(с)дала на «отлично»

Глава 55

— Вика, возник форс-мажор! Тебе срочно нужно ехать сюда! Маргери ищет тебя, а у нее нюх! — тревожно тараторит мне дядя, пока я спешно упаковываю пастель в чемоданчик.

— Поняла, дядюшка Ру! Ловлю такси и буду максимум через полчаса!

Моего дядю, мужа тетушки Маргери, зовут Рудольф Шульц, но я ласково зову его дядюшка Ру. Мы с первых минут общения нашли общий язык, в отличие от его жены. Это вообще настолько разные люди, что не укладывается в голове, как они вместе уживаются.

Тетка сдерет с меня три шкуры, если узнает, что я прогуляла событие года!

Упаковывать картину совершенно нет времени. Я просто сворачиваю бумагу в рулончик и аккуратно вставляю в рюкзак.

Надо бежать!

Мастер-класс Тео Марчителли значимое событие! Помимо участников здесь собралась куча народа, желающего поглазеть на кумира, а потому в зоне видимости нет ни одного свободного такси.

Плохо!

Если вызывать по телефону, минут двадцать уйдет только на ожидание!

Тут взгляд цепляется за бежевое авто с шашечками, из которого только что вышла статная дама!

Есть!

Бегу стремглав, аки горная лань, и едва ли не на ходу запрыгиваю на заднее сидение автомобиля.

Однако, в то же время с другой стороны в него садится мужчина, в каких-то нелепых очках с весьма надменным выражением лица. С головы до ног чистенький, опрятненький, в дизайнерском пальто нараспашку, словно не мужчина, а модель человека, сошедшая с витрины бутика. Даже ботинки идеально блестят начищенным носком.

Одним словом — СНОБ!

— Госпожа, этот автомобиль уже занят, — шпрехает немец, буквально выжимая из себя каплю скупой вежливости.

— Не смею с вами спорить, господин, автомобиль действительно занят. МНОЙ!

— Боюсь, в любое другое время я проявил бы себя джентльменом и уступил вам такси, но не сегодня, мисс. Я и так очень опоздал.

— Раз вы уже опоздали, то и не стоит так спешить. Прогуляйтесь, выпейте кофе. Я вот, например, все еще успеваю! До свидания, мистер!

Мужчина явно растерялся от моей наглости. Но быстро взял себя в руки. И разозлился.

— Я не могу сейчас ожидать новое такси! На это уйдет уйма времени, вы же видите, что тут столпотворение!

— Когда вы так быстро говорите, мне все равно ничего не понятно! Я не очень хорошо говорю по-немецки. Давайте уже выходите и не тратьте мое драгоценное время!

— Ладно, — вроде бы соглашается немец, — Мы поедем вместе, сначала по адресу, который ближе.

— Ок.

— Куда едем, господа? — спрашивает нас таксист арабской наружности с акцентом, который слышен даже мне.

— Винтергартен, — отвечаем мы хором. — И как можно быстрее, пожалуйста! — добавляю уже я одна.

Таксист хмыкнул и помчал по направлению.

— Вот видите, — не смогла удержаться от шпильки в адрес неджентльмена, — Мгновенная карма в действии! Проявили благородство, помогли девушке, и космос ответил добром на добро!

В ответ попутчик лишь надменно скосил глаза и капризно скривил свои губехи.

Широко улыбаясь, одарила его русской фразой «жене своей будешь так кривиться, хрен пучеглазый!».

На это немец широко улыбнулся и учтиво кивнул в ответ.

Придурок!

Десять минут потеряли, пока препирались!

Таксист, хоть и с востока, в пути ориентировался прекрасно. Пару раз срезал путь, пару раз ускорился и проскочил на светофоре, полчаса — и мы на месте!

Дядюшка за это время звонил раз десять, с целью согласовать стратегические действия. Когда водитель плавно притормозил у парадных ворот, попутчик опустил стекло и кивнул секьюрити, после чего автомобилю был разрешен въезд на территорию.

Черт! Черт! Черт!

На крылечке, грозно сверкая сердитыми глазами, маячила тетушка Маргери! Рядом с ней высокий и здоровый, но не смотря на это выглядящий провинившимся школьником, разводил руками дядюшка Ро.

А стекла-то в такси нихрена не тонированные!

Хорошо хоть темно, но фонари на солнечных батареях все же достаточно ярко освещали крыльцо.

Клянусь за всю свою жизнь ни до, ни после не падала в колени столь стремительно, позабыв обо всем на свете, оглушенная грохотанием сердца в ушах.

С точки зрения анатомии — явление невозможное, но вполне реальное, когда в адреналиновом шоке повышается давление.

Мое лицо уткнулось в бедра попутчика. Со стороны наверняка выглядело пикантно.

— А можно подъехать с какой-нибудь другой стороны? — бормочу куда-то в ширинку.

— Здесь только один подъезд, мисс, — отвечает таксист, а я ощущаю, как попутчик молча опускает свою руку на мой затылок.

— Блядь, что за жизнь! — в сердцах ругаюсь я на русском, в то время, как мужские пальцы вовсю перебирают волосы, вызывая нервные мурашки.

Вот же козел горный!

Я медленно оборачиваюсь к попутчику и вижу, как этот нахал издевательски ухмыляется.

— Вы могли бы убрать руку, мистер? — скорее приказываю, чем прошу.

— Если вам нечем расплатиться за такси, это не проблема. С радостью оплачу вашу поездку. Как я понял, и в этом случае меня настигнет мгновенная карма? — развратно улыбается нахал, и я вижу, что рядом с моим лицом, там, где еще пару секунд назад было ровное место, прямо на моих глаза растет внушительный бугор.

— Фантазии вашей специфической немецкой киноиндустрии будете воплощать с кем-нибудь другим! — рявкаю я на него, но продолжаю лежать, потому что такси остановилось, и сквозь приоткрытое окно отчетливо слышны интонации Маргери с тонкими нотками скандала.

— Что же вы делаете в таком случае, мисс? — изгибает бровь извращенец, и даже сквозь уродские очки вижу, как бесятся черти в его темных глазах.

— Укачало! Отдохнуть прилегла! И вообще вам пора на выход, а то меня стошнит прямо на ваши органы!

— О, а я уж было подумал, вы от кого-то прячетесь. Потерпите секундочку, попрошу помощи у пары на крыльце!

— Стой! — закричала я, как только это сволочь схватилась за ручку. — Не надо никого звать!

Немец хитро сощурился, и мне показалось, что он видит меня насквозь!

Так, надо меня тактику.

— Давайте просто поищем местечко поукромнее, — ласково замурлыкала я, поглаживая мужское бедро. — Смотрите, как здесь светло, стекла не тонированные, вы ставите меня в неловкую ситуацию, мистер. Найдем какие-нибудь кустики, и я отблагодарю за такси.

Немец внимательно разглядывал меня, словно просчитывая различные ходы, а я не удержалась и, сладко улыбаясь, елейным голосом пролепетала по-русски.

— Ну решайся давай, извращенец долбаный, наше такси уже и так привлекает слишком много внимания!

Сноб окинул взглядом обстановку, царящую на подъездной дорожке, а затем обратился к таксисту, указав, куда нужно отъехать. Спустя минуту авто нырнуло в зеленые заросли туй.

— Дэвочка, нэ надо платит! Малэнький ты еще! Бэги, давай! — затараторил таксист, как только я подняла голову с коленей извращенца.

— Ух ты, русский что ли? — обрадовалась я, перейдя на родную речь.

— Армэнин я! Ашот!

— Слушай, Ашот. Я сейчас убегу, но ты не уезжай совсем, пожалуйста, подожди у этих туй, только с той стороны забора, ладно? И не волнуйся, деньги у меня есть!

Таксист кивнул, а я повернулась к немцу, хмурившему свои черные брови. Видимо, силился понять, о чем мы толковали.

Отомри, извращенец!

Немецким умом Россию не понять!

— Надо бы с таксистом расплатиться, мой господин, — ласково мурлычу, поражаясь уродству черных очков на носу попутчика.

— Ок, — отвечает мужчина, платит по счетчику, накидывая щедрые чаевые, просит его выйти, убирает бумажник во внутренний карман пальто и ждет.

Я забираюсь к нему на коленки, кладу руки на широкие плечи и, покачивая бедрами, плавно двигаюсь вперед-назад. Как ни странно, мужчина ничего не делает в ответ, просто наблюдает. Ему интересно, насколько далеко я могу зайти.

В рюкзаке разрывается трелью мобильный. Попой чувствую — дядя на пределе! Пора сматываться отсюда.

Осторожно приподняла очки попутчика, переместив их на голову, провела пальчиками по гладковыбритым щекам, скользнула ниже… Пока левая рука наглаживала пресс под рубашкой, а губы приблизились к уху извращенца, правая нырнула в мой собственный карман, где всегда хранится подарок от папы.

— Хочу дать вам, мой господин… — шептала немцу, ощущая губами крупные мурашки, — маленький… но очень ценный… совет… Всегда-всегда, прежде чем предложить девушке уединиться в машине, убедитесь, что ей есть восемнадцать! — закончила я и отодвинулась от лица немца.

Прежде чем мужчина успел что-либо сказать, я вытащила из кармана небольшой брелок и направила прямо на попутчика.

Яркая вспышка света ослепила немца, а пронзительный громкий вой сирены — оглушил. Пока противник был дезориентирован, я ловко выскочила из авто, прихватив рюкзак.

__________________

Как так получилось, что картина оказалась у Марка? Ответа у меня не было, поэтому этот предмет лег рядом с аттестатом.

Следующим на глаза мне попался детский рисунок. Совершенно корявый. Так рисуют, наверное, трехлетки. Два человечка, один голый, но с ушами, второй в платье и короне. Между ними розовое солнце, а вокруг голубые сердечки.

Вслед за рисунком из коробки я вытащила выцветшую картонную корону с нелепыми пластиковыми стразами. Забавная вещица, но она ни о чем мне не говорила.

Затем вынула маленькую бархатную коробочку. Открыв, обнаружила смутно знакомую вещицу. Руки сами потянулись к цепочке. Открыв кулончик, обнаружила внутри фотографии мужчины и женщины. Их лица совершенно чужие, но было в них и что-то смутно знакомое. Внутри бархатной коробочки лежали еще две фотографии. Совсем маленькие, но люди, изображенные на них, оказались мне слишком хорошо известны. Я и Лиля.

Маленькими волнами, набирающими силу, накатили далекие, нечеткие эпизоды прошлого. Вспомнила, как на день рождения Лиля подарила мне этот кулон, а потом я отдала его одному грустному мальчишке, оставшемуся без мамы и папы.

ДА НУ НАХРЕН!

МАРК???

Разбирая вещицы в коробке, совершенно выпала из реальности. Не услышала ни как стихла вода, ни как вернулся мой профессор.

Слегка вздрогнула, почувствовав, как горячие, слегка влажные руки обнимают меня сзади, окутывая теплом и запахом геля для душа с ментолом.

— Копаешься в нашем прошлом, малыш? — спрашивает Горский, нежно целуя меня в шею.

— Что все это значит, Марк? — мой голос звучит настолько растеряно, что профессор с волнением вглядывается в мое лицо, а затем сияет лучезарной улыбкой.

— Знал, что тебе понравится. Специально заехал домой за этой коробкой. Это история наших встреч, Вик.

Я лишь озадаченно хлопала ресницами.

— Смотри, — Марк заглянул в коробку и достал оттуда последнюю вещицу — маленькую фотографию некогда популярной камеры фирмы Полароид.

На ней лопоухий тощий мальчик с диким ужасом в глазах держит на руках младенца в розовом костюмчике. Присмотревшись внимательнее, я узнаю ребенка, потому что дома, в старом альбоме полно похожих фотографий. Это я.

— Мама твоя сфотографировала. Сказала, что когда ты вырастешь, они еще подумают брать ли меня в женихи, — улыбнулся Марк, а у меня дыхание перехватило.

— Это ты?

— Угу… А вот это помнишь? — указал он на детский рисунок.

— Нет.

— Это мой первый портрет в твоем исполнении. Ты нарисовала его на пляже Эгремни в Греции. Тебе было лет пять. И кстати, тогда же подарила свою волшебную корону, спасающую от грусти.

— Я этого не помню, — грустно ответила ему.

— Ты была слишком маленькая, Вик. А это тоже не помнишь? — указал профессор на цепочку с кулоном.

— Я помню сад… и ящерицу… лето… И помню грустного мальчика… Неужели это был ты?

Марк пожал плечами, продолжая улыбаться.

— А откуда у тебя моя картина?

— А ты разве не догадываешься?

— Я помню, как потеряла ее, но как она оказалась у тебя?

— Ну, я счел это за компенсацию после того, как ты меня оглушила и ослепила, маленькая стерва!

— ТЫ?? ЭТО БЫЛ ТЫ?

— Знаешь, малыш, я все время задавался вопросом, у тебя всегда такая плохая память или исключительно на мое лицо?

— Не знаю, — честно ответила, ошеломленная таким открытием. — Боже, я же обзывала тебя тогда по-русски! И с таксистом при тебе договаривалась!

— Да, это было забавно, — смеется он.

— Вот ты ЖУК! Ты знал, что это была я?

— Нет, конечно. Понял, только когда прочел имя на картине.

— Офигеть, Марк!

— Согласен…

— Так, а аттестат?!

— Твой аттестат прилетел мне прямо в темечко.

— Откуда?

— Видимо, из окна? — Марк снова пожал плечами. — Про альбом, надеюсь, помнишь?

— Про альбом помню.

— Здесь еще должны лежать твой Оскар и цепочка, но они так и провалялись год на полке в московской квартире.

— Знаете, профессор, после такого вы просто обязаны на мне жениться! — хохотнула я.

— Согласен, — совершенно серьезно ответил Горский, а затем скользнул в нагрудный карман моей-своей рубашки и выудил оттуда маленькое колечко в виде короны, усыпанной черными бриллиантами.

От волнения перехватило дыхание, сердце с каждым ударом разгоняло кипящую кровь по венам, разнося по телу волны счастья и восторга.

— Моя маленькая мисс Беккер, ты выйдешь за меня?

— Да! — и изящное колечко скользнуло на безымянный пальчик, идеально совпадая с ним, а твердые настойчивые губы Марка слились с моими в жарком поцелуе…