Самые жестокие женщины в истории

Цы Си. Императрица-дракон

Во многих аспектах пекинский императорский Сити с его лабиринтами улиц и стенами внутри стен — это отражение спирально развивающейся истории императорского Китая и в особенности правления императрицы-дракона. В середине 1830‑х годов, когда родилась императрица-дракон, Китай находился в расцвете своего могущества, но ко времени ее смерти в 1908 году из-за бесчисленных политических переворотов и противоборства с западной цивилизацией, династия Цин умерла, императорский Китай развалился.

Цы Си родилась 29 ноября 1835 года во времена Манчжурской династии. У нее было два брата и сестра, но родители не были богатыми людьми. Ее отец, Хой-чжэн, был второстепенным манчжурским мандарином, ничтожным, как и тысячи других второстепенных чиновников, которые населяли Пекин в то время. Единственный луч света, который падал на его имя, это унаследованная честь принадлежать к одной из восьми военных организаций — «Рыцарь Знамени с голубой каймой». Помимо этого он не имел никаких других достоинств. Хой-чжэн не был ни влиятельным, ни богатым, и в результате он не смог заработать довольно денег, чтобы дать детям достаточно хорошее образование. Тем не менее Цы Си, будучи способным ребенком, умудрилась как-то научиться зачаткам чтения и письма, что было немалым подвигом, так как в те дни китайские женщины почти всегда оставались неграмотными. Однако, согласно законам общества, в котором она жила, ее судьбой стало положение наложницы, и в 1851 году, когда Цы Си было только шестнадцать лет, ее отослали к императорскому двору, где набирался новый императорский гарем. Сяньфен принял трон после смерти своего отца, императора Даогуана, и Цы Си, будучи дочерью «Рыцаря Знамени с голубой каймой», была отобрана вместе с сестрой посетить императорский дворец. Она оказалась одной из шестидесяти девушек, подходящих на эту освященную веками роль, и ее семья позаботилась, чтобы, когда они с сестрой пойдут во дворец, на них были бы самые прекрасные одежды, которые семья только могла себе позволить. На смотринах отобрали двадцать восемь девушек, и Цы Си оказалась в их числе, хотя ее зачисление в императорский гарем вовсе не означало, что она автоматически окажется возле трона, так очень часто наложницы никогда вообще не видели императора.

14 июня 1852 года, когда окончился официальный период оплакивания старого императора, Цы Си была официально произведена в Kuei Jen (Важная Персона), что означало посвящение в наложницы самого низшего ранга. В это же время другая из нескольких отобранных, девушка по имени Цыань, была произведена в Pin, в наложницы на ранг выше, чем Цы Си. Всего несколькими неделями позже Цыань поднялась еще выше и стала супругой Сяньфена. Ее короновали императрицей, и, понимая инстинктивно, что Цыань выпала судьба стать великой, Цы Си немедленно становится близкой подругой юной девушки. Цы Си внимательно наблюдает за интригами в императорском дворце и вскоре уже знает, что самыми влиятельными людьми внутри лабиринта стен являются евнухи.

Первоначально орден евнухов был создан, чтобы обеспечить подлинность императорских детей; так как евнухи были кастрированы, не возникал вопрос об их незаконных взаимоотношениях ни с императором, ни с наложницами. Многие годы их положение не было особенно высоким, но они стали очень влиятельными, так как день за днем общались с членами императорского дома. Цы Си, поняв, насколько они влиятельны, вскоре заключила союз с несколькими из них. Однако это не приблизило ее к императору, хотя в то время, когда она была наложницей, он отчаянно пытался избавиться от нескончаемых государственных дел.

Не таким императором был Сяньфен, чтобы сильно интересоваться политикой своей страны, и в начале его правления Китай постоянно страдал от повстанцев и от иностранцев. Вместо того чтобы встретить эти проблемы с поднятой головой, Сяньфен решил спасаться в летних дворцах, пытаясь игнорировать политические интриги, плетущиеся вокруг него.

В его отсутствие, Цы Си заняла себя тем, что стала вовсю пользоваться обширными библиотеками императорского дворца. То было прекрасно проведенное время. Она все глубже втиралась в доверие к евнухам, и, когда разрешали, продолжала встречаться с императрицей Сяньфена, Цыань.

По иронии судьбы, именно Цыань помогла Цы Си осуществить мечту о власти, потому что спустя три года после женитьбы на императоре, она все еще не подарила ему мальчика, наследника на престол Дракона. Поэтому мать Сяньфена вместе с министрами намекнула молодому императору, что это его официальная обязанность проводить больше времени с наложницами. Существует несколько разных версий, каким образом Сяньфен выбрал для такого важного дела Цы Си, но большинство склоняется к мысли, что, дружа с евнухами она уговорила их поставить впереди ее имя, как самую лучшую кандидатуру на эту роль.

Ее кампания оказалась успешной. Цы Си послали разделить с императором ложе. Этикет требовал, чтобы ее приводили в его покои голой и ставили у подножия кровати, откуда она должна была ползти туда, где лежал император.

Случилось ли все в первый же раз, во второй, или в третий, неизвестно, но их союз имел результат. 27 апреля 1856 года у двадцатилетней Цы Си родился сын. Назвали его Цзай-чунь, и он оказался единственным сыном императора Сяньфена. В награду Цы Си, которую уже произвели в Pin, теперь сделали Yellow Banner (Желтый Стяг). Как она позже записала: «Нужно признать, что я была умной женщиной, потому что сама вела свои сражения и выиграла их. Когда я прибыла ко двору, последний император очень привязался ко мне… Мне посчастливилось родить сына, что сделало меня неоспоримой фавориткой императора»[23].

Однако отношения между императором и наложницей никогда не были устойчивыми и усложнились еще больше, когда под давлением непрерывного политического кризиса в Китае Сяньфен «спрятал голову в песок» и отказался знать о растущих трудностях своей страны. Повстанцы Тайпина на севере предпринимали особенно ожесточенные атаки на трон и это, вместе с вторжениями на севере Китая «иностранных дьяволов» — Британии и Франции — испугало молодого правителя. Вместо того чтобы стоять твердо и дать отпор врагам. Сяньфен бежал все дальше и дальше от противостояния (забившись под конец во дворец в горах провинции Жехэ). Его поведение бесило Цы Си — растерянная отсутствием у него мужества, она повернулась к императору спиной. Наконец, был издан особый декрет, по которому все пленные иностранцы должны были обезглавливаться, но то был не голос императора, то был голос Цы Си.

Головы покатились, хотя при отсутствии в столице Сяньфена его брат, принц Гун решил, что кровопролитие продолжаться не должно, и, несмотря на императорский декрет, подписал мирный договор с Британией и Францией. При успокоенной таким образом политической ситуации императора уговаривали, что он обязан вернуться в столицу, но он вдруг почувствовал себя настолько плохо, что не смог сделать этого. Положение Цы Си вдруг стало опасным. В Китае первородство не считалось законом, император, если считал необходимым, мог объявить любого из детей мужского пола в семье наследником трона. Помня об этом, Цы Си снова прибегла к дружбе с женой Сяньфена, Цыань. То был циничный, но необходимый шаг, потому что вскоре тридцатилетний Сяньфен оказался на смертном одре. Император чувствовал себя все хуже, и Цы Си все больше беспокоилась. Затем без всякого предупреждения последовало то, что она сама описала таким образом:

«Император практически не понимал, что происходит вокруг него, я поднесла сына к его постели и спросила, что он собирается предпринять по поводу наследника трона. Он не ответил на вопрос но как всегда в критических случаях я сохранила спокойствие и повторила: "Вот твой сын"; услышав это, он немедленно открыл глаза и произнес: "Конечно, он унаследует трон". Я естественно, почувствовала облегчение, когда это было решено раз и навсегда. Эта слова стали практически последними, которые он произнес»[24].

26 августа 1861 года Сяньфен умер и сын Цы Си, Цзай-чунь, был объявлен императором. Но это оказалось не просто, потому что в течение трех месяцев между смертью Сяньфена и его похоронами, несколько членов двора привели в движение различные схемы приобретения власти. Проблема заключалась в том, что новый император не был достаточно взрослым, чтобы править страной. Цы Си вместе с семью другими «регентами» (включая Цыань) были назначены управлять империей. Конечно эта властная структура, когда регент встает против регента была обречена, и в должном порядке принц И и принц Чунь были признаны виновными в преступлениях против государства, и им было «позволено совершить самоубийство». Третий регент, Су-шин, был казнен путем отсечения головы, после чего его имения и громадное состояние были переданы в руки Цы Си и Цыань. Впервые на Цы Си свалилось огромное состояние, и почти в одну ночь она стала очень богатой.

Но если ситуация при дворе была более или менее устойчивой, то в огромной стране до этого было далеко. В пяти провинциях бушевала гражданская война, и в течение первых нескольких лет правления Цы Си умерли более двадцати миллионов человек — либо в результате войн, либо от голода. Бесконечные деревенские тракты были пустынны, а города разрушались. То были бесславные страницы в истории Китая.

Однако в это время Цы Си не стояла вдалеке от дел страны. На ежедневных встречах с принцем Гуном для обсуждения политических дел, она начала узнавать, как работает правительство и как набирается опыт в политических делах. Что при этом узнавал от Цы Си принц Гун, менее очевидно, но он без сомнения недооценил ее интеллект, видя в ней лишь женщину, которой он сможет манипулировать по своему желанию. Вот что говорит Марина Варнер в составленной ею биографии Цы Си: «На этом этапе никто не видел в двадцатишестилетней матери императора Цзай-чуня ничего больше, чем просто приятную, хорошенькую, смышленую экс-наложницу. Она спотыкалась о ступеньки высшей власти как о камешки на тропинке»[25].

В течение нескольких следующих лет новая администрация встретилась с очень серьезными проблемами, такими как восстания внутри самого Китая. В особенности это касалось Тайпинского бунта, который все еще бушевал на севере, а также вторжения на китайскую территорию иностранных войск. Позднее, Цы Си прочно укрепилась во мнении, что не может и не будет жить в мире с «аутсайдерами», которых она считала во всех ношениях низшими существами.

В 1864 году Цы Си отпраздновала свое тридцатилетие. Она все еще выглядела молодой женщиной, но за короткое время развила огромное политическое чутье. Теперь она начала использовать приобретенный опыт, решившись для пробы разыграть беспрецедентный спектакль во время одной из аудиенций с принцем Гуном. Согласно свидетельствам нескольких исторических документов. Цы Си начала кричать и плакать, пока принца насильно не вывели из комнаты. Она заявила, что принц Гун пытался напасть на нее и в дальнейшем обвинила его в различных закулисных махинациях. Непонятно, была ли хоть доля правды во всем этом, но очевидно, что Цы Си не хотела больше оставаться на заднем плане. Она жаждала абсолютной власти, и чтобы продемонстрировать это, она унизила принца Гуна, а чтобы еще усилить унижение, возвысила его младшего брата, принца Чуня, который был женат на сестре Цы Си.

Данная принцу Чуню должность была весьма важной — он стал ответственным за образование молодого императора. Цы Си требовала теперь, чтобы все важные дела в стране адресовались непосредственно к ней, а не к принцу Гуну или к сорегентше Цыань, которая по-прежнему должна была подписывать все официальные документы двора.

По мере того как ее политическое влияние становилось все более сильным, а частная жизнь все более и более яркой, Цы Си подталкивала своих чиновников увеличивать налоги на и так уже обнищавшее население, и, чтобы поддерживать при дворе Дракона феодальную пышность, она начала продавать влиятельные места взамен на огромные денежные взносы на ее собственные счета. Утверждали, что внутри, в безопасной обстановке дворца, она ведет дикую, распутную жизнь. Если у Цы Си и был фатальный порок, так это именно то, что она обожала богатство. За время когда она была временной сорегентшей, бесконтрольные расходы на содержание Запретного Сити, и в особенности дворца, неимоверно взлетели.

Тем временем юный сын Цы Си, Цзай-чунь[26], подрастал. К моменту ее тридцатилетия ему исполнилось девять лет, но, несмотря на полученное наилучшее образование, какое в состоянии была дать ему мать, юноша не проявлял глубоких интеллектуальных способностей. Для Цы Си это служило причиной горького разочарования, но она обожала сына, а он обожал ее. Оба безумно любили театр, и смотря пьесы, они иногда переодевались и играли сами. Однако ничто не могло скрасить одиночества, которое испытывал ребенок, будучи единственным существом мужского пола во дворце, населенном евнухами и женщинами.

У юноши не было товарищей для игр, не было ни родных братьев и сестер, ни двоюродных, которые могли бы составить ему компанию. Вместо этого все вокруг баловали и портили его. Ко времени когда он стал юношей, Цзай-чунь превратился в испорченного, распущенного молодого человека. В этом вопросе от Цы Си тоже не было толку — вместо того, чтобы настоять на участии сына в делах государства, она взвалила все дела на себя.

В 1872 году молодому императору исполнилось шестнадцать лет. То был возраст, когда ему предстояло выбрать жену и, соответственно, были привезены дочери нескольких манчжурских чиновников. Избранной во время процедуры кандидаткой в супруги императора оказалась восемнадцатилетняя Алутэ, девушка очень высокого происхождения.

Цы Си сразу же возненавидела свою молодую невестку. И хотя некоторые комментаторы утверждают, что это произошло из-за того что девушка была красивее, чем Цы Си, большинство историков склонны предполагать, что реальная причина крылась в угрозе заменить Цы Си в сердце сына, что, в свою очередь, означало для Цы Си потерю таким трудом завоеванного влияния.

Тем не менее 15 октября 1872 года состоялась свадьба и через несколько месяцев, 23 февраля 1873 года, Цзай-чунь (известный теперь как Тун-чжи) был официально коронован императором. Его правление не было ни славным, ни счастливым. Получив трон, он сразу же доказал, что не заинтересован в управлении страной, предпочитая продолжать буйные дни молодости. Император сильно пил и развлекался в обществе множества различных наложниц. Цы Си и не желала ничего иного. При сыне, который не интересовался делами государства, она без помех могла сохранить за собою роль правителя. Именно в этот период она начала реконструкцию Юаньминюаня: одного из самых роскошных летних императорских дворцов. Обожающая королевскую пышность, изнеженная натура Цы Си не могла отказаться от возможности восстановить эту великолепную резиденцию во всем ее прошлом блеске. Кроме того, при сыне на троне она имела право жить где ей угодно, и ничто не могло заставить ее въехать во дворец, который не соответствовал ее королевскому статусу.

Юаньминюань, когда-то жемчужина китайской короны, погиб от огня во время Тайпинского восстания. Работы, которые требовались для его восстановления, были очень дорогостоящими, и поначалу замысел Цы Си встретил сильное сопротивление. Были составлены отчеты, утверждающие, что неприлично тратить такие деньги на одно здание, когда большая часть страны еще стоит на коленях после Тайпинского восстания. А через год после начали работ обнаружили, что большинство строителей обманывают в расходах, и по приказу императора, восстановление дворца прекратили. Раскалившейся от ярости Цы Си пришлось отложить пока свои мечты о роскошной жизни, хотя долго ждать их возвращения не пришлось.

В 1874 году Тун-чжи, продолжавший беззаботную жизнь, заболел оспой. Вольной молодой император заявил, что «приглядывая некоторое время за делами государства, императрицы наградят меня своим великодушием, а я выкажу им вечную благодарность»[27]. Хотя на самом деле Цы Си никогда полностью не отдавала бразды правления государством сыну, теперь она вернулась к власти официально. Несмотря на короткий период улучшения в декабре, молодой император умер 12 января 1875 года. Ему было всего девятнадцать лет, и он пробыл на троне немногим меньше двух лет. Ходили слухи, что Цы Си ускорила раннюю кончину сына не только тем, что толкала его к беспутной жизни, но и вспышками ненависти к Алутэ, которая, посещая мужа во время болезни, пыталась помочь ему выздороветь, рассказывая, какие замечательные дела они будут делать вместе, когда он наберется сил. А еще говорили, что Цы Си выволакивала Алутэ из спальни и била ее за самонадеянность. У Цы Си был отвратительный характер, который она демонстрировала на каждом шагу. Один из свидетелей описывает это так: «(Ее глаза) метали молнии, скулы заострялись, вздувались вены на лбу; она оскаливала зубы, будто ей сводило челюсти»[28].

В день смерти ее сына был собран Великий совет, чтобы обсудить, кто займет трон. Важно, что Алутэ на нем не присутствовала. Вместо нее на троне Дракона восседала Цы Си, с вечно жалующейся Цыань рядом. В качестве вдовствующей императрицы у нее были все права говорить от имени своего покойного сына, и поэтому она предложила три возможные кандидатуры, две из которых сразу отмела, как неподходящие, отдав предпочтение третьей кандидатуре — Гуансюю, сыну принца Чуня и, что не удивительно, своему собственному племяннику. Едва ли стало неожиданностью, что ее выбор пал на трехлетнего ребенка — это давало ей прекрасный шанс продолжать руководить страной, пока Гуансюй достигнет зрелого возраста. Ребенок мог стать выбором более консервативных членов конфуцианского общества потому что назначение его императором означало (в силу родственных связей) нарушение древних законов «уважения предков». Это означало, что только наследник-мальчик (то есть сын) имеет право приносить жертву у могилы своих предков, а братья или кузены такого права не имеют. Гуансюй был кузеном умершего императора и поэтому, предлагая кандидатом его, Цы Си на деле бросила вызов древним законам и отшвыривала традиции. Тем не менее она храбро встретила шторм недовольства, и когда кандидатуры поставили на голосование, пятнадцать из двадцати пяти членов Совета согласились, что Гуансюй[29] будет наилучшим выбором.

В ту же ночь Гуансюя привезли в Запретный Сити, где его приняла его тетя. 25 февраля 1875 года он формально занял место на троне Дракона и был объявлен императором.

Теперь Цы Си расчистила путь во власть как минимум еще на десять лет, но это также вызвало новые слухи о грязной пьесе, разыгравшейся во дворце, потому что среди прочего говорили, будто Гуансюй — ее собственный сын-бастард, появившийся в результате незаконной связи с «ложным» евнухом. Слухи еще разрослись после того, как 27 марта 1875 года Алутэ, жена бывшего императора, совершила самоубийство, приняв смертельную дозу опия. Многие заподозрили, что Цы Си приложила тут руку тоже, возможно заставив невестку покончить с собой, без конца твердя ей истории о том, что другие, более лояльные супруги, убивают себя после смерти своих мужей. А возможно Цы Си приказала кому-либо убить ее и обставить все как самоубийство.

К несчастью для Китая, второе правление Цы Си в качестве императрицы-дракона, которое длилось с 1875 по 1889 год, было бессистемным. Вскоре стало ясно, что ни она, ни члены ее Совета не имеют ни малейшего понятия, в каком направлении должен двигаться Китай, и поэтому политика делалась сама по себе. Это привело к быстрому падению экономики страны, что повлияло также на экономическое положение соседей Китая (таких как Корея, Бирма и теперешний Вьетнам), которые, чтобы выжить повернулись лицом к другим, более стабильным государствам.

В этот период Китай вступил в борьбу с французами в Индокитае, с японцами в Корее и с Великобританией в Индии, которые добивались расширения торговли на восток. Чтобы достигнуть своего, они начали сотрудничать с соседями Китая. В 1874 году, например, французы вынудили короля Вьетнама (тогда Аннама) подписать договор, позволявший Франции пользоваться привилегией суверена, которая раньше принадлежала Китаю. Взбешенная этой открытой демонстрацией неповиновения, Цы Си собиралась объявить войну своему вьетнамскому соседу, но, увидев, что ее не поддерживают собственные союзники, она вместо этого разогнала весь Великий совет. Эта свирепая расправа коснулась и принца Гуна, человека, который всегда был бельмом на глазу у Цы Си. Она заявила: «Принц Гун имел раньше привычку платить нам самой усердной помощью, но со временем его отношение стало меняться. Проявив самоуверенность и бессердечную удовлетворенность положением чиновника, он стал чрезмерно гордиться своим местом, проявив склонность к кумовству, лень и неумение»[30].

На место принца Гуна она назначила несколько «людей, произносящих лишь "да"» и настояла на своем плане тотальной войны. Последовавшие события оказались необычайно кровавыми — обе стороны нанесли друг другу огромный урон, но, в конце концов, Франция победила, и Китай признал, что Вьетнам отныне будет находиться под французским правлением. Однако это не означало окончания для Китая трудностей за границей, потому что теперь Япония начала угрожать другому его соседу — Корее.

Все то, что сделало Цы Си таким популярным лидером в Китае (ее твердое убеждение, что не все нации равны), со временем поставило страну на колени, потому что она отказывалась видеть, что иностранная мощь легко может уничтожить авторитет Китая в его государствах-сателлитах. Однако война с французами во Вьетнаме и с японцами за Корею завершилась, и, чтобы восстановить государственный запас, стало необходимо поднять налоги.

В 1876 году наводнение уничтожило проселочные дороги юга Китая большой протяженности, принеся китайцам дополнительные лишения. За наводнением последовало нашествие саранчи, уничтожившей урожай этого года. Страна погрузилась в голод и нищету, от которых умерло от семи до двадцати миллионов человек. По контрасту с лишениями собственного народа, в Пекине императорский двор продолжал вести жизнь полную роскоши, и не было человека, который не сплетничал бы о бесстыдной расточительности перед лицом бедствия.

В 1881 году в возрасте сорока четырех лет от непонятной болезни умерла Цыань. Хотя судьбы императриц были сходны, так как их обеих привезли в Запретный Сити подростками, близки они никогда не были. На многие годы между ними пролегла трещина, вызванная тем, что молодой император Гуансюй, очевидно, предпочел Цыань, а не «новообретенную мать».

Но между двумя женщинами существовала и глубинная ненависть, и хотя, скорее всего, следующая история недостоверна, она проливает некоторый свет на то, как воспринимали Цы Си ее подданные. После Смерти Цыань ходили слухи, что при разговоре, состоявшемся между двумя женщинами несколькими днями раньше, Цыань призналась, будто у нее есть бумага Сяньфена, в которой он утверждает, что если Цы Си станет помехой императорскому двору, ее следует обезглавить. Сообщив это Цы Си, Цыань порвала документ, сказав, что все равно никогда не обратится к нему, потому что Цы Си ее подруга. Немного позже Цыань получила от Цы Си в подарок тарелочку пирожных, которые она отведала, после чего и упала замертво. Правдива эта история или нет, вывод ясен: Цы Си была жестокой женщиной, которая никому не позволяла встать у себя на пути.

После смерти Цыань Цы Си правила единолично следующие шесть лет; до тех пор, пока молодой император не стал достаточно взрослым, чтобы принять всю полноту власти.

Теперь Цы Си должна была уступить место законному правителю, но вместо этого она заручилась помощью нескольких влиятельных чиновников, приближенных к новому императору, и они умолили его, чтобы она осталась в правительстве в качестве советника. Молодой император выполнил просьбу, таким образом, Цы Си осталась у власти еще на несколько лет, в течение которых получила то, чего всегда домогалась, — летний дворец, в который, если бы возникла нужда (некоторые считали, что этот момент не наступит никогда), она могла бы уйти на покой.

Помогая и содействуя во всем вдовствующей императрице, отец императора, принц Чунь без сомнения также хотел удалить Цы Си от политической жизни страны, чтобы его сын мог править в мире. А сам император не разделял мнения Цы Си, считая, что ее политика слишком обращена внутрь государства. Гуансюй тянулся к знаниям Запада, не желая насаждать репрессивный режим. Он хотел создать нечто более близкое к европейской демократии.

Тем временем Цы Си вовсю тратила деньги на свой дворец, одежду, ювелирные украшения и сады. Сады, как говорят, были полны чудесных цветов — лилий, роз и жасмина, их украшали мраморные лесенки, беседки и озера. Наконец, когда молодому императору исполнилось девятнадцать лет, императрица-дракон покинула двор, удалившись в свой почти завершенный летний дворец. Теперь, в свои пятьдесят, Цы Си ублажала себя, тратя все больше государственных денег, и с возрастом, эта деспотичная женщина становилась еще более жестокой.

Ее придворные рассказывали, что она наслаждалась, наказывая и избивая свою свиту, а также применяя другие жестокие методы. Один раз, отдав приказ пороть, она злорадствовала: «Их не наказывали несколько дней, и они уже ждали этого. Я не разочарую их, дам им все, что они хотят получить»[31].

В 1894 году Цы Си превзошла саму себя, задумав самый экстравагантный способ празднования своего шестидесятилетия, — каждый придворный обязан был пожертвовать в ее фонд двадцать пять процентов оклада. Соответственно, эта бесстыдная процессия роскошных подарков начала путь через нищую китайскую деревню по направлению к летнему дворцу Цы Си. Почти в то же время в Корее разразилось восстание. Восставшие хотели вышвырнуть и японских, и китайских господ, и хотя восстание было быстро подавлено, китайская и японская армии позднее начали сражаться друг с другом за суверенитет. Реально у китайцев было мало шансов на успех, потому что их армия изрядно обнищала за время расточительного правления Цы Си. По сравнению с ними японцы были монолитной боевой силой, полностью оснащенной современным европейским оружием. То был тяжелый удар для Китая, оказаться разбитыми японцами, которых они всегда называли «дикими варварами», и единственный раз в жизни Цы Си пришлось отказаться от своих планов, ей велели отменить празднование дня рождения.

В последующие дни и месяцы Китай понес громадный территориальный ущерб. 17 апреля 1895 года Китайское правительство подписало Симоносекский договор, который, если коротко, давал Японии суверенитет над огромным куском Китая. Видя это, и другие народы начали давить на Китай, изыскивая выгоды от явной слабости страны. Реформа была единственным способом двинуться вперед, но один человек стоял твердо и неизменно против, это была Цы Си.

Даже уйдя на покой, эта женщина сохраняла огромное влияние на двор. Поэтому советники императора порекомендовали ему посадить ее под арест, пока пройдут реформы Гуансюя. Однако, узнав об этом, Цы Си вместе с теми военными, которые сохранили лояльность только по отношению к ней, штурмом взяла запретный Сити и посадила под домашний арест Гуансюя.

Опять Цы Си взяла власть, только на этот раз она не собиралась быть марионеточным правителем. Она собиралась командовать безраздельно.

Поднажав, она заставила Гуансюя отречься от всех предыдущих реформ и, опираясь на ненависть китайцев ко всему иностранному, прочно закрыла Китай для иностранцев, и потащила страну к ее традиционным корням.

Кто бы мог тогда предсказать, что следующий политический всплеск последует от группы молодежи, которая будет ревностно отстаивать китайские традиции и с такой же страстью искоренять вмешательство иностранцев.

Боксерское восстание началось сначала в провинции Шандун, в районе Гуань, и получило свое название от боксирования с тенью, которым молодежь доводила себя до неистовства, прежде чем бросаться на свои жертвы — иностранцев. Доводящие себя до ярости боксеры были абсолютно лояльны по отношению к династии Цинов. Они так же ненавидели все иностранное, как и сама Цы Си, их целью было «истребить варваров»[32]. Цы Си присвоила боксерам статус «народной армии» и оказывала им сильную поддержку.

Вскоре после того, как боксеры сформировались, начались убийства. Миссионеры, новообращенные китайцы, иностранные купцы: все подвергались нападениям. Здания сжигались и пленным отрубали головы. Напуганные тем, что происходит, иностранные правительства немедленно составили план вторжения в Китай, чтобы спасти тех своих граждан, кто еще оставался в живых. Большинство их находилось в Британской дипломатической миссии в Пекине, и именно к этому городу начали пробиваться вторгшиеся войска. Сначала они захватили Тяньцзынь, потом двинулись к столице. Более двадцати тысяч иностранных солдат начали марш в сторону Пекина, и теперь оставалось только вопросом времени, когда они овладеют городом целиком. Было трудно, китайская армия была деморализована, а боксерам вообще не платили за их труд. Фанатики Цы Си с трудом поднимались на борьбу.

Цы Си вместе с императором, его женой и наследником мгновенно спланировали бегство из дворца, переодевшись крестьянами. Однако, буквально за несколько секунд до того, как они вышли, наложница Жемчужина (самая любимая из гарема итератора) начала упрашивать Цы Си не бросать город, не подвергать империю опасности, повернувшись спиной к Пекину. Вместо того чтобы согласиться на просьбу наложницы, Цы Си приказала бросить ее в колодец в одном из дворов Запретного Сити.

Пробиваясь через сельскую местность с небольшой свитой преданных слуг, Цы Си впервые в жизни увидела нищету и голод, которые поразили ее страну. Потихоньку она добралась до Сианя, и, изгнанная из Пекина, под нажимом иностранных сил вынуждена была принять как условие казнь некоторых из поддерживаемых ею революционеров-боксеров. Иностранцы также требовали, чтобы были заплачены соответствующие репарации за казни 247 миссионеров, 66 иностранных жителей и 30 тысяч новообращенных китайцев, которые были убиты во время осады Пекина. Указанная сумма равнялась 450 миллионам лянов, что в наше время равно примерно 67 миллионам долларов. Договорившись обо всем, 20 октября 1901 года Цы Си почувствовала себя в безопасности и вернулась в столицу. Ее вступление было триумфальным, но хотя она попыталась провести некоторые из реформ, которые так бесили ее, когда у власти был Гуансюй, Китай был уже практически банкротом.

В 1907 году, у 74-летней императрицы-дракона случился удар. Почти одновременно с ней заболел и Гансюй, и 14 ноября 1908 года он умер. На следующий день, 15 ноября, диктуя прощальную речь к империи, которой она правила пятьдесят лет, Цы Си тоже умерла. Позже ходили слухи, что императрица, боясь как бы император Гуансюй не пережил ее, отравила его, хотя достоверность предположения проверить, конечно, невозможно.

Цы Си, императрица-дракон, была похоронена в склепе рядом с Сяньфеном и его женой Цыань 9 декабря. Ходили слухи, что ее похороны стоили империи более полутора миллионов лянов, нелегкое дело при существовавшем состоянии государственной казны. Династия Цин продлилась на три года дольше, после чего Китай превратился в республику.

И последний, унизительный штрих в биографии императрицы-дракона — в 1928 году ее мавзолей был ограблен, и все драгоценности и другие ценные предметы исчезли из гроба. Тело Цы Си осквернили, вытряхнув его из одежд и вышвырнув в грязь.