Сделай и живи спокойно 4

Глава 9

Сам виноват, чего уж теперь. Нужно внимательно слушать, что тебе говорят по телефону. Теперь только тихо похихикать можно, когда вспоминать буду. Никто никуда не делся и не пропадал. Просто меня ждали немного в другом месте. Рядом, но — из скверика, я их видеть не мог, деревья мешали обзору. А в этом времени, сотовых телефонов пока не изобрели. Поэтому всё так и получилось. Это в двухтысячных, можно легко позвонить и уточнить место встречи, а тут всё зависит от твоего зрения. Увидел человека, которого ты ждёшь — хорошо, а не разглядел — считай что встречи не будет.

Ребята просто не заметили, когда я вышел из здания. А я не обратил внимания, на автомобиль в котором они находились. Ведь он был не один там, на этой огромной площади и, при этом, ничем не выделялся из тех, что стояли рядом. Такая вот ситуация получилась. Впрочем, в какой-то мере, это даже пошло на пользу. Мне никто не мешал и я нормально покушал, а это уже большой плюс.

Точно не могу сказать, но — наверное, я уже пришёл в горком, когда Ерасылу надоело ждать. Он пошёл узнать, у кого-нибудь — где я пропал? Как уж ему удалось пробраться в здание МВД — до сих пор остаётся загадкой. Но, для него стало ещё большим шоком, что меня — уже давно, три часа назад, отпустили домой. Прибежал к автомобилю и всё выложил остальной компании. Понятное дело, что рассказ был очень эмоциональным. Все прониклись этим настроением. Такой всплеск энергии не прошёл даром — нервное состояние передалось водителю. Иначе, я просто не могу объяснить, какого фига он стал хаотично метаться по окрестностям Лубянки, создавая многочисленные аварийные ситуации. Тут Ерасыл ещё внёс свою лепту — требовал остановки машины у каждого идущего парня с чемоданом. В общем — ребята развлекались как умели. До тех пор пока кому-то не пришла в голову умная мысль — позвонить и спросить. Я так думаю, что это предложил Крапивин. Так как первый звонок был в горком. Дальше всё понятно.

Когда наконец-то все собрались в одном месте, в кабинете Крапивина. Началось выяснение и объяснения. Поорали, конечно, друг на друга. Куда без этого. Но и успокоились довольно быстро. Крапивин всё-таки прекрасный специалист по работе с людьми. Пятнадцать минут и мы уже спешим занять места в автомобиле. Ерасыл ещё со своим домбыром мешается. Но — это мелочи, которые отвлекают от насущных проблем и поэтому на них не обращают внимание.

Следующая остановка была в МИСИ. Нужно было всё-таки внести некоторые добавления в мои бумаги. Там всё прошло гладко. Ректор Карпеченко поставил, где необходимо, всё нужные печати и подписи. Теперь, я, как бы не одинокий горе-изобретатель, а вполне себе "один из". Что должно существенно помочь в продвижении моего изобретения. А в качестве бонуса, к такому моему шагу, я остаюсь автором идеи. Так что, благодаря всем этим телодвижениям — все лавры достанутся мне. Нет, придётся, конечно, поделиться гонораром, но — это будет уже на моих условиях.

Когда Михаил Семёнович узнал про доклад в комитете по изобретениям, то напросился в нашу компанию. Вот как ему отказать после всего, что он для меня сделал? Ясен пень, Карпеченко поехал с нами. Хороший он человек. Всю дорогу объяснял мне: как себя вести перед комиссией, на чём заострить внимание во время доклада и вообще пытался меня подбодрить. Главное, что за время пути, никто ни словом не обмолвился о моём задержании, за что им отдельное спасибо. Хотя, о чём я говорю? Люди живут в такой период, что молчание это не только золото, а ещё и полноценная свобода!

До Брюсова переулка, где расположен комитет по изобретениям, от строительного института всего ничего. Доехали буквально за двадцать минут. Наконец-то я увидел это здание. Тут ведь помимо самого комитета, чего только не было. Но — нас сейчас всё остальное мало интересовало. Насколько я понял, встреча была согласована заранее и нужно было поспешить, чтобы успеть ко времени. А ведь, мне ещё нужно будет подготовиться. Не буду же я, весь такой запыхавшийся, выступать перед уважаемыми людьми. Надо хоть отдохнуть немного. Ладно, там разберёмся.

Спешим. Быстро идём по коридорам, а в голове мысли, всякие. Мне бы лишних полчаса, тогда бы, с большим удовольствием, я побродил по фойе и коридорам этого здания. А что? Интересно же, а особенно мне, как строителю. Говорят, что в облицовке, а кое-где и отделке этого здания, были применены гранитные блоки, которые привезли фашисты. Они хотели воздвигнуть в Москве монумент из этих камней, который символизировал бы победу нацизма над коммунизмом и соответственно Советским Союзом. Но — фашистам не повезло. Получив звиздюлей под Москвой, они поджав хвост отступили от столицы. В панике забыв про парад победы на Красной Площади, фашистский монумент и гранитные блоки вместе с трофейной техникой. Как там было на самом деле, рассказ отдельный. Но — наши архитекторы получше фашистских будут: административное здание, частично построенное из немецких материалов, получилось красивое и очень монументальное. Ладно, я думаю что будет ещё время, чтобы тут осмотреться повнимательнее. Сейчас другая задача.

Вообще-то я совершенно не так представлял процедуру "подачи заявления". Думал, что пришёл, написал по образцу, отдал какому-нибудь ответственному товарищу и всё — гуляй пока другие с твоими бумагами работают. Ан нет! Это если бы всё происходило как обычно, то может быть так и было. У меня же другая ситуация. Тут, слухи о обвинении в промышленном шпионаже, вредительстве и, в догонку, краже с отягчающими последствиями, сыграли свою роль. Такие волны пошли по этому бюрократическому болоту, что люди захотели пощупать руками и увидеть своими глазами, а также услышать собственными ушами — ВСЁ про изобретение и его перспективах в народном хозяйстве. Ага! Из первых уст — так сказать. Там ещё Крапивин, со своей стороны, подсуетился. Подключил какие-то личные связи и очень хороших знакомых по комсомольской линии. У него-то рычаг воздействия — ого-го какой! Первый секретарь Московского горкома комсомола — как-никак! В общем: представители комитета создали комиссию и решили сами во всём разобраться. Для этого я буду оппонировать им, как на защите диссертации — если использовать аналог. Да мне, как-то пофиг! Лишь бы дело делалось. Если надо, я такую лекцию с демонстрацией забабахаю, что они про всё остальное забудут. Эту технологию — я выстрадал, выпестовал, испытал и знаю про неё всё! Угу! Точно-точно!

Ждать в коридоре начала презентации, хоть и в компании с ректором института и неунывающего казаха — не просто. Один меня пытался развеселить, чтобы отвлечь. Другой советы давал и всякие секреты выкладывал про предстоящее мероприятие, скорее всего с теми же мотивами. А меня всё это просто бесило. Но — люди старались помочь, поэтому я молчал. Настраивался. Хорошо, что Ерасыл не стал на своём домбыре играть. Это было бы лишним и совсем не в тему.

Наконец-то появился Крапивин, причём не один. Рядом с ним шла женщина. Такая — типичная секретарь большого начальника в реалиях нынешнего времени: строгая, важная и очень-очень ответственная. Что собственно и подтвердилось, когда Сергей Вадимович представил нас друг другу:

— Вильяма Аркадьевна секретарь Вяткина Андрея Ерофеевича председателя ГКНТ(государственный комитет по науке и технике) СССР. Знакомься, Вилор.

Неожиданно. На какой-то момент я завис. Попытался вспомнить, что это за зверь такой — ГКНТ СССР? А потом, пришло понимание, что сейчас это совершенно не важно. Если Крапивин её притащил сюда, значит это нужно. Поэтому просто поздоровался и приготовился внимать строгой женщине.

Небольшая лекция, по поводу регламента предстоящего мероприятия, пролетела быстро. Минуты три-четыре не более. Вильяма Аркадьевна, внятно и по пунктам, рассказала — что от меня ждут и как лучше это преподнести комиссии. Парочка уточняющих вопросов от меня и столько же коротких, поясняющих ответов от строгой женщины. Вот и вся подготовка. Перед тем как последовать дальше, меня предупредили, что до выступления осталось сорок минут. Ну и ладно. Мне и этого хватит, чтобы не опозориться. Плавали знаем. Чего только не случалось в той жизни, приходилось и перед губернатором выступать с докладом. И ничего — справился. А тут вообще — легкотня! Надеюсь.

Кабинет куда мы вломились всей толпой, вслед за строгой женщиной-секретарём, оказался актовым залом. Хотя, на двери никакой таблички не было. Почему? Не знаю. Но, наверное, какие-то местные заморочки. Тут не это важно. Важно, что зал приспособлен к работе с аудиторией. Акустика хорошая и, даже, я бы сказал — очень хорошая. Специально проверил. Со сцены превосходно было слышно любое слово, хоть бы и произнесённое шёпотом. Мне понравилось.

По моей просьбе, местные плотники откуда-то приволокли обыкновенную, чёрную, школьную доску. Мне же надо как-то изобразить процесс, чтобы все видели. Буду мелом рисовать. На такой доске это вполне нормально выйдет. А пояснять, непонятные моменты, можно голосом — раз уж акустика хорошая.

Между собой быстренько договорились, кто будет вторым пропонентом — моим помощником. Общим голосованием выдвинули ректора, на этот неблагодарный труд. Хотя, мой казахский товарищ Ерасыл пытался выдвинуть свою кандидатуру. Но — после небольшого внушения, с моей стороны, успокоился. Зато ректор нам подходил со всех сторон. А что? Он человек знающий и большой специалист в строительстве, так что справится. Тем более, что я полностью объяснил ему всю технологию производства кирпича. Пусть отрабатывает свой автограф в техдокументации. Но — основная задача, всё-таки на мне. Мне и отвечать за всё. Остался на сцене или не знаю как называется это возвышение в одном конце зала один, а все остальные расселись на сидения. У меня тут что-то вроде трибуны стоит. Отсюда я и буду представлять свою технологию. Что ж, за свою разработку, можно и повоевать. Где там эти — кто хочет услышать всё, о методе полусухого прессования? Я готов!

Эх! Давно я так не отрывался! Времени на подготовку было мало, а-то бы было ещё круче. Можно было бы парочку плакатов подготовить, для наглядной агитации. Но и так получилось отлично. Когда знаешь свою тему от и до, сам прошёл все этапы производства и непосредственно участвовал в изготовлении образцов, то никаких проблем не возникнет. По фиг, на всех этих оппонентов и других причастных к попыткам меня утопить в куче вопросов. Я справился! Отстоял и доказал перспективность моей технологии. Было тяжело — не спорю. Но — тут, на меня, снизошло какое-то вдохновение. На любые вопросы, я не просто отвечал — я приводил примеры, показывал образцы, чертил графики и вырисовывал кривые отношений. Не упустил ни одного момента и сделал всё, чтобы все присутствующие поняли всю суть и простоту технологии. Аплодисментов, по окончании дискуссии, не было, но — в душе я ликовал. У МЕНЯ ПОЛУЧИЛОСЬ!

Мою радость разделили все. Чувство победы и свободы от груза, что давил на плечи. Лёгкость какая-то и желание прыгать до потолка. Не испортил это настроение даже такой момент — когда мы, гомонящей толпой вышли в коридор, то за окнами была сплошная темень. Невольно бросил взгляд на запястье левой руки. Етить-колотить, двадцать два тридцать на часах! Это ж сколько продолжалась наша презентация? А ведь не было ни одного перерыва. Только несколько секунд отдыха, когда наливаешь водички из графина, чтобы смочить пересохшее, от разговоров горло. Да уж! Давно я так не выкладывался, но — оно того стоило. По крайней мере, все, кто присутствовал, теперь понимают общую картину и некоторые особенности моей технологии. А это дорогого стоит. Всё-таки не зря я столько времени уделил отличиям моего процесса от уже существующих. Все эти спорщики из комиссии признали, что моя технология более простая и менее затратная в плане энергии. Что я, собственно и добивался.

Решили отметить это дело в ближайшем ресторане. Ну — что тут говорить? Ерасыл в своём репертуаре. Этому неугомонному казаху всё нипочём. Если есть повод, то почему бы его не отметить. Нормальное решение, нормального человека — я был не против и, даже, в чём-то солидарен с ним. Да никто не был против, после такого-то выступления! Кто-то произнёс название "Арагви" и это был не я. У меня очень личное отношение к этому заведению. Нет, мне нравится тамошняя кухня и интерьер. Да и вообще вполне себе приличное место. Только памяти не прикажешь и воспоминания никуда не денутся. В общем — я согласился скрепя сердце.

Дальше в дело вступил наш знакомый ректор МИСИ, товарищ Карпеченко. Он быстренько договорился с вахтёром о использовании служебного телефона в личных целях. Куда-то позвонил и с сияющей улыбкой доложил:

— Можно ехать, места я забронировал.

Не, ну я понимаю, что это Москва и, почти все, рестораны тут работают, до последнего клиента. Но, блин, в одиннадцать часов вечера заказывать место — это выше моего понимания. Хотя, кто я такой, чтобы судить о московских привычках? Балбесов везде хватает и Москва, в этом, не отстаёт от других городов. Может быть тут есть любители, которые обожают приезжать перед самым закрытием заведения. А что? Всяко бывает.

Минут десять мы потратили решая: стоит ли брать с собой ещё кого-нибудь? Ту же Вильяму Аркадьевну, например. Ведь она исполнила свой долг так как надо и до конца. После моего выступления, она нас догнала в коридоре и строгим голосом попросила завтра заехать к ней в приёмную. Хотя выглядела она очень уставшей. Я всё же поблагодарил её за помощь и советы. А заодно поинтересовался — зачем мне заезжать ещё раз в комитет? Как оказалось мне нужно расписаться в протоколе заседания. Вот ведь женщина! Вела стенограмму моей презентации, а теперь ещё, должна её скорректировать и напечатать в трёх экземплярах, к утру. Уважаю таких людей. Вот я и спросил про неё, а все остальные задумались. Решение пришло само собой, Вильяма Аркадьевна наотрез отказалась идти с нами. Работы у неё много. Вот! Как бы я не уговаривал, сдвинуть эту женщину, с её позиции, не удалось. Также отказались и другие люди из тех, кто присутствовал на презентации. Единственный кто согласился — это знакомый Крапивина, но он обещал прийти чуть позже. Ну и ладно, нам же лучше. Машина не резиновая — мест на всех не хватит.

Загружались в автомобиль без разговоров. Не знаю, но — всё почему-то молчали. Только наш казах, как всегда, выделился. Начал, ни с того ни чего, жаловаться шофёру о непонятных людях служащих в здании комитета по изобретениям:

— Разве это нормально? Шесть часов кричали друг на друга! Зачем? Вилор давно всё доказал! Лучше бы приготовили бешбармак, нажарили стопку шельпяков, бросили на стол пару бурдюков с кумысом и обсудили спокойно. Когда кушаешь хорошую еду и запиваешь её хорошим напитком, всегда придёшь к правильному решению! И хочу заметить, что за столом, если еда вкусная, никогда никто не будет кричать друг на друга. Зачем? Ты жуёшь и слушаешь, твой друг жуёт и слушает, потом вы вдвоем пьёте кумыс. Где тут надо кричать? Не понимаю. Вроде все большие начальники, а ведут себя как дети неразумные. Нельзя такому количеству умных людей находиться в одном месте. Их надо к нам в степь. И каждый пусть живёт в отдельной юрте. Когда надо спорить — пусть пешком ходят друг к другу, кушают хорошо и пьют чай. Много полезного придумают.

Шофёру было нелегко. Ерасыл, если ему нужно в чём-то разобраться, становился таким занудой, что мог вывести любого(кроме меня, я знаю про его такую особенность). Но — тут сыграло невеликое расстояние: от здания комитета по изобретениям до ресторана "Арагви". Пятнадцать минут и мы были на месте. Ерасыл, даже, не успел разогреться и наговорить чего-нибудь лишнего. Приехали.

В ресторан нас пустили без проблем. Это порадовало, потому, что я всю дорогу ждал какой-нибудь пакости. Не может такого быть, чтобы всегда во всем везло. А тут прям что-то непонятное происходит — доклад прошёл на ура, места в ресторане есть, а теперь ещё и впустили свободно. Удивительно. Хотя и случается — с этим не поспоришь.

Сводчатые потолки "Арагви" навевали на меня уныние и я старался на них не смотреть. Ну, не смог я выкинуть из головы, то что здесь когда-то произошло. Не хочу вспоминать от слова совсем. Хорошо, что мы расположились совсем в другом конце зала, а не возле входа. Тогда бы было ещё хуже. А так, вроде и не очень отвлекает.

С заказом я не заморачивался и в обсуждении не принимал участие. Хотелось побыстрее приступить к трапезе, чтобы отвлечься от неприятного состояния. А что? Когда я ем — ничто не может мне помешать. Надеюсь, что и в этот раз, настроение постепенно улучшится. Пока готовились блюда, мы начали вспоминать прошедшее событие. Всякие мелочи, на которые тогда не обращали внимание, сейчас вызывали весёлый смех. Как один из моих оппонентов, размахивал своими очками во время дискуссии и, в какой-то момент, выпустил их из руки. Они попали в лицо другому очень умному товарищу. И они чуть не подрались обвиняя друг друга в попытке нападения. Короче, ждали еду и, одновременно, весело проводили время. Тут вся вина опять-таки полностью на Ерасыле. Ну не может этот человек просто так ждать. Надо ему, обязательно, чтобы это происходило весело и шумно. Молодец, чего там скажешь. Даже меня отвлёк, своими шуточками, на какое-то время.

Меня удивило присутствие, в зале ресторана, большого количества людей в погонах. Причём здесь были представители всех видов вооружённых сил и государственной безопасности. Чего это они здесь собрались, к тому же все вместе, я не знаю. Может сегодня праздник какой, а мы не в курсе? 15 марта, что за день такой? Ну — не помню никакой памятной даты в этот день.

Нет, ну точно, что-то намечается. При более внимательном осмотре зала, стало понятно, что все посетители пришли не одни, а с супругами. То есть это действительно какое-то мероприятие. Только, что-то очень поздно это происходит. Уже одиннадцать часов вечера! Какие могут быть гулянки в такое время? Это ж совсем чуть-чуть и полночь будет. Непонятно совсем. Я обратил внимание своих спутников, на эту несуразность. Внятно мне никто ничего не ответил. Только Карпеченко осмотрев зал, пояснил:

— Наверное, кто-то из большого начальства должен сегодня здесь появиться. Кто-нибудь из министров или кто-то из Верховного Совета. Тут часто такое бывает. Ресторан "Арагви" очень популярен среди влиятельных товарищей.

Ну — тогда мне всё понятно. Народ пришёл не пожрать, а приобщиться к верхушке власти в надежде, что их заметят и, может быть, в чём-нибудь помогут. Люди всегда надеются на чудо — так уж мы устроены и, с этим, ничего нельзя сделать.

Мне высокие гости были по барабану. В этом времени, я был знаком только с Хрущёвым. И ни грамма этим не афишировал. Остальные, для меня, были где-то там и не входили в сферу моих интересов. Поэтому я сосредоточился на еде. Водку пить не стал, а вот пол-бокала сухого кахетинского решил растянуть на весь вечер. Глоточек хорошего вина, под большое количество мяса — нормально для моего возраста. Не пьянства ради, а для хорошего пищеварения — можно иногда. Короче, я увлёкся поеданием всяких вкусностей и чуть было не пропустил ключевую фразу этого вечера от ректора МИСИ:

— Жаль, что ты, Вилор, только сейчас решился подавать заявление на изобретение. На месяц пораньше и глядишь успели бы подать прошение на присуждение Сталинской премии, от нашего института. Теперь только в следующем году можно рассчитывать на это.

Мир вокруг меня мигнул и замер. На какой-то момент, я даже перестал пережёвывать еду. Это что за финт такой? По моим представлениям, никаких временных ограничений, для присуждения госпремии не существовало. Или это связано с какой-то специальной датой? Попытался вспомнить какого числа вручают Сталинскую премию. Ничего не вспомнил. Не помню и всё! Может на день рождения вождя всех народов? Нет, наверное, в преддверии 7 ноября. Сидел и смотрел на Карпеченко. Ждал, хоть каких-нибудь пояснений. Но, как назло, Михаил Семёнович зацепился языком с Ерасылом. Тот выговаривал ректору, что к мясу надо было заказать молоко. А вино вообще не надо было заказывать. Иногда я просто офигеваю с этого казаха. То давай выпьем, то пить отказывается. Это всё от отсутствия физических нагрузок. Спортом, короче, надо заниматься, а не на домбыре тренькать. Ничего, завтра я ему устрою побудку, со всеми вытекающими. Он у меня по Садовому кольцу километров десять вприпрыжку намотает. Расслабился тут, на казённом обеспечении. Забыл, как в Калуге по берегу Оки с бревном носился? Вот я и напомню. Главное самому не забыть, а то ведь вечер только начался. Угу.

После того как отвлёкся, мыслительный процесс пошёл интенсивней. Наконец-то начинаю понимать, что именно я услышал и почему меня это задело. Тут же мозг начинает искать выход из неприятной ситуации. Такая беседа самого с собой, на фоне бывшего хорошего настроения. Нет, паники не было. Было осознание, что временно с легализацией денег можно повременить. Что ж буду создавать артель — другого выхода я не вижу. А Сталинская премия никуда не денется. Получу в следующем году. В крайнем случае возьму кредит. Мне кажется, что под мою технологию, проблем не должно быть с этим делом.

Отвлекаюсь на внезапную тишину, что образовалась в зале. Только пианист продолжал наигрывать, что-то в стиле грузинских мелодий. Обвожу взглядом помещение ресторана. Жаль, что не весь зал виден. Зато замечаю, что все посетители смотрят в одну сторону. Смотрю туда же. Мешают колонны и мне никого, кто мог бы ТАК привлечь внимание, не видно. Под лёгкую музыку звучавшую в тишине, отчётливо слышны шаги.

Наконец, в поле моего зрения, появляется люди. Три человека если быть точнее. Мужчина и женщина идут под руку, здороваются, с сидящими за столами, кивком головы. Кто это, пока мне не видно — не тот ракурс. Ладно, разберусь, когда они будут садиться за стол. Чуть позади, за ними, идёт молодой человек. Громкий шёпот Крапивина, отвлекает меня:

— Лаврентий Павлович с супругой и сыном!

Ничего не нахожу лучшего, как переспросить:

— Это Берия который, что ли?

— Да, — отвечает Карпеченко, — министр внутренних дел СССР, Берия Лаврентий Павлович.

Всё, приплыли. Пришли пожрать, а попали в какую-то непонятку. Не было у меня планов, с этим человеком встречаться. Слишком уж много разных и противоречивых слухов ходили о нём, что в той жизни, что в этой. Как-то всё не вовремя произошло. Ладно, посмотрим что дальше будет. Чего раньше времени паниковать.