(с)дала на «отлично»

Глава 52

— Я не буду отрицать, что всегда знал, кто ты. Но все же хочу пояснить, кем ты была ДЛЯ МЕНЯ… Мы с Васей рано потеряли родителей. Мне на тот момент было пятнадцать, ему едва исполнилось восемь. Помимо собственного горя на меня обрушилась еще и ответственность за него. Вася всегда был неразговорчивым, а после смерти родных и вовсе замкнулся. Стал похож на дикого волчонка. Раньше мы не очень часто общались, все же существенная разница в возрасте… поэтому нам пришлось, прежде всего, научиться понимать и принимать друг друга. Признаюсь, это было сложно. Заслужить доверие, стать опорой, когда ты сам растерян и раздавлен…

Было видно, что Марку тяжело даются воспоминания. На виске ускоренно пульсировала жилка, а пальцы профессора машинально нервно поглаживали мою кожу.

— Я это к чему вообще говорю, — выдыхает он. — Взаимопонимание с Васей далось нам обоим огромным трудом, зато впоследствии у нас никогда не возникало разногласий. Когда брат восторженно упомянул, что влюбился, мне осталось только порадоваться за него. Немало удивился, правда, когда узнал, что избранница малышка Виктория Беккер.

— Ты ведь знал меня, когда я была еще совсем маленькой, да?

— Да. Родители дружили. В общем, в дела Васи я не влезал, потому как немаленький и сам во всем разберется.

Я громко фыркнула. Разберется, как же!

— Вика… Я не знал. Подумать даже не мог, что Вася способен на столь бесчестные поступки! Закрытая школа для девочек, институт, личный надзиратель… В голове не укладывается… Я был абсолютно уверен, что у вас взаимная любовь и все в таком духе.

— То есть то, что именно ты оказался моим профессором — чистая случайность?!

— Если ты намекаешь на то, что я специально устроился на кафедру, чтобы приглядывать за тобой, то это полный бред! Нас вообще жизнь очень часто сталкивала. Удивительное дело! Но еще удивительнее, что ты этого и не замечала.

— Да ну?! — скептически произнесла я. Но было что-то в голосе Марка такое, от чего сжался желудок. Обида что ли? Или огорчение? Из-за того, что не замечала? Его?

— Ага! Но об этом я тебе чуть позже расскажу. Когда дуться на меня перестанешь.

— Уверен, что такие времена настанут?

— Я постараюсь, чтобы настали, малыш.

— Я не малыш!

— Конечно, малыш! И всегда им будешь. Но не потому что маленькая или глупая… а потому, что по сравнению со мной такая юная и сладкая, что мне напрочь сносит тормоза… — говорит Марк хриплым голосом, сжимая руками мои ягодицы.

Вот же кобель!

— Полегче, профессор! Я девушка нервная, могу и ударить.

Горский хрипло смеется, заставляя мурашки на моей коже танцевать ламбаду.

— И потом… Могу назвать, как минимум, три случая, когда ты о-о-очень тормозил.

— Викуль, на тот момент ты для меня была любимой девушкой брата. Мы спокойно сосуществовали в одном пространстве, не соприкасаясь, пока однажды… Черт… Ты, Вика, как метадон, вызвала мгновенную психологическую зависимость… Отчего мое сердце разорвало пополам. С одной стороны ты, с другой Вася… и надо было выбирать кого-то одного.

— Что-то я не заметила, чтобы ты мучился.

— А я мучился. Правда, сначала знатно так охренел, Вика. Странное поведение для безумно влюбленной девушки выбило землю из-под ног. Вы вместе с Васей заявились ко мне на кафедру. Он как неродной стоит, строит мне рожи непонятные, ты отмахиваешься от него, как от назойливой мухи, заявляешь, что это твой охранник. Я еще от твоих рисунков не отошел, а тут новый финт. Ей богу, Вика, я думал, меня шибанет инсульт! И вот нечего хихикать!

Я и в самом деле засмеялась. Потому что вспомнила этот эпизод. С пояснениями Марка прошлые события видели совершенно в ином свете.

ТАК, ВИКА!

Соберись, тряпка!

Напоминаю, ты все еще очень зла!

Я откашлялась и стерла с лица следы улыбки, Марк лишь хмыкнул. Видит гад знает, что слаба моя крепость.

— Это был какой адский водоворот! Каждое твое слово давало понять, что ты понятия не имеешь, что вокруг происходит. Только поверить в это было сложно. Практически нереально. Я позвонил Васе, и мы разругались в пух и прах. Он требовал не вмешиваться в ваши отношения. Забыть о твоем существовании!

— КОЗЕЛ! — не выдержала я, а Марк, не задумываясь, согласно кивнул.

— Только было поздно. Я уже оказался замешан. Ты проникла в меня, засела внутри… Решил узнать больше. Затащил тебя в этот гребаный чулан, хотел поговорить наедине… БЕЗ ВАСИ, который повсюду таскался за тобой и бросал на меня грозные взгляды… Честно говоря, не так я все планировал, но… Темнота помещения, кожа твоя нежная, запах… Мне просто крышу сорвало, малыш. Не сдержался… Рядом с тобой вообще крайне сложно вести себя адекватно. Но после этого я четко осознал, что хочу тебя себе.

О да, Марк Робертович. Я верю. Потому что чувствую, как кое-что рвется наружу! Тоже хочет меня себе!

— Так что ж ты мне ничего не рассказал?! — почти кричу я. — Почему поддержал весь этот фарс?

— В «Розалин» я пытался поговорить с твоим отцом, но ты выпрыгнула из кустов, как черт из табакерки, пришлось свернуть беседу.

— Помню-помню, как ты меня прокатил до дома… — томно протянула я двусмысленную фразу, а профессор мечтательно улыбнулся, сверкнув хищно темными глазами. — Даже братская любовь не остановила.

— Ох, малыш, противостоять тебе все равно, что идти с игрушечной саблей против танка. Бессмысленно. А потом ты стала говорить вещи, от которых у меня волосы дыбом встали. О том, что кроме принудительного обучения экономике, тебя заставляют хранить девственность, запрещают общаться с противоположным полом, приставляют охрану! И все ради того, чтобы выдать замуж за графа фон Беренгофа! Моего, сука, брата!

— И даже тогда ТЫ ПРОМОЛЧАЛ!

— Виноват, Вик! Я не отрицаю. Я хотел. Тогда Вася снова примчался ко мне. Рассказал подробности вашего знакомства. Блядь, он умолял ничего тебе не говорить! Я прямо сказал, что ты несчастна. Понятия не имеешь, кто он. Бесишься. Готова натворить глупостей. На что брат сказал, что когда ты все узнаешь, будешь настолько счастлива, что даже не вспомнишь об этих незначительных неприятностях.

— Охренеть, Марк! Незначительных неприятностях?! И ты согласился?! Господи, ты и в самом деле бездушный ублюдок!

Внутри меня клокотало негодование! Я хотела вскочить с колен Горского и ударить чем-нибудь тяжелым, но слишком надежно сама себя укутала, что дало профессору фору. Руки крепко сжали меня, надежно удерживая на месте.

— Прости. Прости меня, малыш. Но как я мог не верить собственному брату? Я чувствовал, как ты мечешься, действуешь всем назло, ухватилась за меня, как утопающий за соломинку. Какая любовь, Вик? Я видел лишь твой протест. Ну переспали бы мы, как ты хотела, и что тогда? Как бы ты себя чувствовала потом, когда узнала, что я брат твоего возлюбленного?

— НО ОН НЕ БЫЛ МОИМ ВОЗЛЮБЛЕННЫМ!!!

— Но мы оба были уверены в обратном!

— Ты мог спросить меня обо всем!

— Я обещал Васе не делать этого.

— Потому что Вася для тебя дороже!

— Потому что в случае чего, я бы потерял вас обоих!

— А ты хотел полный комплект!

— Я хотел, если уж и терять брата, то ради девушки, которая любит меня и хочет быть со мной, а не для которой я всего лишь способ проявить характер перед папой! Самое правильное было бы с моей стороны — отойти в сторону. Действительно, не лезть в ваши отношения. Вот только с каждым днем, с каждой нашей встречей это становилось все сложнее.

Сложно было спорить с Марком. На тот момент, действительно, были причины сомневаться в моей искренности, да и в адекватности в целом. Я и сама еще не понимала, как сильно запала на Горского.