Щит Империи - Вторжение

Суши — дрянь!

Версия первая: Произошёл сбой программы — что неудивительно при столь солидном возрасте сооружения, и здешний компьютер принял первого попавшегося, то есть меня, за своего.

Версия вторая: Что-то пошло не так после бомбардировки, и компьютер древних сошел с ума. Хотя учитывая что в здание я попал раньше, эта версия не совсем гладкая.

Вариант три: Что-то не так со мной, точнее с моим долгим соседством с демоном. Перед как отойти в мир иной — а в нашем случае возможно что и астральный, он был одним из представителей исчезнувшей цивилизации, поэтому такая версия тоже имела право на жизнь, хотя кому-то могла бы показаться притянутой за уши.

— И что мы будем делать? — после долгого молчания, осторожно спросила Лера.

Я повернулся к ней вполоборота, посмотрел внимательно, и на вопрос ответил вопросом,

— А чего бы ты хотела?

Не выдержав прямого взгляда, девушка отвернулась.

— Не знаю. Домой, наверное… Ещё в душ… Ну и поесть чего-нибудь…

— С домом пока придётся повременить, с душем подумаем, а еда, вот она, кушай на здоровье! — кивнул я в сторону открытого ящика с тушёнкой.

— Не такой еды. Нормальной. Так, чтобы за столом, на тарелке, ножик, вилочка… — Покачала головой Лера.

— Ну извини. Теперь не скоро вилочки с ножичками будут, привыкай к спартанским радостям, это в любом случае лучше чем ничего…

Хуже нет чем впавший в меланхолию боец, тем более когда этот боец должен защищать твою спину. Разумеется я особенно не надеялся на помощь девушки, воспринимая её скорее как дополнение. Не лишнее, но и не так чтобы необходимое. Ну и, наверное, поэтому на её капризы смотрел сквозь пальцы.

— Как тебя на самом деле зовут? — неожиданно огорошила Лера. Понадеявшись что она не обратит внимания, я уже и думать забыл про тот «конфуз» с генералом, а тут на тебе, получите распишитесь.

— Тебе нехорошо?

— Да, мне нехорошо. Но это к делу не относится. О чём говорил генерал? Кто ты?

— Да ладно тебе… Аркадий я, Филатов. А так сказал он потому что вместе с титулом, фамилию другую получил… Или ты не в курсе?

На мой взгляд такое объяснение было вполне логичным, но девушку оно не устроило, что выразилось в коротком,

— Ну-ну…

— Не хочешь, не верь. Мне всё равно. А если тебя так напрягает моё соседство, можешь пойти к другому пилоту, чего уж…

Наверное в итоге мы бы и поругались, но тут ожила рация, голосом Семенова сообщив что на горизонте замечена чужая машина.

— Что-то лёгкое, идет прямо к нам, и достаточно быстро! — доложил он, и я тут же засобирался на выход.

— Ты куда? — хмуро посмотрела Лера.

— Туда. — махнул я рукой. — Будь на связи, но ничего не трогай. Если что, беги вон к той двери. Поняла?

Девушка недовольно кивнула.

Вот что в голове у этих баб? Какая ей, нахрен, разница, как меня назвал этот чертов генерал? Вокруг ужас творится, люди гибнут, её же одноклассники и одноклассницы! Да что там гибнут, будущее человечества на кону, война идёт страшная, на уничтожение война!

Не сказав ей больше ни слова, поглубже натянул шапку, сунул ноги в унты, и вышел на мостик.

Нижнее солнце спустилось ещё немного, а верхнее, вроде, наоборот. Хотя нет, тут непонятно. Будь времени побольше, можно было бы компьютер помучить, загрузить данные, модель рабочую сделать, чтобы хоть примерно узнать как тут вообще со сменой дня и ночи.

Дверь была открыта, и не задерживаясь, я добежал до своего «кабинета».

Зашёл, осмотрелся, — ничего не изменилось. Разделся, ибо жарко, положил одежду на диван, и затаив дыхание, вызвал кресло.

Которое по сути, — пульт управления, только без кнопок, ментальный.

Сработал вызов без осечки, и через пять секунд я уже пытался подключиться к «периметру» станции.

Получилось не сразу, пришлось понервничать, но когда всё же удалось, испытал ни с чем не сравнимые чувства. Восторг, удовольствие, адреналин. — что-то похожее, но всю полноту ощущений словами описать сложно, нереальное что-то. Теперь главное не затягивать, боль в голове наверняка была вызвана побочным воздействием артефакта древних, и бог знает чем бы всё кончилось, не сумей я вовремя отключиться.

Гостя искать не пришлось, сам нашёлся, сразу. Подумал только про ящеров, умная система мне его и показала.

«Горбунья». Тридцать тонн, коренастый, подвижный робот с прыжковыми двигателями. Вооружение как у всех «светляков», не особо серьёзное, но бегает будь здоров, а с прыжками вообще быстро получается. Имя такое из-за «горба» на спине, там как раз прыжковый двигатель прячется. Почему женский род, не могу сказать, не интересовался.

Сосредоточившись, представил как в этого шустрого малыша лупит молнией.

Ничего не произошло.

Попробовал ещё раз, но с тем же успехом.

— Сколько до него? — спросил в пустоту. Ответ пришёл тут же, в виде появившегося сверху символа, который в моей голове перевёлся как двадцать три.

Интересно, я только под воздействием «периметра» понимаю древний язык? Или эта способность постоянная?

— Какая дальность молнии? — спросил опять в пустоту.

Теперь символ возник прямо перед глазами, и перевёлся как десять километров.

Не густо, но можно было ожидать что периметр потому и периметр, что имеет ограниченную дальность. Хотя, если сравнивать с теми же шагоходами, оно и так неплохо.

Снова навёлся на «светляка», и уже не вслух, а мысленно спросил про расстояние.

«Двадцать» — появился символ. Вообще переводился он как двадцать тысяч, но мне удобнее было в километрах.

— Экипаж «Клопа» эвакуирован! Возвращаемся! — ожил эфир голосом Эдика. Не знаю почему, но отчитался он, Семенова не было слышно.

Подтвердив приём, приказал всем зайти под прикрытие стен и не высовываться.

Первым возмутился Петрович, сказал что так нас здесь просто передушат, мол без разведки действовать глупо.

— Делай как сказано, и не задавай вопросов! — не переходя на выделенный канал, огрызнулся я. Сейчас все на нервах, вопросы возникают у всех, и Петрович не единственный кому не понятен мой замысел. Да что говорить, совсем недавно он и мне не был понятен. Это сейчас, когда появился шанс использовать защитный ресурс станции, для меня хоть что-то прояснилось, а люди как не понимали, так и не понимают.

План-то простой: Подпустить поближе, и расстрелять орудиями периметра. Защиты от них нет, каждый удар будет результативным, поэтому в исходе драки я не сомневался. Оставался открытым вопрос где искать ту штуку которую нужно уничтожить, но я надеялся что в скором времени ответ появится и на него.

— Принял, отхожу. — коротко ответил Петрович.

Вот чем хорошо когда командуешь кадровыми военными, — тем что в них вбито слепое подчинение приказу. Может в чем-то я утрирую, но суть именно такая. Приказали — выполнил, другого не дано, это главный принцип в любой армии. У курсантов же с дисциплиной гораздо хуже, они любят поспорить, уточнить что-то, переспросить. Это потом, по окончании училища, они так же не будут задавать лишних вопросов, выполняя приказы фактически на автомате. А пока с ними придется помучаться. Тот же Игорь, водитель «Гребня». Ему было приказано не лезть, но он решил по-своему. Руководствуясь принципом — «если очень хочется, то можно». Решил, и умер. А будь в него вбита аксиома о невозможности нарушить приказ, остался бы жив, и сохранил ценную машину.

Так что, как бы Петрович не был недоволен моим командованием, субординацию нарушать он не стал.

А чужой разведчик тем временем подходил ближе. Пятнадцать километров, ещё немного, и можно стрелять. Сначала так и хотел сделать, но поразмыслив, пришёл к мысли что не стоит предупреждать раньше времени. Пусть соберутся, подойдут, тут-то я их и раскатаю. Был, конечно, один нюанс неприятный, — периметр мог и «подкачать», но я себя успокаивал тем что других вариантов всё равно нет, и выбирать особенно не из чего.

Приблизившись почти до отметки в десять километров, «Горбунья» резко сменила курс и побежала параллельно, не пересекая границу действия периметра станции.

— Чует, сучара… — вырвалось недовольное. — Или знает? — Но если это действительно так, значит атаки не будет?

Пробежав таким макаром около километра, разведчик резко принял правее, и уже через несколько секунд оказался в зоне досягаемости орудий.

Появилось назойливое желание «жахнуть». Стараясь не думать об этом, — чтобы не отдать случайно команду на выстрел, максимально приблизил «изображение».

Новенький, видимо только с завода, — ни потёков масла, ни следов ремонта, как с иголочки весь. И ведь не жалко им такую машину живцом пускать… Как так?

У нас, в Империи, если и производят что-то новое, то в очень ограниченных количествах, и если техника «с завода» сразу попадает в войска — что тоже под вопросом, берегут её как зеницу ока, и на заклание отдавать не станут. А тут такой жест щедрый. Будь я на месте командира ящеров, отправил бы что-нибудь совсем «пожившее», такое, чтобы не жалко.

А может они специально так сделали?

Пока разглядывал, разведчик приблизился ещё на два километра. Остановился, повёл головой — словно принюхиваясь, и очень медленно двинулся дальше.

— Красный главный всем! Цель в семи километрах! Огонь по готовности!

Вызывать радар и ставить маркер я пока не умел, поэтому команду к ведению огня отдал голосом. Тем более выбирать не из кого, кроме одинокой «Горбуньи» тут никого нет.

А наши открыли огонь.

Первый лазерный луч поднял целое облако пара, ударив в снег немного правее от чужого робота.

Резко остановившись, тот ещё сильнее закрутил утыканной антеннами головой, и чуть замешкавшись, резво рванул в сторону от станции.

Попасть в лёгкую машину сложно всегда, а уж на таком расстоянии и подавно. Даже из лазера — казалось бы, что такое для светового луча семь километров? Это же не снаряд, прицелился, и бей. Но ведь есть ещё время реакции, пока наведёшь, пока нажмёшь, вот цель и ушла. Так что, по факту, получается что из пушки попасть проще, за счет того что стреляет она чаще, и огонь можно скорректировать по ходу.

Самое оптимальное ракетами такие машинки накрывать, с головками самонаведения они даже если рядом взрываются, повреждения наносят существенные. Но это если есть задача уничтожить цель, а у нас её нет.

Пострелять для острастки, дать разведчику посчитать наши машины, и пусть валит откуда пришел. А вот когда вернутся основные силы, тогда уже и встретить по-человечески.

И пока всё шло по плану. «Горбунья» бежала, в неё стреляли, не попадали, матерились в эфире, и вражеский разведчик, так никем и не поврежденный, лёг на обратный курс.

Оставалось ждать.

— Со станции никому не выходить, это приказ!

— Так мы ж тут как в ловушке, неужели непонятно что нас прощупывали? — переключившись на выделенный канал, не выдержав, возмутился начальник академии. До этого он предпочитал отмалчиваться, но тут решился таки.

— Понятно, но так надо. — обошелся без объяснений я, прекрасно понимая что чувствует сейчас убелённый сединами полковник.

— Будь моя воля… — продолжил он, но я его перебил.

— Давайте не будем мечтать, полковник. Воля сейчас не ваша, и командовать вы можете только своим звеном. Это понятно?

Ничего не ответив, тот отключился.

Раньше мне частенько приходилось отдавать подобные приказы, но тогда и ситуация была другая, и бойцы мои мне доверяли. Воспитанные войной и на войне, они знали что я никогда не делаю ничего просто так. Раз сказал, значит так надо. Если удастся пережить предстоящую атаку, здесь тоже так будет, я был в этом полностью уверен. Дураков среди офицеров нет, и наверняка они смогут сделать правильные выводы.

Подождав какое-то время — в ожидании других несогласных, я почувствовал головную боль и отключился от станции. Болело пока не сильно, но дальше будет хуже. Кроме того опять захотелось есть. Вроде только что перекусил, и плотно так, но, казалось, что это было давно и неправда.

Оделся, вышел в коридор, и осмотревшись, заметил что-то непонятное в самом конце, прямо напротив ниши в стене.

Ещё только подходя, опознал находку, — ведро. Сначала не понял откуда оно и зачем, но когда подошёл ближе, определил по запаху.

Интересно, если здесь когда-то обитали люди, значит и удобства должны быть?

До сего момента этим вопросом не задавался, хоть и холодно, но справить нужду можно было за любыми углом. Делов-то, особенно мальчикам. Но глядя на непонятно где добытое ведро, представил сколько неудобств от отсутствия нормальных условий у девчонок.

Посмотрел по сторонам, представил где мог бы располагаться санузел, и пройдя немного вперёд, принялся буровить глазами стенку.

Минут пять стоял, замерз даже, и когда плюнул на это дело, поворачиваясь, заметил прямо возле лестницы новую дверь.

Мысленно возликовав, подошёл, потянул за ручку — поддалась. Светло. Пахнуло теплом — значит помещение отапливается. Заглянул, — туалет. Обычный, без каких-то космических технологий. Унитаз, раковина, кран, сушилка для рук.

Воспользовался, всё работает. Смыв, вода в кране. Сушилка. Даже бумага туалетная, и та под раковиной нашлась.

Не задерживаясь, обрадовал девчонок из «лазарета», они не поверили сначала, но убедившись, тут же организовали очередь.

Может тут и медицина какая-то найдётся? Медпункт, или подобное что-нибудь?

Снова вышел, постоял на морозе, подумал о шприцах всяких, бинтах, марлях. Может хотел не достаточно сильно, или деталей не «предоставил», но не вышло, очередного чуда не произошло.

Ну и ладно, теперь требовалось подкрепиться, пару таблеток от головы выпить, и Леру перевести сюда, с удобствами-то, здесь всяко получше будет. Да и безопаснее, ведь ни бомбы, ни случайно залетевшие ракеты, даже следа не оставили на стенах этого чудо-здания.

Пробежка по улице уже не воспринималась чем-то ужасным, можно сказать и не пробежка даже, а так, неторопливое «пошаркивание».

Привычно залез на мостик, потом через люк в кабину. Разговор о «переезде» зашёл в тупик сразу. Не знаю уж чего она тут надумала, но сидела насупившись как бирюк.

— Есть будешь? — доставая банку тушёнки под недоуменным взглядом девушки, поинтересовался я.

— Что? — переспросила она. — А ты разве проголодался уже?

— Конечно. Я ж на морозе бегаю, туда-сюда, туда-сюда… Энергия расходуется, вот организм и требует подпитки. Так ты будешь, или нет?

— Нет, да и надоело тушенку эту жевать, оскомина уже… — с прищуром глядя на то как я ковыряюсь в банке ложкой, отмахнулась она.

— А чего бы ты хотела? Жареного барашка?

— Неа… Мясо не люблю. Пиццу можно, суши тоже… Как представлю, аж слюнки текут…

— Дрянь еда. — не подумав, прервал я откровения Леры.

— Почему? — ещё сильнее прищурилась она, готовясь отстаивать свою точку зрения.

— Потому что пицца, это тупо лепёшка с вываленными на неё остатками вчерашнего ужина, а суши — вообще гадость редкостная… — отвечал я с набитым ртом.

— Почему гадость?

— Да потому что бестолковая еда, которую даже готовить не надо. Полил уксусом чтобы глистов не подхватить, и глотай не жуя!

— Глупости ты говоришь. Какие глисты у рыбы? — ещё с напором, но и с ноткой сомнения, возразила она.

— Самые разнообразные, ты даже не представляешь сколько гадости может скрываться в одной самой маленькой рыбке! Есть даже такие паразиты, которые мозги выедают, а бывают те что в кишечнике дырки делают, и через живот наружу вылазят. А вы это жрёте!

— Фу-у… Ну зачем ты это сказал?.. Я же теперь вообще суши есть не смогу…

На самом деле мне было глубоко безразличен сей кулинарный вопрос, я хотел лишь сделать так чтобы Лера перешла в лазарет. Когда начнётся главное, мне придется покинуть кабину робота, и оставлять её одну тут совсем не хочется.

— Куда идти говоришь? — всё еще брезгливо морщась, девушка потянулась за шапкой.