Секреты в тумане

Глава 11

Первый день нового семестра не задался с самого утра. Я не выспалась, извелась, пытаясь решить, как мне дальше общаться с Калебом и не выдать себя, у меня подгорел завтрак, преподаватель по новой дисциплине — основам немагической инженерии — сходу показал себя отъявленным женоненавистником, заявив, что ни одна женщина еще не спроектировала ничего значительного, а значит все мы ничего не стоим и на его занятия можем даже не ходить, все равно выше, чем на тройку, зачет не сдадим. Я добавляла этот предмет в свое расписание, потому что думала, что знание принципов работы немагической техники, распространенной на территории большей части страны, поможет мне лучше понимать техномагию, но, кажется, ошиблась. Может, еще не поздно вычеркнуть дисциплину из расписания и занять освободившееся время чем-нибудь действительно нужным? Да даже попробовать изучить предмет самостоятельно, почему бы и нет? Это точно полезнее, чем в течение двух часов слушать, что я ни на что не способна! Я решительно сгребла тетрадь в сумку и поспешила на выход, но, стоило мне сделать несколько шагов из аудитории, как по коридору пронесся полный негодования вой.

— Ты-ы-ы! — обернувшись на крик, я увидела несущуюся ко мне быстрым шагом Марлу и мрачно усмехнулась. Неужели хоть у кого-то утро не задалось еще сильнее, чем у меня? — Ты обвинила меня в поджоге, стерва! Ко мне домой из-за тебя следователи явились! Да как ты посмела!

— Что посмела? — я дождалась, пока рыжая девушка подойдет ближе — как бы мне ни было плохо, опускаться до воплей и кричать на весь коридор я не собиралась. — Сказать правду? Назвать тебя среди тех немногих, кто пытался мне угрожать незадолго до пожара?

Марла неожиданно резко вздохнула, а затем успокоилась и ухмыльнулась.

— Да смысл тебе угрожать? Тебя пожалеть впору, — с гадливой улыбочкой протянула она. — Сколько лет на задних лапках прыгаешь вокруг этого оборотня, а трахает он всех, кроме тебя.

На этот раз удар попал в цель, наложился на чувства, о которых я сама догадалась лишь меньше суток назад, и на сон, о котором так старалась не вспоминать. Пальцы сами собой сложились в атакующий жест, но мою ладонь решительно перехватили.

— Фаюшка, стой, — уверенный голос прозвучал над ухом, а талию обвила теплая рука. Всей спиной я ощущала вставшего позади, почти вплотную, Калеба, в очередной раз ставшего мне опорой и грозящего однажды стать моей погибелью. Я никогда раньше не реагировала на попытки других девушек меня задеть, сохраняла хладнокровие в любой ситуации, а сейчас из-за одной фразы едва не ударила боевой магией! Сглотнув, я выдохнула и расслабила руку. Калеб моментально переплел свои пальцы с моими, поддерживая и не позволяя сотворить какую-нибудь глупость. Довольная своим выпадом Марла так и не поняла, чего избежала. — А вы что встали? — с угрозой поинтересовался он у столпившихся вокруг студентов. Марла явилась очень невовремя, в тот самый момент, когда в коридорах буквально шагу не пройти, чтобы ни на кого не натолкнуться. — Своих дел нет, никто никуда не спешит?

Отчетливо прозвучавший в голосе рык заставил всех зашевелиться — рисковать здоровьем и связываться с взбешенным оборотнем дураков не было. Даже Марла, фыркнув что-то пренебрежительное, поспешила убраться туда, откуда пришла. Калеб на секунду отстранился, с беспокойством заглянул мне в лицо, а затем снова взял за руку и куда-то повел. Я машинально следовала за ним и пыталась смириться с тем, что план не выдавать свои чувства, кажется, провалился с самого начала.

Калеб привел меня в один из многочисленных эркеров, где всегда можно было найти пару потертых кресел, лавочку, а иногда даже стол, на котором некоторые нерадивые студенты спешили доделать или исправить домашнюю работу в последние минуты перед занятием. В этот раз нам достался уголок с длинным полукруглым диваном, повторяющим форму эркера. Друг сел рядом со мной и приобнял, притягивая к себе ближе и упираясь подбородком мне в макушку.

— Прости меня за это, — через пару минут вздохнул оборотень, так и не отпустив меня, а я не торопилась освобождаться.

— За что?

— Я правда не думал, что они тебя достают, — признался Калеб, явно имея в виду своих бывших подруг. Я покачала головой.

— Не достают. Обычно хватало одного разговора, даже не всегда на повышенных тонах. Марла первая так отличилась. Спасибо, что остановил. Я точно отправила бы ее к целителям, если не хуже.

А еще за такое нападение, независимо от результата, я гарантированно вылетела бы из университета без права на восстановление и занятие магической практикой. Большая сила требовала большой ответственности, поэтому наказания для оступившихся магов были довольно суровы. Не только Марла избежала серьезных неприятностей благодаря вмешательству Калеба.

— Да уж, — явно понял, куда свернули мои мысли, оборотень. — Ты бы могла. Зато у тебя впервые пальцы идеально сложились для атаки, мастер Лерой прослезился бы от гордости. Главное, не говорить ему, при каких обстоятельствах это получилось, иначе он тебя на каждом занятии доводить в воспитательных целях начнет.

В конце учебного дня я отправилась сдаваться мастеру Таррену. Артефактор уже ждал меня в компании нетерпеливо расхаживающего по кабинету мастера Даренсона. Поприветствовав преподавателей, я велела прятавшемуся в моей сумке пауку забраться на стол. Задание техномагическое создание выполнило без проблем.

— Что умеет? — поинтересовался старый мастер, через увеличительное стекло рассматривая расположенные на разном уровне алые блестящие глаза.

— Замеряет напряжение магической энергии, пищит при его превышении, может станцевать, а еще привязан ко мне, так что будет следовать за мной, даже если я о нем забуду.

— И это все, на что хватило твоей фантазии? — проскрипел мастер Таррен с удивлением. Я вздохнула. Надеюсь, мое объяснение он примет, иначе придется составлять третий набор артефактов — я категорически не хотела показывать, на что способна пара связанных между собой пауков. Да и за детонатор меня вряд ли похвалят…

— Нет, но вы сами сказали, что это будет мой фамильяр, — я особенно выделила голосом слово «мой». — Поэтому истинные функции я заложила в другие четыре камня, которые заменю, как только вы зачтете мне эту работу.

Несколько секунд мастер Таррен сверлил меня недовольным взглядом, пока прислушивающийся к нашему разговору Даренсон не расхохотался.

— Признайте, Карлос, она вас уделала! — с довольной улыбкой провозгласил техномаг. — Быстро учишься, Фая! Все правильно, возможности твоих артефактов должны быть известны только тебе, иначе они теряют половину смысла!

— Хоть проверила второй набор? — сдаваясь, поинтересовался мастер Таррен. Я кивнула, радуясь неожиданной поддержке мастера Даренсона.

— Взаимодействие нормальное, резонансов и конфликтов нет, магический фон при работе колеблется в пределах допустимых границ, — отчиталась я.

— Ладно, засчитываю, можешь расслабиться, — смирился мастер Таррен. — Сдашь моему коллеге расчеты «кошечки», тогда и получишь следующее задание.

Я было открыла рот, чтобы предложить в качестве нового задания взяться за расчеты замкнутого контура защиты для своего дома, но в последний момент передумала. Что это за защита, если минимум двое посторонних будут в курсе абсолютно всех ее особенностей? Придется ведь не только мои планы по расположению и управлению накопителями показать, но и предъявить схему, составленную Калебом — от того, что именно навертел маг, напрямую зависело, каким образом предстоит действовать мне. Обострившаяся в последние дни паранойя требовала создать как можно больше никому не известных защитных плетений для себя и Калеба, и именно так я и собиралась поступить. Нет, эту задачу мне придется решить самостоятельно.

— Фая!

Я обернулась на зов и увидела бегущую ко мне и одновременно размахивающую руками Ладору. Ведьма явно собиралась наспех — пальто не застегнуто, яркий полосатый шарф кое-как намотан вокруг шеи, шапки вообще нет. Впрочем, в Родене зима была холодной, но короткой, и уже сейчас понемногу отступала под становящимся с каждым днем чуть теплее солнцем.

— Уф, думала, не догоню, — Лада попыталась затормозить передо мной, но коварный лед сделал свое дело, и ведьмочка, покачнувшись, замахала руками еще интенсивнее. Я едва успела ее поймать.

— Что-то случилось? — мысленно я перебрала все возможные катастрофы, из-за которых Ладора могла бы так бежать за мной, но ведьма меня удивила.

— Еще как! — отдышавшись, выпалила она. — Сестры Монрой открыли свой магазин-ателье, представляешь? И ведь никому не говорили, все втихую провернули! Мы думали, девчонки от безысходности гардеробы себе и всем желающим перешивают, а они на нас тренировались!

— Ты же сама хвалила вкус Эбби, — не поняла я. — Что тогда тебя возмущает?

— Да нет, я не возмущаюсь, ты не поняла! — ведьма снова всплеснула руками. — У тебя занятия уже закончились? Пошли смотреть, что они нашили!

Мастерская сестер Монрой занимала первый этаж небольшого приземистого домика на юге Родена — не центр столицы, но и не совсем окраина. Все пять сестер были здесь — вызванный открытием ажиотаж привлек множество любопытных, среди которых то и дело попадались знакомые лица. Похоже, в университете о новом магазине знали почти все, и только я, как обычно, все пропустила.

— Я слышала, большинство эскизов создала Эбби, — понизив голос, рассказывала Ладора, пока мы бродили среди манекенов и вывесок с рисунками еще не пошитых нарядов. Что ж, ведьма в прошлый раз оказалась права, вкус у Эбби Монрой действительно имелся — вся предложенная одежда была хоть и не из дорогих тканей, но аккуратная, удобная и подчеркивающая достоинства разных фигур. Элегантная, сдержанная на первый взгляд, а на второй — в каждом костюме можно было найти какую-нибудь бунтарскую деталь. Где разрез выше допустимого, где яркий, насыщенный цвет, какой не каждый рискнет надеть, кружевные полупрозрачные вставки в самых неожиданных местах, яркие акценты… Приглянувшееся мне платье прямого кроя было украшено небольшой, но притягивающей внимание брошью с перьями. По отдельности платье становилось невзрачным, а брошь — нелепой, но вместе они составили идеальную пару. Ничего из представленного на витринах не укладывалась в рамки приличий, принятых в высшем свете, но мне было все равно — кажется, спустя столько лет я наконец-то нашла стиль, который мне нравится.

В самом центре магазина стоял манекен, собравший вокруг себя больше всего любопытных. Однако если остальные вещи нет-нет да и просили примерить или сразу повторить в нужном размере, вокруг этого экспоната звенела тишина. Оно и не удивительно — женщину в брюках в Родене еще не видели.

— Кто-то должен стать первым. Рискнешь? — словно вторя моим мыслям, проговорили у меня за спиной. Я обернулась к незаметно подошедшей Эбби. Второкурсница с мерной лентой на шее с мечтательной улыбкой полюбовалась на собственное творение и лишь затем перевела взгляд на меня. — Подобные наряды уже пару лет как вошли в моду в Линтарском княжестве, но для нас это до сих пор слишком смело, — посетовала она. — Мне кажется, пора это исправить.

— И первой должна стать я? — не удержалась я от усмешки. Эбби пожала плечами.

— Не обязательно. Я придумала шесть разных вариантов, но сшить успела только этот. Рано или поздно новые комплекты найдут своих владелиц.

Я снова присмотрелась к манекену — широкие темно-синие брюки со множеством складок издалека, может, и сойдут за юбку, но точно не вблизи. Широкий плетеный из полос той же ткани, что и брюки, пояс подчеркивал талию и делал ее невероятно тонкой. Верх же наряда состоял из кремового цвета блузы с пышными рукавами и атласным бантом вместо модных в последний год многослойных рюшей на груди.

— Считаешь, так вы эффектно заявите о себе, и к вам потянутся? — поинтересовалась я, все отчетливее понимая, что первый из шести костюмов владелицу все-таки нашел.

— Уверена, — решительно ответила Эбби. — Я часто гуляю мимо дорогих бутиков, и намеки на подобный стиль уже начали появляться на витринах, но смелости владелицам явно не хватает. Кто-то должен сделать решающий шаг.

Со смесью страха и восхищения я стояла перед зеркалом у себя дома, все еще не веря, что решилась. И брюки, и блузка сели идеально, словно на меня и шили, Эбби только пришлось немного укоротить длину. Оплатив провокационный наряд, я решила на достигнутом не останавливаться и заглянула в ближайшую парикмахерскую. Я уже давно отрезала волосы по лопатки, чтобы не мучиться с мытьем и сушкой после каждого занятия боевой магией, но теперь наконец-то исполнила давнюю мечту, укоротив прическу настолько, что мои светлые локоны не доставали даже до плеч. Подобные стрижки я уже видела на улицах, так что здесь я первопроходцем точно не была, однако чувство морального удовлетворения от совершенного наконец-то шага смешалось с банальным женским страхом — как отреагирует на изменения Калеб?

Настойчивый звон дверного колокольчика разнесся по всему дому, оторвав меня от изучения собственного отражения. Кто бы ни пожелал нанести визит, это точно был не оборотень. Крадучись, я подошла к глазку и выглянула, не спеша открывать дверь, а вместе с ней и магическую защиту, из-под которой меня было невозможно достать. На пороге, нетерпеливо постукивая каблуком по каменной плитке, стояла леди Генриетта Ласлоу — невысокая стройная блондинка, закутанная в меховое манто, в каракулевой круглой шляпке, сдвинутой на бок по последней моде. Виконтессу можно было бы назвать красивой, если бы не выражение брезгливого высокомерия на лице, портившее все впечатление. За спиной леди, снова дернувшей шнур звонка, виднелась новенькая блестящая белоснежная машина, перегородившая проход к моему крыльцу. Убедившись, что леди Ласлоу явилась одна, я поспешила распахнуть дверь, пока Генриетта не выдрала мой колокольчик.

— Поговорим в доме? Нам есть, что обсудить, — вместо приветствия поинтересовалась эта особа, смерив меня от макушки до пяток оценивающим взглядом. Я молча посторонилась, пропуская виконтессу в дом. Большую столовую во время ремонта мы переделали в еще одну гостиную для незваных гостей, чтобы не пускать кого попало в глубину дома, и сейчас я впервые оценила предусмотрительность предложившего это Калеба. Леди Генриетта, не раздеваясь, проследовала за мной, по-хозяйски огляделась и без приглашения устроилась в одном из кресел.

— Полагаю, ты знаешь, зачем я здесь.

— Извиниться за поведение своего сына? — я слегка улыбнулась, усаживаясь в кресло напротив. Не сказать, чтобы я совсем не ожидала появления виконтессы, однако я была уверена: раз Ласлоу-старшая не заявилась сразу после дуэли, о ней можно забыть. Похоже, я ошиблась.

— Мне не за что извиняться, милочка, — надменно процедила виконтесса. — Это ты еще будешь локти кусать, что не воспользовалась шансом и не вошла в нашу семью, когда тебе предлагали.

— Мы обе знаем, что этот день никогда не настанет, — тихо проговорила я. Разговор принимал интересный оборот. Я-то думала, леди пожалуется на плачевное состояние Генри и предложит навестить его, а потом и дать шанс безнадежно влюбленному в меня раненному герою, однако Генриетта, похоже, больше не видела смысла в этом спектакле. Это одновременно радовало и настораживало — что тогда ей от меня нужно? — У меня нет времени на пустые разговоры. Зачем вы пришли?

— Твой оборотень покалечил моего сына, и тебе придется за это заплатить, — не стала ходить вокруг да около леди Ласлоу. — Думаю, двух миллионов марок будет достаточно, чтобы поправить здоровье Генри. В противном случае мне придется заявить в Управление о нападении, чтобы вытрясти из вас обоих компенсацию через суд, а заодно избавить город от опасного преступника, Калеба Рэндалла.

Я скрестила руки на груди и сглотнула, стараясь не выдать панику. Аппетиты у леди Ласлоу оказались более чем нескромными — мой трехэтажный особняк в самом центре Родена навскидку стоил около пяти миллионов марок. Два миллиона на счету у меня были, но отдать их леди Ласлоу означало сдаться, проиграть многолетнее противостояние с ее сыном и позволить этой семейке добиться цели. В том, что виконтесса явилась именно за деньгами, не было сомнений, как и в том, что в случае отказа она действительно заявится в Управление и потребует ареста Калеба. Друг выкрутится — даже если Тим, несмотря на дуэльный кодекс, поддержит ложь Генриетты Ласлоу, оставались мы с Брианом и толпа присутствовавших во время вызова однокурсников, которые подтвердят, что между Генри и Калебом была дуэль, а не нападение. Раз убитых нет, оба отделаются только большим штрафом, однако на карьере оборотня это может сказаться не лучшим образом. Знала ли леди Ласлоу о том, что своей угрозой действительно способна испортить жизнь моему другу или просто рассчитывала, что я испугаюсь ее напора и уверенности и сразу решу откупиться?

— Фаюшка, у нас гости? — новая дверь, установленная Калебом после пожара, закрывалась почти бесшумно, поэтому я не заметила, когда вернулся оборотень. Я с облегчением выдохнула, чего нельзя было сказать о занервничавшей при появлении нового действующего лица виконтессе.

— Леди Ласлоу оценила вашу с Генри дуэль в два миллиона марок, — проговорила я, внимательно следя за реакцией друга, однако на его лице не дрогнул ни один мускул. — В противном случае она объявит тебя преступником, напавшим на ее сына.

«Я заплачу, если она действительно может тебе навредить. Или Ройс закроет на это глаза?» — добавила я мысленно. Друг едва заметно качнул головой и снял с руки защищающий от моего дара браслет.

«Я сам. Следи за стервой», — уловила я четкую мысль и послушно перевела и взгляд, и внимание своего дара на снова выглядевшую невозмутимой леди Ласлоу. Нескольких секунд ей хватило, чтобы собраться внешне, однако мысли виконтессы скакали шальными блохами, выдавая, насколько той не по себе в обществе оборотня. Меня она так не боялась.

— Как интересно, — Калеб медленно обошел комнату и присел на подлокотник моего кресла, не сводя хищно прищуренного взгляда с едва заметно подобравшейся леди Ласлоу. Затем склонил голову набок и поинтересовался: — Предположим, Фая прямо сейчас выписывает вам чек на два миллиона. Банк откроется только утром. До вашего дома отсюда ехать примерно минут десять, хотя с той скоростью, с какой вы водите — все пятнадцать. Потом вам предстоит ночь в обществе ваших верных и неподкупных, — на этих словах Калеб слегка хмыкнул, — слуг. Ваша экономка по уши в долгах из-за пьянства мужа, одна из служанок носит ребенка от вашего старшего сына, мажордом пристраивает замуж трех дочерей и ему не хватает на приданое, а любовник, лорд Альберт, каждые выходные проигрывает в карты небольшое состояние. Каждому из них пригодятся два миллиона, сами плывущие в руки. А ведь еще найдутся десятки желающих попытать удачу и озолотиться, как только пройдет слух о полученном вами чеке.

Лицо Генриетты вытягивалось буквально на глазах, а на словах про любовника женщина не выдержала и вздрогнула. Я едва сдержала невозмутимое выражение лица — а это-то Калеб откуда взял?

— Слухи разносятся так быстро… — в стеклянной дверце шкафа за спиной Генриетты отразилась жестокая усмешка в сочетании с полным презрительной ярости взглядом, от которых даже у меня вдоль позвоночника пробежали мурашки. — Быстрее пожара.

Оборотень слегка сжал руку на моем плече, но я уже сама поняла, чего он добивался, и нырнула в скачущие в панике мысли леди Ласлоу. О том, что мой дом горел, она знала — да все, кому не лень, об этом знали — и втайне злорадствовала, однако ничего, что намекнуло бы на ее причастность к поджогу, я не увидела.

«Не она», — передала я в голову друга.

— Вы правда рассчитываете, что при таких условиях к утру чек все еще будет при вас? — выдержав небольшую паузу, продолжил давить Калеб. — И что за эту долгую, темную и холодную ночь вы потеряете только деньги, а не что-нибудь еще более ценное? Например, жизнь?

— Ты смеешь мне угрожать?! — в бешенстве прошипела виконтесса. Друг все с той же хищной усмешкой покачал головой.

— Я не угрожаю и даже не слежу за вами, — оборотень снова слегка сжал мое плечо. — Не заглядываю в окна, не следую за вами по пятам и не вынюхиваю секреты.

«Тоже мимо», — отчиталась я через пару секунд. Леди Ласлоу оказалась из тех, кто считал светские хроники и сплетни достаточно достоверными и всеобъемлющими источниками информации, чтобы утруждать себя дополнительной слежкой.

— Все, что я перечислил, легко узнать, и еще легче купить у того, кто уже все знает. Информация о вас стоит не дороже слуха о перемещающемся в ночи бесхозном чеке на предъявителя. Так что, готовы рискнуть всем ради двух миллионов? Сыграть в крысиные бега с парой десятков преступников и авантюристов? Кто знает, — Калеб усмехнулся, — может, я вас недооцениваю, и утро вы встретите живой и богатой?

К моему удивлению, леди Генриетта не стала и дальше пререкаться с оборотнем, а снова обернулась ко мне.

— Я рада, что ты не станешь моей невесткой, — процедила она, глядя мне в глаза. — Опустилась ниже некуда, якшаешься со всяким сбродом и совершенно забыла, кто ты такая! Твоему отцу было бы стыдно за тебя!

А вот это леди сказала зря…

— Вы понятия не имеете, о ком говорите, — медленно проговорила я, жестом остановив попытавшегося вступиться за меня оборотня. — Не смейте даже произносить его имя при мне. А теперь вон из моего дома!

— Вы оба еще об этом пожалеете! — фыркнула леди Ласлоу, вставая с кресла. — Я этого так не оставлю!

— Разумеется, — оборотень тоже поднялся на ноги и тихо проговорил: — Сиди, Фаюш. Я сам провожу нашу гостью.

Меньше, чем через минуту Калеб вернулся, снова надел защитный браслет и протянул мне руку.

— Кажется, я успел вовремя? — с ласковой улыбкой, никак не вязавшейся с только что звучавшими угрозами, поинтересовался он.

— Ты даже не представляешь, насколько, — я вложила свою ладонь в ладонь оборотня и поднялась, а затем неспеша прокрутилась вокруг своей оси, позволяя оценить новый образ. — Что скажешь? — так и не дождавшись реакции, рискнула я поинтересоваться. Калеб шумно выдохнул.

— Скажу, что ты невероятна, принцесса.

Я не выдержала и улыбнулась.

— Ты теперь всегда будешь меня так называть? Какая из меня принцесса, особенно с такой прической?

— Очень сильная, стойкая и боевая, — оборотень шагнул ближе, почти вплотную, и медленно, осторожно заправил за ухо прядь моих волос. — Самая лучшая, — гораздо тише добавил он, не отрывая взгляда от моего лица. Смеяться расхотелось. Дыхание перехватило, повисшая вокруг тишина была настолько осязаемой, что грозила раздавить. Я не выдержала, смутилась под нечитаемым взглядом друга. Отступив на шаг назад, я поспешила перевести тему.

— Не слишком ли ты был жесток с Генриеттой?

— Боюсь, недостаточно, — Калеб отвернулся и занял освободившееся с уходом виконтессы кресло. Я устроилась в своем и сцепила почему-то дрожащие руки. Меня не покидало ощущение, что я только что упустила возможность понять что-то очень важное. — Ласлоу — расчетливая торгашка, и идя к тебе, она рассчитывала встретить такую же. Она знает только язык «купи-продай», потому и явилась тебя шантажировать. С непредсказуемым психопатом, каким она считает меня, она связываться не рискнет.

— Псих из тебя получился достоверный, я даже сама поверила, что ты натравишь на нее всех бандитов Родена, — я улыбнулась собственной шутке, хотя что-то мне подсказывало, что в случае необходимости Калеб сможет устроить и такое.

— Испугалась?

— За тебя, если только, — вынужденно призналась я. Мне-то Генриетта навредить не угрожала — два миллиона были ощутимой суммой, но ради друга я отдала бы и больше. — Я бы не хотела стать причиной краха твоей едва начавшейся карьеры. Откуда ты столько знаешь про Ласлоу?

— Искал, чем надавить на ее сынка, если совсем достанет, — с мрачной усмешкой признался оборотень. — К сожалению, он слишком тупой и скучный, и кроме походов по борделям ему предъявить нечего. Зато мамаша и ее окружение оказались интереснее. Генриетта Ласлоу на грани разорения — она совершенно не умеет обращаться с деньгами. Кстати, теперь я почти уверен, что дуэль Генри спровоцировал именно ради шантажа, а не по чьему-то заказу. За несколько дней до нашей с ним стычки виконтесса заложила машину, чтобы купить артефакт «последний шанс». Слышала про такой?

Я кивнула. «Последний шанс» стоил огромных денег, но он того стоил. В случае, если носитель артефакта оказывался на грани смерти, «последний шанс» высвобождал около десятка вложенных в него целительских заклятий и открывал экстренный принудительный портал в лечебницу. Жаль только, за пределами Родена не работал — пониженного магического фона для такого портала оказалось недостаточно. Артефакт, который задумывался как средство спасения для военных, стал дорогой игрушкой для детей столичных богачей.

— Но «последний шанс» мог и не успеть сработать… Неужели Генриетта была готова пожертвовать сыном ради пары миллионов?

— Ну, — весело хмыкнул оборотень, — полагаю, если бы я убил Генри, парой миллионов она бы не ограничилась. Проклятье, мне даже жаль, что пожар не по ее заказу устроили, — скривился друг. — Одной проблемой стало бы меньше.

— Ты что, пытаешься искать поджигателя сам?! — до меня наконец-то дошло, что именно так удивило меня в устроенном виконтессе допросе. Он ведь не просто отвадил даму, но и сходу умудрился незаметно убедиться в ее непричастности ко всем моим проблемам!

— Приходится, — не стал отрицать очевидное друг. — Я просил Ройса хотя бы намекнуть, как движется расследование, но мне вежливо посоветовали не лезть не в свое дело. Я начал проверять сам, но пока могу сказать только, кто невиновен. Это не Марла — у нее нет связей и денег, чтобы такое организовать, и не семейка Ласлоу — по той же причине. «Кротовьи норы» стоят дорого. К тому же, поджог не связан с моей работой на Управление — уж этого-то признания я от Ройса добился.

— Морриган обмолвился, что наш случай не единственный, — вспомнила я, переварив признание Калеба. Если в работу на наркотдел я, как друг и просил, влезать не собиралась, то в расследовании покушения на свой дом остаться в стороне не могла! — Что скажешь на предложение посидеть в выходные в главном архиве и пролистать подшивки газет? О моем пожаре писали, значит, есть шанс найти и другие!

— Скажу, что лучше спрошу одного знакомого огнеборца, — хмыкнул оборотень. — Ник нередко играет у нас между сменами, и он довольно хвастлив и болтлив. Думаю, так мы выясним все еще быстрее и с кучей неизвестных прессе подробностей.