(с)дала на «отлично»

Глава 21

Я провела в «Черной орхидее» почти час и вышла оттуда, сжимая в руках черный матовый бумажный пакет. Василий, который предпочел все это время дожидаться меня на улице, не смотря на собачий холод, опасливо покосился и нервно сглотнул, будто в моих руках как минимум разрывная граната.

Тяжеленький денек, Васенька. Согласна.

Цербер молча утер со лба невесть откуда взявшуюся испарину. Молча открыл пассажирскую дверь. Молча завел двигатель и тронулся с места.

— Домой, Виктория Викторовна? — голос Рембо с плохо скрываемыми оттенками надежды рассек сгустившуюся тишину, а растерянные, как у мамонтенка, потерявшего маму, глаза вызывали жалость.

Вот что за охранник такой? Хоть к груди прикладывай, чтоб не заплакал.

— Домой, Василий. И ради всех святых, включи хоть что ли музыку.

Пребывая глубоко в себе, я даже не заметила, как мы подъехали к дому. Очнулась, лишь когда цербер открыл для меня дверцу и подал руку.

— Я сегодня еще необходим?

Сощурившись, вдумчиво глянула на охранника. Кем он там работал до нас? Что-то как-то я без понятия. Наверняка, в каких-нибудь органах служил.

— Необходим, Василий. Собери мне досье на наследника графа фон Беренгофа. Это должен быть холостой мужчина от тридцати до ста. Возможно, какой-то ученый. Я слышала, он профессор. Мне нужно все. Имя, фото, чем занимается… В-общем, ты понял.

— Сколько у меня времени?

— Мало, Вася. Очень мало.

Цербер коротко кивнул и отправился в домик охраны.

Ни на консультацию в этот день, ни на экзамен на следующий, ни на пересдачу еще через один я не пошла.

Два дня Лиля обрывала несчастный телефон, короткие смс о том, что я в порядке, чуткую подругу нихрена не убедили, поэтому ранним утром третьего дня Верховская стояла на пороге, колошматя входную дверь.

— Беккер, какого хрена происходит? Ты куда пропала?

Все это время я держалась, как могла, но теперь, увидев встревоженный взгляд подруги отчаянно и по-детски разрыдалась…

— Вот тебе и зануда…. — задумчиво протянула Лиля, сидя на кухне и заедая розовое игристое огурцами.

Пошел второй час, как моя единственная и бессменная жилетка в очередной раз сухой губкой впитывает мои слезы и сопли, стоически подставляя надежное дружеское плечо. Вот за что я буду вечно благодарна судьбе, так это за то, что в моей жизни есть Верховская.

— А Марк тебе звонил, писал? На экзамене был зол, как сам черт у адского котла. Старосту доконал вопросами. Причитал, как плакальщица у могилы. Правда, обещанные автоматы поставил. Да и на пересдачу мало кого отправил. Все, считай, сегодня и отстрелялись. Ну, а ты что?

— Не знаю. И без него проблем хватает. На вот, почитай.

Я протянула Лиле несколько скрепленных между собой листков.

Вася действительно постарался и, хоть страниц и мало, мне важна каждая крупица информации, тем более в гугле такого не найдешь. Я пробовала.

Итак.

«Дом фон Беренгоф.

Родовой замок «Винтергартен»

Право наследования титула — прямое по мужской линии. Только от отца к старшему сыну.

Действующий глава рода граф Август Герард фон Беренгоф.

Родился 18 декабря 1951 года. Владеет контрольным пакетом акций «BerenBank», закрытой частной школой для девочек «St.-Brigitte-Schule», заводом по производству солнечных батарей, а также несколькими фермами по выращиванию эко-продуктов.

Был женат одиннадцать раз. Четыре последние жены русские. Имеет четырнадцать дочерей, одиннадцать внучек и восемь правнучек.

Существует легенда о проклятии дома фон Беренгоф.

Граф Реджинар Уолахфрид фон Беренгоф, отец ныне действующего графа Августа Герарда фон Беренгофа женился на русской наследнице дворянского рода Виктории Заболоцкой, слывшей невероятно красивой и умной женщиной.

Однако, граф заподозрил свою красавицу-жену в измене, когда она ему родила сына. Мальчик появился на свет раньше срока с неестественно белой кожей, бесцветными волосами, без бровей и ресниц, с красными, как рубины, глазами.

Уязвленный позором обесчещенный граф приказал избавиться от младенца, отдав его цыганам в цирк уродцев, а изменницу-жену запер в башне и велел никогда не выпускать.

Пять лет просидела Виктория взаперти, пока однажды не узнала, что за это время граф женился во второй раз, и новая жена родила ему красивого и здорового наследника.

Обезумевшая женщина всю ночь напролет звала мужа сквозь решетку на узком окне. Крики Виктории стихли лишь с первыми лучами солнца. Пришедший на ее зов граф нашел совершенно тонкую бледную измученную тень некогда прекрасной графини Заболоцкой фон Беренгоф..

— Будь проклят ты, Реджинар Уолахфрид фон Беренгоф! Жизнью клянусь, ни один мальчик больше не родится в твоем роду, пока истинный прямой наследник не будет возвращен в родной дом и не получит все, что ему причитается! Будь ты проклят!

Это были последние слова графини Заболоцкой фон Беренгоф, после которых женщина закрыла глаза и умерла.

С тех пор в семье фон Беренгоф рождаются только девочки.

По неофициальным данным, сын Реджинара от второй жены — граф Август Герард фон Беренгоф много лет пытался найти своего брата или его потомков. След первенца Реджинара обрывался на цыганском таборе, куда был продан младенец-альбинос в качестве экспоната шоу уродцев. Найти кочевников, не задерживающихся ни в одном городе, не удалось

Так и не преуспев в поисках брата, по многочисленным советам различных оккультных специалистов, Герард занялся поисками потомков рода Виктории Заболоцкой, полагая, что лишь женщина их рода может явить на свет нового истинного наследника и избавить род фон Беренгофов от проклятия своей родственницы.

В настоящее время прямых наследников графа Августа Герарда фон Беренгофа не существует.

Если до момента его смерти в семье так и не родится мальчик, титул перестанет существовать.»

Далее идет фотография. Август Герард фон Беренгоф. 70 лет. Изображение сморщенного тощего старикашки с впалыми щеками, мутно-голубыми глазами и белоснежно-седыми знатно поредевшими волосами. На вид вполне безобидный дедуля, и не скажешь, что граф. Похожий мужчина прошлым летом у нас на Площади Трех Фонтанов резные деревянные ложки продавал. Сними с Герарда пафосный костюм с эполетами, и он легко затеряется в очереди любой из аптек нашего города в день пенсионерских скидок на корвалол и препаратов от давления.

Однако, не смотря на безобидный внешний вид, одержимость старикашки вызывает дрожь.

— Лиль, ты поняла?! Этот граф — абсолютный псих!

— Думаешь, ты из потомков Заболоцких, Беккер? — подруга скептически выгнула бровь дугой.

— Думаю, что он со своим маразмом вполне может быть в этом уверен!

— Брось, Вик, ну это вообще уже какой-то сюрреализм! Проклятие. Потомки. Наследники. Мы не в пятнадцатом веке живем, ну правда.

— Тогда ответь мне, Лиля, кто этот жених фон Беренгоф, который еще шесть лет назад решил, во что бы то ни стало, жениться на мне? НА МНЕ! Обычной шестнадцатилетней девчонке. Думаешь, там прям любовь неземная? Да там четкая цель, свихнувшего старика.

— Ну хорошо, пусть даже так. Но ведь тебя насильно никто замуж не отдаст! Ей богу, двадцать первый век на дворе. Даже твой папа на такое не пойдет. Отдать тебя престарелому маразматику! Ради какой великой цели Виктор может на это пойти?

— Боюсь, как только мы приедем к фон Беренгофам, путь домой нам будет заказан. Может, титул в наше время ничего и не решает, но этот дед и без него слишком богат и влиятелен.

— Твой папа тоже, знаешь ли, не простой смертный. И фамилия ваша в Европе тоже довольно известна.

— А если он убьет папу?!

— Так, стоп, Вик. По-моему, ты нагнетаешь. А что папа говорит?

— Папа говорит, чтобы я меньше в интернете сидела.

— Правильно говорит. Мало ли что там пишут. Ты где вообще эту историю откопала?

— Вася нашел.

— Ах, ну раз Вася…

— Лиль…

— Эй, малыш, ну не кисни. Не отдадим мы тебя этому старому графу! Ну хочешь, я с тобой в Германию поеду? И вот, кстати, условия замужества еще никто не отменял. Лишишься девственности — лишишься мужа!

— Думаю, это его не остановит.

— Тогда тем более. Много чести такому извращенцу невинность отдавать. Я вообще сомневаюсь, что там хоть что-то работает. В семьдесят-то лет, Вик! Кстати, а до скольки лет у мужиков вообще стоит?

— Господи, Верховская! У меня жизнь рушится, надо думать что-то!

— А что тут думать — Марк тебе в помощь! Ноги в руки и на пересдачу. Ты одна со всего потока осталась. Вам даже мешать никто не будет. Васю возьму на себя.

— Если ты помнишь, у него жена. Может, конечно, и не жена, но точно беременная.

— Вик, я все понимаю… Марк тебе понравился. Очень. Жаль разочаровываться в нем, как в человеке, но тебе нужно перестать придавать всему такое большое значение. Вспомни свой изначальный план. Индивидуальная пересдача. Соблазн. Секс. ВСЕ. КОНЕЦ ИСТОРИИ. Если бы ты не устроила заранее все эти свистопляски, то не узнала бы ни об Анфисе, ни об этой клуше беременной. Вик, в твоем случае Марк идеальный вариант. И ты сама это прекрасно знаешь. Да и он явно не против, если учитывать все, что между вами было. Мало ли кто там у него. Если Горскому плевать на собственную женщину, почему ты должна себя вести иначе? С Анфисой он спал еще до тебя, а значит уже тогда изменял. Так что один секс в их семейной жизни ничего не изменит. А вот в твоей…

Лиля еще долго мусолила тему, приводя доводы в пользу секса с Марком. Когда подруга стала повторяться по третьему кругу, я решила сворачивать посиделки.

Верховская уехала, и я осталась один на один со своей совестью и моральными принципами.

Марк, конечно, идеальный вариант, права Верховская.

Но есть еще один. Запасной.

Я величественно стояла перед зеркалом. Восхитительное черное бюстье из тонкой натуральной кожи нежно обтягивало острые лопатки, ласково сжимало слегка торчащие под кожей ребра и шикарно приподнимало небольшую, но упругую грудь. Молния спереди сверкала стразами Сваровски на крупном замочке, а тонкие перекрещивающие над грудью лямки гармонично завершали дерзкий дизайн.

Госпожа — не иначе! К женщине в таком лифчике обращаться по-другому преступно!

Снизу от моей шикарной обновки бесшовные черные трусики, никаких отвлекающих кружев и бантиков лишь гладкая мягкая ткань. Далее тонкий нейлон на хоть и не особо длинных, зато стройных ногах и замшевые бордовые туфли в тон к матовой помаде на губах. Ну а на голове островерхая тиара в стиле барокко. Черненый металл острыми пиками, сияющие на них серебристые стразы и черные глянцевые кристаллы.

Мрачно. Готично. Величественно.

Как есть КОРОЛЕВА.

Только в руке моей вместо скипетра золотой силиконовый фаллоимитатор. Мягкий на ощупь, упругий, но такой безжизненно-резиновый и холодный. Выглядит так, будто с члена Марка отлили золотую копию и вручили мне, как утешительный приз. Словно Оскар за лучшую женскую роль второго плана.

Щелк. Коллекция селфи в зеркале пополнилась.

Было смешно, если бы не было так грустно.

Поэтому я стою. Смотрю на себя. И плачу.

Нет.

Я никогда не смогу сама себя трахнуть вот этой штуковиной, потому что, даже проходя через боль, я хочу любить. Хочу менять эти ощущения разрываемой плоти на трепет и жажду, испытываемые к моему любовнику. Ощущать живое тепло, взаимное желание, реальные прикосновения.

Пусть лишь раз.

Пусть втайне.

Даже если придется украсть эту близость у другой.

Наверное, я плохая.

Эгоистичная. Беспринципная. Испорченная.

Порочная. Развратная. Безнравственная.

Что ж, под стать Марку Робертовичу.

Живая.

Не бесчувственная.

Я хочу любить и быть любимой. По-настоящему. По-взрослому. И похоже, что для этого у меня есть только завтра.