Секреты в тумане

Глава 8

На экзамен мы все-таки успели и даже его сдали, и теперь отлеживались у меня дома, приходя в себя после сумасшедшего утра. Другу нужно было дождаться, пока добытый по каким-то одному ему известным контрабандным каналам ранозаживляющий эликсир избавит его от последствий дуэли, а у меня все еще тряслись руки после того, как мне пришлось накладывать швы. Еще и обезболивающего наглотались мы оба. Из-за внушения патрульному у меня разболелась голова — от испуга я немного перестаралась с ментальным усилием и теперь расплачивалась за это.

Калеб сразу после обеда заснул и не выходил из комнаты, а я еще час потратила на отмывание ванной от крови и не переставала прокручивать в голове утренний разговор. К подозрению друга, что дуэль с Ласлоу — лишь начало наших проблем, я отнеслась всерьез. Первые год-полтора после вступления в права наследства стали для меня кошмаром. Каждый новый или старый знакомый считал своим долгом «наставить меня на путь истинный», то есть объяснить, каким образом мне следует распорядиться доставшимися деньгами. Меня пытались обмануть, запугать, соблазнить, шантажировать, влюбить в себя. Мне давили на жалость и совесть, обвиняли в настоящих и придуманных махинациях Артура Ферроу, требовали, просили и умоляли. Я буквально сходила с ума, с каждым новым разговором убеждаясь, что ничего из себя не представляю и никому не нужна. Никому не было дела до меня самой, я, как и при жизни Артура Ферроу, была лишь средством, способом добиться желаемого. Со временем ажиотаж понемногу стих и от меня отстали. Понемногу, день за днем, я обретала веру в себя и в свои силы, училась, нашла тех, кого, как и Калеба, интересовала именно я, а не то, чем я владею. Хитрая Ладора, ее парень-молчун Владис, неразлучные братья-вампиры Бриан с Брайаном и их подруга Карина, еле-еле закрывающая каждую сессию, зато способная наподдать любому, кто ее в этом упрекнет, пусть и не стали мне близкими друзьями, но были приятелями, с которыми я спокойно общалась, не опасаясь подвоха с их стороны. За пять с половиной лет учебы я прошла долгий путь, но от одной мысли, что кошмар пятилетней давности может повториться, хотелось выть.

Словно почувствовав мое настроение, меня головой в ногу боднул Золотко. Я подняла изрядно подросшего и потяжелевшего за прошедшую неделю котенка на руки, за что была вознаграждена громким мурчанием, отогнавшим тревогу и успокоившим нервы. Так с мурчащим чудом на руках я и прошлась по дому, гася светильники и погружая слишком большой для одной меня осообняк в темноту.

— Мя-а-а-а-а!

Я перевернулась, заворачиваясь в одеяло и борясь с желанием бросить в истошно орущего Золотко подушкой. Чуть приоткрыла глаза и убедилась, что утро еще не наступило.

— Мя-а-а-а-ау! — повторил свой вопль котенок, с разбегу прыгая мне на грудь. — Мя-а-а-а-а!

— Я же тебя кормила, — простонала я, не открывая глаза. Голова так и не перестала болеть и даже, кажется, немного кружилась. — Ну подожди до утра, чего тебе стоит, а?

— Мя-а-а! — вместо ответа Золотко хлестнул меня когтями по щеке. Я вскрикнула от резкой боли, подскочила на кровати, схватившись руками за лицо, и снова вскрикнула, почувствовав пальцами теплую липкую кровь.

— Золотко!

— Мя-а-а-а-а! — жалобно провыл скатившийся с меня на пол вредитель. — Мя-а-а-а-а-у!

Я с тоской посмотрела на мечущегося по ковру между кроватью и дверью котенка и встала, покачнувшись. Как бы ни хотелось закопаться в подушку до утра, нужно посмотреть, как сильно ранило меня мелкое чудовище, и выселить его в гостиную. Со мной Золотко спать больше не будет! Словно в тумане я подошла к двери, распахнула ее и тут же отшатнулась назад, поняв наконец, из-за чего беспокоился котенок.

— Мя-а-а-а-а! — словно в ответ на мои мысли где-то у меня за спиной взвыл Золотко. — Мя-я-яу!

Просвет лестницы озаряло ярко-оранжевое пламя, отбрасывающее на стены и потолок кривляющиеся тени. Мокрое от крови лицо моментально стянуло засохшей корочкой — так жарко было в коридоре. Густой черный дым затруднял обзор, но я точно знала — до комнаты Калеба всего четыре шага. Закрыв лицо воротом ночной рубашки, я, стараясь лишний раз не дышать, кинулась к соседней двери.

— Калеб! — я вломилась в комнату друга и захлопнула за собой дверь, убедившись, что не отстававший от меня Золотко успел проскочить следом. — Калеб, проснись!

Я закашлялась, но, к счастью, оборотня дважды будить не пришлось. Подскочив и оценив мой вид, друг отодвинул меня в сторону, выглянул в коридор, увидел пылающую лестницу, перекрывшую нам путь вниз, и снова закрыл дверь.

— Одевайся! — Калеб распахнул свой шкаф и кинул мне первые попавшиеся брюки и свитер.

— Что?

— Снаружи холодно, одевайся быстрее! — поторопил меня оборотень, выуживая из своего шкафа еще один комплект одежды и две пары обуви. Пока я бездумно выполняла приказ, друг бросил на дверь какой-то незнакомый мне щит, скинул на пол горшок с полузасохшим цветком и открыл окно.

— Сначала прыгаю я, потом ты, — забираясь на подоконник, велел Калеб.

— А Золотко? — котенок, услышав свое имя, снова истошно мяукнул.

— В руки возьми. Я вас внизу поймаю, — пообещал оборотень, и, оттолкнувшись, сиганул вниз. Я вскрикнула и кинулась следом, ожидая увидеть друга лежащим перед домом с переломанными ногами, однако Калеб упал, пару раз перекатился по заснеженной клумбе, смягчая удар, и встал, как ни в чем не бывало.

— Прыгай, здесь невысоко! — крикнул он, оборачиваясь к дому.

Высоко, может, и не было, но языки пламени, вырывавшиеся из окна прямо подо мной, дотягивались до карниза и обжигали лицо.

— Фая, прыгай! Я поймаю!

Поняв, что медлить нельзя, я подхватила притихшего Золотка, села на подоконник, перекинула через него ноги, и, стараясь не думать о языках пламени, лизнувших ботинки, соскользнула вниз. В ту же секунду чары левитации, подготовленные другом, подхватили меня и потянули в сторону, замедляя падение и унося от опасности прямо в объятья оборотня. Словно со стороны я наблюдала, как на нашу улицу поворачивает громоздкая машина огнеборцев, вызванных кем-то из соседей, как на вопрос, есть ли еще кто в доме, Калеб качает головой, и пара магов, объединив силы, накрывает особняк огромным не пропускающим воздух щитом. Не успей мы выйти, и действовать пришлось бы по-другому, ведь под таким щитом «задохнется» не только пожар… Краем уха я слушала, как прижимающий меня к себе друг объясняет, что защита, которую он ставил на дом, имеет несколько слоев на каждом этаже, и поэтому, даже если первый этаж выгорел полностью, на второй и третий огонь пройти не мог, а значит, все не так плохо, как выглядит.

Выглядело, и впрямь, паршиво. Из-под развеявшегося щита магов-огнеборцев в небо взметнулся столб темного дыма, а подувший в нашу сторону ветер заставил всех закашляться. Один из огнеборцев предложил нам посидеть в их автомобиле, погреться, пока дом будут осматривать в поисках источника возгорания, и мы не стали отказываться. Ботинки Калеба, которые я только чудом не потеряла при прыжке, были безумно мне велики и совершенно не грели. Ног я уже не чувствовала.

— Все будет хорошо, — в который раз шепнул мне на ухо оборотень. Я кивнула и положила голову ему на плечо. Будет. Обязательно. Просто, наверное, не у меня… Кажется, я задремала, и разбудили меня донесшиеся из-за приоткрытой двери автомобиля приближающиеся голоса.

— Я вообще не понимаю, как он отпустил тебя в таком состоянии работать, — разобрала я мужской немного усталый голос.

— В каком таком состоянии? — возмутилась женщина. — Я беременная, а не больная! И если он меня не отпустит работать, я от скуки разнесу ему дом!

— А если с тобой что-то случится, твой муж разнесет нам Управление, — нарочито мрачно заявил показавшийся, наконец, перед нами одетый с иголочки следователь. С ним я раньше не встречалась, зато отлично знала его спутницу — Катарину Хосс, ведьму-криминалистку из Управления, когда-то присланную Ночным Кошмаром мне в помощь. За это знакомство, пожалуй, я была благодарна гончим не меньше, чем за избавление от Артура Ферроу, а может даже больше. Если бы не забота Катарины, всего за несколько месяцев научившей меня многому из того, что нормальные люди умеют с детства, не уверена, что я не попалась бы в чьи-нибудь сети сразу после освобождения от отца.

— Вылезайте, идем в нашу машину, — велела нам Катарина. Из-за широкого полушубка и намотанного вокруг головы и шеи шерстяного платка ведьма была похожа на большой мохнатый шарик. — Огнеборцы здесь закончили, не будем их задерживать. В дом пока лучше не заходить, пусть проветрится и остынет хоть немного.

Мы послушно перебрались в автомобиль следователя, где оказалось намного теплее, чем у огнеборцев. Только почувствовав дуновение теплого воздуха, я наконец-то осознала, насколько замерзла. Меня начала бить дрожь, и Калебу снова пришлось обнять меня, чтобы хоть так согреть. Катарина с видимым облегчением выпуталась из огромного шарфа, разом превратившись из клубка шерстяных ниток в симпатичную молодо выглядящую женщину, хотя по оговоркам ведьмы я знала — по-настоящему молодой она была лет за десять до Смуты, если не раньше.

— Это я, да? — не удержалась я от вопроса. И Калеб, и Катарина со своим спутником с удивлением повернули ко мне головы. — Я вчера вечером выключала в доме свет, но я не помню, погасила ли камин…

— Фаюш, горел первый этаж, а камин — на втором, — шепнул мне оборотень. Подняв глаза, я перехватила теплый и сочувствующий взгляд обернувшегося в нашу сторону следователя.

— Давайте сначала познакомимся, — взялась представить всех ведьма. — Фая Ферроу и Калеб Рэндалл, я так понимаю?

С оборотнем Катарина не была знакома, но я еще на первом курсе о нем рассказывала, поэтому не удивилась, что мастер Хосс догадалась, кто перед ней. А вот друг, чуть сощурившись, кинул взгляд на меня, и только потом кивнул.

— Хорошо. Катарина Хосс и Алистер Морриган, этой ночью мы дежурные в Управлении, но вашим делом, скорее всего, будем заниматься и дальше.

— Почему особый отдел берется расследовать пожар? — насторожился друг. Теперь уже настала моя очередь удивляться — откуда Калеб знает, что Катарина именно из особого? Хотя, если он знаком со следователями из наркотдела и отдела пропавших, то мог и про остальных выяснить…

— Потому что это взлом магической защиты и поджог, — посуровев, ответила ведьма. — К тому же ваш пожар напоминает еще одно дело, которое мы ведем.

— Нам понадобится список всех, кто мог желать вам зла, — жестом остановив коллегу, попросил Морриган. — Конфликты, угрозы, уволенные без выходного пособия слуги, ссора с незнакомцем в очереди — все, что сможете вспомнить, даже если это кажется вам недостойной внимания мелочью.

Я вздохнула и пожала плечами. Все прямые конфликты в университете завершились на первом курсе, когда меня сначала пытались задирать за нелюдимость, потом за богатство и титул, ну и за то, что не вылетела с курса по боевой магии, как большинство девчонок.

— Перечисляйте все, что вспомните, начиная примерно с недели до последнего тумана, — подсказала Катарина. — Скажу сразу, защиту взломали именно в туман, но воспользовались лазейкой только сейчас. Этому должна быть причина.

Мы с другом переглянулись. Первым, что приходило в голову, было сегодняшнее, нет, уже вчерашнее утро…

— Вчера я подрался с Генри Ласлоу, — слегка приврав, первым признался оборотень. — Причиной послужили личная неприязнь и его навязчивые знаки внимания Фае.

— Утренняя дуэль на южной пристани? — заинтересовался Морриган. Я замотала головой — еще не хватало, чтобы нас обвинили в нарушении закона!

— Что вы, какая дуэль? — притворно удивился Калеб. — Обычная студенческая драка.

Следователь посверлил нас взглядом, но оборотень глаза не отвел, и Морриган, усмехнувшись, кивнул. Я поспешила перевести тему.

— У меня была небольшая стычка с другой студенткой, Марлой, вроде, хотя я не представляю, как она смогла бы поджечь мне дом. Как раз пару недель назад, еще до тумана. Но мы разошлись почти мирно! Правда, через несколько дней я узнала, что она вместо меня выместила злость на соседке по комнате, вынудила ту избавиться от котенка, и, в общем, вот, — я оттянула ворот свитера, из которого высунулась светлая мордочка Золотка.

— Мя! — недовольно заявил котенок и убрался обратно, в тепло.

— Фамилия у Марлы есть? — записал очередное имя Морриган.

— Марла Тирс, пятый курс факультета изящной словесности, — вместо меня ответил Калеб. Я все равно понятия не имела, с какого она факультета и курса. — Моя бывшая девушка, — добавил оборотень и обернулся ко мне: — Ты не говорила, что она к тебе подходила.

Я пожала плечами. Какой смысл? Они почти все подходят, но до сих пор дальше упреков или криков никто не заходил.

— Расскажи еще про своего поклонника, — не дождавшись от меня ответа и мрачно прищурившись, велел оборотень. Катарина чуть приподняла брови.

— Что, еще один, помимо Ласлоу?

— Да, наверное, — о таинственном воздыхателе я бы и не вспомнила, если бы не Калеб. Кем бы он ни был, он восхищался мной, а не угрожал. — Иногда оставляет подарки у двери, поздравляет с праздниками и успехами в учебе, пишет стихи. Кто-то из университета, наверное, но я не знаю точно.

— Уже пять лет, — все также недовольно добавил друг. — И у нас нет даже предположений, кто это может быть.

Теперь уже поднялись брови Морригана.

— За пять лет ничем себя не выдал? Это сколько осторожности и терпения нужно?

— Вот и я о том же, — сразу согласился с ним оборотень. Я передернула плечами.

— Есть еще кое-что… — я попыталась припомнить все моменты, когда чувствовала чужой взгляд на себе, описать ощущения. — Может это и глупость, я ведь так никого и не увидела. Но это только в последний месяц, не дольше, и раньше подобного не было.

— Почему ты мне не сказала? — снова возмутился Калеб.

— Мне казалось, это ерунда, нервы шалят. Да я до сих пор не уверена, что мне не почудилось!

Катарина с Морриганом переглянулись, но комментировать ничего не стали.

— Хорошо, по конфликтам все? — подвел итог следователь. Немного подумав, я кивнула. — Тогда идем дальше. Магическую защиту заряжаете регулярно? Без пропусков?

— Да, — не задумываясь, ответил Калеб. — Я ее ставил, я же обновляю, улучшаю и поддерживаю. Доступ есть только у меня, Фаи и приходящих горничных, поэтому я не представляю, как ее умудрились взломать.

— С помощью «кротовьих нор», — сжалился над хмурым оборотнем Морриган.

— Что это? — ни я, ни друг такого названия раньше не слышали.

— Недавно изобретенный артефакт из арсенала профессиональных воров. Если во время тумана, пока защита отсутствует, установить такую штуку ровно на контур щита, потом в любое время можно растянуть в щите безопасный проход. Так в дом и проникли.

— Защиту от них еще не придумали? — поинтересовалась я, разглядывая неприметные, похожие на садовые фонарики артефакты — небольшие камушки, слабо светящиеся от остаточной магии, на острой ножке, позволяющей надежно воткнуть артефакт в любое выбранное место.

— Пытались, защищать не от чего, — спрятал улику Морриган. — По сути, «кроты» не ломают щит, а создают дополнительную поверхность, в которую этот щит упирается. Все равно что воздушный шарик, аккуратно подсунутый в тот момент, когда кто-то ставил стеклянный аквариум вверх дном. Стеклу шарик не угроза, да и аквариум вроде ровно стоит, если специально не искать, постороннее вмешательство не заметишь. Стоит шарик надуть, и нижний край защиты-аквариума приподнимется, позволяя проникнуть под купол. Но если не поймать момент, когда защита отсутствовала из-за тумана или когда ее только устанавливали, «крот» бесполезен — против стабильного и настроенного щита он ничего не может сделать.

— Нам нужен замкнутый контур для непрерывной защиты, — сразу сообразил, как обезопасить нас от «кротов», Калеб. — Спросишь у своих мастеров, как сделать?

— Я знаю, как сделать, нужно привязать защиту не к роденскому источнику, а к накопителю, который будет прятаться под щитом. Щит закроет накопитель от жадного до магии тумана, а сам накопитель в это время будет подпитывать усиленно истощаемый туманом щит, — задумалась я. — Не слишком сложно, но очень дорого поддерживать, поэтому и не пользуется популярностью. А если разделить накопитель на несколько и правильно рассчитать нагрузку, можно будет сделать так, чтобы один-два разрядившихся камня не ослабляли защиту, и оставшиеся в строю артефакты какое-то время могли поддерживать щит непроницаемым…

— Поздравляю, ты только что изобрела щит корпуса Дознания, — хмыкнула Катарина. — Там стоит именно такой внешний контур, даже если четверть накопителей выйдет из строя, щит посторонних не пропустит.

— Но если накопителей много, должен быть еще контрольный элемент, извещающий о неисправности, чтобы не делать обход несколько раз в день…

— Ага, — согласилась ведьма. — Именно так. Я бы предложила поделиться схемой, но, боюсь, она окажется засекреченной, поэтому изобретай сама, я в тебя верю.

— Еще бы придумать, как сделать переключатель, переводящий щит с питания от накопителя на природный источник и обратно… — продолжила я рассуждать вслух, отчаянно жалея, что под рукой нет карандаша и блокнота. — Это позволит сэкономить на зарядке накопителей и увеличить срок их службы…

— Фай, отвлекись на минуту, — напомнил Калеб о ждущем, когда полет моей фантазии закончится, Морригане. Следователь с благодарностью кивнул оборотню.

— Уволенная прислуга? Лорд Ферроу держал большой штат слуг, кто-нибудь был несогласен с увольнением?

— Я всех распустила почти сразу, как осталась одна. За столько времени, если бы хотели, мне давно бы отомстили за потерю работы, — покачала я головой. Даже если кто-то из уволенных слуг вспомнил обо мне спустя больше, чем пять лет, повода мстить я не оставляла — не скупилась ни на рекомендации, ни на оплату, и каждому позволила остаться в доме, сколько нужно, пока не найдут новое место. — Я со всеми рассталась без конфликтов.

— Ладно, последний вопрос. Было на первом этаже что-то ценное, ради чего вас стоило выкуривать из дома пожаром? Про верхние этажи не спрашиваю, защиту видел и оценил, интересно сделано.

— Да, на лестнице сюрприз, — подтвердил Калеб. — Незамеченным никто бы не прошел. Фай, первый этаж же…

— Раньше был территорией слуг и гостевой зоной, — подтвердила я. — Ни тайников, ни ценностей, во всяком случае таких, о которых мы бы знали.

— Понял, как у всех, — буркнул себе под нос Морриган и закрыл свой блокнот. — На сегодня тогда все. Вам есть, куда идти? В доме ночевать не рекомендую хотя бы пару дней, задохнетесь.

— В общежитие на сегодня, — не задумываясь, за нас двоих ответил Калеб, успевший продумать план действий. — Завтра уедем к моему клану в Хайвилль. И Фае вещи нужны, просто войти на второй этаж можно ненадолго? Я соберу.

— Я сама! — с трудом вытащив из-под свитера недовольного и сонного Золотко, я вручила его другу и потянулась к дверце машины.

— Там грязно и может быть опасно, — попытался вразумить меня оборотень, но я ткнула его пальцем в грудь.

— Ты не будешь копаться в моих чулках!

Судя по выражению лица Калеба, о том, что мне понадобится не только одежда, он и не подумал, однако под смешок Катарины, даже не пытавшейся скрыть веселье, вылез из автомобиля вслед за мной.

— Там все равно грязно и опасно, — упрямо буркнул смущенный оборотень. — И сумка наверняка тяжелая будет.

Я кивнула и украдкой улыбнулась. Как я ни старалась держаться, мне все еще было страшно, а еще я безумно устала, и Калеб прекрасно это понимал. Взяв меня за руку, друг, не позволяя остановиться и осмотреться, провел меня сквозь первый этаж к подкопченной, но не сгоревшей лестнице — как оказалось, полыхал лежавший на ней ковер, но сами ступеньки и перила, защищенные многослойными чарами, больше испачкались, чем пострадали. На втором этаже было лучше — сюда огонь не проник, однако дыму и гари щиты оказались не помехой. Калеб поспешил поставить вокруг лестницы завесу от запахов, так популярную в общежитии — от уже имевшегося смрада не спасет, но по крайней мере за ночь второй и третий этажи не пропахнут еще сильнее. Аккуратно ступая по поскрипывающей под ногами черной пыли, я прошла в свою комнату.

С защитой наших спален Калеб постарался на славу — внутри не оказалось никакой грязи кроме той, которую я принесла на себе. Если бы не Золотко, о пожаре мы не узнали бы до приезда огнеборцев. Сбросив наконец-то огромные ботинки, я кинулась к шкафу, стараясь не запутаться в сползающих на ходу длинных брюках.

— Много не набирай, завтра вернемся со свежей головой и соберемся по нормальному! — крикнул из соседней комнаты Калеб. Я кивнула, забыв, что друг меня не видит, и кинула в чемодан теплое платье, натянула прямо так, под брюки, шерстяные чулки, вторые швырнула вслед за платьем. Туда же полетели белье, мыло с шампунем — помню я, что за гадость стоит в ванной Калеба, расческа, шпильки, Золоткина игрушка, пара полотенец и теплый банный халат. Решив, что этого должно хватить, я вытащила из шкафа самые теплые из осенних сапожек — все мои зимние вещи были внизу, в подкоптившейся гардеробной у входа, и даже если там что-то уцелело, рыться в поисках у меня уже не было сил, а старую одежду, которую я не носила, успели забрать Лия с Тессой. По примеру Катарины я замоталась поверх тонкого осеннего пальто в каким-то чудом завалявшийся в шкафу цветастый шарф и выглянула в коридор.

— Собралась? — оборотень забрал у меня чемодан, вручив взамен Золотко и его миски, в одной из которых был предусмотрительно насыпанный корм. — У тебя телепорта, случайно, нет под рукой? Моя машина у университета осталась.

— Сумка лежала внизу, — покачала я головой. Идти до общежития было совсем недалеко, но не с вещами в руках после сумасшедшего дня и безумной ночи. Мне вообще казалось, что я держусь на ногах на чистом упрямстве. Калеб поудобнее перехватил кошачий лоток.

— Ладно, доберемся, — попытался подбодрить меня друг. — Смотри под ноги, не споткнись обо что-нибудь.

— Ты не рассказал про свое расследование, — вспомнила я уже на лестнице. Калеб на секунду замер и обернулся.

— Зато уже сказал Ройсу про пожар, — улыбнулся он мне. — Он сам передаст Морригану все, что посчитает нужным. Так будет лучше.

Про оставшихся снаружи Катарину и Морригана мы совсем забыли, а вот они про нас — нет. Я едва не расплакалась от облегчения, услышав, что нас подвезут до общежития. В хорошо знакомую комнату друга я шагнула из последних сил.

— Подожди, не засыпай, — попросил оборотень, заметив, что я сползла на его стул и собираюсь отключиться. — Фаюшка, у тебя лицо в крови, надо отмыть и обработать царапины. Потерпи еще немного.

Калеб разгреб вторую кровать, освободил несколько полок в шкафу, поставил в угол миски и лоток Золотка. Помог мне выпутаться из шарфа — я так старательно в него замоталась, что сама не смогла его развязать, затем убрал в шкаф пальто. На попытках снять с меня свитер я все-таки очнулась и собрала остатки воли, чтобы сходить в ванную. Едва не рассмеялась вслух, увидев себя в зеркале — всколоченные волосы покрыты сажей, чужая одежда висит мешком, но из-под темно-красного свитера торчит кокетливая кружевная оборка моей ночнушки. На лице темно-коричневая корка и серо-черные разводы. Красота невероятная! Сил хватило только чтобы улыбнуться уголками губ, открыть краны и, скинув пропахшую гарью одежду, встать под струю воды. Царапины на лице защипало, но горячая вода смывала не только грязь, но и усталость. Дом сгорел? Ну и что? Я все равно никогда его не любила. Только на душе почему-то было тяжело.

Через четверть часа я вышла из ванной, сладко благоухая шампунем и кутаясь в любимый банный халат. Калеб молча усадил меня на кровать и собственноручно нанес на три глубокие царапины, протянувшиеся от левого виска до подбородка, насыщенный магией ранозаживляющий эликсир. Считалось, что достать это снадобье без визита к целителям невозможно, но после добытого другом учебника из Норвестля я уже ничему не удивлялась. Закончив, оборотень покосился на опустевшую маленькую баночку.

— Пожалуй, надо купить еще, пригодится, — задумчиво проговорил себе под нос оборотень. Я попыталась сказать, что тоже не верю, что на этом мои неприятности закончатся, но не смогла — силы окончательно меня покинули, и я заснула, не успев коснуться головой подушки.