Секреты в тумане

Глава 19

Университет уже второй день гудел от обсуждаемых новостей. Под следствием за изготовление и распространение наркотических эликсиров оказались около трех десятков учеников, несколько служащих хозяйственно-бытовой части и почти десяток преподавателей во главе с ректором. Предположения строились самые фантастические, однако был ли лорд Тувор организатором университетского наркобизнеса или за процент закрывал на происходящее глаза, не знал никто. В одном все были уверены — даже если окажется, что лорд ректор просто слепой лопух, под носом которого развернулась столь масштабная преступная организация, с должностью он может попрощаться.

Статья в свежем «Вестнике» утверждала, что Эрвин Ройс, проводя крупнейшую операцию захвата за всю историю существования наркотдела, раскрыл сразу две конкурирующих сети торговцев запрещенными эликсирами и, соответственно, сразу несколько лабораторий. Прогноз мастера Лероя сбылся в полной мере — камер для арестованных не хватало не только в Управлении, но и в Дознании. Оба ведомства сбивались с ног, спеша проверить все зацепки и арестовать всех причастных.

На этом фоне легко было не заметить скромную заметку, повествующую об аресте «темных гончих», оказавшихся тем самым вторым наркокланом, под прикрытием городской легенды убиравшим с улиц столицы конкурентов. В кратком комментарии мастер Хосс, глава Дознания, подтвердил, что его ведомство еще продолжает расследование в отношении покровительствовавших фальшивым «гончим» знатных фамилий, но до завершения следствия никаких имен он сообщить не может.

Я украдкой погладила свернувшегося в неприметный кулон паука Калеба, дожидающегося своего хозяина на консоли в прихожей. У арестованных всегда изымают артефакты и оружие, поэтому оборотень, зная, что его ждет, заранее оставил мне своего фамильяра — не хотел, чтобы кто-нибудь в Управлении понял, что это такое. Не обыскать друга не могли, его и так, в отличие от многих, забрали не из университета, а из нашего дома, стараясь обойтись без лишнего шума. Нужно было и репутацию в университете сохранить — все-таки преступником Калеб не был — и бывшим сообщникам показать, что он ничем от них не отличается.

Без Калеба дом опустел и даже Золотко не спасал меня от одиночества. Оборотня не было чуть меньше суток, но я уже безумно соскучилась. Да и тревога никак не отпускала. Как он там? И где, в Управлении или в Дознании? Хотя, скорее всего, в Управлении — не отдаст же Ройс своего стажера палачам? Нужно будет что-нибудь вкусненькое к возвращению друга приготовить…

Вздохнув, я закуталась в шарф, повесила на плечо сумку с учебниками и достала из кармана камень телепорта. Поморщилась, заметив, что заряд в артефакте заканчивается, но на дорогу до университета и обратно еще хватит. К своему аресту Калеб готовился основательно, дополнительно защитил тайный ход и добавил несколько щитов на окна, а с меня взял обещание, что до его возвращения я никуда одна ходить не стану, даже в университет буду добираться порталами. Осадное положение не добавляло мне радости, но умом я понимала — осталось совсем немного, сразу после тумана друга должны отпустить. Я не удержалась и снова вздохнула. Сегодняшний туман — первый за пять с половиной лет, когда рядом не будет Калеба. Я давно поняла, что хитрый и неунывающий оборотень стал важной частью моей жизни, но как я упустила момент, когда Калеб и стал всей моей жизнью?

К лабораториям алхимиков я прибежала сразу после сокращенных занятий, надеясь успеть застать Ладору. Катарине Хосс так понравился чайный сбор, что она попросила меня при случае купить и для нее тоже — самой ведьме в ближайшее время будет не до прогулок за травами. Я постучалась в любимую Ладину лабораторию и, учуяв запах розового масла, осторожно заглянула в приоткрывшуюся дверь. Похоже, сегодня ведьма варит что-то косметическое?

— Леди Ферроу? — встретил меня удивленный мужской голос. Вместо подруги в лаборатории хозяйничал Бегун — преподаватель из целителей, который вел у нас на первом курсе что-то из обязательных, но невероятно занудных и неинтересных дисциплин.

— Простите, — отступила я обратно в коридор. — Я думала, здесь моя подруга…

— Нет-нет, не уходите, — очаровательно улыбнулся Бегун. — Вы можете подождать вашу подругу здесь. Я как раз собирался пить взвар и буду рад любой компании. Из-за этих арестов я вынужден сам готовить зелья для городской лечебницы, торчу тут в одиночестве с самого утра. Алхимиков как мор выкосил, ни одного толкового не осталось! — скорчив смешную гримасу, пожаловался он.

Я хмыкнула и сделала осторожный шаг вперед, все еще не решаясь согласиться на предложение преподавателя. А он сильно изменился! Растрепанные не знавшие расчески лохмы сменились аккуратной стрижкой, исчезли нелепые очки с квадратными толстыми стеклами, во взгляде появилась твердость. Расправились плечи, движения стали четкими, уверенными, да и одежда была на порядок лучше, чем носил когда-то робкий аспирант, безнадежно влюбленный в свою наставницу. Некрасивую историю, из-за которой молодой целитель получил намертво прилипшее прозвище, я помнила, в отличие от его имени. Весь университет помнил.

В Рамину Герцен тайком влюблены были многие, но признаться в этом мало кто был готов. Преподавательница детских заболеваний всех воздыхателей отшивала беспощадно, не заботясь об их чувствах и делая все, чтобы желания ухаживать за ней не возникло. Я слышала, что невероятная красота не принесла этой женщине ничего, кроме проблем, однажды ее даже похищали, но подробностей давней истории не знала. А вот расправу над Бегуном видела своими глазами. Что именно натворил аспирант целительской кафедры, никто выяснить так и не сумел, но разбираться с обидчиком любимой жены явился крайне злой и недовольный оборотень. В течение часа из всех окон университета можно было видеть, как муж Рамины гоняет по территории кампуса насмерть перепуганного аспиранта, не позволяя остановиться и смачными пинками корректируя направление. Экзекуция закончилась, только когда Бегун без сил завалился в колючие кусты и, кажется, потерял сознание, а даже не запыхавшийся оборотень забрал свою жену и спокойно увел домой. Скандал замяли, аспиранту назначили другого наставника, но стереть память сотням студентов было не под силу никому. Обидное прозвище приклеилось намертво, не позволяя забыть о пережитом позоре. Авторитет неряшливого целителя и так был ниже некуда, а после расправы от него вообще ничего не осталось. Бегун на несколько лет стал мишенью для насмешек для всех, кому не лень. Даже сейчас, когда последние свидетели показательной экзекуции были в шаге от диплома, первые курсы упорно за глаза звали молодого преподавателя «Бегуном», хотя представить пересказываемую хихикающими старшекурсниками историю им было сложно. Ничто в уверенном улыбчивом мужчине не напоминало затюканного аспиранта, каким он когда-то был.

— Заходите смелее, Фая, — Бегун подвинул второй стул к стоящему у дальней стены столику и поставил на него вторую чашку. — Расскажите, как учеба, какие успехи у ваших однокурсников? Я слышал, Дорс Лемман в прошлом году женился? А Майю Минс уже приняли в королевский театр штатным мастером иллюзий?

Отказаться было неудобно, тем более что прозвучавшие вопросы заставили меня почувствовать укол стыда. Бегуну не раз доставалось именно от моего курса — как-никак, у магического факультета возможностей для пакостей и саботажа занятий больше, чем у других. Зато сам целитель, как оказалось, не только помнит своих бывших студентов, но и следит за нашими успехами! А я даже имя его вспомнить не могу…

Вздохнув, я прошла в пропахшую розами комнату. Ладора обещала появиться в лаборатории, и мне действительно нужно было где-то ее дождаться. Преподаватель очаровательно улыбнулся и протянул мне чашку взвара, который я с наслаждением пригубила, старательно припоминая, кто еще из моих однокурсников успел отличиться.

Голова была тяжелой, словно я не спала несколько суток. Глаза я открыла с трудом, со второй попытки села и осмотрелась, едва привыкла к царящему в помещении полумраку. Комната, в которой я очутилась, была обставлена не слишком дорого и оставляла ощущение пустоты, какой-то незаконченности. Обитые чуть полинявшим от времени светло-сиреневым бархатом стены, мебельный гарнитур из светлого дерева — комод, небольшой шкаф и кровать, на которой я сидела — вот и все убранство. Ни картин, ни статуэток, ни зеркала. Нет даже ковра на старом выщербленном паркете. Напротив массивной двери — занавешенное темными портьерами окно. Убедившись, что прямо сейчас никакая опасность мне не грозит, я потянулась в карман за связничком и застыла от ужаса, а затем потратила несколько минут, чтобы убедиться — меня очень тщательно обобрали. Я не нашла ни одного артефакта из своего многочисленного арсенала, ни одного немагического украшения и вообще ничего, что можно было бы использовать, как оружие! Сапоги с массивными каблуками, которые я уже опробовала в деле, и те исчезли, а вместо них у кровати стояли мягкие домашние туфли без задников — в таких даже по лестнице без риска навернуться не пройти. Зато на запястьях появились два незнакомых браслета, сплетенных из обманчиво тонких шнурков. Как я ни старалась, ни порвать, ни снять явно магические украшения не смогла.

Сглотнув, я встала, проигнорировав туфли, прокралась к двери, слегка подергала ручку и убедилась, что комната заперта. Затем на цыпочках прошла к окну и выглянула в тонкую щель между портьерами. Увиденное одновременно расстраивало и внушало надежду — я была на первом этаже и в городе, судя по стоявшим напротив домам. Но от свободы меня отделяла не только заколоченная рама окна, но и тяжелая кованная решетка, а по улице уже стелился, не дождавшись, когда сумерки сменятся темнотой, проклятый туман. Коротко ругнувшись, я все-таки попыталась боевым заклинанием выбить решетку вместе с окном, но магия не откликнулась, а значит, до утра я совершенно беззащитна.

Как я оказалась в таком положении, вспоминалось с трудом. Кажется, я шла к Ладоре… Ведьма опять меня чем-то опоила? Да нет, быть не может… Но это сейчас и не важно. Нужно любой ценой продержаться до утра. Мне нужно оружие! Я заметалась по комнате, пытаясь найти хоть что-то, что можно использовать для защиты, но не преуспела. Открутить или отломать от тяжелой мебели что-нибудь, что могло бы сойти за дубинку, оказалось невозможно. Даже проклятая гардина прикручена настолько качественно, что на шторах можно повиснуть, качаясь! На всякий случай я перерыла все ящики комода, залезла в шкаф, но лишь убедилась, что к моему появлению в этой комнате кто-то тщательно подготовился. Новые платья, подходящие мне по размеру, белье, чулки, еще несколько пар мягких туфель… Все домашнее, не предназначенное для улицы. Тот, кто меня здесь запер, явно не собирается отпускать меня прогуляться.

Зря я подумала про прогулки — намека на дверь в ванную в комнате тоже не было. Значит, придется либо терпеть до утра, либо унижаться перед похитителем, а я этого совершенно не хотела. Чем дольше я с ним не встречаюсь, тем больше у меня шансов дожить до побега. Хорошо бы, он пришел совсем под утро, когда туман отступит и магия начнет возвращаться. А лучше пусть вообще забудет о моем существовании.

Хронометра в комнате тоже не было, поэтому я понятия не имела, сколько времени уже провела в заточении. Только заметила, что сумерки окончательно сменились непроглядной ночью, а робкие огоньки свечей в окнах соседних домов погасли. Я пыталась считать про себя секунды, чтобы не сходить с ума в тишине и темноте, но уже на второй сотне почти провалилась в сон. Рисковать оказаться перед похитителем не только безоружной, но и спящей я не посмела, и потому вместо счета начала повторять основные постулаты артефакторики — активно, но беззвучно проговаривая и жестикулируя, чтобы снова случайно не уснуть. Щелчок замка я услышала, когда дошла в своей немой лекции до программы второго курса.

— Фая, ты не спишь? — голос Бегуна, чуть приглушенный из-за закрытой двери, воскресил в памяти последние события. Я так и не дождалась Ладору, потому что отключилась всего с нескольких глотков взвара! Стиснув зубы, чтобы не высказать проклятому целителю все, что я о нем думаю, я промолчала и с надеждой посмотрела в окно, но даже намека на рассвет еще не было.

Когда-то Калеб объяснял мне, как вести себя, если попаду в руки недоброжелателям. Главное, что оборотень неоднократно повторял — нельзя терять голову и предпринимать спонтанные плохо продуманные действия. «Не стоит бросаться с кулаками на якобы безоружного похитителя или, оказавшись в незнакомом месте, бежать сломя голову в первом попавшемся направлении, или хвататься за любое оружие и пытаться угрожать», — втолковывал мне он. «Обидчик может оказаться не один, выбранное направление может привести в тупик или в еще более страшную опасность, а любое оружие, если ты не мастер с ним обращаться, легко обернуть против тебя. Ни в коем случае не стоит впадать в истерику, рыдать и умолять — это раздражает, и не известно, что похититель предпримет, чтобы ты замолчала: запрет и уйдет, а может опоит или изобьет. Поэтому будь тихой и покорной, не поднимай взгляд, не перечь и не возражай. Притворись смирившейся, усыпи бдительность, а сама внимательно оценивай обстановку, слушай разговоры, присматривайся и ищи возможность сбежать, нанести удар или подать сигнал. Помни, второй попытки у тебя не будет».

— Фая, если ты скажешь, что не спишь, я отведу тебя в уборную и покажу дом, — не дождавшись ответа, снова заговорил Бегун.

Щедрое предложение походило на ловушку, но это была отличная возможность осмотреться и продумать, как действовать. Закрыв глаза и медленно досчитав до десяти, я подавила желание ударить Бегуна дверью, как только она приоткроется.

— Я не сплю, — убрав из голоса раздражение, откликнулась я. Дверь медленно приоткрылась, и мне пришлось несколько раз моргнуть, пока глаза привыкали к свету. Похоже, где-то за спиной целителя горел масляный фонарь. Бегун подождал несколько секунд, а затем посторонился, освобождая проход.

— Тебе сюда, — он любезно приоткрыл дверь напротив моей, и я поспешила воспользоваться приглашением, буквально пробежав мимо мужчины, который когда-то вызывал у меня жалость и сочувствие, а теперь — лишь дрожь и лютую ненависть. Тяжелая дверь за моей спиной закрылась, но, обернувшись, я снова едва сдержала ругательства. Замка не было, так что запереться не выйдет. Не то чтобы я надеялась отсидеться взаперти до утра, но подобная предусмотрительность не радовала. Я поспешила привести себя в порядок, краем глаза осматривая аскетичное убранство. Или это специально все лишнее вынесли? Небольшая ванна за бамбуковой ширмой, несколько полок, на которых разложены умывальные принадлежности и ровные стопки полотенец. Фаянсовый унитаз с расколотой и аккуратно склеенной крышкой бачка. Большая корзина с грязным бельем. На раковине — высокая свеча в потемневшем медном подсвечнике, единственный источник света. А вот окна не было. Убедившись, что ничего полезного в тесной ванной комнате нет, я не стала испытывать терпение Бегуна и сама вышла в коридор.

— Молодец, — смерив меня подозрительным взглядом, произнес он. — Иди вперед, там столовая. Тебе нужно поесть. Надеюсь, ты обойдешься без глупостей.

Я молча развернулась в указанном направлении и уже через несколько шагов порадовалась, что не стала ничего предпринимать второпях. Столовая оказалась одновременно и прихожей, и гостиной, и, едва войдя, я разглядела тяжелый засов и две замочных скважины на входной двери. Даже если бы мне удалось на краткий миг оглушить Бегуна дверью спальни и проскочить мимо него, без ключей я все равно не покинула бы этот дом. Зато окна здесь были без решеток, но есть ли на них магическая защита, я не видела.

Посреди комнаты стоял небольшой круглый стол, накрытый аккуратной кружевной скатертью. Подсвечник с тремя свечами, скромный букет чайных роз, накрытое полукруглой крышкой блюдо, две тарелки и два высоких бокала. Почти идеальное оформление для романтического свидания, если забыть, что меня сюда притащили без моего согласия. Бегун молча отодвинул мне стул, дождался, пока я сяду, сам уложил на колени накрахмаленную салфетку. Я продолжала молчать, украдкой осматривая убранство комнаты, и едва сдержала счастливую улыбку, заметив в полумраке коробку, полную снятых с меня артефактов и украшений. На самом верху сидел верный паук, который, почувствовав присутствие хозяйки, медленно и неуверенно пополз ко мне. Чтобы не выдать свой единственный шанс на спасение, я перевела взгляд в другую сторону и едва не застонала от разочарования — стоявший в углу старинный хронометр показывал, что еще нет даже полуночи! А мне казалось, что я тут уже целую вечность!

— Ты, наверное, думаешь, что магии у тебя нет из-за тумана.

Кажется, мое разочарование не осталось незамеченным, как и вызвавшие его причины. Я не удержалась и бросила короткий взгляд на севшего напротив мужчину. Спокойная, даже какая-то довольная интонация Бегуна заставила меня насторожиться и заново припомнить все обстоятельства своего похищения. Если дело не в тумане, то что еще могло отрезать мне доступ к магии? Внутри все перевернулось от мысли, что я могу быть не в Родене, но в следующую секунду я выдохнула: да, за пределами столицы я бы осталась без сил, но и туман там не так заметен. Но тогда в чем подвох?

— Знаешь, что у тебя на руках? — так и не дождавшись ответа, с ласковой, даже сочувственной улыбкой поинтересовался Бегун. — Такие браслеты используют в лечебнице для душевнобольных, когда у пациента есть дар. Нельзя допустить, чтобы одаренный больной кому-то навредил или сбежал, поэтому его магию блокируют артефактами. Странно, что ты о них не знала.

Я сглотнула, опуская взгляд на свои запястья, перечеркнутые тонкими полосками браслетов. Знала. Слышала про такие, но никогда не видела, в университете подобное не изучают. Эти безобидные на вид шнурочки не только в лечебницах используют, но и при аресте магов. Калеб сейчас должен ходить в таких же… Избавиться от браслетов сама я не смогу. Остается только смутная надежда, что к утру жадный до магии туман ослабит артефакт, а Бегун этого не заметит. Однако в подобную оплошность я не верила — слишком тщательно, судя по обстановке и купленным вещам, готовилось мое похищение.

— Ешь, Фая, — снова не дождавшись ответа, приказал Бегун и сам наложил мне мясного рагу. — Ты не должна голодать.

Я кивнула и послушно приступила к позднему ужину, но вкуса еды не чувствовала, решая в уме новую задачу. Уйти с шумом и помпой, как я собиралась изначально, прямо с утра не выйдет — без магии не стоит и надеяться справиться с Бегуном. Придется ждать, пока Калеб окажется на свободе, обнаружит мое отсутствие и начнет искать. Сколько времени это у него займет? Получается, держаться нужно минимум до полудня, раньше оборотень никак не успеет. А если Калеба отпустят вечером? Или вообще послезавтра?

По ноге, щекоча кожу, пополз наконец-то добравшийся до меня паучок, и я с трудом подавила желание пнуть его в сторону двери и приказать взорваться. В этом тесном домишке слишком велик был риск, что вместо пути к свободе я обрушу крышу и уже никуда не смогу убежать. Хуже, чем быть погребенной под обломками, на мой взгляд, было только оказаться погребенной в компании Бегуна. Значит, нужно попробовать заболтать его, узнать, чего он хочет. Возможно, все-таки получится договориться, откупиться?

— Я могу спросить? — кротко поинтересовалась я, кладя вилку. Ножа мне предусмотрительно не положили, хотя я, помня наставления Калеба, даже в руки бы его брать не стала. Столовый ножик — не то оружие, которым можно кого-то зарезать.

— Разумеется, — Бегун последовал моему примеру. — Что ты хочешь узнать?

Как же мне не хватало ментального дара! По лицу мужчины было совершенно непонятно, что он на самом деле думает, а я, привыкнув полагаться на способности, так и не научилась «читать» настроение и чувства людей по едва заметным признакам, как это мастерски делал Калеб.

— На меня недавно напали трое, и как я поняла из их разговора, они собирались меня доставить… — осторожно подбирая слова, проговорила я: — к вам?

Щека моего тюремщика чуть дернулась, вдох, показалось, был чуть глубже и резче, пальцы на секунду сжались в кулак — вот что это означает? Досаду? Злость? А на кого, на неудачников-похитителей или на меня, задавшую такой вопрос?

— Жадные идиоты, — сквозь зубы процедил Бегун, и я украдкой выдохнула. Все-таки злится не на меня! — Да, Фая. Я дал им лучшие артефакты, которых хватило бы, чтобы справиться с магом средней силы, но эти… придурки продали полученное, решив, что с девочкой с «золотой улицы» и так справятся. Мало того, я приказывал доставить тебя аккуратно, не ранив и не напугав, но даже это элементарное требование не удержалось в их куриных мозгах. Прости, что тебе пришлось пережить такое, — слегка склонил голову целитель. — Я счастлив, что ты не пострадала, и, пожалуй, даже рад, что все так вышло. Ведь сегодня ты пришла ко мне сама.