Ревизор: возвращение в СССР 25

Глава 9

Москва. Меховая фабрика.

Каждая шапка была упакована в отдельную коробку с характерными логотипами. Мне их плотно перевязали между собой. Две больших коробки вместе и три поменьше отдельно. И ещё портфель. Ехать куда-то дальше по делам с таким багажом не решился, слишком вызывающе, ни к чему людей раздражать. Приехал домой и отнёс коробки к себе в кабинет.

Ирина Леонидовна сидела с мальчишками, а Загит отсыпался после дежурства. Заглянул в спальню и поинтересовался, нужна ли Ирине Леонидовне помощь?

– Мы справляемся, пока, Паш, – ответила она. – Мальчишки с половины двенадцатого спят на балконе. В час Поля придёт на обед. Она договорилась на работе о сокращённом рабочем дне на час. У неё обед с часу до трёх, она меня передохнуть отпускает. В шесть она уже дома. А там уже скоро и мама наша с работы приедет.

Кивнул и пошёл было к себе в кабинет полистать свой самодельный ежедневник. Последнее время меня не оставляло стойкое ощущение, что я что-то забыл, упустил…

Но тут раздался звонок телефона. Звонила Галия и, чуть не плача, сообщила, что ей дали на работе пять пригласительных на Лейпцигскую выставку-ярмарку, а она про них забыла. А идти надо уже завтра. Она так распереживалась, что завтра рабочий день, мы не найдём, с кем пойти и приглашения пропадут…

– Дорогая, мы с тобой сходим. Васю пригласим, ему проще придумать предлог с работы отлучиться. К Брагиным сейчас зайду, узнаю, когда у Женьки последний экзамен? А то, может, тоже каникулы уже начались. Николай с седьмого этажа в отпуске… Не переживай, сейчас найдём, с кем пойти.

Мы обговорили с ней, на какое время мне людей собирать. Она предложила во второй половине дня, часам к трём-четырём встретиться у выставки, чтобы уже на работу не возвращаться. Сразу позвонил Васе и предложил ему составить нам завтра компанию, он тут же согласился.

– Товарищ майор за любое твоё предложение! – смеясь, ответил он.

Потом пошёл к Брагиным. Женьки дома не было, у неё сегодня экзамен. У нас в группе последний экзамен этой сессии завтра.

– Слушай, ну сдадим экзамены, не сдадим, какая разница? – проговорил он, выслушав моё предложение, – жизнь, всё равно, продолжается. Давай, мы тоже с вами сходим в любом случае. Если не сдам завтра, ну, хоть отвлекусь от грустных мыслей.

– Мудро, – одобрительно заметил я. – А что насчёт гаража? Познакомился ты с хозяйкой? Смотри, не тяни. А то там очередь на него выстроится, как только информация разойдётся, что он продаётся.

– Да ты что! Какое тянуть! Мы с отцом на следующий же день к ней пошли. Он с ней созвонился, приехал после службы, в форме… Насчёт пенсии с ней долго говорил, обещал помочь ей с чем-то… Короче, моя «Волга» уже в гараже стоит.

– Точно, – хлопнул я себя по лбу. – Её же нет во дворе. А я и внимания не обратил.

– Теперь мне надо, чтобы меня приняли в члены кооператива на общем собрании.

– Я уже член ГСК, выступлю на собрании за твою кандидатуру. А ты с председателем кооператива уже познакомился?

– Нет ещё.

– Надо нам с тобой как-то сходить к нему. Чтоб он тебя лично знал и тоже поддержал на собрании. Бутылочку ему надо презентовать в честь знакомства, коньяка какого-нибудь хорошего. Ну и денег немного, чтобы дополнительный стимул появился…

– Ага, я куплю коньяк и зайду за тобой, – с готовностью согласился Костян.

– Да не сегодня, это не к спеху! – улыбнулся я. – Собрание будет только осенью. И твоё принятие, на самом деле, это чистая формальность, ты же уже купил гараж… Так что, примут они тебя, никуда не денутся. Просто надо поддерживать отношения с людьми, всегда пригодится.

Костян покивал головой, но озабоченность у него на лице никуда не делась. Ну, сходим с ним как-нибудь к Георгичу, познакомятся. Тут вернулась домой Женька. По её счастливому лицу мы сразу поняли, что она последний экзамен сдала.

– Ну, что, каникулы? – спросил, улыбаясь я.

– Да! – радостно выпалила она.

– Счастливая. А мне ещё завтра последний экзамен сдавать, – вздохнул Костян и передал ей моё предложение сходить завтра на выставку-ярмарку. Женька, естественно, с готовностью согласилась, мы попрощались, и я ушёл от них.

Вернувшись к себе, застал уже маму дома. И Загит подскочил, малышня разбудила. Ирина Леонидовна ушла к себе передохнуть. Хотел им чем-нибудь помочь, но у них уже всё так отлажено, что я их только с ритма сбивал и мешался.

Ушёл к себе в кабинет и взялся опять за ежедневник. Листал-листал, так и не нашёл, что же я забыл? Стал уже прошлый год просматривать и наткнулся на записи о детском доме… Вот же оно! Детские книги, полотенца, постельное бельё для маленьких…

Забыл… Стыдоба какая. И куда ехать? Где всё это искать?

Набрал Ионова, объяснил ситуацию.

– Нет ли у нас типографии, специализирующейся на детской литературе? – поинтересовался я у него.

– Тебе же не только книги нужны, – задумчиво ответил он. – Это придётся на целый день куда-то выезжать.

– Ну, придётся, так придётся, – еле сдержался я, чтобы не рассмеяться.

Ионов, как всегда, в своём репертуаре. Выездные гастроли – его любимый формат. Но чего не сделаешь ради детей. Да и мне это, на самом деле, выгодно. Одним днём закрою все потребности детского дома. А то пообещал и пропал… Позор на мои седины! Пусть сейчас их нет, но я-то помню, что они у меня были!

Решили, что в четверг уже назначенную лекцию не отменяем, а выездной день планируем на пятницу. Он обещал перезвонить в течении часа-полутора.

***

Москва. Старая площадь. Комиссия по вопросам приема, выхода и лишения гражданства СССР ПВС.

С утра Самедов чутко прислушивался и присматривался к коллегам и окружающей обстановке в целом, пытаясь уловить хоть какие-то изменения, но всё было, как всегда. Он не заметил никаких сочувствующих или насмешливых взглядов, не слышал смешков за спиной… Это затишье перед бурей только ещё больше давило на психику и говорило о том, что в этот раз последствия будут посерьёзнее, чем недовольство начальства и пересуды коллег. А что это будут за последствия, оставалось только гадать…

Где же он допустил ошибку? Как на него вышли? Анонимный звонок из автомата не отследить. Наташка не уехала и проболталась? Но почему не предупредила? И что значит эта странная тишина вокруг? Тахира уже грозили с работы уволить, а его не трогают. Самедов чувствовал, как круг вокруг него всё сужается и вот-вот произойдет что-то страшное... Откуда же ждать беды? Состояние было такое, что невозможно было думать ни о чём другом. Тревога нарастала.

Поеду к Регинке после работы, – решил Самедов.

***

Москва. Старая площадь.

Так и не получив никакой вразумительной информации о связях Самедова внутри структур Верховного Совета, и о том, кто именно натравил его на него, Кожевников решил, что стоит спросить об этом у него самого. Но самому этим заниматься ему было не с руки, и он позвонил в ГУВД знакомому генералу.

– Игорь Иванович, приветствую. Опять нужны твои бойцы.

– Лукин и Осипов?

– Ну, те, что в прошлый раз были, толковые ребята.

– Когда нужны?

– Вчера.

– Понял. Сейчас будут.

– Спасибо, Игорь Иванович. С меня причитается, – положил трубку Кожевников.

Помощница провалилась, но немудрено. Не совсем ее область. А вот парни этим годами занимаются, быстро выяснят, что почём, – подумал он. – А самому ему встречаться с Самедовым не с руки. Дело грязное, с приставаниями к девушке. Может, тот, кто это задумал, и хотел, чтобы он к себе в кабинет его позвал. Чтобы потом растрезвонить, что, мол, рот пытался заткнуть Самедову…

***

Москва.

Диана задумчиво отвечала на вопросы капитана Артамоновой. Они уже второй раз прогоняли её легенду для знакомства с Фирдаусом.

Артамонова совсем не похожа на избалованную единственную дочку генерала, – думала она. – У неё хороший английский, она водит машину, она здраво рассуждает… Посмотрим, конечно, может, она начнёт играть легкомысленную богачку во время встречи.

– Диана, чего ты беспокоишься? – не укрылось её состояние от капитана. – Всё будет нормально, веди себя естественно, ешь, пей, смейся. Всё, что надо, я сделаю сама.

Ага, завербуешь моего мужа? Спасибо, – подумала Диана, а сама улыбнулась, специально изображая беспокойство. Чтобы казалось, что ее что-то смущает в предстоящей встрече…

***

Москва. Малая Семёновская улица

Сразу после работы Самедов направился к Регине, купив по дороге бутылку водки. Ну, не с кем ему больше было поговорить. Не идти же с этой историей к своим в райком. Он так сглупил, что его тогда точно спишут в утиль и здороваться перестанут, не то что помогать. А помощь ему скоро будет нужна. Только понять бы ещё какая и в чём?

Регина не ждала его, но быстро сориентировалась и начала хлопотать насчёт закуски.

– Я не понимаю, что происходит? – жаловался он ей. – Почему они молчат? Свояка моего они уже и в ВЦСПС достали, а меня не трогают. Почему? – Самедов специально не называл Регине никаких имён, чувствуя, что над ним сгущаются тучи. – Чего они ждут?

– Может, не знают, что с тобой делать? – ляпнула первое, что пришло в голову Регина.

– А что со мной можно сделать? – озадаченно смотрел он на неё. – Ну, уволить… Но не сажать же?

– А за что сажать? – испуганно спросила она.

– Был бы человек, а статья найдётся, – мрачно ответил он и налил себе ещё стопку.

Регина в ужасе смотрела, как он пьёт стопку за стопкой, почти не закусывает и не особо пьянея. Похоже, дела совсем плохи, – подумала она. – А если его правда уволят или, вообще, посадят? Кто будет платить за квартиру? На что я буду жить? Хорошо бы он выкрутился. Надо ему помочь. Но как? Он сам не знает, как себе помочь!..

***

Москва. Ресторан «Арбат».

Эль Хажжи приехали к ресторану на такси, чтобы иметь возможность приятно провести вечер. Мария уже ждала их у входа. После приветственных слов и знакомства они втроём прошли во внутрь, оставили в гардеробе верхнюю одежду и прошли за администратором к столику.

Диана отметила про себя, что Мария вела себя спокойно и естественно, никого из себя не строила. Улыбалась, правда, больше обычного, но к месту и вполне искренне. Фирдаус старался быть галантным, она приветливой.

Принесли вино и закуски. Официант сам наполнил им бокалы. Беседа не клеилась. Артамонова пила, но не спеша. Диана и то быстрее выпила свой первый бокал.

Принесли горячее. Фирдаус освежил всем вино в бокалах. Марии добавил, и Диане налил полный, задумчиво глядя на неё.

– А помнишь, дорогая, как ты в Париже бродягу консервной банкой с ног сбила? – видимо, вспомнив о просьбе жены, спросил он.

– Ну, зачем? – тоскливо глядя на него, спросила Диана. – Я же просила не рассказывать… Маш, там такая история была… Он у меня с шеи колье сорвал, у меня даже след на шее от пореза остался, – показала она ей едва заметную полоску на коже. Представляешь? Подарок мужа… Бежит, а у меня в руках только банка металлическая с персиками. Ну, я её и метнула, как камень…

Артамонова слушала её с искренним удивлением и интересом. Поглядывая на Фирдауса, сидевшего с неуместным выражением удовлетворения на лице.

Они втроём допили бутылку и заказали ещё одну по инициативе Фирдауса. Официант опять сам наполнил им бокалы.

– Мария, а Диана рассказывала тебе, как в институтском общежитии жила до нашей свадьбы? – спросил Фирдаус.

– Нет. А ты жила в общежитии? Расскажи, – попросила Артамонова, играя избалованную дочку богатых родителей. – Сколько вас было в комнате?

– Сначала двое, потом трое, – неохотно ответила Диана.

– И как? – настаивала Артамонова.

– По-разному, – мрачно ответила Диана.

– Расскажи, как ты вареньем девчонкам одежду в шкафу мазала, – улыбаясь, подсказал Фирдаус.

– Нашёл, о чём вспоминать, – с упрёком посмотрела на него Диана.

– Да ладно тебе, расскажи, – с удивлением посмотрела на неё Артамонова. – Что это ещё за история?

– Я же не буду молча сопли на кулак мотать, если меня обижают, – с вызовом выпрямилась Диана, многозначительно глядя на неё. – Буду отвечать по мере своих сил и возможностей.

– А варенье тут причём? – спросила Артамонова.

– Что было под руками, то и пустила в ход, – неохотно ответила Диана.

Фирдаус подлил девушкам вина в бокалы и Артамоновой пришлось благодарно улыбнуться ему.

– Может, пойдём потанцуем? – предложила она, услышав, что джазовую группу сменил какой-то ВИА и заиграл проигрыш современного шлягера.

Диана молча кивнула и поднялась из-за стола. Девушки направились к танцполу, а Фирдаус остался за столом, наблюдая за ними со стороны.

– Вроде, всё нормально? – поинтересовалась Артамонова у откровенно расстроенной Дианы.

– Ничего нормального, – мрачно ответила та. – Вечно меня выставляет перед людьми какой-то дурочкой. Просила же… По-хорошему…

– Да ладно тебе, не расстраивайся, – озабоченно глядя на неё, ответила Мария. – Неприятно, конечно, но не смертельно. Подумаешь, кто-то узнает, что ты с соседками конфликтовала по общаге. А кто не конфликтовал?

На самом деле у Артамоновой были прекрасные отношения с соседками по общежитию. Они дружили, дружат и поддерживают друг друга до сих пор. Но что не скажешь, чтобы привести подопечного в рабочее состояние?

***

Вернувшуюся с работы жену сразу повёл к себе в кабинет и предъявил головные уборы.

– О! Какая красота! – схватилась Галия наугад за коробку с чернобуркой. Наверное, самую большую выбрала.

Всё бросила и убежала к зеркалу. Взял остальные коробки и понёс в спальню. К жене тут же присоединилась мама. И тут же пилотка, естественно, отошла ей. Сработал мой коварный план! Она как надела её с пуховой белой паутинкой, с шубой!.. Снять и отдать уже не было никаких сил…

– Так и ходи, мам, не снимай, – сказал я.

Тут же прибежал Ахмад, типа, сколько с меня? Ответил, что нисколько, мол, пилотку в нагрузку дали.

Ну все! Вопрос с шапками закрыл. Ставим галочку.

Ионов позвонил через два часа и сообщил, что согласовал для меня гастроли в Луховицах. Вот, ни разу там не был, ни в прошлой, ни в этой жизни.

– У них там есть швейная фабрика, обещали тебе помочь с детским постельным бельём, – доложил он. – Детские книжки и махровые полотенца нашлись в Лесхозе.

– Где? – удивился я.

– Короче, я договорился, они всё подготовят к твоему приезду.

– Спасибо, Константин Сергеевич! – не мог поверить я, что вот так за два часа решились все мои проблемы. Не забыть денег побольше в пятницу взять.

Остаток вечера печатал пьесу. Осталось всего ничего, заключительные диалоги. Так не хотелось в пафос скатываться. Хотелось про живых людей написать. Благородным и великодушным легко быть, а ошибки свои признать, тут мужество нужно, честность, хотя бы перед самим собой... Тяжело мне дался тот из братьев, который сруб сжечь пытался.

В итоге ввел ещё одно действующее лицо: Автора, который за кадром объяснял происходящее в душе героя.

А потом начал переписывать все остальные диалоги, упрощая их, но вставляя слова автора. В итоге диалоги героев станут естественнее, но при этом, благодаря словам автора, получится глубже описать чувства героев.

Ну и что, что ещё немного растянется написание и оформление? Зато мне не будет стыдно за своё произведение.

Сложнее всего давался цыганский колорит. Вспоминал мысленно цыганскую свадьбу, на которой побывал, и старался его добавить. Ну ничего, потом еще в «Ромэне» посоветуюсь по этому поводу…

Приняв такое решение, смирился с тем, что быстро написать пьесу не смогу и пошёл спокойно пить чай на кухню. Но не дошёл. Зазвонил телефон, межгород. Снял поскорее трубку, оператор объявила, что это звонок из Святославля и я стал ждать, кто же это звонит, кого звать?

Это оказался Руслан, брат Галии. Он поприветствовал меня и попросил отца к телефону.