Секреты и Соблазнение

11

Использовав оставшиеся несколько минут, чтобы рассказать моему отцу о школе и занятиях, линия, наконец, оборвалась. Нам было отведено всего тридцать минут, но этих тридцати минут было достаточно, чтобы на сердце у меня стало немного легче.

— Я в настроении съесть что-нибудь сладкое, может быть, торт — сказала Лейла, выходя из ванной, напугав меня.

— Я не могу помочь тебе с этим — ответила я.

— Мы что-нибудь купим. — Я приподняла бровь.

— Где? Кафетерий уже закрыт. — Она просто пожала плечами.

— Я знаю способ, и ты пойдешь со мной. — Как бы я хотела съесть торт прямо сейчас, но страх быть пойманной перевесил. Кроме того, мистер Престон сказал, что мне не следует бродить по ночам.

С другой стороны, я задавалась вопросом с тех пор, как слушать человека, который не был моим отцом.

— Я в деле. — Моя соседка по комнате посмотрела на меня с дьявольской улыбкой.

— Тогда надень свои ботинки и куртку. Будет холодно. — Я с трудом удержалась, чтобы не улыбнуться ей в ответ. Судя по ее тону, ее план был довольно рискованным, и я согласилась на это.

Пять минут спустя мы уже высовывались из окна и падали на замерзшую землю, луна уже была в зените. Легкий туман клубился вокруг наших лодыжек, отчего обстановка казалась почти сюрреалистичной.

Лейла предположительно знала черный ход на кухню, но я боялась, что мы не найдем его сегодня вечером. Судя по ее торопливому взгляду, она знала, что это действие может сломать нам шеи.

— Поторопись — настаивала она, и я мысленно показала ей средний палец.

Я не была создана для занятий спортом, тем более в пижаме на морозе. Мои протестующие бедра были доказательством этого. Через два поворота мы, наконец, прибыли.

Перед нами было более уединенное здание, на фасаде которого не было двери. Только низко расположенное разбитое окно позволяло проникнуть внутрь.

Погоди, она не ожидала…

— А теперь не смотри на меня так и помоги мне подняться. — Я прищурилась.

— Ты это серьезно? — Лейла жестом попросила меня помочь ей, и я неохотно сделала, как она просила.

— Почему я должна помогать тебе подняться, а не наоборот? — Она хихикнула, когда поставила ногу на мои сцепленные пальцы.

— Что, если кто-то наверху, я буду первой, кого поймают, и ты сможешь убежать, тупица.

Ладно, это было довольно мило с ее стороны, но все же…

— Хорошо, сделай это быстро. Если нас поймают здесь вместе, я потащу тебя с собой, и мы сможем делить камеру.

Она пробормотала что-то неразборчивое и принялась за работу. Я переоценила себя и ахнула от внезапной тяжести на моих руках. Мои пальцы горели под ее туфлями, и я чуть не уронила ее, когда внезапно она ухватилась за подоконник.

— Вот так мы и поступаем. Теперь подтолкни меня вверх. — Я застонала, собрав последние силы, которые у меня были, чтобы сделать это.

Лейла без особых усилий подтянулась до упора. Очевидно, ее тонкие руки оказались сильнее, чем я думала. С легкостью она перекинула сначала одну ногу, потом другую через подоконник и исчезла внутри.

Мгновение спустя она высунула голову и протянула мне руку.

— Я не могу этого сделать. Я уверена, что ты недостаточно сильна, чтобы поднять меня. — Она на мгновение задумалась.

— Используй укромные уголки, чтобы подтянуться. Мы можем это сделать.

Скептически следуя ее указаниям, я схватила ее потную руку и сделала, как она приказала.

— Вот и все — сказала она, с легкостью поднимая меня. Чуваки, у женщины была сила. Независимо от того, что она ела, я хотела того же самого.

Моя рука, наконец, коснулась заплесневелого подоконника, повсюду были разбросаны осколки стекла.

Перед моим мысленным взором уже разыгрывалась дюжина сценариев того, что может произойти с этого момента и что это будет означать для моего будущего.

Должно быть, кто-то нас услышал. Обойти это было невозможно.

— Не волнуйся, я отговорю нас от этого, если что-то случится. Ты же знаешь, у меня есть обаяние и все такое — заверила меня моя соседка по комнате, наверняка видя мое беспокойство.

— Да — сказала я, не совсем убежденная ее словами.

Моя задница уже болела от того короткого времени, что я сидела вот так верхом. — Подвинься, я иду.

Она сделала шаг назад, и я уже собиралась успокоиться, когда пронзительная боль пронзила мою ладонь. Я резко втянула воздух. Дерьмо. Я подняла руку и посмотрела вниз на кровь, текущую по моему запястью. В моей плоти был большой осколок стекла, и я едва могла удержаться от громкого крика.

Выражение лица Лейлы изменилось. Саркастический взгляд исчез. Вместо этого что-то другое, что-то темное прокралось в ее черты. Она сделала еще один шаг назад, цепляясь за предмет мебели позади себя.

— Тебе нужно посветить мне на руку, чтобы я могла увидеть, насколько глубока рана. Черт, это больно. Не стой просто так, помоги мне.

Но она не двигалась. Неужели она не могла вынести вида крови? Чувствовала ли она себя больной? Мне определенно стало нехорошо смотреть на свою ладонь.

— Лейла? — Она не ответила. На дрожащих ногах я подошла ближе к своей соседке по комнате, которая стояла там, как статуя, с лицом, похожим на маску.

— Не подходи ближе — прошипела она. Ее резкий тон, так не похожий на ее характер, раздражал меня.

Я попыталась выудить планшет из кармана куртки и разблокировать его, что было трудно сделать одной рукой. Моя ладонь пульсировала, и боль была почти невыносимой, но каким-то образом я включила функцию фонарика и направила яркий свет на поврежденное место.

Это определенно выглядело так же плохо, как и ощущалось. Край моего рукава уже был испачкан темно-красным, крошечная комната пропиталась металлическим запахом. Я посветила фонариком на лицо Лейлы, желая убедиться, что с ней все в порядке.

От ее вида у меня кровь застыла в жилах. Ее хищные глаза были красными, кожа под ними была обведена черными венами. Она казалась бледнее обычного, ее взгляд был более жестким.

Мгновение спустя ее лицо снова стало нормальным, и я усомнилась в своем здравомыслии. Неужели я потеряла так много крови, что у меня уже начались галлюцинации? Вот как это должно было быть.

Прежде чем я смогла сформулировать четкую мысль, я отшатнулась в сторону, едва успев опереться о маленький столик.

Лейла немедленно оказалась рядом со мной, ее рука защитно обняла меня, но она не произнесла ни слова. Это было почти так, как если бы она даже не дышала.

— Я должна пойти к медсестре — пробормотала я.

— Это слишком далеко, чтобы добраться туда. Я не могу… — прошипела она сквозь стиснутые зубы. Что она не могла сделать? Сопровождать меня?

— Блять, ты хочешь, чтобы я, блядь, истекла кровью до смерти? Я пойду одна. Я вырвалась от нее, даже отошла на несколько шагов, прежде чем в поле моего зрения потемнело, и мне пришлось ухватиться за стену.

— Я… я позову помощь. Подожди здесь — поспешно сказала она, но в ее тоне прозвучало что-то еще. Страх? Нет, я не могла бы назвать это так.

Прежде чем я успела моргнуть, она ушла, и я осталась одна. Мои мысли путались, сердце бешено колотилось в груди.

Похороненные образы всплыли перед моим мысленным взором. Нет, это не то же самое, твердила я себе. Но независимо от того, сколько раз я повторяла эту фразу, нарастающее чувство паники не исчезало.

Я не могла дышать, и мне казалось, что тонны гирь давят мне на грудь. Мои ноги подкосились подо мной, и я позволила себе сползти по стене. Она вернется, она вернется, она вернется. Лейла не оставила меня.

Мои пальцы онемели, а губы странно покалывало. Я просто хотела закрыть глаза на минуту, всего на минуту. Тогда я встану и пойду к медсестре. Да, конечно.

Мои глаза становились все тяжелее и тяжелее, и, прежде чем я смогла взять себя в руки, я откатилась в сторону.

Грубые руки схватили меня за плечи и встряхнули.

— Нет, она вернется. Лейла не оставит меня — завизжала я из тех немногих сил, что у меня оставались, дико размахивая руками, отбиваясь от незваного гостя и еще больше поранив руку.

— Это я, Александр, успокойся — раздался глубокий, угрожающий голос. С таким же успехом это могло исходить из моего подсознания или воображения.

Я приоткрыла глаза и увидела черные волосы, немного вьющиеся на концах. Я могла бы узнать его где угодно. — Дай мне свою руку. Нет, раненую, маленькая соплячка.

Я сделала, как он просил, и не успела я опомниться, как адская боль пронзила меня насквозь. Я посмотрела вниз и увидела, что он вытащил из меня большой осколок стекла.

Его взгляд потемнел, когда он посмотрел вниз на всю эту кровь, его глаза пылали…. Чего? У меня не было времени думать. Он уже прижимал лоскут ткани к глубокой ране. Невыносимое пламя проникло в мою плоть, разрывая кожу.

Во что он намочил эту тряпку? Аккумуляторная кислота? Слишком скоро мучительная боль сменилась чистым экстазом. Тихий стон сорвался с моих губ, когда чистое блаженство разлилось по моим венам.

Я цеплялась за это чувство, желая раствориться в нем, быть одержимой им. Боль ушла. По моему телу прокатилась волна желания, эйфории.

Я посмотрела на себя сверху вниз. Кровотечение прекратилось. Только мой пропитанный кровью рукав был доказательством того, что случилось со мной всего несколько мгновений назад.

— Я не могу здесь остаться, извините — прошептал женский голос из-за спины мистера Престона. Лейла. Она вернулась. За мной.

— Иди. Мы поговорим завтра — возразил он таким тоном, который свидетельствовал о том, что завтрашний день не будет ее любимым днем. И не мой тоже.

У меня все еще слишком кружилась голова, чтобы понять, что только что произошло, зная только, что боль в моей руке полностью утихла.

Я выпрямилась и посмотрела в его пронзительные глаза. Несмотря на его беспокойство, я увидела гнев на наши неосторожные действия в его взгляде. Он присел на корточки рядом со мной в своих серых спортивных штанах и темной толстовке с капюшоном, совсем не похожий на профессора со своими растрепанными волосами, а скорее на само искушение ада.

Но был также тот голос в глубине моего сознания, кричавший мне бежать, никогда больше не подпускать его ко мне. Это предупреждение было похоже на постоянное присутствие в моем подсознании.

Чувствовала ли я себя так потому, что подслушала разговор между двумя женщинами, или этот страх, этот первобытный инстинкт исходил изнутри меня?

— Если бы Лейла пришла всего на несколько мгновений позже, ты была бы сейчас мертва. Радуйся, что она была в хорошей форме — прошипел он.

В хорошей форме? Что он имел в виду под этим? Прежде чем я успела спросить, он выпрямился и потянул меня за собой.

— Тебе нужно снять эту пропитанную кровью штуку, прежде чем мы уйдем. — Он указал на мою пижамную рубашку.

В чем была проблема с этим? Не похоже было, что многие люди увидят меня в такой час. Должно быть, он заметил мое вопросительное выражение, потому что добавил: — Доверься мне. Тебе лучше не привлекать к себе ненужного внимания.

— У меня здесь не очень большой выбор — прохрипела я, мое горло болело.

— Или мне следует разгуливать по школе топлесс? — Он раздраженно фыркнул.

— Конечно, нет. — Его тон понизился на октаву. У меня не было времени протестовать, прежде чем он стянул свою толстовку через голову, обнажив безупречную кожу, четко очерченные грудь и живот.

Я не могла отвести от него глаз. — Теперь тоже раздевайся — добавил он, раздраженный, когда увидел, что я не пошевелилась.

— Повернись — наконец выдавила я, заставляя себя смотреть в другом направлении. Он поднял брови.

— Как будто я этого уже не видел, и многое другое. Не будь такой застенчивой. Пытался ли он испытать меня именно в этот момент?

— Повернись. Сейчас. — Он, наконец, выполнил мою команду, но я все еще слышала, как он бормочет: — Такая властная.

Трясущимися руками я сняла свою грязную куртку и рубашку, и холодный воздух поцеловал мою обнаженную кожу. Очевидно, в этой богом забытой комнате не было никакого чертова обогревателя.

Мурашки поползли по моей груди. Но, может быть, это было просто потому, что я слишком ясно ощущала присутствие моего профессора передо мной. Он не оглядывался, и все же я чувствовала его пристальный взгляд на себе.

Он протянул мне свою толстовку, и я надела ее, материал был похож на теплые объятия. Его безошибочный аромат ударил мне в нос, обволакивая меня, и я возненавидела себя за то, что вдохнула поглубже.

Я была наедине с ним, потенциальным убийцей, и наслаждалась его запахом. Что со мной было не так? Я настолько облажалась?

— Ты уже закончила? — раздраженно спросил он.

— Да, ты можешь снова развернуться. — Он взял мои куртку и рубашку и скомкал их в комок, чтобы не было видно крови. — Я лучше вернусь в свою комнату. Ты можешь накричать на меня завтра, но прямо сейчас я слишком устала. — Глаза мистера Престона сузились.

— Ты не можешь вернуться сегодня вечером. — Его голос был решительным, почти угрожающим. Правильно ли я его расслышала?

— Что ты имеешь в виду? — Мой профессор посмотрел на меня так, как будто я задала самый глупый вопрос за все время. Образовалась пауза, во время которой он, несомненно, взвешивал свои слова.

— Ты там не в безопасности. Поверь мне, последнее место, где ты сейчас хочешь быть — это твоя комната.

Я скрестила руки на груди, наблюдая за ним, за его позой, за выражением его лица.

— И где вы хотите, чтобы я сегодня ночевала, профессор?

— Со мной.