Роман по сценарию

Хрупкость счастья

Мы выехали сразу же, как только я смогла найти в себе силы объяснить Райану, что случилось. Я почти не помню, как мы спускались к машине, как Райан сжал мои плечи, пытаясь убедить меня дышать глубже, как он пытался что-то говорить, но его слова тонули в шуме моих собственных мыслей.

Вся дорога до больницы была как в тумане.

Мир за окном мелькал, оставляя лишь размытую картину. Дорога, фонари, машины… всё слилось в одну линию, а в голове крутились только те страшные слова полицейского. «Она в реанимации… сильно избита… изнасилована.» Казалось, что реальность рушилась. Я не могла поверить, что это на самом деле произошло с моей сестрой.

Райан вёл машину быстро, но осторожно, бросая короткие тревожные взгляды в мою сторону. Он что-то говорил, как-то пытался меня отвлечь, но я почти ничего не слышала. Грудь сдавливала острая боль, и каждый вдох давался мне с трудом. Сердце колотилось, и руки дрожали, словно я могла рухнуть прямо здесь, не дождавшись конца пути. Но я цеплялась за это чувство боли, потому что оно напоминало, что я всё ещё жива, что ещё есть шанс, что моя сестра… что она…

Когда мы подъехали к больнице, Райан быстро открыл мою дверь, подставив руку, чтобы я могла опереться. Я заметила, как он внимательно смотрит на меня, словно боясь, что я упаду прямо здесь, у больничных дверей.

Мы зашли внутрь, и я сразу направилась к стойке администратора, но слова застряли в горле.

Врач, увидев нас, понял всё по моему лицу и тут же перевёл взгляд на Райана.

— Позволь мне поговорить с ним, хорошо? — он мягко, но твёрдо взял меня за плечи.

Я лишь кивнула, не в силах возразить. Сейчас у меня просто не было сил. Я стояла рядом, будто в тумане, стараясь услышать их разговор, но едва улавливала слова.

Райан тихо и настойчиво расспрашивал врача, повторяя вопросы, чтобы ничего не упустить. Я слышала, как он говорил: «Состояние… как критическое? Какие повреждения?» Мой разум цеплялся за эти слова, но при этом я не могла осознать их смысл. Врачи объясняли, что у неё серьёзные травмы, что её состояние нестабильно, и сейчас её поддерживают на аппаратах. Они говорили, что она потеряла много крови и находится в глубокой коме.

Он, оглянувшись на меня, на мгновение замолчал, а потом, сдержанно кивнув, поблагодарил врачей и попросил разрешения хотя бы увидеть её, хоть на мгновение, чтобы я могла успокоиться. Один из врачей бросил на меня жалостливый взгляд, потом посмотрел на Райана и сказал, что они могут позволить нам только издали взглянуть на неё, потому что реанимация закрыта для посетителей.

Райан вернулся ко мне, осторожно взял за руки и заглянул в глаза. Его взгляд был тёплым, но в нём я видела тревогу и понимание.

— Велория, — сказал он тихо, стараясь, чтобы я услышала и поняла его слова.

— Сейчас её состояние… очень тяжёлое. Врачи делают всё возможное, чтобы помочь ей, но мы можем только ждать. Мы не можем к ней войти, но сможем увидеть её через стекло.

Его слова резанули меня, как лезвие. Я кивнула, чувствуя, как к горлу подступают слёзы, но я старалась не давать им выйти.

Мы пошли к комнате реанимации, и я почувствовала, как сердце сжимается от страха. За стеклом, в окружении множества трубок и аппаратов, я увидела свою сестру.

Она казалась такой маленькой и хрупкой, кожа бледная, а на лице и теле виднелись следы побоев. Светлые волосы ореолом рассыпались по подушке.

Я не могла дышать. Слёзы обжигали глаза, и я попыталась закрыть рот рукой, чтобы сдержать стон боли. Райан снова был рядом, крепко обнял меня, его пальцы аккуратно гладила мои плечи, успокаивая как мог.

— Всё будет хорошо, — тихо прошептал он.

Но верила ли я в эти слова?