Сделай и живи спокойно 4

Глава 5

В последнее время меня не покидает ощущение, что народ в Калуге любит из всего делать тайну. Можно даже сказать, что очень скрытный народец живёт в этом городе. Или это я, просто, не всё, про это время, знаю? А впрочем, по порядку…

Восьмое марта 1950 года, среда — дом Вилора.

Проснулся когда ещё было темно. Очень аккуратно, быстро и тихо оделся. Стараясь не побеспокоить жену, прокрался во двор. Там на цыпочках вывел мотоцикл на улицу и до перекрёстка катил не заводя. Фиг с этим. Не развалюсь, да и лишняя нагрузка не помешает. Сто метров вручную в горку не сложно, зато никто не проснётся от звука мотора. Рано ещё просыпаться жене и тёще. Мне цветов нужно купить и желательно успеть, это сделать, раньше других мужиков. А то знаю я — утро восьмого марта, куда не придёшь везде облом и пусто или наоборот — всё есть только очереди, как в день выдачи зарплаты. Так что, в этот раз, первым буду я!

От перекрёстка идёт более-менее нормальная дорога. Городские власти, наконец-то, откликнулись на жалобы населения и прошлись техникой по ледяному покрову улиц. Не везде и только проезжую часть почистили, но — зато, можно на мотоцикле ездить. Если бы не присутствие лёгкого морозца, то вообще бы была сказка, а так — только сопли в разные стороны и глаза слезятся. Но это мелочи и я к этому уже привык. Всю зиму, на этом драндулете ездил, вот и не обращаю внимание, на мелкие неудобства.

На привокзальный рынок въехал готовым к продуктивному торгу и с нормальной суммой денег в кармане. Хватит на цветы и ещё чего-нибудь — там посмотрим. Ассортимент рынка непредсказуем и бывает, что встречаются интересные вещи. У женщин сегодня праздник, так что мелочиться нечего. Мы постоянно должны удивлять своих любимых. Не поленюсь и основательно пройдусь по местным прилавкам. А что? Тут такое дело, что я всю жизнь, в том времени — одними цветами не обходился. Поэтому, согласно привычке, ещё чего-нибудь обязательно прикуплю.

Знакомые продавщицы пирожками меня сразу узнали. Стали дружно здороваться и предлагать свой товар. Остановиться и поздороваться дело трёх секунд. А что? Зачем терять хороших знакомых? Жизнь она такая штука, что никогда не знаешь, кто тебе пригодится в будущем. Я бы остался на подольше и поговорил бы с женщинами, но — время уходит. Жена может вот-вот проснуться, а меня нет. Реакция беременной женщины может быть неоднозначной. Зачем мне проблемы? Поэтому я просто поздравил всех с праздником и пошёл по своим делам. Что они мне там ответили, не расслышал — увлёкся разглядывая товар. Некогда было прислушиваться. К тому же, у меня другая задача — найти и купить цветы!

Привокзальный рынок, сам по себе небольшой и является наполовину стихийным. Всего два ряда столов с навесами, где торговали постоянные продавцы, а остальные работали с земли. Милиция закрывала глаза на такую ситуацию, требуя только соблюдение чистоты. Но, иногда, всё-таки проводила рейды, штрафуя неорганизованных торгашей. Да и ладно с ними. Дело в том, что рынок небольшой и пробежался я, по нему, буквально за пятнадцать минут. Цветов не обнаружил! Вообще никаких. Даже бумажных. Ну — тех, что на кладбище покупают. Нету ничего.

Расстроился сильно. Минуты две был расстроен и удручён — это очень долго. В моём-то положении, когда дорога каждая секунда. Потом успокоился и вспомнил, что жена скоро проснётся, и начал действовать. Кто мне может помочь в поисках хорошего букета? Ясен пень, что какой-нибудь человек из постоянно здесь торгующих. И, по идее, мне всё равно кто это будет — женщина или мужчина. Вот и направился к своим знакомым тёткам. Эти точно знают всё и про всех.

Пришлось, немного схитрить и купить парочку пирожков, чтобы начать разговор. Фиг с ним, с аппетитом, пока до дома доеду — опять проголодаюсь. Зато выяснилось, что цветы, если сегодня и будут, то только ближе к обеду. Есть тут одна бабулька, что занимается таким товаром. Только торгует она ближе к тому времени, когда народ на свидания собирается или в гости. В общем — приходи Вилор часам к трём, тогда, возможно, будут тебе цветы. Готовь только денег побольше. Она за дорого продаёт. Очень уж трудно зимой цветы выращивать. Так что не обессудь.

Не поверил я этим разговорам. Ну — не может такого быть, чтобы восьмого марта не торговали цветами! Попрощался с народом и решил съездить на центральный рынок. Там-то точно чего-нибудь найду. Это не этот занюханный привокзальный рынок — там центр! Там всегда всё есть! Добрался за десять минут. Мог бы и быстрее, но — одна проблема, весна и гололёд на улице. Сильно не разгонишься. Повезло, что машин мало и никто не мешал мчаться по проезжей части дороги, а не по тротуару. Чуть зубы не потерял от тряски. Это всё булыжник виноват, которым дороги замощены.

На центральном рынке меня ждал очередной облом. Он был закрыт. Рано ещё. А в том месте, где всё-таки шла торговля, живых цветов не было! Были бумажные, но — такой примитив, что я, даже, не стал спрашивать сколько они стоят. И ведь, что самое обидное — это отношение людей к моим вопросам. Все хитро улыбались и ни слова не говорили. Если со стороны посмотреть, то какой-то вселенский заговор против букетов и подарков образовался — что ли?

Всё обошёл, всё посмотрел и ничего не нашёл. Руки болят, ноги устали толкать фашистский мотоцикл, а времени всё меньше и меньше. Решаюсь на отчаянный шаг и иду к будке сторожа. Этот человек должен знать, где или у кого восьмого марта можно купить цветы. Приготовил червонец, для обмена на информацию. Какой сторож откажется от десяти рублей? Вот и я думаю, что нет тут такого. А если и есть, то мне про него не известно.

Хороший и очень душевный товарищ сегодня охранял территорию городского рынка. Всезнающий. Не хуже того самого сапожника, который вообще является экспертом по рыночной экономике. Этот сторож, меня и просветил по всем вопросам. А потом, даже, отказался брать деньги. Посмеялся надо мной и отправил домой. Потому что сегодня хоть и женский праздник, но специально цветы для них не продаются. Пришлось, чтобы не выглядеть совсем уж балбесом, прикупить два флакончика духов. По утверждению спекулянта, который мне их продал, этот парфюм из Польши. Запах нормальный и мне, как замена цветам, пойдёт. Что скажут жена и тёща это дело второе. Тут главное подарок. Всё остальное потом как-нибудь. Спасибо ещё раз сторожу — подсказал, где и у кого купить чего-нибудь необычного, для поднятия настроения у женщин. Есть оказывается в этом времени и такая услуга.

Ехал домой и всё не мог прийти в себя. Как это так? Международный женский день — праздник, но не выходной. Только вечером я разобрался в этих нестыковках. Просветили знающие люди, на эту тему. В этот день, оказывается, существовал особый официальный праздничный ритуал: 8 марта на торжественных мероприятиях государство ОТЧИТЫВАЛОСЬ перед обществом о реализации государственной политики в отношении женщин: скольких тружениц удостоили правительственных наград и так далее. В ответ работницы и крестьянки обещали бороться за мир да еще больше наткать ситца и надоить молока… А после митинга шли и продолжали работать. Исключение, конечно же было — это когда восьмое марта попадало на воскресенье. Тут у каждой семьи по разному. Но это я узнал, потом. А сейчас еду домой и офигеваю: какие же в Калуге люди скрытные! Трудно было предупредить. Что бы я в такую рань не вставал, как балбес. И цветы не искал, которых нету. Как последний идиот — право слово.

Дома полный аврал. Жена проспала. Ей в техникум идти, а я не разбудил. Теперь мечется по комнатам в полуголом виде, пытаясь одновременно приготовить завтрак и одеться. Вот ведь непруха! Как мне теперь ей духи подарить, когда она в таком состоянии? Блин! Постоянно забываю, что сегодня хоть и праздничный день, но — он не является выходным. Тьфу! Сейчас огребу по полной программе. Надо что-то придумать…

Не поругались и слава богу. Как будто бы предчувствуя что-то такое, прискакала тёща. Принесла целую кастрюлю сырников, нам на завтрак. Так что всё успели. И одеться — кто был раздетым, и позавтракать — втроём с тёщей. Хорошо, что Марго косметикой не пользуется. Ей это просто не нужно. Поэтому утренние сборы не занимают много времени и это радует. Значит в техникум не опоздаем. А что? Мы вдвоём туда идём. Рите на учёбу, а мне надо зайти в лабораторию и кое о чём поговорить с заведующим этим хозяйством. Ну, а по дороге буду долго уговаривать Риту не сердиться по поводу моего отъезда в Москву. Но — это чуть позже, а пока все отвлеклись, я ставлю на стол флакончики с духами. Что я их зря покупал — что ли?

Первой подарок заметила Рита и тут же спросила:

— Ой! Вилор, а что это такое?

— Это? — с довольной улыбкой, переспрашиваю я и тут же добавляю, — это польские духи. Говорят, что французский принц и король Польши Генрих III привёз такие из Франции в подарок своей невесте Анне Ягеллонке. Но, скорее всего, врут. Не умели в то время создавать такие ароматы.

— А..? — попыталась чего-то спросить Марго.

— Подарок вам, с мамой! — перебивая вопрос Риты, говорю я, — в честь восьмого марта!

Тут, как всегда, начались танцы с подпрыгиваниями и взвизгами радости. Слава богу, что Конкордия Прохоровна в этом не участвовала, а то прямо не знаю, чем бы всё закончилось. Кое-как успокоил жену, напомнив о техникуме. Из дома выбежали.

Ничего я не успел. В смысле — поговорить о моём отъезде. Да, собственно и ладно, чего спешить-то? Вечером будет время, тогда и расскажу про поездку в Москву. Пусть спокойно занимается. А то, я её знаю. Будет переживать на лекциях и ничего не запомнит. Она же женщина, а это значит, что переживать за кого-то, у неё в крови. Мне же потом придётся ей всё повторять и объяснять. Это не трудно, но зачем мешать учебному процессу? Пусть всё идёт согласно расписанию в техникуме.

Проводил жену, убедился что лаборатория закрыта до обеда и решил немного пройтись. Подышать свежим воздухом — так сказать. Всё равно мотоцикл дома оставил. Почему бы и не пройтись, ведь погода отличная. Солнышко светит и на душе радостно. В таком состоянии мозги работают по иному. Так и тут, глядишь и мысль какая умная в голову придёт. Говорят, что прогулки способствуют мыслительной деятельности. У меня столько вопросов нерешённых, что небольшой допинг в виде кислорода не помешает. Решено: иду и дышу.

Улица Герцена коротенькая. Чего там идти-то? От рынка до кладбища — метров пятьсот всего. Если идти прогулочным шагом и наслаждаться живописными видами на дореволюционные постройки, то дорога займёт всего-то минут сорок. Не больше. Задерживаюсь только возле церкви Василия Блаженного. Сам храм частично разрушен, а вот разные пристройки в нормальном состоянии. Тут находится артель по производству детских игрушек. Лошадок деревянных делают, мишек плюшевых шьют и набивают, ну и чего-то там ещё по мелочи. Не удержался и зашёл посмотреть. Тут, у них и небольшой магазин есть, где готовые изделия продают. Посмотрел, приценился на всякий случай. Заметил, что работают в основном инвалиды. И между прочим — хорошо работают. Дружно.

Стою я, смотрю и мысли в голове разные возникают. Раз уж с наймом рабочих в мою артель — проблема, то — может быть, часть какую-то можно инвалидами заменить? А что? Эти ребята работы не боятся. К тому же, как показывает практика, инвалиды очень ответственные люди. Таким самое место, на дозировке сухой смеси находиться. Там, как раз требуется усидчивость и точность. Чем дольше я думал, в этом направлении, тем больше убеждался, что несколько человек с ограниченными возможностями, а особенно прошедших войну, легко могут войти в состав моей артели. Осталось только узнать, где их можно найти и вообще с кем лучше поговорить об этом. Перебираю по памяти всех знакомых, кто мне может помочь.

В который раз убеждаюсь, что все пути ведут в Рим. Это я к тому, что единственный, кто мне сейчас может помочь — это Лепесток Михаил Михайлович. К тому же я нахожусь совсем рядом. Буквально полкилометра до его мастерской, если не меньше. Десять минут быстрым шагом и даже вспотеть не успею. Только спешить я не буду. Раз сегодня у советских женщин праздник, но — не выходной день, то имею право ходить медленно. Это не логика — это обыденность жизни. Вечером будет стол, там чуток отпразднуем и всё. А до вечера имею право сходить налево. То есть по делам моей будущей артели. Кто мне может запретить? Никто.

Мастер проводил торжественный митинг со своим коллективом. Тема была одна — день восьмого марта, ну и соответственно все речи шли о равноправии женщин и мужчин. Не стал отвлекать народ. Встал в сторонке и с удовольствием послушал выступления рабочих. Вот ни грамма не удивился, когда узнал что в этой слесарной артели есть женщины. Одна работает бухгалтером и кадровиком одновременно, а другая профессиональный маляр металлоконструкций. Между прочим очень сложная и ответственная профессия. Надо не просто мазать краску, куда попало и как получится, а точно знать какую и куда. При этом держать в голове целую кучу условий и технологий. Там ведь ещё не каждая кисточка подойдёт. Тоже надо помнить какая и для какой поверхности. Так что женщина молодец, если работает по такому направлению.

Не ожидал, что в этой артели, такое количество рабочих. Наверное, где-то есть ещё один цех или несколько, что тоже возможно. Потому что я, в этом сарае, больше семи человек ни разу не видел. Это сейчас они собрались на митинг все вместе. Человек двадцать пять в общей сложности. Места, слава богу, на всех хватило. Кто-то стоял, а кому-то удалось посидеть на стульях. Вообще-то этот сарай хорошее место, для таких мероприятий. Тепло, светло и центр города неподалёку.

Любое выступление заканчивалось громкими аплодисментами. Ну — это не удивительно. Нормальная реакция для этого времени. Тем более в праздничный день. Последними выступают женщины. Коротко докладывают о своих успехах и обещают трудиться и далее, на равных с мужчинами. Опять все вокруг хлопают и… Всё. Местные рабочие расходятся по местам. Большая часть артельщиков выходят на улицу. Я же говорил, что они работают, где-то в другом месте. Вот и подтверждение моим словам.

Нахожу Михалыча. Мы здороваемся и после этого, я сразу перехожу к основному вопросу. Но — мастер Лепесток не в том настроении, чтобы читать лекции по использованию труда инвалидов. Они и так, с этим митингом, потеряли кучу времени. Надо навёрстывать, а тут я мешаюсь. Единственное что от него удаётся услышать — это то, что он нашёл мне два электромотора. А потом меня мягко посылают прогуляться до дома. Понятно, чего уж там. Завтра зайду. Человек я понятливый и что такое рабочий процесс знаю не понаслышке.

— Книжку внимательно почитай! — догоняет меня крик мастера, — ту, что я тебе дал!

Действительно. А чего это я сам не догадался? Хотя, всю её прочитал и там, вроде бы, ничего про инвалидов не было. Может пропустил или не обратил внимания? Ладно, приду домой перечитаю повнимательнее.

Весь такой, в раздумьях и попытках вспомнить текст брошюры иду по улице Ленина. Чисто на автомате захожу в коопторговскую пивную. Когда-то я здесь покупал бутерброды. Тогда у меня с деньгами было не очень хорошо. Выживал как мог. Решил зайти, посмотреть как тут и что. Вдруг чего-нибудь поменялось. Кстати, тут, на сколько я помню, постоянно пили пиво пара инвалидов. Так что есть повод поговорить, на тему трудоустройства.

Рановато я зашёл сюда. Посетители если и были, то только те, что похмеляются с утра. Мне они не очень нужны. Бухариков, к себе в артель, я брать не хочу. Толку с них никакого. Инвалидов не увидел, но — зато поговорил с продавщицей. Эта женщина всегда в курсе всего. Удалось узнать, что те, кто меня интересуют, бывают здесь после пяти часов вечера. Не повезло. А что? И так бывает. Не всё же коту Масленица, будет и Великий пост.

Чисто из уважения, к такой замечательной женщине и в честь праздника, взял пяток бутербродов. Дома чаю попью. Вроде говорил уже, что хорошие знакомые никогда не помешают. Может и эта продавщица мне пригодится — кто знает, куда жизнь повернётся? Далее не задерживаясь и в более-менее быстром темпе пошёл до дома.

Всю дорогу жалею, что оставил дома мотоцикл. Что-то мне надоело ходить пешком. Если бы тротуары были почищены, то никаких сложностей. А так, ходьба превращается в испытание удачи. То есть удачно упадёшь или не очень. На улице знаменитый своей непредсказуемостью март месяц. Днём всё течёт, а ночью замерзает. Вот и скачешь через лужи, а приземлиться, чтобы сохранить равновесие, не всегда удаётся. Так что, пока дошёл до дома, настроение понизилось до самой низкой черты. А пока спускался по нашей улице, вообще чуть бутерброды не потерял. Хорошо, что возле наших ворот я постоянно расчищаю дорогу и последние метры ни разу не поскользнулся. Это чуть подняло градус настроя.

Открываю калитку и вижу… Тёща встречает меня возле двери, на ступеньках и со слезами на глазах. Вот сейчас совсем не понял, что происходит? Кто-то умер? Не дай бог Сталин! Это же конец всем моим планам! Быстро подбегаю и пытаюсь хоть что-то узнать. Но Конкордия Прохоровна только льёт слёзы и молча икает. Я всё понимаю. У женщин такое бывает когда начинается истерика. Бросаю свёрток с бутерами и влетаю в дом. В сенях у нас вёдра с водой. Набираю в ладошки воды и с размаха выливаю воду на тёщу. А что? Мне только истерики в такой день не хватает. Можно, конечно, по лицу ударить — это тоже, говорят, помогает. Но — я женщин не бью. А вода высохнет и обида, если она и будет, уйдёт.

— Там… — Конкордия Прохоровна прекратив икать, пытается показать куда-то рукой, — тебе.

— Так! — применяю единственный способ, чтобы хоть что-то понять, — мама! Очень прошу успокойтесь и скажите что случилось?

Глаза тёщи принимают осмысленное выражение. Видно, как она пытается собраться. Но всё это происходит очень медленно. Решаю подстегнуть мыслительный процесс. Возвращаюсь в сени и хватаю полотенце. Какими-то невообразимыми прыжками выскакиваю на крыльцо. Начинаю полотенцем промакивать голову тёщи. Тут же слышен возмущённый вопль и я отпрыгиваю в сторону. Во! Процесс пошёл!

Уже вместе заходим домой. Тут, прямо на кухне, Конкордия Прохоровна берёт со стола и вручает мне телеграмму. Срочную. Такую специальную, с красной полоской в верхней части бланка и изображением молнии в уголке (смотреть в приложении). Читаю короткий текст «Вилор воскл Срочно прибыть в Московский горком Комсомола воскл Крапивин тчк». Это как понимать? Он же мне два дня дал, чтобы праздник отгулять. Чего там такого случилось, что надо прям всё бросить и ехать сломя голову в Москву?

— Что случилось Вилор? — тёща, как всегда знает, что спросить, — ты поедешь? Что мне Риточке сказать?

— Спокойствие! — сам ничего не понимаю, но отвечаю нейтральным тоном, — я пока не решил. Поеду или нет.

— Что ты?! — зачастила тёща, схватив мою руку, — , что ты?! Надо ехать обязательно!

— Да, не хочу я ехать в эту Москву, — голосом полным возмущения отвечаю тёще, — у меня тут дел столько, что не знаю, как всё успеть. А Москва может подождать. Не сахарная не растает, дай бог, без меня. Вот что, Конкордия Прохоровна, давайте-ка чайку сообразим. А пока он будет готовиться я всё обдумаю и решу.

— Конечно, сынок! — тёща всё схватывает на лету и тут же принимается хлопотать у печки.

Вот и правильно, пусть займётся делом. А у меня другая задача. Мне нужно понять, что двигало Крапивиным, раз он решился вызвать меня срочной телеграммой? Единственное, что приходит в голову — это вызов в комитет по изобретениям. Но — почему так срочно? Неужели, какой-то один день так сильно повлияет на правильное решение? Или с Ерасылом что-то случилось? Может он ногу сломал и мне нужно вместо него по стройкам ездить? А вдруг…

На дворе залаял Витас. Да, что ж такое-то? Выглядываю в окно. Плохо видно. Мой пёс, какими-то дикими зигзагами, мечется перед воротами. Успевает при этом гавкать, прыгать и утробно подвывать. Сразу понятно, что за воротами кто-то незнакомый и не один. Знакомых Витас встречает по другому.

Жестом успокаиваю тёщу, а сам иду встречать гостей. Сидя на кухне, я не слышал стук в ворота. Стоило только выйти из дома, целая какофония различных звуков обрушилась на меня: лай пса, крики людей, стук в калитку и звук работающего мотора. Давно у нас не было так шумно. Пойду посмотрю — кто это такой настырный?

Открываю и первое что вижу — это машину с надписью «Милиция». Потом в поле зрения попадают три милиционера. Один продолжает стучать кулаком в ворота, а двое стоят рядом с автомобилем. Ни одного знакомого, среди них нету, кстати. И вообще это, по моему, ребята из патрульно постовой службы. Но то, что не из линейного отдела — это точно. Там я почти всех знаю. Интересно девки пляшут. На фига я им понадобился? Вроде никаких безобразий не нарушал и водку не пьянствовал. Чего им нужно?

Наконец-то меня заметили. Тот самый милиционер, что колотил в ворота, подошёл ко мне и строгим голосом спросил:

— Вилор Тихий — это вы?

Не разбираюсь я в местных реалиях. Но, по моему, милиционер должен первым представиться. Конечно же могу ошибаться или чего-то путать. А и фиг с ним! Хуже не будет.

— А ваши документы можно посмотреть?

— Можно, — лейтенант показал раскрытое удостоверение.

Вчитываться долго мне не дали. Секунды три и красная книжечка переместилась во внутренний карман шинели.

— Теперь, я попрошу предъявить ваши документы, — милиционер выжидающе посмотрел на меня.

Пришлось идти вместе с лейтенантом домой. Пока шли я думал. И мысли были тревожные. На арест это не похоже, там действуют по другому. Обыск — тоже не то. Вообще ничего достойного в голову не приходит. Какая-то непонятная ситуация. Ладно, сейчас я сделаю одну хитрость. У меня есть самый главный и самый козырный козырь во всех жизненных хитросплетениях. Конечно же это Конкордия Прохоровна. Уж она точно не даст меня в обиду. Зря вы товарищи милиционеры это затеяли. Посмотрим, что вы сможете сделать в присутствии такой женщины.