Развод. Мы больше не твои

22

Впервые за пару лет я просыпаюсь аж после девяти утра. Никакого будильника, звонков, да и дети заспались сегодня.

— Встаем, мои хорошие, — ласково бужу обоих, — солнышко давно уже светит, пора и нам с вами.

Привычная рутина не раздражает, а, наоборот, поднимает настроение. Что бы не происходило вокруг, а дети — неизменная часть моей жизни. Они мой якорь.

— Смотрите, как мама красиво стены разукрасила вчера, — говорю, разводя кашу, — очень здорово, да?

Никита с Соней задорно смеются, им явно нравится мое творчество. Весело подмигиваю ребятне и начинаю их кормить.

Закончив, решаю собрать наши вещи в коробки. Как — то нужно переезжать, никто за меня это не сделает. А жаль.

Но дом я точно Глебу не оставлю, только не теперь. Просто не хочу в нем жить, не лежит душа. Все слишком напоминает о неудачном браке, и неприятные родственники знают, где меня найти.

А хочется хотя бы на время затеряться и сделать вид, что в моей жизни все идет, как надо.

Дело со сборами продвигается, на удивление, неплохо, помогает то, что у меня в доме в принципе всегда царит порядок, за счет чего занимает мало времени просто брать вещи с полок и складывать их в коробки, которые остались с прошлого переезда, так и не выкинула я их, как знала, что пригодятся.

До телефона я добираюсь только хорошо после обеда, ближе к вечеру. И вижу целый список пропущенных вызовов.

— Да я не была такой популярной, когда на работу ходила, — насмешливо произношу, разблокируя смартфон.

— Егор, здравствуй, — его номера нет в списке пропущенных вызовов, но как раз он — то мне и нужен, — надеюсь, еще не надоела тебе. Я определилась, хочу вступать в бой. Чтобы все, как положено. Ты поможешь?

— Оленька, привет, рад тебя слышать, — улыбается одноклассник, — без вопросов. Приедешь послезавтра в офис? Просто завтра я сильно занят. Я помню, предлагал тебе кафе, но здесь тебе будет комфортнее, будешь уверена, что я тебя не обманываю и точно занимаюсь делом, а не лапшу на уши вешаю.

— Да, конечно, запиши меня. И заодно намекни, сколько мне будут стоить твои услуги сопровождения, или как это правильно называется.

— О, это легко! Пожалуй, два похода в кафе, один в кино и можно еще добавить знакомство с твоими детьми в случае осложнения дела, — весело произносит одноклассник. — Конечно, все приглашения за мой счет! Я придерживаюсь старых взглядов.

— Егор, — мои губы растягиваются в улыбке, — я серьезно. Я ведь должна понимать, как мне распределять бюджет. Это только в зарубежных фильмах жены успешно отсуживают половину доходов супруга, я же здраво рассчитываю только на раздел имущества.

— Зря ты так, и у нас можно пробовать что угодно, теоретически. Практически и у них, и у нас все зависит от слишком многих факторов, — не соглашается со мной одноклассник. — И все нормально, Оль, мне не нужно ничего кроме озвученного.

— Но твой друг, у которого ты трудишься, — привожу разумный довод, — ты не можешь демонстрировать свою широту души, вредя его бизнесу.

— Я и не буду вредить, сам разберусь с издержками, — с легкостью парирует Егор, а потом добавляет, очевидно чувствуя, что я так легко не сдамся. — Правда, Оль, успокойся. Официальная работа — не единственный мой заработок, вспомни, из какой я семьи. Они должны радоваться, что я не вырос бездельником, проматывающим заработанное родителями. Вся моя безбашенная натура выражается лишь в невинных переездах. И в помощи прекрасным дамам, конечно. Так что не обесценивай мой рыцарский порыв, а благодарно принимай его!

— Как скажешь, — отвечаю сдержанно, а про себя думаю, что на месте, в адвокатской конторе, и сориентируюсь, что там у них сколько стоит и куда платить.

Мы с Егором сердечно прощаемся и приходит время — таки разобраться с остальными пропущенными вызовами.

Свекровь не дождалась, прислала сообщение, так даже лучше.

«Оленька, здравствуй. Трубочку не берешь, потому пишу. Я приеду завтра часа в два — три. Детки будут спать, я помню, я не буду шуметь. Кофту сразу приготовь», — гласит послание.

Вот и финальный акт подоспел.