Родина (август 2008)

III.

Русская интеллигенция два раза желала уничтожения того государства, в котором жила, и в обоих случаях праздновала недолговечную мстительную победу. Теперь, утаптывая дорогу, проложенную десятыми и восьмидесятыми годами, культурные люди заново формулируют обвинения и шепчут проклятья. А и правда, весь уклад русской жизни двухтысячных, как и позднесоветский, и позднецарский, буквально вопиет о том, чтобы его отменили, буквально смели. Сейчас, как и всякий раз, кажется, что гаже уже быть не может. С «офисным центром», к обзаведенью которым свелась вся вообще публичная, государственная и социально заметная деятельность, хочется поступить, как с судейскими в доме в «Дубровском» - запереть двери и сжечь, если кого и вытаскивая и спасая, то только кошечку с крыши. Официальному бормотанию телевизора никто не верит, фарцовке газом - никто не сочувствует, распада страны на 15 каких-нибудь новых республик стало модно желать, и даже когда очередная нациствующая территория из числа бывших ССР в остром приступе незалежности начинает буянить, симпатии всей образованной публики - на ее стороне. Начальник хуже, чем кто угодно. И все-таки есть в этой логике своя слабость. Ибо действие, после того как злодеи все убраны и опозорены, упрямо заворачивает не туда, вызывая траурное недоумение интеллигенции. Казалось бы, буря уже сделала свое дело, закоротила одним рваным проводом и «сильную власть», и «стабильность», и «поддержание надлежащего правопорядка». Но на месте «Делового двора» возникает «Наркомат тяжелой промышленности», а взамен Наркомата - «Сдача внаем под офисы» и прочее вечное возвращение. Начальство умерло, да здравствует начальство, да еще гаже прежнего. Может быть, праздник непослушания помогает движению совсем иного сюжета, не того, что мы чаяли видеть? Кто же в выигрыше от разгула стихий?