Развод. Мы больше не твои

37

Ольга

Как ни удивительно, но жизнь стала активно налаживаться. Наверное, я действительно в каком — то роде пребывала в состоянии послеродовой депрессии. Конечно, до серьезных проблем мне было очень далеко, я не могу жаловаться, но что — то в голове точно происходило.

Да и как не происходить, если вся жизнь заключена в присмотре за двумя маленькими детьми, помощи нет никакой, а супруг давно забыл значение такого слова, как «семья». В подобных условиях у любого начнется если не послеродовая депрессия, то сильная хандра.

Человек — существо такое, с тонкой душевной организацией, как ни крути. Не зря говорят, в здоровом теле здоровый дух. Одно без другого невозможно, и так далее.

И стоило мне поехать на отдых с родной тетей, как я начала неминуемо приходить в норму. Да и тетя как будто помолодела, общаясь с нами, все время порывалась помогать с двойняшками. Конечно, физически она бы не смогла за ними бегать, но присмотреть, пока они в коляске, и, например, почитать им тетя могла, чем с удовольствием и занималась.

Вот так после года мои Никита и Соня, да и я тоже, узнали, каково это иметь рядом нормальную бабушку, а не постоянно занятую, которая при редких встречах предпочитала включать им мультфильмы, чтобы не приставали.

Конечно, в моей новой жизни была и ложка дегтя. Отдых не мог длиться вечность, а переезд дался мне труднее, чем я думала. В тетиных краях на порядок холоднее, это было первым не очень приятным обстоятельством. А второе и гораздо более важное — после большого дома с личным участком жить в квартире, даже немаленькой, оказалось сложно.

— Да ладно тебе, получишь дом, продашь его и сможешь приобрести что-то другое. Ты говорила, у твоей тети дача, может быть, кто — то неподалеку продает участок, — утешил меня тогда Егор, который действительно отправился с нами.

— Ой, у нее дача далеко, пока я тут одна и без машины, эта квартира гораздо удобнее. Да и тетя за стенкой. Ради этого можно привыкнуть к каморке под лестницей, а у нас далеко не каморка, — вмиг приободрилась я тогда, устыдившись того, что с тоской вспомнила дом, в котором была абсолютно несчастлива.

О Глебе я совсем не думала. Мой персональный юридический рыцарь в сверкающих доспехах продолжал спасать меня от любых нежелательных контактов и упоминаний о пока еще муже, который даже развестись со мной по — человечески отказывался, продолжая демонстрировать свой мерзкий характер.

— Ох, отвратительного отца я нашла своим детям, — задумчиво произнесла я одним вечером. — Может, не зря я не могла забеременеть, меня предостерегали от того, чтобы такой, как он размножался, а я упорствовала и не послушалась.

— Гены, конечно, многое предопределяют в человеке, не спорю, — спокойно сказала тогда моя тетя, мы как раз пили чай на нашей кухне, а дети рядом в очередной раз перебирали содержимое шкафчиков, — но воспитание и среда обитания все же важнее. Да и в малышах ведь не только Глеб сидит, но и ты. Потому не смей больше произносить подобное вслух! Если на то пошло, ваше ЭКО тоже не всесильно, оно бы просто не сработало, если бы все было настолько серьезно.

Я устыдилась и как будто свободнее вздохнула.

— Ты права, тетя, чего это я. Мои крошки — это лучшее, что я сделала в своей жизни, я очень виновата перед ними за такую мыль, — воскликнула я в порыве излишне патетично.

— Не виновата, просто больше не нужно. Да и ты у меня не только мамочка, но еще и умница, и красавица. Работай над своей самооценкой, твой друг уже рассмотрел в тебе бриллиант. Кстати, что у вас с ним? — хитро подмигнув, спросила тетя, переводя разговор на давно интересовавшую ее тему.

А я и не знала, что у нас с Егором. Он все время был рядом, но дальше полунамеков и дружеского общения у нас не заходило, и до сих пор не заходит. Егор не делает следующий шаг, я тоже предпочитаю оставаться в подвешенном состоянии.

Возможно, дело в том, что он привык не обременять себя отношениями с большой буквы, а легкое общение считает неподходящим нашему сложившемуся взаимодействию. Плюс у меня дети, а у него тяга к переездам.

В общем, нагородили сложностей, что ни тогда, ни сейчас, когда Егор упал на моих глазах от неожиданного удара Глеба, я не знаю, что между нами происходит и происходит ли. Но точно знаю, что я была обязана захлопнуть дверь перед носом Глеба, а не стоять, как дурочка, давая ему зайти!

— Егор! — верещу, наконец-то снимая с себя оцепенение и находя внутри новое чувство к другу…