Сделай и живи спокойно 4

Глава 12

Всё мог подумать, но — то, как прошла встреча со следователем, никак не ожидал. Понавыдумывал себе всякого, а всё оказалось ерунда-ерундой. По моему, товарищ следователь дольше заполнял шапку документа, чем задавал мне вопросы. Всего-лишь пара-тройка фраз, подпись в документе "О неразглашении секретной информации" и я опять стою на Лубянской площади в ожидании машины, и Крапивина соответственно. Теперь-то меня не проведёшь и я буду здесь находиться пока не подъедет автомобиль. Надеюсь, что Сергей Вадимович долго, у следователя, не задержится. У нас сегодня огромный объём работ по воскресникам. Поэтому — нечего временем разбрасываться. Если судить по моему сегодняшнему опросу, то Крапивина тоже не будут долго держать. Правда тут есть некоторые варианты, но — чего там, скоро все станет ясно. Главное стоять здесь и никуда не уходить. Не дай бог, опять потеряемся — сам себя прокляну.

Машина подошла, а товарищ секретарь Московского горкома так, до сих пор и не вышел из здания. Мысли сразу нехорошие в голове начали появляться. Да нет — невозможно такое, чтобы Крапивина арестовали. Скорее всего встретил, в коридоре, какого-нибудь знакомого вот и задержался. Надо успокоиться и всё вскоре разрешится.

Если разобраться, то к следователю, мы с Крапивиным, должны были идти вдвоём. Только, что-то поменялось в последний момент и меня вызвали одного. Я тогда сильно удивился — почему так получилось? Но — Сергей Вадимович не выказал какого-либо удивления и я тоже не стал заострять на этом внимание. Хотя, где-то в глубине души, шевельнулось какое-то неприятное чувство. В связи с тем, что следователь сразу начал опрашивать меня, это чувство быстро угасло. Наверное, мне нужно было дождаться его возле кабинета, а я сразу ринулся на свежий воздух. Да-с, непонятные дела какие-то творятся. А сделать ничего не могу.

Стоять на весеннем солнышке, не самая лучшая идея. Поэтому, подошёл поближе к машине и стал прогуливаться по тротуару. Ерасыл сначала зазывал меня внутрь автомобиля, но — я отказался. Лучше свежим воздухом подышать, чем сидеть в этом пепелаце. К тому же нашему казахскому музыканту приспичило взять с собой домбыр. Опять его посетила муза и он, чего-то там, наигрывал всю дорогу. Вот и пусть занимается этим в компании с водителем, а мне моё душевное равновесие дороже. И так переживаю насчёт Крапивина, не хватало мне только музыки.

Сорок минут прошло впустую. Ноги уже порядком устали ходить туда-сюда. И какой-то внутренний голос постоянно твердил: "Ходу отсюда, ходу!" — вроде это предчувствие называется? Но — я не уходил и водителю с Ерасылом запретил даже думать об этом. Надо дождаться и разобраться, иначе — всё теряет смысл.

Крапивин вышел серьёзный до невозможности. На мои вопросы отвечать отказался. Молча сел рядом с водителем и рявкнул:

— В горком, быстро!

Мы, все находящиеся в машине, немного припухли. Такого Сергея Вадимовича, из нас, никто никогда не видел. Ерасыл, на что уж лёгкий в общении человек, и то помалкивал всю дорогу. Как мне кажется, даже про свой домбыр ни разу не вспомнил. Что же такое произошло, что спокойный и уравновешенный секретарь горкома комсомола, превратился в непонятно кого? Надеюсь, что со временем я разберусь с этим.

В горкоме сразу поднялись в кабинет секретаря. Расселись за столом и… понеслось:

— Вилор, Ерасыл и Маша, — начал распределять задания Сергей Вадимович, — берёте машину и вперёд! По всем объектам собирать заявки на необходимую помощь. Вечером жду с докладом!

Так как это было произнесено тоном не терпящим возражений, то мы быстренько покинули кабинет. Можно сказать, что сбежали. Очень уж Крапивин был агрессивно настроен. Что ж там такого произошло? Прямо не узнаю нашего доброго и спокойного секретаря горкома. Ничего, вечером разберёмся. А сейчас — есть задача и её нужно выполнить!

Из кабинета, мы с Ерасылом и помощницей, не выбежали, а телепортировались. Другого сравнения я не могу найти. Вот, только что — стояли за столом, а миг и… уже сидим в автомобиле. Фантастика!

Только в машине, мне пришла мысль: «А чего это мы по объектам поехали? Разве всё это не по телефону решается?» и я замер, обдумывая её.

Что-то точно произошло, раз уж нас удалили из горкома. Прямо сейчас разбираться не буду. Сначала соберём заявки, а когда вернёмся можно будет поговорить. Кстати, заодно домой отпрошусь на пару дней. А что мне здесь делать? Итоги, по проведённому воскреснику, подводятся в понедельник. Имею право на трое суток отдыха! У меня жена беременная и я по ней скучаю. Да и она тоже ждёт — я в этом точно уверен. К тому же, Крапивин обещал поспособствовать, если у нас всё получится с подачей заявления. Вот и посмотрю, как он держит обещания!

Всё прошло штатно. Прорабы на объектах бросали свои местечковые занятия и выдавали, заранее подготовленные списки, с указанием количества помощников и работ, которые им предстояло выполнить. Только в одном месте нас ждал полный облом. Это та самая, проблемная стройка министерства иностранных дел. Прораб, при нашем появлении, прямо-таки просиял внутренним довольством. А его широкая и совсем неискренняя улыбка говорила о многом. Речь он, наверное, готовил заранее. Потому что, стоило нам войти как прораб произнёс:

— А нам в этот раз никто не нужен! — и с удовольствием посмотрел, на нас, ожидая ответной реакции.

Зря он думал, что эта новость смутит меня. Про Ерасыла я вообще не вспоминаю. Это товарищ бросил заниматься делами, как только понял, что я сегодня за главного. Нет, если нужно, то казах сделает что угодно — только попроси. Но сейчас он был занят. Ерасыл, как человек основательный, по своему объяснял, нашей помощнице Маше, как правильно готовить настоящий казахский чай. И какое молоко для этого лучше использовать. Лезть в такую содержательную беседу, только усугубить проблему. Всё равно Ерасыл уже всё решил, для себя: я командир, он помогает, а Маша это официальный представитель. Вот и пришлось выяснять, что имел в виду местный прораб, мне одному. Но, для начала и что бы убрать эту издевательскую улыбочку с лица "хозяина кабинета", я решил действовать нестандартно и громко. А если говорить просто, то начал его обрабатывать морально. Потому что нечего тут из себя строить незнамо кого. Мы сами так умеем. Всё-таки школа 90-х за плечами. А тогда умели и наезжать, и строить по понятиям.

— Что вы говорите?! А почему мы, об этом, узнаём только сейчас?! Вам лень позвонить по телефону? Какого фига, я и мои помощники, должны впустую кататься туда-сюда, чтобы только сейчас узнать такую ЗАМЕЧАТЕЛЬНУЮ новость?! Машина взята из гаража ЦК ВЛКСМ и стоит огромных бюджетных денег! Кто заплатит за бензин? Кто оплатит моё потерянное время? Меня, между прочим, ждут в комитете по изобретениям при министерстве тяжёлой промышленности Советского Союза! А я тут с вами время теряю! Давайте быстро и внятно — почему вам больше не нужны люди?

Сказать, что местный прораб был удивлён — это не сказать ни о чём. Поэтому он, слегка ошеломлённый, но — уже не такой довольный, начал быстро перечислять все причины своего отказа:

— Нам, согласно договору, несколько строительных ФЗУ прислали своих подопечных на практику. Поэтому вопрос с подсобными работами решился сам собой.

Такой момент я просто не мог упустить. Это ж надо? Важный начальник, сам того не подозревая, подставился по полной программе. Можно хорошенько пройтись по моральным и, немного, по другим качествам этого индивидуума.

— Это отличная новость! — радостно воскликнул я, — подготовьте справочку-отказ на имя Крапивина Сергея Вадимовича, ответственного секретаря Московского горкома комсомола. Там обязательно укажите причины отказа от помощи и дальнейшие планы нашего сотрудничества.

— А… зачем это нужно? — как-то внешне уменьшившись в размерах спросил вечно занятый прораб, — я раньше никогда ничего подобного не писал. Простите, но, я даже не представляю в какой форме это нужно представить.

— Это просто, — делая серьёзную физиономию, я поделился секретом, — форма заявления свободная, шапка на имя первого секретаря и в тексте обязательно указать, что послужило причиной отказа. А вообще-то уровень вашей компетенции оставляет желать лучшего. Мне почему-то всегда казалось, что у опытного прораба всегда найдётся работа, для любого количества свободных рук. Нехорошо это.

— Да кто ты такой? — покраснев как спелый помидор, выплюнул свой вопрос прораб и попытаться вскочить со стула, при этом повышая свой голос до крика, — учить меня вздумал! Что ты можешь знать про мою работу? Мальчишка!

Тут совершенно неожиданно вступилась, за меня Маша:

— Как вы смеете кричать на представителя горкома ВЛКСМ?! Вы вообще в своём уме? Немедленно извинитесь и делайте что вам сказано! Хам! Я сегодня же подам докладную записку, о вашем недостойном поведении в ЦК ВЛКСМ, на имя Михайлова Николая Александровича.

Не привык я к тому что за меня заступаются девушки. Пришлось подойти поближе к местному начальнику. Минуту я наблюдал за изменениями на лице производителя работ. Потом всё-таки не выдержал.

— А вот это, вы зря, — сказал я, облокотившись на стол и смотря прямо в глаза этому начальнику, — мы с ребятами в детдоме, сами своими руками восстанавливали наш дом. Там после оккупации только коробка здания осталась. Так что, как строить и что делать, я знаю. Можно сказать, что с детства на стройке нахожусь. И уж тем более, знаю такие вещи, как то, что лишних людей на стройке не бывает. Скорее, наоборот, их всегда не хватает.

Собственно это был единственный случай, когда нам пришлось задержаться. Эпизод неприятный, конечно. Мало радости узнать, что человек мудак, хоть и занимает довольно-таки высокую должность. И что самое главное — это невозможность повлиять на это обстоятельство. Ну — нет, у меня, никаких сил и возможностей уволить этого человека. Тут даже Крапивин, наверное, ничего сделать не сможет. Одно хорошо — мне, после этого разговора, просто ради интереса, захотелось узнать у других прорабов, что они думают о ребятах из ФЗУ. Не могу я так просто успокоиться. Мне охота разобраться и понять — так ли всё плохо на стройках в этом времени или это единичный случай?

Поспрашивал и остался доволен. Остальные прорабы оказались профессионалами своего дела. На все мои вопросы, у них был один ответ — «Дайте народу и побольше, и желательно готовых специалистов, и готовых работать круглые сутки, и чтобы были москвичи, и чтобы жили прямо тут — на объекте!» и мне всё стало ясно.

Вернувшись в горком мы занялись подсчётом и распределением. Нудная работа, но — она нужна по определению. Ближе к вечеру появился Сергей Вадимович, уже более-менее в нормальном состоянии. Тут-то я на него и наехал с моими хотелками. А что? Всё что нам поручили, мы выполнили и даже больше: мы получили справку о том, что на один объект уже не нужны люди. Это позволило насытить работниками другие, важные участки. Что, в свою очередь, грозит хорошими отзывами и благодарностями. Как специалист Крапивин не может не понять всю выгоду момента, как для своей карьеры, так и для жизни вообще. Ну, а мне многого не надо — ОТПУСТИТЕ МЕНЯ ДОМОЙ, ПОЖАЛУЙСТА!

Долго, наш разговор с секретарём не продлился. Сдался вождь московских комсомольцев на пятнадцатой минуте. Нет, конечно, сначала были запрещающие крики, типа: — «Не пущу!» и «Забудь!» — но, это всё быстро затихло. Я привёл очень веские доказательства, что на данный момент, моё присутствие в Москве не нужно. Заодно выяснилось почему Крапивин был в плохом настроении. Ничего особенного, как оказалось. Просто его заставили вспомнить, в мельчайших подробностях, всё разговоры некоего товарища Тихого и секретаря ЦК ВЛКСМ Михайлова, при которых он присутствовал. А такие вопросы, как оказалось, очень плохо действуют на нервную систему бывшего фронтовика. Бесят его такие вопросы и люди которые их задают. Но — выкрутился и вдобавок успел мою технологию разрекламировать. Это вообще получился эпический поворот беседы. Не знаю только к добру это или как. Только похоже всех заключённых ГУЛАГа ждёт новая работа. Ага! Кирпичи будут делать, используя мою технологию. А что? Это же лучше чем деревья пилить или золото добывать. Похоже, что Крапивин сам не понял какую он волну поднял. А впрочем увидим что получится в итоге.

Самый недовольный оказался Ерасыл. Сергей Вадимович не отпустил его со мной в Калугу. Всегда спокойный казах, много чего наговорил первому секретарю. Слава богу, что обошлось без рукоприкладства. Пришлось успокаивать товарища и пообещать ему слова, какой-нибудь новой песни. После того как вернусь, конечно. Мне просто в голову ничего подходящего не пришло, в тот момент. Да и не помню я полных текстов, если это не рок, конечно. Вот только рок и тем более Heavy metal, как мне кажется, не очень подходит для этого времени. Вот и оставил это дело на потом. Может что-нибудь вспомню из более лёгкого репертуара. В поезде будет время подумать.

Крапивин, как всегда, быстро договорился насчёт билета до станции Тихонова Пустынь. Мы ещё чуток посидели в кабинете, коротая время до отправки поезда. Ерасыл разбавил наше времяпровождение несколькими песнями. После исполнения у всех поднялось настроение. Внезапно, мне в голову пришла мысль, что я еду домой и не везу ни одного подарка! Ругая себя последними словами, я вытребовал у грозного начальника машину. Схватил в охапку Машу и, как помощника, Ерасыла вместе с домбыром, и помчался по магазинам. Может что-то успею купить? А то как-то некрасиво получается. Отпустили домой, а про любимую жену забыл. Эх-ма. Вот до чего эти выверты с МГБ доводят!

Грузились в автомобиль и одновременно решали какой магазин лучше посетить. Я в этом совершенно не компетентен. Но — у нас, в нашей маленькой компании, есть Маша! Ну и Ерасыла, тоже, нельзя сбрасывать со счета. Эти двое точно куда-нибудь приведут. И я не ошибся в своих предположениях.

Этот магазин спрятался в незаметном переулочке. Недалеко от Киевского вокзала. На первом этаже старинного здания дореволюционной постройки. Название ещё такое под старину — "Шарм". Маша клялась и божилась, что лучше магазина, за такой короткий отрезок времени, мы просто не найдём. Пришлось поверить на слово и скоренько забежать. Да это не магазин, а какая-то лавка — в самом деле. Я поначалу даже расстроился. Но, потом, мне продемонстрировали высший класс по покупке товаров, для любимых и беременных. Чтобы я делал без этой помощницы? Оказывается, согласно московским веяниям, для дамочек (это не мои слова!) в интересном положении, тоже существует определённая мода. На все мои увещевания, что из одежды меня ничего не интересует, надо мной просто посмеялись. Типа — где Калуга и где Москва. Как говорится — почувствуй разницу и купи здесь! Но я, тоже, не сдавался и просил продать журналы мод, а не одежду. Приводя вполне железный довод — что тёща сама всё, что понравится, пошьёт и выкроит. Не убедил. Поэтому мне пришлось во всём сознаться:

— Девушки, извините! Но — у меня проблемы с наличностью, то есть её очень мало. Поэтому мне нужно, что-то такое, недорогое. А с другой стороны, нечто запоминающееся. Ну, в конце концов, представьте себе, что вы моя жена и я приехал из Москвы после длительной командировки — что бы вы хотели получить в подарок?

Что тут началось… Для начала все друг с другом, чуть не перессорились. Даже Маша, хоть она вроде бы и не являлась сотрудником этого магазина, тоже поучаствовала в споре. А вот моё мнение никому не было интересно. Да я вроде и не лез особенно-то. Где я и где мода беременных женщин? На слова Ерасыла: — «До отправления поезда осталось полчаса!» — никто не обратил внимания, кроме меня. А зря! Всё-таки это не супермаркет и пройтись по всему помещению, заняло всего-навсего пять минут. Ассортимент был богатый, но, в силу известных обстоятельств, меня не интересовали дорогие вещи. Так что я выбирал то, что подешевле. В общем — пока все спорили я выбрал то, что посчитал подходящим мне по карману. Жене и тёще понравится — я в этом уверен. Хотя, окружающие были в небольшом недоумении. А что? Это моё дело, что дарить любимым женщинам.

— Вилор! — почти заорал Ерасыл, — осталось десять минут до отправления! Поскакали быстрее!

Ну — мы и поскакали. Спасибо товарищу Крапивину, потому что в кассе проблем не возникло. Там в специальном окошке, для военнослужащих и других важных лиц, вообще никого не было. Так что приобретение билета не заняло много времени.

В вагон я запрыгнул последним. Пришлось даже чуток потолкаться с проводником. Встал в дверях как монумент пофигизма и не сдвинуть его никак. Поорали друг на друга, куда же без этого. Но — всё обошлось, без последствий. Тьфу, тьфу, тьфу — чтобы не сглазить.

Хороший поезд, хорошие соседи, хорошая погода за окном — что ещё нужно, для комфортного перемещения из одного города в другой? Да, собственно, больше ничего. Так и эта поездка протекала тихо, мирно и спокойно. Все разговоры велись на нейтральные темы и прерывались только на покурить и посетить туалет. В общем — чуть не заснул от скуки. А когда вышел, на своей остановке, то вздохнул с облегчением. Всё! Доехал.

Встречал меня, какой-то незнакомый младший лейтенант. Дёрганый весь и любопытный до невозможности. Всё у него не слава богу. То одно не заводится, то другое отвалилось, а то и просто не знает куда ехать. Таких, моя бабушка называла — олух царя небесного. Почему именно так, я не в курсе. Но — этот точно был такой. Есть ещё одно название таким людям, только я его произносить не буду. Очень уж это нецензурно. Пусть олухом будет, так спокойнее и почти соответствует действительности.

Обычно до Калуги от станции Тихонова Пустынь ехать полчаса. Точно никто никогда не скажет. Тут продолжительность пути от многих факторов зависит. В этот раз мы добирались полтора часа и это ещё нам повезло. Всего три раза глохли посреди лесной дороги. Там грязи по колено и приходилось вручную выталкивать машину на более-менее нормальный и сухой участок. Проклял всё! А младший лейтенант только глазками хлопал и порывался бежать в Калугу за помощью. Справились. Эх!

Мимо линейного отдела мы конечно же не проехали. Да и не получилось бы. У лейтенанта был приказ меня сюда доставить. Он и доставил. Хотя, я его просил отвезти меня домой сначала. В милицию, типа всегда можно успеть, а вот дома будут волноваться. Только всё было бесполезно. С упорством лося во время гона, младший лейтенант сопроводил меня до комнаты Собкина. И не дал ни с кем поздороваться по нормальному, гад такой. Ребята наверное обиделись. Всё-таки у меня здесь много знакомых и некоторые даже были на моей свадьбе. Теперь с упрёками придётся разбираться. Эх…

Собкин ни грамма не изменяет своим привычкам. Положенный минимум бумаг на столе и тишина вокруг. Ну так, чего я хотел. Это не человек — это глыба. Я давно подозревал, что в транспортной милиции он оказался, в связи с какими-то интригами в структуре МГБ. Чувствовалось в нём, что-то особенное — как будто бы он находится не на своём месте. СМЕРШ или что-то в этом роде — вот это его, а линейный отдел это только временное решение кого-то свыше. Но — это ладно. Это только мои предположения. Тем более я их озвучивать вслух никогда не буду. Да и спрашивать напрямую у Сергея Петровича как-то неудобно. Ну их нафиг эти секреты. У меня и без них всё идёт как надо. Бывают, конечно, всякие ненужные и неприятные эпизоды, но — это моё. А чужого мне не нужно.

— Скажи мне, Вилор! — сразу пошёл в атаку Собкин, — чего тебе в жизни не хватает? Почему у тебя всё всегда кверху ногами и с чечёткой на потолке выходит?

Вот чего он со мной так, а? А ещё друг называется! Нет, чтобы как нормальный человек — поздороваться сначала, а потом уж и спрашивать всякую фигню. Разве так принято встречать дорогих гостей? Только ничего ответить, я не успел. Сергей Петрович продолжил наезд на меня:

— Ты чего там опять учудил? И ладно бы, где-нибудь на стройке — это в твоём стиле и никого не удивляет давно! Так нет, нам почему-то именно в МГБ, нужно бардак устроить! И не просто бардак, а ещё и с ловлей блох и шпионов.

Вот специально решил не отвечать, пока со мной не поздороваются. Поэтому появление второго персонажа, сначала прошло мимо меня. Но это ненадолго, буквально на миг. Катерина быстро привела и меня, и Крапивина в чувство:

— А, вот вы где спрятались! Вилор, ты почему ко мне не зашёл? Товарищ лейтенант отпустите комсомольца Тихого на минуточку. Мне с ним нужно серьёзно поговорить. У него жена беременная, а он шпионов в Москве ловит. Совсем обалдел! А если с тобой, что-нибудь случилось бы, а? Ну-ка пошли, я сейчас тебе быстренько уши надеру. Совсем распустились там, в своей Москве.

С Катей спорить невозможно. Тем более в её положении. Уж я-то это знаю не понаслышке, у самого жена такая же — беременная то есть. А Катерине вообще скоро рожать. Вон как живот выпирает. Говорят, что это значит — будет мальчик. Не знаю, но — скоро увидим. Единственный способ, остановить поток обвинений и успокоить её, я сейчас попробую применить.

— Привет, Кать! Представляешь, я только приехал с Москвы. Голодный как волк зимой, а товарищ Собкин меня даже чаем не напоил! Всё какие-то вопросы задаёт. А я не могу ответить. У меня ранение в живот и он без еды болит.

Ну, вот, собственно и всё. Можно вздохнуть свободно. Сейчас начнётся вторая серия Марлезонского балета. Катя и так не подарок была, а теперь, её материнский инстинкт, стал во сто крат сильнее. Что тут же и подтвердилось:

— Как голодный? Почему ты на станции не покушал? У тебя же время было, я это точно знаю. Сергей Петрович, что же вы так? Вилор же раненый. Ему питаться нужно по специальной диете и в определённое время. Давайте я за пирожками сбегаю в буфет, или на рынок. Могу ещё в столовую забежать. Вдруг там котлетки есть? Куплю на вынос десяток. Тут недалеко и они не остынут. Вилорчик тёпленького покушает. А вы чайник поставьте. Нельзя мальчика голодным держать!

Никого не слушая, секретарь комитета комсомольской группы отдела транспортной милиции, а в миру просто Екатерина, пулей выскочила из кабинета и куда-то понеслась. Хоть и беременная, а всё такая же — беспокойная. Настоящая комсомолка и боевая подруга. Эх! Как же хорошо оказаться в знакомой обстановке! Всё кругом знакомо и все люди предсказуемы. Сейчас попьём чая и обсудим — кто и в чём виноват, и что с этим делать?

Собкин тоже не стал сидеть и ждать, на попе ровно. Грозно посмотрел на меня и прибрав со стола важные бумаги в сейф, выбыл с чайником в руках. Вот и нормально, пусть немного успокоится, а там и поговорим. А жизнь-то налаживается!