Сбившись с пути. Том 1

Глава 8. Оромир и Левионт

Второй день позволил мне немного прийти в себя. Сказать, что я был в какой-то прострации — не сказать ровным счетом ничего.

Я смирился с прошлым, однако резкие скачки «правитель-послушник-недоученикстроительногоколледжа» и обратно выводили меня из себя. Я понимал, что обрывки воспоминаний, что остались в моей голове, не принадлежали мне. Но все же они были частью меня и потому я не мог не сомневаться в том, что именно они могут еще сыграть свою роль в моей жизни.

Масштабность мира тоже начинала напрягать. Я представлял пару раз, что городов не может быть мало. Не может цивилизация сохраниться лишь на крохотном островке, тогда как вокруг — дикость и ужас.

Я оказался прав — но для меня это стало не меньшими дикостью и ужасом. Более того, многие из тех, кого я встречал, проводили жизнь на таком маленьком клочке земли, что не бывали даже в том городе, которому принадлежала их территория.

И удивляться тому, что Баризон просто отнекался, когда я спросил его про города вокруг, тоже не стоило — он мог попросту не знать половину. И, чтобы не скрыть свое невежество, предпочел грубость.

Таким образом, мое путешествие в Монастырь пока что не привело ни к какому вещественному результату, но дал пищу для размышлений, подтолкнул к тому, что я раньше старался игнорировать.

Тело, которое я нашел рядом. Труп с сумкой, пустой — и не более. Ведь в сумке была тетрадь. Тетрадь была чистой. Я уверен, имя «Бавлер» там вывел Отшельник. Если бы тетрадь принадлежала Гарольду, маловероятно, что там стояло бы имя Гарольд.

— Подскажи, Мьелдон, — спросил я, остановившись на полпути к большому залу, где мы надеялись застать Оромира. — Ты знал Гарольда?

— Видел несколько раз.

— Какой он был?

— Большой и сильный, натуральный рыцарь. Паладин, — небрежно бросил Мьелдон. — У него в голове была вбитая Пирокантом задача, а вот собственных мозгов — не слишком много. Не говори никому, но я считаю, что как охранник — паладин ни к черту не подходит.

— Почему? — спросил я.

— Сильный, но неповоротливый мужик. Если он в вареной коже в три слоя — еще терпимо, а если в стали... нет, его любой бандит ножом пырнет.

— Так Гарольд был именно таким?

— Почти что. Без стали. И мозгов. Но другого варианта не было. Запомни, если у тебя есть кто-то проворный и сильный — бери его в охрану. Не бери паладина.

— Возьму монаха с руной, — ответил я. И остановился: — Нам точно не нужно пересекаться с Левионтом? Он должен был опросить своих послушников...

— Слушай больше, — фыркнул Мьелдон. — Он не будет ничего делать. Он делает только то, что считает нужным. Потом делает отчет, что все выполнено, и Пирокант это проглатывает. Здесь та же бюрократия, что и везде. И чем больше послушников, тем хуже. Не удивлюсь, если этих ребят готовят на убой, — он посмотрел с безразличием на тех, кто вышел в прохладу потренироваться с толстыми деревянными палками. — Просто ради того, чтобы эту бюрократию подсократить. А ты везунчик, знаешь? Первый вышел. И просто получил по голове, да? Как ты потерял память?

— Наверно, — я посмотрел на Мьелдона и вспомнил про руны. — А это могло быть что-то магическое? Вроде ваших рун?

— Я потом попробую тебе объяснить, — быстро проговорил Мьелдон. — Левионт идет.

— А... — проговорил второй член в Совете монастыря. — Вот и ты.

Мьелдон едва успел закончить фразу. Я вздрогнул — монах обращался ко мне. И в безопасности я себя не ощущал.

— Вот и я.

— Опять дерзишь?

— Нет, и не думал.

— Нет, и не думал, мастер Левионт, — грозно поправил меня монах.

— Хорошо, — ответил я.

— Хорошо, мас...

— ...тер Левионт, — чуть сердито ответил я, но и такое не понравилось монаху. Однако тот сдержался, потому что за дверями зала, напротив которых мы стояли, показался Пирокант.

— Да... так... нормально, — его покоробило, но все же второй член совета попытался сохранить лицо. — Сегодня ты отбываешь, я надеюсь?

— Вероятнее всего.

— Ах, вероятнее всего, — протянул Левионт. — Хочешь успеть на вечернюю чистку комнат?

— В моей довольно чисто, — быстро нашелся я.

— Интересно, если тебя три месяца не было... какая же она твоя?

— Если меня здесь три месяца не было, о каких вообще чистках может идти речь? — вспылил я. Сунув руку за руной, я заметил, что и Левионт сделал то же самое, но под взглядом Пироканта остановился.

— Хорошо. Даже если ты задержишься здесь надолго, не думаю, что тебя ждет то же самое, что делают другие послушники. Но помни, Бавлер, что не всем нравится, когда их равные отлынивают от работы!

И Левионт удалился прочь. Ближе подошел Пирокант:

— Ты получил ответы на свои вопросы?

— На некоторые. Но этого достаточно, чтобы с чистой совестью удалиться обратно в Рассвет и продолжать работать.

— Молодец, хвалю! Вот чем Бавлер отличается от других послушников. Понимает, когда нужно работать, а когда — искать информацию.

Он поправил одеяние и к нам приблизился Оромир.

— Мастер Пирокант, — начал он, — пропажа десяти мешков муки, а также...

— Тс-с, не так громко, — перебил его главный монах. — Что еще?

— Руна электричества тоже наша.

— Пусть останется у Бавлера, — сказал Пирокант. — У нас на складах есть что-то, что мы могли бы, м-м-м, подарить Рассвету в знак нашей признательности?

— Есть, — с готовностью ответил Оромир. — Но не мука.

— Жаль, — вырвалось у меня. Монахи посмеялись.

— Есть кое-что получше.

И Оромир провел меня и Мьелдона еще глубже по территории монастыря. Все послушники и другие монахи, которые встречались гораздо реже коротко остриженных парней в кожаных одеяниях, провожали нас взглядами. Но подойти и заговорить никто не решался. Только любопытные взгляды и ничего больше.

Оромир прошел на большой склад, который размером был больше склада в Рассвете примерно раза в три или четыре. И заполнен он был буквально доверху.

— Брать можно не все подряд, — сразу же предупредил Оромир. — У нас все подучетно.

— Смеяться когда можно? — спросил я.

— Юноша, если Левионт заставил вас замолчать, а я поддержал не его, а вас, это не значит, что мне можно дерзить. Понятно?

— Простите, — пробормотал я.

— То-то же. Однако мастер Пирокант предложил награду, которая сослужит хорошую службу. На твой выбор, Бавлер. Что бы ты хотел получить?

— Бумагу. Журналы. Чистые. Или тетради. Письменные принадлежности. Станки или что-нибудь для производства одежды и теплых вещей.

— Список кончился или ты остановится вдохнуть? — Оромир попытался отыскать что-нибудь на складе. — Запросы большие, дать могу не все, но... тетради?

— Я организовал доставку грузов через одну контору. И тому, кто за ней смотрит, нужен журнал, чтобы вести учет.

— Есть такой. А вот по поводу производства... пчеловодство сейчас не пойдет, не сезон. Весной дам, если будет нужда — у нас есть домики для пчел, — ответил Оромир, на миг выглянув из-за стеллажа, за которым успешно спрятался, пока я объяснял особенности транспортировки грузов. — Сейчас есть чесалка. Для шерсти. У вас ведь есть шерсть?

— Есть! — радостно воскликнул я.

— И пара деревянных форм для шитья обуви. Размер... стандартный вроде бы. Возьмешь?

— С удовольствием, а есть что-то еще?

— Ух, еще, — покачал головой Оромир, а я поспешно спросил:

— Если только это не будет вас в чем-то стеснять или ограничивать.

— Нет, Бавлер, этими вещами давно никто не пользовался. Весы, маленькие. Пара ножниц. Инструмента не дам, нет такого. Сами бы с удовольствием пару лопат нашли.

— Наш кузнец может сделать, я думаю. Если есть металл.

— Металл... — задумался Оромир. — Могут тебе точно сказать, что металла ты больше всего найдешь на дне Нируды.

— Это секрет какой-то?

— О, нет, — улыбнулся монах. — Дело в том, что здесь, за монастырем, севернее Нируды уже земли Мордина. А те любили делать большие корабли для перевозки грузов.

— Мне сегодня Хранитель рассказывал, что Нируда и Краля — судоходные реки.

— Нируда — не вся. А вот по Крале сплавляли много чего. И если ты доберешься до места, где из реки торчал остовы кораблей, я думаю, что ты сможешь найти немало интересного. Улерин, например, славен добычей огромного количества металла. Орокант — тоже не отстает.

— Там разве есть горы? — усомнился Мьелдон.

— Не в горах дело. А в шахтах. Уж очень они любят копаться в земле. И неважно, как глубоко. Лишь бы добыть то, что им нужно.

— Золото в том числе? — спросил я.

— Да. Удивительный мир. Мы здесь, в монастыре, знаем железо, медь, алюминий и различные сплавы. А те, кто живут обычной жизнью, знают лишь золото, серебро и металл.

— И медь, — я вспомнил медяки.

— Да. И медь, — поддакнул Оромир. — Есть еще пара комплектов одежды, но...

— Мьелдон! — вдруг подпрыгнул я. — А что на мне была за одежда??? Сверху, на груди, что-то написано было. Ты помнишь??

— Не очень, — нахмурился монах. А Оромир поднял в воздух палец:

— Я помню! Эту одежду мы нашли в том подземелье. В одном из ящиков, что там лежали!

— Ящиков... — медленно повторил я. — Это одежда из тех времен? Она пролежала тысячи лет?

— И это еще один повод убедиться в том, что прошлая цивилизация была гениальной! Одежда не портилась. И обувь тоже!

— Только сносилась быстро, — ответил я. — Нет, спасибо, одежда мне не нужна.

— Я поищу еще что-нибудь, Бавлер, — вдруг подобрел Оромир, который и до того мне очень-то злым не казался. — Все, что может пригодиться Рассвету.

— Вы правда верите, что в Рассвете — спасение? — с какой-то грустью проговорил я.

— Да. И потому ты должен защищать его. А для защиты тебе нужны люди, которые ни в чем не нуждаются, — быстро говорил Оромир.

Я его понимал. Прекрасно понимал. Потому что нам многого не хватало. Но готов ли был монастырь расстаться с этим?