Сбившись с пути. Том 1

Глава 7. Хранитель историй, мифов и легенд

Руну мне вернули, проблем не создали. Правда, я не знал, какие у меня будут отношения с Левионтом. Он мне не очень понравился и было странно, что именно ему поручили заниматься послушниками. Может, как раз именно потому, что он строгий, сердитый и вредный?

Хмыкнув про себя — все же я правитель Рассвета, а не простой послушник, — я уверился в том, что здесь ко мне будет совершенно иное отношение. Да и мое прошлое как-то перестало меня волновать. Оно будет не менее запутанным, чем история этого мира, но раз давно ушедшее никак не сказывается на мне, то зачем в нем рыться?

Я даже не ощущал желания спросить у Пироканта, как я здесь появился и когда. Но в то же время не смог удержаться от того, чтобы не спросить Мьелдона:

— Они ведь не слишком старые, все трое?

— Ты про Совет? — молодой монах вроде бы даже улыбнулся. — Говорят, что каждому из них больше сотни лет, что они знают секрет вечной жизни. Во всяком случае, наш хранитель говорит, что именно Пирокант назначил его на эту должность. И тогда хранителю было всего лишь тридцать пять лет.

— Всего лишь! — воскликнул я.

Мы обошли стороной группу послушников, которые разговаривали под тенью невысокого, но аккуратного деревца. Их было четверо — я старался не смотреть в их сторону, но все же любопытство заставило меня бросить взгляд на них:

Да они же все одинаковые! Почти как на подбор одинаковые ростом — может, есть какая-то минимальная разница, но точно в потолок все уперлись. Коротко стриженые волосы — натуральные ежи!

Разве что один оказался лопоухим, а у другого была шея натерта докрасна — вот и все отличия. Чтобы понять, чем они отличаются внешне, надо было подходить ближе. Я не стал этого делать, но провел рукой по волосам, которые уже прилично закрывали уши.

— У нас есть мастер, который приведет тебя в порядок, — заметил мое движение Мьелдон.

— Не стоит, — отчего то покраснел я. — Так что там с хранителем, сколько ему сейчас?

— В прошлом году Оромир оговорился, что хранителю исполнилось восемьдесят.

— Значит сорок пять лет тому назад Пирокант уже был в Совете, — начал рассуждать я и тут же запнулся: — но ведь он выглядит едва на пятьдесят-щестьдесят лет. — Он стал главным в пятнадцать лет? Не верю.

— В том и дело, что все они не выглядят на свой возраст. И свой секрет не раскрывают, — повел бровями Мьелдон. — Правда, их возраста не знает никто, так что никто и не знает, что на самом деле истина, а что — слухи. Пришли, — он подвел меня к одноэтажному каменному зданию. Ни единой трещины на добротно оштукатуренных стенах. — Здесь живет и работает наш хранитель.

— Хранитель истории? — спросил я у Мьелдона, как только мы вошли.

— Хранитель историй, мифов и легенд, — проскрипел, не скрывая радости, дряхлого вида старик.

Жидкие седые волосы, прищуренные глаза, морщинистое лицо и огромный нос картошкой. Скрюченные пальцы пятнистых ладоней, что выглядывали из-под ветхих рукавов древнего одеяния, только что перевернули толстую страницу большого журнала.

Журнал лежал на деревянном основании с наклоненной рабочей поверхностью. За спиной хранителя виднелись полки, заваленные свитками, книгами и журналами, бумагами, сложенными то ли в стопку, то ли стоймя прислоненные к ближайшей не столь шаткой конструкции.

— Приветствую тебя, юный искатель, — старчески проскрипел хранитель. — Давненько тебя здесь не было!

— Здравствуйте, — ответил я осторожно, но подошел к нему поближе. — А раньше я часто сюда заходил?

— Не так часто, как мог бы, но задавал вопросы, на которые у меня не было ответов, — Хранитель растянул губы в беззубой улыбке.

— Какие, например? Может, про территории?

— Нет, ты спрашивал про историю, про прошлое, о том, что было давным-давно.

— Я потерял память, — ответил я. — Вероятно, я снова буду задавать одни и те же вопросы, но только вот будут ли на них ответы?

— Ох, память потерял, — сокрушенно вздохнул хранитель. — Какое разочарование. Столько трудов впустую. Мы все тебя стольким вещам научили... Но я готов ответить на вопросы, если ты задашь их снова.

— Мне нужна карта, чем больше, тем лучше, — попросил я. — Чтобы и довольно подробная, но при этом на ней были города и поселения. Можно без всяких мелочей типа ферм и остального.

— Ага, — смекнул хранитель. — Есть у меня такая. Быть может, не очень свежая. Тебе же не нужна политическая карта нашего мира?

— Нет, боюсь, завтра любая свежая политическая карта уже будет неактуальна.

Старик застыл, а потом расхохотался, как мог, хрипло, но во все горло. Затем отошел к своим бесконечным стеллажам, достал оттуда, как мне показалось, наугад, один из свертков.

— Не то, — сказал он, лишь посмотрев на его уголок, а потом убрал обратно. Схватился еще за один сверток и снова убрал. С третьей попытки ему удалось обнаружить то, что мне было нужно.

Хранитель бережно отнес свиток к стене, потом раскрыл его и повесил на три гвоздя так, чтобы карта обвисла ровно, без складок и неровностей.

— Это карта Страны, — выразительно произнес Хранитель.

— Почему именно Страны?

— Потому что не осталось никаких свидетельств о том, что это и правда была страна, но есть множество косвенных признаков, по которым Совет и я можем определить и с высокой точностью заявить — раньше здесь была одна страна. Я могу продолжить тему, если тебе интересно, юный искатель, — предложил хранитель.

Я посмотрел на Мьелдона, но тут же вернулся к старику:

— Да, конечно. Мне интересно, — произнес я.

— Главные признаки одной страны — территория, люди и язык. Мы достаточно хорошо успели в мирное время поработать с городами. Везде живут схожие внешне люди, говорящие на одном языке и прекрасно друг друга понимающие. Диалектизация минимальна. То есть, — пояснил он, — если рынок — то рынок везде. Не базар, не сходка, не толкучка. Рынок. Да, есть небольшие различия, но они несущественны. Люди путешествуют через границы и несут свою культуру в другие города.

— То есть, все города — остатки одной большой страны, — кивнул я. — Понял. А сколько их?

— Посчитай, — улыбнулся старик и показал на карту.

Я обошел хранителя и принялся считать. После второго десятка глаза на лоб полезли. Города уходили на восток, за Монастырь и дальше. Шли к северу, причем за Улерином они покрывали карту стройными рядами.

— А они все воюют между собой? — поинтересовался я. — Может, где-то есть мир? Союзы, которые не рушились последние десятки лет?

— Нет таких, — сразу же ответил хранитель. — Не существует на этой карте ни одного города, который не вступал бы в войну на той или иной стороне за последние пять лет. Ты это у меня однажды спрашивал и ужаснулся. Сейчас по твоему лицу я вижу, что тебя такие известия по-прежнему ужасают. И это хорошо.

— Значит, все города между собой воюют... но, — я показал пальцем на территории южнее монастыря: — неужели здесь ничего нет? Это же огромная и пустая земля!

— Пустая — да. Огромная — едва ли. Посмотри, между городами примерно по семьдесят-сто километров расстояния. На хорошей скаковой лошади — три часа, из которых час животное отдыхать будет. Телега идет в зависимости от груза два-три дня. Пеший справится за четверо суток или за трое, если захочет довести себя до полного истощения. Это совсем небольшие расстояния. Посмотри лучше на реку Нируду. В нее впадает Краля — не смотри, что это ниточка на карте. Она вполне себе судоходна.

— То есть, одна река охватывает с десяток городов и их территорий! — воскликнул я.

— Да!

— Но мне интересны Пустоши.

— Чем же, позволь узнать?

— Тем, что там нет конкуренции по границам с другими городами.

— О... — протянул хранитель. — О! — вскричал он. — Хорошая задумка!

— Но мне нужно знать и понимать, что там безопасно.

— Я не могу знать, опасно там или нет. Слухи ходят разные. Новости — тоже. Где-то полно диких зверей, где-то сидят бандиты. Но Пустоши... хм-хм-хм... Мне нужно почитать побольше об этих местах, полистать хроники и выяснить, не происходило ли там чего дурного.

— Бавлер сказал, что там нашли большое захоронение, — впервые за время присутствия Мьелдон заговорил. — Я отправляюсь с ним узнать, что это такое.

— Хорошо, хорошо, я тогда дам все, что нужно, чтобы ты и твои помощники могли записать и зарисовать это для меня, — хранитель с большой резвостью отскочил прочь от карты и принялся записывать и делать пометки, чтобы не забыть то, что ему предстояло сделать. — Покажи, пожалуйста, на карте, — попросил он меня. — А севернее у нас поля, пустые поля, хм-м-м...

Пришлось рассказать ему, что полей там уже три месяца как нет. Короткий рассказ заинтересовал старого хранителя, который попросил меня передать ему карту поселения.

— Это не какая-то деревушка, — воскликнул он, когда услышал, что в Рассвете живет несколько сотен человек. — Это почти город! Но городом его сделают мощеные улицы, правительство и каменные дома. К тому же у тебя уже почти имеется небольшое поселение в подчинении твоей будущей столице!

Я краснел, но понимал, что если только не заведу собственного хрониста, карту Хранителю никто не передаст. И все же у меня еще оставались вопросы, которые касались не столько других городов, сколько легенд.

— Веллент, — сказал я единственное слово, после того как еще раз просмотрел всю карту.

— Думаешь, это не сплетни? — прищурил подслеповатые глаза Хранитель.

— Слишком много людей говорит о том, что город существовал. Есть даже примерные места, где можно заняться поисками, но...

— Пирокант опять тебе напомнил про свои идеи, — недовольно проговорил старик.

— Нет, не только он. Люди, которые живут в Рассвете, рассказывали мне про странные места. Где ровная поверхность на многие сотни метров. Идеально ровная поверхность.

— Сам видел? — тут же спросил Хранитель.

— Нет.

— Когда увидишь — скажи мне, и я поставлю отметку на карте. Ну а старое кладбище ты сам видел?

— Да-да, — спешно ответил я. — Видел.

— Ну и хорошо.

Я попытался перевести разговор в тему систем, которые есть в разных городах, однако Хранитель отмахнулся. Сказал, что все это глупости, поэтому я еще разок посмотрел на карту, пожалел, что рядом нет тетради — хоть как-то срисовать это все. И решил, что мы закончили.

Хранитель пообещал посмотреть летописи и хроники — и мы распрощались.

— Много нового узнал? — спросил Мьелдон.

— Я хотел узнать о проблеме городов, — ответил я. — Если рассуждать относительно их жителей, то любая проблема становится двоякой. Если жителей мало, то их отток заметен. Если их много — нет. Но при агрессии других городов против нас Рассвету не выстоять. В то же самое время обилие людей в целом заставит каждый город держать на границе избыток охраны. Что в свою очередь упрощает бегство в наш город. Другими словами я...

— Просто не можешь предсказать, хорошо все будет или нет, — закончил за меня Мьелдон. — Я то же самое говорил Пироканту про его план. Но что было, то прошло. Тебе осталось лишь повидать Оромира. Я тебя провожу. Всего доброго, — распрощался он с Хранителем.

— И вам, — негромко ответил тот. — Надеюсь, что мы еще увидимся. Нынешний мир, — вдруг добавли он, когда мы уже стояли в дверях, — стал очень опасным местом. Впрочем, он таким был и раньше. Просто нас тогда еще не было.

Я не понял, что за философию Хранитель решил преподнести нам этими словами, и потому просто молча согласился с ним. Но в наше время важнее всего была надежда на повторную встречу.