Развод не дам. Точка

Глава 25

Алекс

Туман стелется между стволов. Они выплывают из серой дымки и снова скрываются в ней. Граф фырчит, подбегая ко мне и тут же убегая в туман. Пятый час, рассвет почти наступил. Когда понял, что не засну, позвал Графа гулять. Со сном авария, давно уже, ещё во время развода началась. Часами тогда лежал и пытался понять, где ошибся. И как проглядел, что больше не любит. Насколько ей было противно жить со мной, ложиться в одну постель. Зачем терпела? Последний год в нашей семье было слишком тихо, а я не заметил. Фирму тогда развивал, буквально жил там. Вот и ответ, просто нашёлся, хотя Света никогда не осуждала и не показывала недовольство. Я всё говорил себе: ничего, ещё немного, ещё чуть-чуть, и мы сможем зажить так, как она всегда мечтала. Будет всё: путешествия, шоппинг, дорогие рестораны… Мы и так не бедствовали, но знал ведь — Свете надо больше. Из кожи лез, чтобы это «больше» дать. Она нашла спонсора раньше, чем я успел дотянуться до необходимого уровня.

Годы прошли, боль давно утихла, а вот обида осталась, хотя не знаю даже, на что или кого. Просто обидно, что с первого раза не вытащил счастливый билет. Три года на воду дую: никаких обещаний, никаких отношений. Только свободные, желательно на один раз. И то от случая к случаю, когда совсем терпеть невмоготу. За это время никто сердца не тронул, а она даже ключ подбирать не стала — замок сам поддался лёгкому нажатию.

Агата. Как из солнечного света сотканная. Но не нежная, нет. Вижу, как работает, как губы поджимает и смотрит остро, как хмурится, когда что-то не то, и как улыбается… Нечестно так улыбаться, нельзя так. В офисе первым делом глаза её ищут. Мы знакомы всего ничего, а она уже такой важной стала. Вот так это и бывает, когда любовь с первого взгляда?

Любовь. Слово громкое, но как иначе описать чувство, которое Агата разбудила? Даже если ничего у нас не получится, не хочу отказываться от этих эмоций, с ними наконец себя живым почувствовал. Граф выбегает из-за куста, мокрый, довольный. Машинально глажу по голове. Вот правда, если бы не он, пережить развод было бы тяжелее. Это только кажется, что мужчины проще через него проходят, ни хрена подобного.

— Пойдём домой, — говорю и хмыкаю в ответ на недовольный тявк. Не надо быть знатоком собачьего языка, чтобы понять — не хочет. — Ну, а как ты думал? У меня впереди рабочий день, это ты будешь бока отлёживать.

Мимо пробегает девушка. Улыбается приветливо, посылаю улыбку в ответ. Несмотря на бессонную ночь чувствую себя отлично, может, от того что серотонин и эндорфин постепенно начинают подниматься. А всё потому, что Агату скоро увижу. Как мальчишка, но так приятно! Работе не мешает, наоборот, сил так много, что с лёгкостью переверну Землю, если понадобится. Дорога в офис «зелёная» — не стою ни на одном светофоре. Заезжаю за кофе — ей явно понравился. Может, пригласить выпить чашечку? Или лучше заехать утром, подвезти до работы? Мог бы адрес узнать и приехать, но это слишком… Быстро. Да и дочка у неё, мало ли, как отреагирует. Я с детьми вроде нормально общаюсь, но слабо представляю, каково это — иметь ребёнка. Со Светой трудились, потому что она хотела. Часто думаю — Бог отвёл, что так и не получилось.

Агаты на месте нет. Хмурюсь — не опаздывала пока ни разу. Смотрю на часы — это опять слишком рано. Даже Ксюши ещё нет, хотя офис уже открыт, уборщицы только ушли. Оставляю дверь в кабинет открытой, может, только поэтому слышу неторопливый перестук каблуков. Или это от того, что каждый волосок на теле дыбом встал, потому что это она?.. Не могу скрыть улыбку. Выхожу и осекаюсь, так и не начав говорить: Агата бледная, глаза блестят, сухие, но смотрят с такой знакомой горечью. Она смотрит на меня и вымученно улыбается.

— Зайди, — прошу, понимая — если откажется, в душу не полезу. Если откажется, скорее всего не будет никаких шансов. Вижу, как сомневается. Сам дышать перестаю. Что-то случилось у неё вчера, переломное и явно меня не касающееся. Сердце пропускает удар. Агата делает шаг, ещё один, проходит мимо, в кабинет, падает на кресло и прикрывает глаза ладонью. Длинно выдыхает, и я — вместе с ней.

— Как ты это пережил, а? — спрашивает горько. Пояснительная бригада не требуется.

— Тяжело. Работа отвлекла.

Она сегодня выглядит почти как в первый день. Бледно-голубая юбка миди, изящные щиколотки скрестила, как английская леди. Кремовое пальто, белый блейзер — как белая цапля, почти невесомая, сотканная из воздуха. Но чувствуется тяжесть, которая не даёт ей взлететь.

— Муж вчера решил, что до развода будет жить с нами, — говорит она тихо. Смотрит на меня снизу вверх. — У них вообще совесть есть? Стыд? Как можно в душу насрать, а потом делать вид, что всё в порядке?

— Не знаю. — Развожу руками. Печально улыбаюсь. Вспоминаю о кофе, протягиваю. — Я не раз этим вопросом задавался, и, поверь, ответа так и не нашёл.

— Ты можешь дать мне номер адвоката, который вас развёл?

— Адвоката? — теряюсь. — Мы без него обошлись. Общего имущества особо не было, квартира моя, машину ей отдал. Детей нет. Но я могу спросить у друзей, вдруг кто подскажет.

— Спасибо. — Улыбка на этот раз искренняя. Как солнечный луч, скользнувший сквозь пыльное окно.

— Можно личный вопрос? — Дождавшись кивка, осторожно спрашиваю: — Почему вы разводитесь?

— Почему? — Лицо Агаты преображается. Она смотрит вглубь себя и кривит губы. — Потому что я оказалась недостаточно хороша, и он решил попробовать завести ещё одну семью. Наверное, я была пробной подпиской, которую просто каждый месяц забываешь отключать. — Светлые глаза взлетают и впиваются в меня. — У него несколько лет была другая семья в Сочи.

Ублюдок. Смотрю на неё, невероятную, хрупкую, и в голове не укладывается, как можно обидеть, предать. Выбрал другую — не вопрос, всякое бывает. Но с хера голову человеку морочить?! Никогда измен не понимал, ни мужских, ни женских. Нет им оправдания. Как бы ни был пьян, прежде чем с кем-нибудь в номера поехать, всегда уточнял наличие второй половины. Любительницы наставить мужу или парню рога сразу отправлялись искать приключений в другом месте. Неужели сложно быть честным перед собой? Придерживаться собственных норм морали и нравственности. Не обязательно воздвигать вокруг себя забор, главное — себя не предавать. И близких.

— Саш, — зовёт она робко. Вздрагиваю — даже больно становится от того, как скручивается всё под рёбрами при звуке собственного имени. Задумался, не заметил, что на меня смотрит.

— Прости. Представил, как ломаю твоему мужу челюсть.

— Сломал бы? — Агата хлопает ресницами. Присаживаюсь на край стола, напряжённые мышцы постепенно расслабляются.

— Да, — отвечаю просто. — Потом, правда, пришлось бы на руку гипс накладывать, потому что боец из меня никудышный. Ходил когда-то на бокс, но это всё-таки не моё.

— И всё равно ударил бы? — Голова склоняется на бок. В глазах искры, так и слепят.

— Ударил бы. — В горле вдруг становится сухо. С трудом сглатываю. Разговор сводится к одному вопросу, задавать который сейчас слишком рано. — Слушай! — нарочито громко хлопаю себя по бедру: — Как на счёт того, чтобы завтра тоже начать утро с кофе? Хочешь, я за тобой заеду?

Идиот. Она же только что сказала, что муж переехал обратно… Это может плохо сказаться в суде, если поползут слухи, что у Агаты тоже роман на стороне. Да твою ж… Хочется хлопнуть себя по лицу.

— Только если заберёшь от школы, — внезапно соглашается Агата.

— Правда? — не верю своим ушам. Если бы был хвост, наверное, я бы им повилял.

— Правда. — Она встаёт. — Ты сказал, что всё будет хорошо, я хочу тебе верить.

В кабинете после её ухода поселяется лёгкий аромат духов, который до самого вечера щекочет ноздри. А на следующее утро им заполняется салон моей Тойоты. Накрапывает дождь, на Агате кожаная куртка-косуха, джинсы и кеды. А ещё — самая красивая на свете улыбка.

— Я нашла адвоката. — Она так и сияет. — Вчера вечером созвонилась. Можно в обед немного задержаться? Боюсь не успею туда-обратно за час.

— Хочешь, я поеду с тобой? — предлагаю неожиданно для самого себя. — Поддержу по-дружески, — сглаживаю неловкость: слишком много меня рядом — тоже перебор. И, опять же, напрашивается вопрос, который Агата неизменно задаст: зачем мне это надо.

— Спасибо. — Мимолётно улыбнувшись, Агата отворачивается к окну, давая понять, что на этом разговор окончен. Молчать с ней оказывается тоже очень комфортно, когда совсем близко, на расстоянии вытянутой руки. Уже подъезжая к офису говорю:

— У нас в пятницу корпоратив, не забыла?

— Забудешь тут. Ни разу на корпоративах не была. Что там будет?

— Обычно куча настольных игр, алкоголя и закусок. Методом проб и ошибок мы поняли, что это самый приемлемый вариант. Рестораны не для нас, но летом выбираемся за город, чтобы обязательно был бассейн.

— Значит, вечернее платье можно не надевать? — Конечно, я себя обманываю: никаких игривых ноток тут нет и в помине. Представить её в шикарном платье — раз плюнуть. Хотя на кончике языка вертится другой ответ: тебе можно вообще ничего не надевать. И корпоратив перенести в мою квартиру, где, кроме нас, никого не будет. Так, Алекс, тормози, ты не спорткар, чтобы с полоборота с места срываться.

— Надевай то, в чём удобно.

Паркуюсь у входа, выхожу, открываю Агате дверь.

— Поднимайся без меня, я на стоянку.

На корпоративах у нас всегда весело. Вовсю предвкушаю, как буду наслаждаться улыбкой Агаты. Покручивая ключи на пальце, пересекаю холл, когда смутно знакомая брюнетка игриво улыбается:

— Привет!

Про таких говорят: жгучая. Когда природа обеспечила всеми исходными данными, а мозгам хватило не тюнинговать то, что и так безупречно. Никаких накаченных губ и длиннющих ресниц, всё своё, натуральное. Брючный костюм неброский, но сидит хорошо.

— Эм… привет? — отвечаю, не останавливаясь. Мы оба идём к лифтам.

— Ты говорил, что как-нибудь угостишь кофе.

Точно, вспомнил. Прости, красавица, но кофе я теперь с другой пью. Да и не будь Агаты, у нас бы чашкой кофе только и ограничилось. Может, ещё несколькими приятно проведёнными часами, и только.

— Ты такая кофеманка?

— Может быть. — Она сверкает хищными глазами. В лифте не одни, отвечать не обязательно. Выхожу раньше, киваю напоследок. Уверен, у неё достаточно тех, с кем можно со вкусом выпить кофе.