Ревизор: возвращение в СССР 25

Глава 22

Москва. Квартира Ивлевых.

Ночью вернулись Алироевы и Загит. Старались тихо пробраться к себе и лечь спать, но мы с женой всё равно проснулись.

– Ну что, путешественники, как дела? – вышел я к ним в одних трусах и майке, пока Галия накидывала халат. – Можно поздравить? Всё сделали? Всего добились?

– Ну, продажу домов оформили, это ты знаешь, – ответил Ахмад.

– А Руслан прописал к себе дочь и жену?

– Да когда? Переезжали все эти дни, – ответил Загит. – На следующей неделе займётся.

– А… второй вопрос?.. – вопросительно посмотрел я на него, с опаской оглядываясь на выходящую из спальни жену.

Загит дождался, пока она со всеми поздоровается, и уйдёт на кухню ставить чайник.

– Заявление на развод мы подали, сработала твоя рекомендация к прописке этот вопрос привязать, – тихо ответил он. – Только же, сам понимаешь, обещать – не значит женится. Что ей через месяц в голову взбредёт, никому не известно. Вдруг взбрыкнёт и не станет разводиться?

– Тем более, что Руслан семью уже пропишет к тому времени, – добавил сочувственно Ахмад.

– Это да, – покачал я головой. – Ну, посмотрим через месяц.

Утром все волновались. Немудрено, предстоит такое важное событие. Удастся ли нам заполучить квартиру над нами для моей мамы и отчима? Денег мы председателю сунули с избытком, доволен он был очень, но кто его знает, как оно все пройдет. От председателя все не зависит.

Собрание нашего кооператива проводили прямо во дворе. Минут за пятнадцать уже начали выходить соседи. Кто-то с собаками, кто-то с детьми. Наш народ за любой кипиш, лишь бы пообщаться. Загит ещё рано утром уехал на дежурство. Галия осталась дома с мальчишками, а я и Алироевы пошли на улицу. Вскоре вышел Гриша. Увидел и Анну Аркадьевну, и Ивана Алдонина, и Николая-капитана с седьмого этажа. А от Брагиных никого не было. Решил сходить к ним, тут каждый голос может оказаться важным…

Брагины ждали гостей, Женя даже не вышла ко мне в прихожую, из кухни выглянула, поздоровалась, помахав мне приветственно рукой, и опять к плите. Объяснил Костяну, что сейчас во дворе происходит и попросил его принять участие. Он сразу начал одеваться.

– А я видел это объявление, – кивнул он на него, когда мы спускались вниз в лифте. – Но подумал, без меня всё решат. Я ж не знал, что это по вашу душу… У нас сегодня гости. Приходите с Галиёй. К нам Ираклий придёт с Ритой и Миша Кузнецов. Моя с Риткой задумали Мишку со своей подругой познакомить.

О, как! Молодцы девчонки, быстро организовались. И даже Костяну не проговорились, что это я автор этой идеи. Не стал другу ничего обещать в ответ на приглашение. Работы столько…

Народу во дворе уже собралось много, больше, чем квартир в доме. Многие вышли целыми семьями. Наш председатель забрался на цветник и выкрикивал номер квартиры, а представители поднимали руку, демонстрируя своё присутствие окружающим и диктуя свою фамилию.

– Вы из какой квартиры? – спросил он нас, как только мы подошли.

– Тридцать шестая, Брагин, – ответил Костян.

Перекличка продолжилась, а народ подходил и подходил. Уже начали выбирать председателя собрания и секретаря, а люди всё подходили.

Наконец, перешли к сути. Ларионов объявил, что Дубов написал заявление о выходе из кооператива с просьбой вернуть ему уплаченный в счёт оплаты двухкомнатного кооператива первый взнос в размере две тысячи сто восемьдесят три рубля, и выплаченные ежемесячные платежи в сумме четыреста пятидесяти рублей.

Проголосовали единогласно, даже воздержавшихся не было. Уж очень Дубов печально прославился за не очень долгий период проживания в доме…

Потом на голосование поставили наш вопрос. Председатель представил общему собранию маму и Ахмада, объяснил, что мы сейчас живём все вместе. Соседи из нашего подъезда и так это знали и поддержали нас. Артисты Данченко вдвоём голосовали, художники вдвоём, остальные друзья и знакомые присутствовали по одному, но много рук сразу было поднято за нас, и соседи по дому из других подъездов подтянулись постепенно. Были воздержавшиеся, но против не голосовал никто. Так что, маму и отчима приняли в кооператив. Ближайшие друзья принялись поздравлять маму с Ахмадом и меня.

– Значит, вы должны внести в кассу кооператива первый взнос, – повернулся к моим Ларионов с довольным лицом, – и платежи за уже прошедшие пятнадцать месяцев. Итого две тысячи шестьсот тридцать три рубля. А дальше уже будете платить частями, как все.

– О, ну вообще замечательно, – шепнул я Ахмаду. – Можно растянуть удовольствие и не платить всё сразу.

– Мебель куплю, – с довольной улыбкой ответил он.

– Справка готова?

– Обижаешь, – подмигнул он.

– Я побегу, – подошёл ко мне Костян Брагин. – А то у нас там уже гости скоро собираться начнут. Вы придёте?

Извинился, сославшись на занятость, только поблагодарил его за помощь, и он ушёл.

А народ расходиться не спешил. В кои-то веки собрались все вместе. Стали обсуждать клумбы под окнами, ещё какие-то бытовые вопросы. А мы с Ахмадом подошли к председателю уточнить, как внести деньги в кассу и что и когда подписывать?

***

Москва. Квартира Брагиных.

Миша приехал к другу и коллеге, рассчитывая посидеть в тихой домашней обстановке и покушать домашней еды. Он заранее купил бутылку вина, с утра заехал на рынок, взял мандарины и гранаты. Там же взял кусок белого домашнего сыра с травами, женщина за прилавком убедила его, что к вину и фруктам это будет самое то.

Вскоре приехал Ираклий с двумя девушками, одна из них – его подруга Рита. А вторую Миша видел первый раз. Познакомившись с ней, он занял место с краю на диване Брагиных, изредка вставая, чтобы помочь парням переставить стол и стулья с табуретками. Девчонки оказались неугомонные, посидеть ему спокойно не давали. То давайте танцевать, то давайте играть в «девятку».

Новая знакомая, Карина, высокая стройная шатенка, пыталась его несколько раз поднять с дивана потанцевать, но он категорически отказался. Извинившись, соврал, что ногу потянул на тренировке.

В целом остаток дня прошёл интересно, в «девятку» играли на деньги, азартно. Выгребли всю мелочь из кошельков и карманов.

***

Карина была в восторге от нового знакомого. Миша сразу ей понравился, серьёзный, мужественный, сильный… А какой он умный! Играли в карты, так он же ходы просчитывал…

Мать Карины сразу заметила, в каком восторге вернулась дочь из гостей и стала аккуратно расспрашивать, как она съездила в гости, с кем познакомилась.

Дочь взахлеб делилась впечатлениями, даже отец девушки, делавший вид, что погружён в чтение газеты у себя в кабинете, не выдержал и поинтересовался, где этот так понравившийся ей молодой человек учится или работает.

А когда Карина выложила, что он учится в МИИТе и работает в Верховном Совете по вечерам, и ещё на стройке подрабатывает, а после стройки на тренировки по самбо ездит, родители многозначительно переглянулись между собой.

***

Пока мы с Ахмадом развлекали мальчишек, мама с Галиёй устроили нам праздничный обед по случаю положительного решения по нашему кооперативному вопросу. Пока всё складывается очень неплохо.

После обеда отправился к себе в кабинет и работал, работал, работал… Закончил фельетон и составил конспект лекции про атомную энергию для КГБ, отпечатал её в двух экземплярах, мало ли пригодится…

В воскресенье гуляли с детьми с Ахмадом. Оставшееся время работал. Подготовил записки для Межуева. И кровь из носу решил добить пьесу, передать её в театр через Данченко и забыть уже, как страшный сон.

Немного времени не хватило, буквально, пары часов. Ночь слишком короткая, – усмехнулся я, ложась спать в третьем часу.

Интересно, какая у них будет в театре реакция? Не пошлют ли меня лесом, сочувственно сказав, что молодец, что попытался, но не мое это дело… Было бы обидно…

***

Москва. Лубянка.

Проанализировав утром в понедельник протоколы прослушки квартиры Эль Хажжей, полковник Воронин отправился с докладом к зампреду Вавилову.

– Судя по расшифровкам, это не муж «Скворца» сбивает её с панталыку, – доложил полковник. – Фирдаус Эль Хажж не похож на агента вражеских спецслужб…

– Тут вообще непонятно, на кого похож тот, кто просвещает нашего агента, – заметил зампред. – Иностранный агент был бы, наоборот, заинтересован в более частых контактах за границей «Скворца» и нашей резидентуры, с целью её вскрытия. А полученные ей советы не несут прямого вреда КГБ и нацелены на благополучие самого агента. Так что, согласен, это не агент вражеской разведки даёт «Скворцу» такие советы.

– Да, но это мешает нам получать максимальную пользу от неё, – возразил Воронин. – И кстати, если её муж является агентом какой-нибудь арабской разведки, что позитивно настроена к Союзу, то он мог бы давать жене такие советы.

– Ну, да, может, мы же активно сотрудничаем с ними против Израиля.

– Да… Но у «Скворца» с мужем сложные отношения между собой. К тому же, до сих пор не установлен сам факт, что он, вообще, знает о её сотрудничестве с нами.

– Чёрт ногу сломит, что творится вокруг этой сестры Ивлева, – с досадой проговорил Вавилов. – Стоп! А он может давать сестре такие советы? Сам Павел Ивлев? У него же не голова, а дом советов!

Дорогие друзья! Двадцать пятый том подошел к концу – ждем вас на следующем томе Ревизора! Он только что стартовал: https://author.today/work/380865