентацию что где и почему — потерять несколько секунд. А их нет, так как «Томкэты» рядом. Встаем в вираж с набором, и только теперь пытаемся понять расклад. Небосвод чист.

— На дефять! За фпину уфел! — картавит прикушенным языком штурман. Назад радар не видит, значит еще за пол-дуги приметил. Перекидываем самолет так-же влево. Пока продолжаем набор, высота позволяет.

— Второй где?

— Хохол забвал. И сам уфол. — Последний «Томкэт» старается решить исход боя в свою пользу, разыгрывая горизонталь. У нас преимущество на вертикали, и небольшое превышение. Через вертикаль и наводимся прямо на «котяру». Вертикаль сжирает скорость, радиус разворота уменьшается. Донавелись, но «Томкэт» лезет вверх, стараясь потеряться на фоне Солнца. Подождем, зря ты, родимый, в стиллфайт решил. Еще 10 секунд, и Ф-14 начинает валится вниз. Нет, бороться не бросил, перевернулся и норовит поднырнуть под брюхом. У нас набор высоты тоже съел прилично скорости, но самолет еще управляется. Пускаем ракету! Пять секунд — и вторую. «Котяра» увидел пуск, сыпет ловушками и старается опять вытянуть на солнышко. Уходит за спину.

…Отпустить штурвал, придавив кнопку автовыравнивания. Сорвать маску. Потому что в любом случае, сделано все что можно. С пушками и на последних каплях, кидаться на «Томкэт»… Нет, тут главное — последние капли а не «Томкэт». Меланхолично отметив грязную кляксу в небе (это все-таки «Орлы» или «Сандаунерсы»?) — спокойно кинул в микрофон:

— «Бабай», говоришь в гости ждете? Мы тут застрянем, километрах в десяти южнее. Или зюйдистее, как там у вас, моряков? Или в пятнадцати… Да, пока искупнемся. Но очень надеемся, что будете рады.

Зеленый.

Прошли за помехами километров сто. Судя по переговорам на общей частоте, у второй пары МиГов обошлось. Вернее, может обойтись. Катапультируются, и если эскадра устоит, через пару часов будут попивать чай и что покрепче с адмиралом, празднуя победу. Потому что если победы не будет, то к услугам летчиков будет только океанская водичка.

Сейчас, вот-вот, «Томкэты» огибающие ордер южнее, нашарят узкими лучами радаров строй ракетоносцев. Обязательно нашарят. Если повернут южнее. А зачем им поворачивать южнее? Кому придет в голову, что русские, как только радар «Хокая» был забит помехами, повернули на юг? Нет, могут догадаться. Минут через десять максимум поймут, что что-то пошло не так.

— Боковой лепесток — обречено выдохнул побледневший второй пилот. Чертовы американцы, видимо под впечатлением только что на их глазах разыгравшегося боя, параноидально идут под радарами, опасаясь новых МиГов, которые могут появится так-же внезапно. Вот чуть-чуть еще правее им взять, и привет. На Ту-95 мощные генераторы помех, не дать запустить «Фениксы» со ста километров смогут. А вот с тридцати, да еще если «Томкэты» разойдутся по сторонам, отклоняясь от самого сильного, кормового вектора помех, то это будет просто расстрел. Остается попробовать прижаться к морю, если целенаправленно не станут шарить в этом секторе, может прокатить.

Редакторская врезка.

По традиции, после каждой серии нашех статей из цикла «Размен адмирала Бабуева», у нас следует небольшая аналитика только что описаных событий.

Если отойти от азарта воздушных схваток, и перейти к холодному анализу произошедшего эпизода, то станет понятно, что, указанная в интервью известного маршала «Военно-Историческому Журналу» от октября прошлого года проблема — взаимодействие штабов различных родов войск в этот период, внесла свой, в данном случае, гибельный след в противостояние в Атлантике.

Фактически звено Героя Советского Союза, капитана И. С. Румянова, после срыва атаки шестерки американских штурмовиков на эскадру адмирала Бабуева действовало спонтанно и непродуманно. Выходить в атаку «в лоб» на свежую четверку американских истребителей было самоубийством. Разумнее было бы использовать силы наших перехватчиков для того, чтобы, произведя перестроение в зоне действия ПВО ордера, сплоченными силами прикрыть стратегические бомбардировщики, как во время залпа по американской АУГ, так и на отходе.

Однако, в силу объективных причин, произвести такой анализ в воздухе Илья Сергеевич никак не успевал. Предложение адмирала Бабуева он подсознательно воспринял как приказ от старшего по званию, хотя, формально, Николай Михайлович не имел такого права, да и не пользовался им. А Н. М. Бабуев не имел подходящих компетенций, чтобы представлять все нюансы противостояния в воздухе.

Но позволяет ли это нам назначить Героя Советского Союза, адмирала (флота) Н. М. Бабуева виновником случившегося события? Нет, не позволяет. Отсутствие в составе нашей Корабельной Ударной Группировки авианесущего крейсера имеет объективные причины — как мы знаем, ни одного боеготового ТАВКР в том районе быть не могло. А вот отсуствие на эскадре профессионального авиационного офицера наведения такого оправдания не имеет!

Как не имеет оправдания то, что на данный момент бой велся фактически тремя разрознеными группами (эскадра, семь Ту-95 и четыре МиГ-31), каждая из которых подчинялась своему начальству! В этой ситуации умение адмирала Бабуева найти общий язык с командирами смежных подразделений и осуществить как срыв атаки советской эскадры, так и удар по американской АУГ выше всяких похвал. Главный виновник свершившийся трагедии (4 МиГ-31 и шесть членов экипажей, 4 Ту-95К-22 и Ту-95РЦ и 37 членов экипажей) — несогласованность штабов и разное понимание стоящей перед ними задачи.

Боязнь отдать полное руководство сражением, проходящим как подготовка к операции «Ушаков» достаточно компетентному адмиралу, находящемуся в центре событий, и попытка управлять боевыми действиями с берега, без преувеличения можно назвать преступной. Некоторые безответственные товарищи, в частности, в публикациях журнала «Огонек», пытаются очернить кадровые решения Советского руководства того времени, прилепляя к ним хлесткие эпитеты о новом «деле авиаторов» и «деле моряков», но здесь, на страницах нашего журнала, Вы можете увидеть подоплеку этих событий. Рапорт адмирала Бабуева, требующий прикомандировать к нему командира БЧ-5 с «Риги», или равноценного специалиста, давно выложен на сайте «Подвиг народа», и любой желающий сможет ознакомится с причинами, указанными в нем.

Невозможно не отдать дань уважение нашим советским летчикам, отдавшим свои жизни за победу нашей страны в той страшной войне! Девиз адмирала Макарова: «Помни войну!», должен стать руководством к действию всем любителям военной техники и истории своей страны, а так-же военнослужащим любого звания и должности.

Отдельно хочется подчеркнуть, что даже в такой ситуации, благодаря профессионализму и самоотверженности всех экипажей звена Румянова, враг понес ощутимые потери. На последних каплях горючего, в отсутствии грамотного авианаведения, сражаясь в подавляющем меньшинстве, советские летчики не дрогнули, и нанесли противнику ощутимые потери:

— Три истребителя F-14 A «Tomcat» из состава 15-го авиакрыла VF-51 «Screaming Eagles» (и четыре члена экипажа).

— Два истребителя F-14 A «Tomcat» из состава 15-го авиакрыла VF-51 «Screaming Eagles» (и два члена экипажа) совместно с ТАРК «Киров».

— Три штурмовика A-7 Corsair II из состава 15 авиакрыла, VA-97 «Warhawks» (три члена экипажа)

Что касается обеспечения удара ракетоносцев, то его значение для всей операции "Ушаков"практически невозможно переоценить.

Произведем и оценку действий американской стороны. Следует отдать должное — опираясь на довоенные представления о мощи концентрированного удара по русским кораблям, адмирал Хуг, тем не менее, сделал серьезную «работу над ошибками» после первого удара. Для второго удара американский адмирал задействовал все что только мог. Опыт первого «альфа-страйка» показывал, что недооценивать такого серьезного противника как Баубуев, не следует. Поэтому была привлечена АПЛ «Чикаго» (класс «Лос-Анджелес»), а так-же удар был дополнительно усилен с помошью крылатых ракет приданного крейсера «Банкер Хил».

Адмиралу Хугу пришлось импровизировать, так как расчетной плотности сил и средств, чтобы действовать по довоенному шаблону, он не имел. В частности, предполагаемый «ракетный заслон» должен был (в довоенных прикидках) иметь в своем составе два-три корабля УРО, а не единственный крейсер «Банкер Хил». В силу успешного действия советских противокосмических сил, получение в реальном времени данных с разведывательных спутников так-же было затруднено.

И еще один важный момент:

Развитая в этот период интенсивность полетов с борта авианосца CVN-70 «Карл Винсон» бьет все рекорды. При норме 120 самолето-вылетов в сутки (а максимальной нагрузкой для авианосца класса «Нимиц» считается 200), за шесть часов с момента начала подготовки первого «альфа-страйка», 15-е авиакрыло, действуя совместно с палубными командами, осуществило 58 самолето-вылетов. Да, не все самолеты вернулись, хм…

Соответственно, те критики, которые настаивают на том, что нужно было поднимать в воздух что-то еще, просто не представляют специфики работы авианосца. Например F-14 «Томкэт» требует 20 человеко-часов технического обслуживания на каждый летный час.

Отсюда следует два вывода:

1. Время авианосцев как властелинов морей, видимо осталось в прошлом.

2. Ни о каких поддавках или шапкозакидательных настроениях со стороны американской группировки речи не идет.

Теоретически, американский адмирал мог бы уменьшить процент находящейся в воздухе истребительной авиации и увеличить число «Корсаров», но вот только сейчас мы увидели, что все истребители оказались не лишними. Что это? Интуиция или осторожность? С подробным взглядом с той стороны советские читатели смогут ознакомится в готовящемся к печати сборнике воспоминаний американских моряков. Мы обязательно представим вам этот труд. А пока, ждите продолжения.