Щит Империи - Вторжение

Выбор

Рассматривая застывшую изваянием машину, я решил попробовать ещё раз. Интуиция говорила что не всё так плохо, и вероятнее всего периметру просто нужно время на подзарядку.

Собрался, представил как разряд молнии врезается в широкий корпус робота, но тот неожиданно шагнул назад, и задрал свои огромные руки кверху.

— Сдаётся? — удивился я, потому что видел такое впервые. Ящеры, конечно, уроды конченные, но чего у них не отнять, — все они очень мотивированные. На моей памяти случаев чтобы кто-то из них добровольно сдался в плен, просто не было. Раненые, контуженные — таких хватало, но «добровольцев» не встречал ни разу.

Приблизил изображение, — ну точно, водитель вышел на мостик и встал, так же задрав руки.

Стараясь не терять его из виду, переключился на отступающих, выбрал самого шустрого, собрался с мыслями, сосредоточился, представляя как разряд молнии впивается в робота.

Попал. Чётко в надстройки, туда где антенны и тому подобное. Разряд получился не таким сильным как первые, но чужая машина, как минимум, осталась без связи.

Хотя нет, робот сделал ещё несколько шагов, и отстрелил катапультировавшегося пилота. Внешних повреждений, кроме сбитой надстройки, не видать, но скорее всего, что-то серьёзное, возможно имеющее отношение к реактору.

Словно в ответ на мои мысли, на том месте где стояла машина, вспух гриб ядерного взрыва. Небольшой и очень эффектный. Надо будет таблетку выпить как доберусь до аптечки, иначе потом придётся весь курс проходить. Радиация когда-то гарантированно убивала, но ученые придумали способ как остановить ее действие на человеческий организм. Поэтому, если ты не сгорел сразу при взрыве, есть все шансы отделаться лёгким испугом.

Ну и профилактика, конечно, играет роль. Всем кто имеет хоть какое-то отношение к шагоходам, регулярно делают повышающие иммунитет прививки.

Переключился на третью линию нападающих. Несколько легких роботов, с десяток самоходных артиллерийских установок, пара аналогичных ракетных машин, все они остановились задолго до пересечения заветной линии. Роботы прохаживались вдоль «строя», артиллеристы и ракетчики просто стояли, а обоз из нескольких грузовиков уверенно разворачивался обратно.

Расстояние для артиллерии некритичное, дальности у этих установок хватает, вот только для нормальной работы нужен корректировщик, а лёгкие машины в бой вступать не особо торопятся. Нацеливать можно с дрона, но над станцией связь теряется, поэтому подсвечивать надо вручную.

И, вроде бы, тут всё понятно, — ящеры отступают, не понятно только поведение пары штурмовиков, которые, словно обезумев, так и прут вперёд.

Один уже хорошенько побит, и хотя ещё держится, но это ненадолго, пара дружных залпов, и всё, хана котёнку.

Вот «Леопард» Петровича посылает лазерный луч, попадает чётко в бронированный корпус чужой машины, следом добавляет Виталий, удивительно, но на фоне остальных он очень хорошо смотрится; стреляет метко, щиты ставит вовремя, после выстрела на месте не задерживается, меняет позицию.

Эдик тоже неплох, его «Снайпер» чётко отрабатывает по наступающим штурмам, и что самое главное, так же чётко уходит от ответного огня.

Начальник академии стреляет редко, но несмотря на это уже получил несколько попаданий, хотя времени с начала «дуэли» прошло всего ничего. И ладно бы сам попадал, так ведь нет, что ни выстрел, то в молоко. Может с машиной что-то, все же в прошлый раз досталось ей знатно, а может и с самим случилось чего, пока непонятно.

Ротмистр Семёнов позицию выбрал с правого края, поэтому его атаки для наступающих самые неприятные. Бьёт под углом, минуя щиты, и почти каждый раз достигает цели.

Но даже при всех успехах моей команды, штурмовики упрямо продвигаются вперёд. Не знаю кто сидит за пультами этих двух машин, но либо это смертники, либо просто сумасшедшие.

Пытаясь сосредоточиться на одном из них, огромном «Зевсе», почувствовал болезненный укол в затылке, первый вестник приближающейся головной боли. Значит в запасе всего-ничего, минут пять, в лучшем случае семь, потом надо отключаться.

С трудом, но взял себя в руки, и очередной разряд ударил в повреждённого уже штурмовика.

Попал хорошо, в район плеча, хоть и без каких-то фатальных последствий. Пошатнувшись, тот слегка замедлился, но почти сразу нашёл цель и разродился очередью из автопушки.

Звуков не было, но глядя как работает главное орудие чужой машины, я почти вживую представлял его глухое стаккато, слышал как шипят, извиваясь в снегу, стрелянные гильзы, и воют компрессоры системы охлаждения. Что ни говори, а в плане военных технологий ящеры далеко впереди. Наше, аналогичное по калибру орудие, так стрелять не сможет, либо ствол повезёт от перегрева, либо заклинит что-нибудь. Три, в некоторых случаях пять выстрелов, это тот максимум который из них можно выжать. А тут целых двенадцать.

Проследив за направлением атаки, а мне для этого нужно было просто подумать, не смог сдержать ругательства. Несмотря на команду, один из курсантов высунулся, и сейчас безуспешно пытался вернуться в укрытие. Ладно ещё ящер поторопился, из целой очереди попал только двумя снарядами. Один в плечо, второй в торс. Никаких щитов, разумеется, не оказалось, поэтому оба попадания пришлись прямиком по броне. И если грудные пластины ещё как-то выдержали, то руку почти оторвало.

Желание помочь понятно, но тут наглядное нарушение приказа, оставлять которое без наказания будет просто непедагогично. Ладно сам курсант, толку от него всё равно немного, но у нас и так с техникой напряг, а повреждения полученные его роботом, фактически выводят машину из строя. Когда планировал всё это действо, такого развития ситуации не предполагал абсолютно. Толком ничего не сделал, а больше половины первоначального состава потерял. Да и сейчас, непонятно что дальше будет.

Не желая усугублять, вновь обратился к «молнии», но в холостую, видимо что-то в системе периметра дало сбой. Можно было ещё подождать, запас по времени оставался, только боль в голове усилилась, и оставаться в кресле я больше не мог. Пришёл в себя, и не задерживаясь рванул к «Пересвету». Хоть и едва живой, шагоход этот мог быть сейчас очень полезен.

На одном дыхании добежав до робота, поднялся на мостик, и спустя мгновение оказался в кабине. Сел, натянул шлем, пристегнулся, и привычно «нащупав» связь с демоном, вывел на центральный экран показания радара.

— Здесь красный главный! Цель по маркеру! Не подставляться!

Воткнув маркер на «Зевса», оценил полученные им повреждения: рука в красной зоне, — то есть фактически выведена из строя, торс с потерей до семидесяти процентов брони, и разбитая ракетная установка. Потрёпан прилично, но всё ещё представляет угрозу.

Дождавшись накачки единственного оставшегося орудия, я подвёл машину ближе к забору, на ходу отмечая что управление стало как-то «поживее». Отправил мысленный посыл Лисёнку, на что получил целый пучок «довольных» эмоций. Значит всё-таки осваивается, времени зря не теряет.

Ну а что, потерянную броню он конечно не нарастит, но какие-то не особенно запущенные мелочи, вполне может и поправить.

Выходить на открытое место не стал, чуть выставил плечо, так чтобы камерами «подсветить» обстановку.

Расстояние до цели совсем плёвое, чуть больше километра, и если мы хотим отбить эту атаку без жертв с нашей стороны, надо торопиться.

Убедившись что никто меня не «ловит», быстро вышел, прицелился, и едва успел «нырнуть» обратно, как сразу же прилетело по шпилю. Стрелял второй и, надо сказать, реакция у него отменная. Хорошо что не попал.

Зато мой луч вошёл чётко в корпус, что на таком расстоянии конечно же не было чем-то выдающимся. Урон небольшой, но со всем остальным что прилетело по чужой машине, получилось очень даже неплохо. Ещё один подобный заход, и «Зевсу» конец.

Оставалось дождаться перезарядки и скорректировать стрельбу.

Поставив машину так, чтобы обеспечить хоть какой-то обзор, хотел проверить резервные батареи, но обратил внимание на происходящее справа, и тут же в ушах раздался бас Виталика.

— Я подбит! Не могу двигаться! — громко объявил он.

Вот что значит боевой опыт. Один точный выстрел, и «Бешеный Кот» обездвижен. Да, через пару минут машина перестроится на резервные цепи, но пока этого не произойдёт, Кот будет отличной мишенью. Урон у ящеров дай боже, перезарядка орудий не чета нашим, поэтому времени у Виталика остаётся совсем пшик. Два или три таких же выстрела, и всё, робот будет уничтожен.

За всю свою боевую карьеру я ни разу не поддавался панике. Даже тогда, в том последнем бою, сохранил холодную голову до самого последнего момента.

А сейчас почти запаниковал.

— Катапультируйся! Не жди, тебя сейчас добьют!

Десяток выпущенных в упор стомиллиметровых снарядов пережить сложно даже при наличии толкового щитовика и полноценной брони, а в случае с Виталиком просто невозможно. Вот только катапультироваться он не будет, не бросит соседа по кабине — такого же юного пацана.

Дать общую команду открыть огонь? Но стрельба и так не стихает. Те доли секунды что я потратил на размышления, Петрович использовал с толком, полностью выведя «Леопарда» из укрытия, открыл огонь из всех орудий по ближайшему ящеру.

Манёвр понятен, — переключить внимание на себя, но с этими мастодонтами такое не пройдёт, слишком опытные вояки, их на «мякине» не проведешь, раз вцепились, теперь не отступят.

Решение пришло мгновенно. Если на почти не побитого «Леопарда» они не клюнут, значит надо предложить им нечто такое, от чего они не смогут отказаться.

С полдюжины красных индикаторов зажглись на панели, когда я перевёл накачку лазера в ускоренный режим. Штука действенная, но неприятная своими последствиями. Однако сейчас это неважно.

Стрелка индикатора зарядки стремительно полезла наверх, так же быстро повышая температуру в кабине. Какие-то мгновения, и жарко стало настолько, что глаза тут же залило потом. Наполовину ослепленный, я прищурился, вывел робота из укрытия, и уже не таясь, нажал на спуск.

Но ничего не произошло, кроме того что в ушах зажужжал зуммер тревоги, сообщая о невозможности стрельбы без последствий в виде критического перегрева.

— Отключай эту падлу! — взвыл я, обращаясь к Лисёнку, и так же щурясь, вновь попытался активировать лазер.

— Отключай!

Система защиты от критического перегрева срабатывает в тех случаях, когда выстрел однозначно приведёт к подрыву реактора, но сейчас подрыва быть не могло, а значит имела место какая-то техническая неполадка. Если верить ощущениям, орудия «Зевса» перезарядятся секунд через тридцать, поэтому действовать нужно уже сейчас.

Продолжая неуклюже двигаться навстречу ящерам, я пытался скомпенсировать поврежденную под коленным суставом гидравлику, и одновременно с этим не прекращал попыток открыть огонь.

«Отключил» — прошелестел Лисёнок, но не успел я среагировать, как из-под панели повалил густой чёрный дым, делая невозможной прицельную стрельбу.

Система пожаротушения ожидаемо не сработала, поэтому, наклонившись вбок, нащупал корпус последнего оставшегося огнетушителя, и как смог, распылил его куда-то под панель.

Видимости ноль, нормального слияния с демоном нет, но стрелять надо, поэтому, с трудом различая силуэт чужой машины, прицелился, и нажал на спуск.

Сработало. И даже попал. Не знаю что повлияло, но одновременно с выстрелом завыла ожившая вытяжка, позволившая наконец-то полноценно вздохнуть.

Вздохнуть, и замереть, затаив дыхание, глядя как оба чужих робота разворачиваются в мою сторону.

Ну что же, получилось. Теперь главное не свалиться после первой же атаки, иначе всё зря, добив меня, они продолжат заниматься Котом.

Заворожено глядя как почти довернувшийся «Вандал» поднимает руки со встроенными в них огромными пушками, ощутил неприятное покалывание в затылке. Остатки брони — одно название, поэтому щит, теперь всё зависит только от щита. Силы у меня есть, надо лишь приложить их правильно. Состояние машины они видят, сопротивление серьёзное ожидают врядли, поэтому стрелять будут на добивание. Выберут наиболее незащищенное место, и ударят. Мне же нужно просто угадать куда именно будут бить, и приложить всё энергию на защиту этой точки.

Ноги? — маловероятно. Голова? — Тоже. Остается корпус, а точнее левое плечо, самая пострадавшая часть шагохода.

Казалось бы — какие-то секунды, однако мне они показались вечностью.

Первым открыл огонь «Вандал», выстрелив туда куда я и предполагал, но щит не пробил. Однако сразу за ним, с разницей буквально в пару секунд, добавил «Зевс», и добился бы успеха, если бы в тот же момент по нему не прилетел рой выпущенных из-за забора ракет. Урона особого они не нанесли, но прицел сбили, и большая часть очереди ушла в шпиль за моей спиной.

Ну вот, какое-то время выиграл, теперь всё зависит от того как скоро Виталик сможет «оживить» робота. Пока Пересвет на ногах, Кот ящерам не интересен, им хочется забрать с собой цель пожирнее. А то что участь их предопределена, они знают, не могут не знать. Ведь как бы там ни было, каким бы не был их технологический перевес, инициатива на нашей стороне. Даже если им удастся подбить или уничтожить половину наших машин, оставшиеся всё равно доведут дело до конца. Подмогу ждать бессмысленно, — не успеют при любом раскладе, и единственное что даст им шанс выжить — немедленное катапультирование. Будь я на их месте, добил бы «Пересвета», и не мешкая, нажал бы клавишу катапульты.

По-хорошему, мне бы тоже катапультироваться, сил почти нет, слаженную атаку пары штурмовиков я не отобью совершенно точно, и как выкрутиться из ситуации, ума не приложу. Приказать парням чтобы отвлекли на себя? Рискнуть кем-то ещё? Вообще это была та сторона командирской роли которая мне никогда не нравилась. Ладно здесь только меня касается, выкручусь, а ведь бывает что приходится выбирать между другими людьми, зная что любое решение которое будет принято, окончится чьей-то смертью.

Дым в кабине почти рассеялся, но дышать всё ещё было трудно. Закашлявшись, перевёл ползунок накачки в положение «ускоренная». Выстрелю, и сразу катапультируюсь, повезёт, добью «Зевса». Только подумал, как из динамиков донёсся знакомый рёв, и поднимая огромные тучи пара яркой реактивной струей, за спиной у неприятельских штурмовиков приземлился «Удар». В любой другой ситуации, не противник наглухо бронированным ящерам, но вот со спины появлялся шанс. Теперь, главное, не промазать. И Семенов не промазал. Попал чётко в нижнюю часть затылка, самое уязвимое место этой машины. Взрывом подбросило в воздух ошметки металла, голова «Зевса» неестественно съехала на грудь, а сам робот зашатался, и сделав еще один неуверенный шаг, рухнул на снег.

Стоя на мостике, Байер окончательно окоченел, но в кабину не возвращался, боясь что станция примет это за неповиновение. Всё лучше чем вот так — думал он, глядя на безумную атаку штурмовиков. Видимо слишком много кислоты сожрали, — другого объяснения у него не было. Он хоть и знал обоих водителей, но только так, шапочно. За пультом «Палача» офицер Вайт из последнего пополнения, а второй машиной рулит молодой Конти, только в этом году получивший нашивки пилота. Ни про одного, ни про другого Байер не мог сказать ничего особенного, такие же как все, разве что Конти высоченный как каланча, да со шрамом через всю морду. Поговаривали что это его папаша родной так в детстве пометил, чтобы в яслях не перепутать, но Байер в это не верил, слишком фантастичной ему эта версия казалась.

Про Вайта ничего похожего не слышал, обычный, такой же как все. Дослужился до офицера, хотел на пенсию уйти, но волна новая началась, не отпустили. Поэтому, глядя сейчас как эти двое настырно ищут смерти, Байер недоумевал, не понимая зачем им это нужно.