Сделай и живи спокойно 4

Глава 6

Поезд «Кишенёв — Москва», вагон N3 и самое первое место моё. Сижу, смотрю в окно и пью Боржоми. Больше тут делать нечего. Все принципиально со мной не разговаривают. В какой-то степени, я их понимаю, но — не одобряю. Всяко бывает, время сейчас такое, что арест — дело житейское. Кто я такой — они не знают, а вот то, что меня привела милиция — это они видели. Но — есть одна неувязочка: после того как поезд тронулся, милиция покинула вагон. Неужели никто этого не заметил? Хотя мне, если честно, на их умозаключения — совершеннейшим образом пофиг. Меня сейчас занимает другое — какого хряма творится кругом и кто мне может хоть что-нибудь объяснить? Прямо всё по классике: «Кто виноват?» и «Что делать?» со всем этим. То что всё началось с подачи Крапивина, я не сомневаюсь. Но, как-то это не стыкуется друг с другом. Зачем тогда он прислал телеграмму? Ничего дельного придумать, у меня не получается. Не могу сопоставить отдельные факты друг с другом. Не хватает, какого-то одного, связующего звена. Логика отказывается подчиняться. Да и нет тут ничего логического. Какие-то поиски чёрной кошки в тёмной комнате. Очень похоже.

Милиционеры тогда тоже ничего не объяснили. Они вообще были немногословные. После того, как я показал паспорт и комсомольский билет, а других документов у меня не было, меня попросили собраться и желательно, как можно быстрее. Ибо поезд на Москву ждать не будет. На все возражения, ответ был один — у них приказ, сопроводить меня на станцию и посадить на любой поезд следующий в Москву. Там меня встретят и отвезут куда нужно. Между прочим, когда Конкордия Прохоровна услышала, что мне только помогут, как можно быстрее оказаться в Москве, сразу успокоилась. Начала суетиться и собирать припасы в дорогу. Суетилась и мешалась под ногами, но — собрала меня в дорогу, в рекордные сроки. Больше, собственно, я с милиционерами не разговаривал. Молча всё делал. Представители органов, тоже, ограничивались несколькими фразами: — "иди, заходи, выходи, стой, сиди" и всё такое. Единственное, что успел сделать полезное — это взял с собой оригинальный пакет технической документации. Всё равно еду в Москву, там надеюсь удастся встретиться с Крапивиным чтобы передать ему. Пришлось правда бежать в сарай. Документы я там прятал. В последнее время я опасался держать их дома. Но — тут забрал и не жалею. Будь что будет. Надеюсь, что всё будет в порядке. Дальше всё. Милиционеры не дали много времени. В техникум, поговорить с женой, меня категорически не пустили. Я пытался настаивать, но эти ребята были непробиваемые. "Времени нет, ей сообщат" — вот и все их слова. А через полчаса сборов, мы уже ехали на станцию Тихонова Пустынь. Там меня впихнули в первый попавшийся поезд и всё. Сижу, смотрю в окно и думаю. Идиотская ситуация и не понятно, чем она закончится.

Ничего я не смог решить. Поэтому постепенно я стал отвлекаться и думать о других вещах. Как там Рита, интересно? Тёща обещала сама сходить встретить. Но — зная эту женщину, я мало уверен, что она куда-то пойдёт. Скорее будет сидеть у нас дома и ждать дочку. Потом накормит и, в процессе, всё объяснит. Вот такая домоседка у меня тёща. Из дома в город выйдет, если только совсем прижмёт или, если без неё никак не обойтись. Представляю, как моя жена выходит из здания техникума, а меня нет. Она будет ждать и надеяться, что я приеду или прибегу. Сколько раз такое было, что я опаздывал. Но — ни разу не было, чтобы не пришёл встречать. А может тёща, всё-таки решится и сходит, предупредит? Эх, что же там такое в Москве случилось-то? Одни вопросы и нет никаких ответов.

Проводник обязательно проходит мимо меня каждые полчаса. Следит, чтобы я никуда не делся. Это было бы занимательно, если бы не осознание, того факта, что он, по идее, мой охранник. Что уж ему наговорили милиционеры про меня, я не знаю. Но — функции надзирателя, он выполняет строго. Может орден какой пообещали или почётную грамоту? Не знаю. Главное, что он ко мне не лезет, хоть и суетится постоянно рядом. А вот чай, я у него заказывать не буду. Обойдётся без моего полтинника. У меня Боржоми есть. На вокзале купил пока поезд ждали. Мне до Москвы хватит, а там разберёмся.

Киевский вокзал за окном, я воспринял как избавление от сомнений. Наконец-то всё сейчас решится. Надоело находится в неведении и пытаться понять непонятное. У меня прямо настроение резко улучшилось. Даже проводник, на какое-то время, перестал вызывать негатив своим присутствием.

В отличии от Калуги, здесь, на Киевском вокзале, меня встречал всего один человек. Милиционер обыкновенный, серошинельный в звании младшего сержанта и по фамилии Громов. Проводник сдал меня ему с рук на руки и испарился потихонечку. Скатертью дорога и чёрного перца в стельки, для скорости. Мой новый охранник спросил документы, посмотрел, а потом проводил до машины. Ещё один молчун на мою голову. Сколько я не пытался его разговорить ничего не получилось. Ну и пусть молчит — может умнее когда-нибудь станет. Так и ехали всю дорогу молча.

Приехали мы в… Итить вашу с педалью мотоцикла-мать! Я знаю это здание. Блин! Да любой нормальный человек, который хотел стать инженером-строителем знает это здание (смотреть в приложении). Это ж знаменитое МИСИ — Московский Инженерно Строительный Институт им. Куйбышева. Старое здание на Спартаковской улице, дом 2, которое. Дом А.И. Мусина-Пушкина на Разгуляе — по другому. В своё время, я тут проходил курсы повышения квалификации. Ну да! Новое здание находилось на Ярославском шоссе, а здесь остались пара факультетов, да всякие-разные курсы по строительным направлениям.

Мои восторги прошли мимо младшего сержанта. Он упорно тащил мою тушку внутрь здания института. Мимо вахтёра просто так пройти не удалось. Ну так, человек на службе и ему по барабану, кто пытается пройти без удостоверения или студенческого билета. Нельзя и всё! Дальше начались танцы с бубнами, которые перешли в состязание голосов и сравнение обязанностей и полномочий. Молодец вахтёр. Не уступил младшему сержанту. Хотя, чего там удивляться? На груди у ветерана была медаль с красно-оливковой колодкой. "За оборону Москвы" — как я понимаю. Мимо такого так просто не пройдешь. Он из тех, кто фашистов в Москву не пустил. Что ему какой-то там милиционер? Так, помеха незначительная. И вообще — вахтёр решает, кто может пройти, а кто должен подождать разрешение.

Десять минут споров и милиционер, с разрешения вахтёра, куда-то звонит по телефону. Вмешиваться мне не с руки. Скромно сижу на лавочке в фойе и жду результатов. Чемодан стоит рядышком, а рюкзак лежит на коленях. А что? Если есть возможность отдохнуть душой и телом, то — почему бы и не посидеть? К тому же здесь такой спектакль разыгрывается. Жизненный. Засмотрелся даже и, заодно, парочку новых слов услышал. Думал, что меня, после стольких лет работы на стройке, ничем нельзя удивить. Ошибся.

Ещё немного подождали молча. В режиме ожидания — так сказать. А потом всё ускорилось и понеслось вскачь. Как я и предполагал организатором этого беспредела оказался Крапивин. Не один конечно. Там много кто ещё отметился. Но — начал всё он! Сергей Вадимович ничего не стал объяснять. Поздоровался и начал командовать. Младшего сержанта отправил восвояси. А что? Он всё сделал, чего ему тут делать? Вот и пусть идёт, покой граждан охраняет. Меня записали в журнале посетителей и потащили куда-то по коридорам. Быстро. Чуть чемодан не потерял. "Ректор" — такая табличка была на двери куда мы ввалились шумной толпой. Там нас ждали…

Человек десять сидели за большим столом. Единственный кого я узнал точно — это Ерасыл. Ещё одного я видел только на фотографиях. Не ошибусь если скажу, что это Карпеченко Михаил Семёнович — нынешний ректор МИСИ. Очень замечательный человек. Руководил институтом в послевоенные годы. Его фотография была на стенде возле аудитории, где проходили наши курсы повышения квалификации, в той жизни. Так что я часто видел её и поэтому, наверное, запомнил.

Ещё, на что я обратил внимание — это мои кирпичи. Три штуки лежали целые, а остальные присутствовали в виде кусков. Скорее всего, все эти люди спорили о качестве моих изделий. Потому что стоило только нам, с Крапивиным зайти, как он тут же громко сказал:

— Позвольте представить, это тот самый парень, что изобрёл новый метод изготовления кирпичей — Вилор Тихий.

Вся эта куча умных людей посмотрела на меня. Кроме Ерасыла. Он был занят. Что-то там записывал в общую тетрадь. Скользнул по мне взглядом и продолжил записывать. Может чутка улыбнулся, когда узнал. Я не рассмотрел точно. Некогда было приглядываться. Люди стали вставать из-за стола. Это, знаете ли, напрягает немного. Может они мне морду сейчас бить будут. Откуда я знаю. Все очень напряжённые и какие-то слишком серьёзные. Пришлось даже сделать пару шагов назад, к двери, во избежание — так сказать.

Всё прекратил ректор. От его голоса народ резко занял свои места. Да и я бы тоже не отказался присесть ненадолго. А то ноги уже устали чемодан и рюкзак вместе с моей тушкой таскать по коридорам института.

— Успокоились? — произнёс ректор, переводя взгляд с одного на другого сидящего за столом, потом посмотрел на меня и спросил, показывая на кирпичи, — Значит это ваше изделие?

Для начала, я сел за стол. Блин! Достало всё! Сами фиг догадаются предложить. Это же москвичи — чего с них взять? Никакого понятия о культуре встречи гостей. Даже в сказках говорится, что сначала накорми, потом в баньку проводи, а следом в кроватку уложи. Вот! А все вопросы утром, за завтраком! Эх! Разучились люди понимать окружающих. Хоть бы воды предложили, для начала. Сразу накинулись со своими вопросами дурацкими.

— Надо посмотреть, — нейтрально ответил я и кое-как дотянувшись, взял один кирпич. Мой. Даже надпись с числом и временем сохранилась. Пришлось признаться, — Моё изделие. Подтверждаю!

Что тут началось?! Все, кроме Ерасыла, заговорили одновременно. Причём не просто так, а на повышенных тонах. Идиотизм какой-то. Вроде культурные люди, а ведут себя как базарные бабы. Хотя, наши калужские женщины, что торгуют на рынке, гораздо вежливее и пирожки у них вкусные. А тут, хоть бы кусочек сушки под стакан остывшего чая предложили. Ни фига. Одно слово — москвичи!

Некоторое время я пытался вникнуть в предмет спора. Постепенно стало понятно, что причиной, столь яростных дебатов, являются материалы из которых изготовлены кирпичи. До моего приезда, в лаборатории были исследованы образцы. Вчерне состав удалось восстановить. Присутствующие здесь люди, как раз обсуждали тот состав, что у них получился. Оказывается, что кирпичи из этого не делают. Ну — да, а то что лежит на столе — это фигня, которая прилетела из космоса. А я вообще Герберт Уэллс — фантаст и английский шпион одновременно.

Только я хотел вмешаться и внести ясность в некоторые моменты, как слова одного индивидуума меня поднапрягли. Этот молодой и наверное очень умный (раз здесь находится) человек настаивал на том, что, в комитете по изобретениям, есть документы с совершенно другими данными. И эти бумаги подкреплены ТАКИМИ подписями, что сомнений — где правильный состав, а где фикция, — не остаётся. Это меня с одной стороны — позабавило, а с другой — насторожило. Ну, а как иначе? Чтобы чьи-либо подписи могли повлиять на состав сухой смеси — это я слышал впервые. Поэтому я решил не вмешиваться и стал слушать дальше. Может ещё чего интересного узнаю.

Интересного было много. Я даже стал жалеть, что у меня нет магнитофона. Такого пафоса и самолюбования, во время простого доклада, не смог бы изобразить ни один знаменитый актёр. На данный момент этот гражданин прямым текстом утверждал: — "… без сернокислого урана и сухого порошка доломита никаких кирпичей не получится. В составе образцов, что лежат на столе, этих ингредиентов не обнаружено. Значит все споры и диспуты можно заканчивать и расходиться по домам" — и, при этом, высокомерно посматривал на всех. Мне сразу показались знакомыми названия ингредиентов, но — сосредоточиться и обдумать, откуда я это знаю, не удалось. Всего несколько секунд, мысль — "Я это уже где-то слышал?" — жила в голове, а потом ушла. За столом ситуация обострялась с каждой секундой. Напряжение в кабинете ощутимо поднималось. Какие тут могут быть мысли, кроме как — о чём, так горячо, спорят умные люди? Мне непонятна сама суть вопроса. Есть я — изобретатель, а есть какой-то фрукт непонятный, который утверждает, что моего изобретения не может существовать. Зачем спорить? Провести презентацию и всё встанет на свои места. Или им делать нечего? А может — они привыкли так проводить свободное время? Тогда зачем меня позвали? Не могу понять.

Крапивин давно мне подавал какие-то знаки. А я, каким-то образом, пытался их понять. Вот ни фига не моряк я! Откуда мне знать этот морской телеграф? Ерасыл наконец-то отвлёкся от писанины и тоже, чего-то пытался мне показать, подмигивая одним глазом. Ещё, очень мешает сосредоточиться, шум от неутихающего спора. Там дело уже дошло до личностей. Чуть подождать и начнётся мордобой. Поэтому, раз уж все заняты, я встал и подошёл к Крапивину. А чего стесняться? По моему, никто даже не обратил внимание, на моё перемещение.

— Ты все документы привёз? — громким шёпотом спросил Сергей Вадимович.

— Конечно, — подтвердил я, — мы же в комитет должны были идти. Или я чего-то пропустил и мы уже никуда не идём?

— По твоей технологии, — ошарашил меня сообщением Крапивин, — возникли вопросы. Там сейчас идёт борьба за первенство. Кто-то усомнился в том, что ты первым предложил такой метод изготовления кирпичей. Нашлась какая-то другая, но очень похожая на твою, разработка.

То что я был в шоке — это мало сказано. Надежда на Сталинскую премию уплыла в туман. И возвращаться не собиралась. Вот ведь непруха! Неужели моё появление в этом времени, повлияло на историю производства кирпича? Наверное кто-то давно изобрёл этот метод. Просто, по извечной традиции, документы куда-то потерялись или их положили в незаметное место. А может банальная лень чиновников. Не знаю! Пока ничего не могу сказать вразумительного.

Возвращался, на своё место, глубоко задумавшись. Проходя мимо говорливого индивидуума, краем уха опять уловил знакомые названия. Остановился и прислушался получше. Разговор шёл о дозировке ингредиентов в сухой смеси…

Когда я понял, что именно привлекло моё внимание, то хотел схватить этого козерога и придушить немного. Но — так, я положение не исправлю. Надо придумать что-то другое. Дошёл до своего места и плюхнулся в раздражении на стул. Это же надо? Гадёныш фигов. Он же мой состав цитирует из того фальшивого рецепта, что я на всякий случай написал. Я, понимаешь ли, старался, придумывал самый невообразимый состав смеси и что? Какой-то образцовый душнила шпарит, как по писаному, и выдаёт секретную информацию — направо и налево. Как-то это провокацией попахивает. Не из-за этого ли меня сорвали из милой и уютной Калуги? Мне балбесу нужно было проверить ящик стола, перед тем как уезжать из родного города. Тогда бы я сейчас, сразу бы обо всем догадался.

Одного не мог понять — когда мой подарок, для воров и промышленных шпионов, успели украсть? Кто и как это смог сделать? Ведь, я же постоянно находился дома. А если куда-то выходил, то Витас оставался, вместо меня. Неужели его каким-то образом обманули? Или куском каким, вкусным соблазнили? Друг человека называется… Охранник хрямов! Приеду — этот пёс неделю будет овсяную кашу на воде жрать! Не заслужил ни мяса, ни рыбу не заслужил. И ещё, я на него Конкордии Прохоровне пожалуюсь. Пусть своего любимца поучит караульный службе. Вот!

Теперь, когда я, для себя, разобрался в ситуации, нужно было решить несколько задач одновременно. Самая важная — это убрать конкурента или конкурентов (не верю, что этот удод действует один). Вот только сделать это нужно очень аккуратно. Слишком здесь всё неоднозначно. Тут мне может помочь Сергей Вадимович. Он должен быть в курсе: откуда взялся этот козёл с умным лицом и кто стоит за его спиной. Всё остальное, я надеюсь, решится само собой.

Спор затих, так же неожиданно, как и начался. Михаил Семёнович быстро сориентировался в обстановке, как и положено нормальному начальнику, и перевёл общее внимание на меня. Предложил мне же, вкратце рассказать о моём же, методе изготовления кирпича. Очень я не хотел этого делать. Прям в душе, тихая но мощная волна гнева начала подниматься. Не так я себе представлял это действие. Ещё и этот интеллигентик прилизанный мне очень не нравился. Какая тут может быть речь? Особенно в присутствии непонятного оппонента. Мне бы немного времени на подумать. А что? Да и в конце-то концов — имею я право на перекур или тут общество некурящих?

Встал и попросил десять минут на перерыв. Думаю, что мне хватит этого времени, чтобы всё объяснить Сергею Вадимовичу и выработать правильную линию поведения. Так собственно и получилось. Когда, выйдя в коридор, я всё поведал Ерасылу и Крапивину, то реакция ребят была ожидаемая. Блеск в глазах Ерасыла и сжатые кулаки секретаря московского горкома это подтвердили. Комсомольцы готовы были покарать нечестных на руку граждан. Единственное, что спросил Крапивин: — "Как доказать, что этот человек вор?" и всё. Человечище! За таким можно спокойно и на фашистов в рукопашную пойти. Значит будет экспресс-расследование и я, даже, знаю как это устроить. На выработку плана потребовалось несколько минут. Самое сложное, как оказалось, это было удержать казаха от рукоприкладства и немедленного восстановления справедливости. Но — мы вдвоём справились. Пришлось пообещать нашему товарищу, что он первый бросит ком земли на гроб подлеца. Вроде успокоился, но — это не точно. А что поделать? У человека обострённое чувство справедливости. Приходится с этим как-то мириться. Ладно хоть так закончилось. А то ведь могло быть и хуже — для некоторых. Зато я узнал имя и фамилию выскочки, который пытается воспользоваться чужим изобретением — Колесников Павел Павлович. Этот человек является представителем комсомольской организации Всекопромсовета. Только не понятно — чего он тут делает? Ладно, об этом потом спрошу у ребят, а сейчас уже пора возвращаться. Нам ещё мир спасать! Или это из другой оперы? А впрочем — какая разница…

Вернулись в кабинет ректора. А там мне пришлось разыграть роль обиженного на весь мир непризнанного гения. Который не верит никому и всех вокруг подозревает в краже его идей. Прямо в лицо, всем этим умным людям, я заявил:

— То, что я изобрёл, находится перед вами на столе! Все могут потрогать и пощупать мои кирпичи. Документация по производству находится у нотариуса. Сюда я её принесу в последнюю очередь. Сначала нужно зарегистрировать в комитете по изобретениям. Но это ладно. Если надо, то я могу кое-что восстановить по памяти прямо сейчас. У меня встречное предложение к гражданину Колесникову. Пусть он предоставит хоть один кирпич сделанный по его технологии. Тогда все споры решатся сами собой.

На долгие полчаса, кабинет ректора опять превратился в дурдом. Все орали на меня, на Колесникова и на друг друга. Интересно было узнать, что я необразованный мальчишка, который лезет куда ему не следует, что по мне тюрьма плачет за присвоение чужих идей и многое чего ещё. Колесникову тоже досталось, но — там чуть-чуть по другому поводу. Крапивин и Ерасыл не просто так сидели и слушали. Они активно подключились к спору, только на моей стороне. Тут-то этому гражданину и прилетело со всех сторон. Ну, а что? За столом собрались умные люди и они привыкли доверять только фактам. Вот эти факты они и требовали предоставить. Даже предложили воспользоваться институтской лабораторией, чтобы далеко не ходить. Колесников дал обещание, что образцы кирпичей будут лежать на этом столе не позднее, чем через три дня. Угу, так я и поверил. Если этот гражданин будет использовать мою технологию, то кирпич должен, как минимум, двадцать восемь дней приобретать необходимую прочность. Опять-таки, есть вероятность, что они украли парочку штук моих, готовых. Но — это бабушка надвое сказала. Определить свой и чужой, я смогу с закрытыми глазами. В общем — замечательно всё прошло! Для меня. В итоге решили прекратить спор, до того момента как появятся доказательства. А мне только этого и хотелось, потому что, тут — каждый день на счету. Уф! Да-с…

Народ стал расходиться. Я тоже хотел покинуть кабинет, но — не получилось. Крапивин попросил меня остаться и поговорить с ректором Карпеченко. Конечно же с нами остался Ерасыл. Куда мы без него. Он единственный, кто принимал непосредственное участие в процессе изготовления кирпичей, по моему методу. Мест за столом оказалось неожиданно много. Садись куда хочешь. Но — вести разговор, имея перед собой, пять метров дистанции, как-то не очень комфортно. Поэтому я выбрал стул рядом с ректором. Надеюсь, что он нормально слышит и не придётся орать в полный голос. Фиг их знает. После сегодняшнего я уже ни в чём не уверен. В случае чего Сергей Вадимович и Ерасыл меня поддержат.

Вот теперь разговор пойдёт по настоящему.

Не забываем голосовать! Вам это не трудно, а автору приятно)))