Секреты в тумане

Глава 5

После боевой магии всегда были большие перерывы, достаточные, чтобы взмыленные студенты привели себя в порядок. Я же воспользовалась свободным временем и убежала на любимую кафедру предъявить мастеру Даренсону одно из восьмилапых чудовищ. Второго паука, обещанного Калебу, я решила преподавателям не показывать. Собирая его, я слегка сместила лапки внутрь, и теперь паук мог полностью спрятать их под себя, оставляя снаружи только гладкое тельце и почти незаметную голову. Если добавить цепочку и «научить» паука на ней держаться, можно было выдавать техномагическое чудовище за обычный кулон. Я еще не знала, зачем мне это нужно, но интуитивно чувствовала — что-то в этой идее есть.

Мне повезло — оба мастера нашлись вместе, споря над каким-то потрепанным талмудом. Старый и седой до белизны мастер Таррен недолюбливал молодого коллегу не по личным причинам, а исключительно за его специальность — многие артефакторы старой школы были недовольны все возрастающей популярностью техномагии, благодаря которой создавались более дешевые и доступные аналоги незаменимых прежде артефактов. Мастер Даренсон же, каким-то образом сбежавший из Норвестля — закрытого государства, окруженного со всех сторон непроницаемым магических щитом — не любил Таррена именно за проявленное поначалу высокомерие. Вялотекущая война с мелкими пакостями вроде внезапно запертых аудиторий или нехватки инструментов и материалов длилась уже три года, и все давно подозревали, что ведется она ко взаимному удовольствию ворчащих друг на друга мастеров. Заметив меня, оба преподавателя переглянулись и отложили книгу, освобождая поверхность стола.

— Хвастаться пришла? — вместо приветствия, широко улыбнувшись, поинтересовался мастер Даренсон. Я кивнула, не сдержав ответную улыбку — обаяния светловолосому северянину было не занимать — и протянула вперед руку с сидящим на ней пауком. — Та-а-кс, посмотрим…

Техномаг аккуратно забрал паучка и пересадил его на стол. Оба мастера — молодой и старый — с двух сторон склонились над ним, как совсем недавно над книгой, проверяя, на что способно собранное мной чудовище. Паучок не подвел, достойно преодолел все сооружаемые из подручных материалов препятствия и ни разу не споткнулся. Я украдкой выдохнула — получилось! Удовлетворенно кивнув мне, мастер Даренсон расположился поудобнее и вскрыл паука, чтобы проверить, что я натворила внутри.

— Мастер Таррен, вы придумали, что сделать с глазами? — поинтересовалась я, пока техномаг был занят. Артефактор хитро усмехнулся.

— Будем делать фамильяра, как в сказках, — проскрипел он, заставив меня опешить. Из этого чудовища?!

— Вы с самого начала это задумали! — не удержалась я от обвинения. — Но почему паук?! Почему не кошка, например? Я вообще пауков боюсь!

— Хочешь кошечку? — сдвинул на лоб артефактные очки и в предвкушении потер руки мастер Даренсон. Ох, знаю я это выражение лица, ничего хорошего оно мне не сулит! — Значит, выяснишь количество суставов кошки, подсчитаешь, во сколько раз больше затрат энергии потребует анимация кошки в сравнении с твоим пауком, а также во сколько раз больший запас прочности придется закладывать в детали, чтобы срок износа до планового ремонта составил не менее года, изложишь на бумаге и принесешь мне в первую неделю следующего семестра. После этого, если все еще будешь хотеть кошечку, можешь начать ее проектировать. Как раз к защите диплома есть шанс собрать приличное и полезное животное. А пока тренируйся на пауке и радуйся, что я требовал анимировать только лапы и туловище. Хотя, — мастер на секунду задумался, — подумай на досуге, сможешь ли ты сделать его кусающимся в случае нападения и пользующимся ниткой-паутиной. Паутину, так и быть, закладывай как сменную катушку-расходник, вряд ли мы заставим это чудовище воспроизводить ее самостоятельно…

Я едва не взвыла, представив объем расчетов. Кто меня за язык-то тянул?! Фантазия техномага, к счастью, на этом иссякла, и преподаватель вернулся к изучению моего паука. Мастер Таррен, не скрывая искр веселья в глазах, наблюдал, как коллега заваливает меня заданиями, и готовился добавить от себя. Ну точно, сговорились!

— Двигается полностью на техномагии? — наконец, поинтересовался артефактор. Я кивнула. — Тогда запоминай. Первый камень используешь, чтобы паук слышал твой голос и отличал его от других, — мастер Таррен немного подождал, пока я доставала из сумки блокнот. Задание я решила записать — вряд ли оно будет коротким и легким, хотя начал преподаватель с простого — голосовое управление артефактами с привязкой к конкретному голосу использовалось нередко. — Во второй вложишь понимание команд, чтобы не приходилось, как сейчас, за нити магического плетения дергать, — подтвердил старик мою догадку о голосовом управлении. — Ко мне, вперед-назад-вправо-влево, прыжок… Как у паука с прыжками, кстати?

— Умеет, но я бы не рекомендовала часто использовать, — призналась я. — С амортизацией все плохо, приземления и удары расшатывают конструкцию и снижают запас прочности.

— Тогда третий — на щит для увеличения прочности паука, — решил мастер. — Четвертый — голос, пусть попискивает при изменении магического фона. Тебе, как артефактору, лишний индикатор всегда пригодится. Ну а оставшиеся четыре придумаешь сама, фамильяр-то твой, вот и подумай, какими полезными свойствами ты можешь его наделить. Сразу дам подсказку — следи, чтобы близкорасположенные артефакты не конфликтовали, не глушили работу друг друга или, наоборот, случайно не вошли в резонанс. Разнесет не только паука, но и все, что окажется рядом!

Я с тоской покосилась на собранное мастером Даренсоном и вновь разгуливающее по столу криволапое недоразумение. Фамильяр, значит… Знала бы заранее, подумала бы над внешним видом получше. Впрочем, подправить никогда не поздно, да и использовать постоянно, если результат мне не понравится, никто не заставит.

Мне снова повезло — сразу после второй пары я едва не налетела на декана Лероя, стоящего перед дверью собственного кабинета в окружении расстроенно шмыгающих носами первокурсниц. Подобная картина повторялась из года в год — в первом семестре боевой маг принимал на свой курс всех желающих, ну а после, невзирая на слезы, обещания и заламывание рук, оставлял только тех, кто воспользовался предоставленным шансом и действительно учился.

— Мастер Лерой, могу я с вами поговорить? — прервала я очередной поток клятвенных заверений и обещаний заниматься лучше всех.

— О, Фая, конечно, проходи, — явно обрадовавшийся возможности отделаться от студенток декан любезно распахнул передо мной дверь. Краем глаза я поймала несколько полных ненависти взглядов от первокурсниц. Наивные, считают, что смогут разжалобить преподавателя, чтобы позволил им мешаться на занятиях еще полгода. Мастер Лерой своих решений не меняет.

— Что у тебя случилось? — пока маг шел к своему месту, он задел стул для посетителей и смахнул неловким движением несколько листов бумаги со стола. О неуклюжести мастера и его способности уронить и сломать что угодно, просто оказавшись рядом, в университете ходило не меньше легенд, чем о его таланте боевого мага. Порой даже не верилось, что в одном человеке могут уживаться настолько противоположные черты.

— У меня просьба личного характера, — немного замявшись, призналась я. Декан в удивлении приподнял брови и обернулся — до сих пор я, в отличие от моих однокурсников, беспокоила его только вопросами об учебе.

— Заинтриговала, — признался он. — Садись и рассказывай, у меня всего минут двадцать свободных есть.

Я воспользовалась приглашением, чтобы оттянуть еще на пару секунд момент, когда я попрошу своего декана поработать взломщиком. Что-то мне подсказывает, что с такой проблемой студенты к нему еще не обращались.

— Пару месяцев назад мы с Калебом обнаружили в моем доме закрытый сейф, — начала я издалека. — Он был очень хорошо защищен, и промучившись безрезультатно почти целый день, мы решили отложить… — под ободряющим взглядом мастера Лероя я сама не заметила, как выложила, как мы на собственном опыте (вопреки технике безопасности!) выясняли границы и свойства защиты тайника. К моему удивлению, отказываться попробовать вскрыть защиту декан не стал, лишь поинтересовался, не забудет ли он о моей просьбе, как только я уйду.

— Нет, забывал Калеб только когда видел его своими глазами, и до тех пор, пока не возвращался в кабинет, но все, что я рассказывала за пределами комнаты, он помнит. Поэтому я считаю, что и вы не забудете о моей просьбе.

— Хорошо, тогда держи связничок под рукой, я загляну к тебе или сегодня вечером, или завтра перед занятиями, — мельком взглянув на настольный хронометр, пообещал мастер. — Правильно сделала, что пришла ко мне сразу, как заметила неладное — мало ли что там скрыто, такие охранки могут таить опасность даже для владельца.

— А оплата?… — начала было я, но осеклась под укоризненно-насмешливым взглядом.

— Я догадываюсь, кто тебя ко мне отправил, так что не заикайся, — категорически заявил декан. — Все, просьбу озвучила, согласие получила, теперь кыш, мне на учебный совет пора.

По привычке я выпустила силу и попыталась подсмотреть чужие мысли в надежде понять, чем вызвано такое доброе ко мне отношение — мастер Лерой ведь и на своем курсе меня тянул, и сейчас сразу согласился помочь… В бескорыстие я давно не верила, не понаслышке знала, что всегда можно найти скрытую выгоду. Однако в этот раз все пошло не по плану. Вместо хаоса сменяющих друг друга мимолетных образов я буквально провалилась в ледяную черноту, захлебнулась ей, заблудилась, не в силах вырваться из тисков чужого разума, встретившего меня неожиданной ловушкой.

— Фая-Фая, — на грани слышимости прозвучал в моей голове непривычно шипящий голос декана. — И не стыдно тебе так глупо попасться?

Я похолодела от ужаса, понимая, что случайно выдала свой дар. Но как мастер Лерой смог меня поймать? Что это вообще за защита такая, что я словно ночью в прорубь упала и теперь барахталась в жалких попытках освободиться?!

— Я хорошо знаю, как ощущается касание силы, подобной твоей — не раз испытал его на себе, — все еще не отпуская меня, поведал маг, и я запоздало вспомнила, кто меня к нему направил. Ночной Кошмар, ментальный маг, одна из темных гончих! — И я не рискну утверждать, что я во всем Родене такой один. Кто знает, кому ты попадешься в следующий раз?

Меня словно выплюнуло из чужого разума, и я закашлялась, вцепившись в тяжелый стол и пытаясь прийти в себя. Голова кружилась, словно все это время я действительно не дышала. Декан мягко и немного сочувственно улыбался, однако серые глаза смотрели жестко. Я молчала и ждала приговора — в глубине души теплилась надежда, что магу, знакомому с Ночным Кошмаром, второй менталист окажется без надобности, и мою тайну декан Лерой никому не выдаст. О том, чтобы воспользоваться даром и стереть несколько минут воспоминаний я даже не мечтала — меня бросало в дрожь от одной мысли о противостоянии с ледяной бездной, защищающей разум мастера. Что это вообще такое было?!

— Молодец, что не веришь на слово, — дождавшись, пока я отдышусь, проговорил маг. — Но плохо, что никак не маскируешь свое вмешательство. Как я уже сказал, всегда есть шанс нарваться на кого-то, кто распознает твою силу, и этот кто-то может быть не так дружелюбен, как я.

Я передернула плечами, вспомнив ощущения от этого «дружелюбия». Впрочем, жаловаться мне не стоило — кажется, мои надежды оправдались. Уж не Ночной ли Кошмар приложила руку к тому, что все шесть лет декан Лерой терпел такую неумеху, как я, на своих занятиях? Ведь именно она когда-то посоветовала мне научиться защищаться и не упускать ни единой возможности стать сильнее.

— Как это можно скрыть? — справившись с парализовавшим меня страхом, решилась я на вопрос. Нигде в дневниках и книгах, хранимых моей семьей, о дополнительной маскировке силы не упоминалось.

— Ты же артефактор, Фая, — удивился моей недогадливости маг. — Возьми любую древнюю побрякушку и опутай ее похожими по действию ментальными чарами. Что ты там проверяешь обычно — не обманывают ли тебя? Если попадешься еще раз — вали все на якобы доставшийся по наследству определитель вранья — при таком мимолетном и аккуратном считывании никто не сможет отличить работу менталиста от воздействия артефакта.

Я потрясенно выдохнула, услышав о столь изящном в своей простоте способе. И как я сама раньше не додумалась! Похоже, эта мысль отразилась у меня на лице, потому что мастер Лерой с улыбкой покачал головой.

— Не переживай, с опытом научишься соображать быстрее, — пообещал декан, выпроваживая меня из кабинета. Я не сопротивлялась, все еще пытаясь прийти в себя после купания в ледяной бездне, защищающей чужой разум. На долю секунды мне показалось, что эта чернота снова всматривается в меня сквозь потемневшие глаза мага. Пришлось даже зажмуриться и поморгать, избавляясь от наваждения — помогло, привычный серо-стальной цвет вернулся и больше не менялся.

В задумчивости я добрела до дома, мало обращая внимания на происходящее вокруг. Потянулась за связничком, прослушала оставленное для всех студентов сообщение от руководства университета — как Калеб и сказал, приближался очередной туман, поэтому завтрашний учебный день объявлялся сокращенным, чтобы все смогли без проблем добраться до дома до прихода аномалии. «Просьба планировать свои дела и отработки пропущенных занятий заранее!» — от скрипучего и высокого голоса секретаря ректора, транслируемого связничком напрямую в мой разум, заныли зубы. Все студенты были уверены, что госпожу Зильбер наняли именно за эту особенность — никто из посетителей не выдерживал общения с ней дольше нескольких минут, поэтому в приемной ректора всегда было тихо, а со всеми вопросами к главе университета приходили строго по записи и ни минутой раньше. По пути проводила взглядом очередных гуляк, рассматривающих дома и прохожих на моей улице, связалась с Калебом, обрадовала его, что с сейфом, возможно, удастся разобраться уже сегодня. Слова декана про ментальный артефакт не давали мне покоя. Если у меня получится настоящий детектор лжи, стоит сделать сразу второй — другу тоже пригодится. Хм, вот и первое свойство для фамильяра… Хотя нет, тогда придется объяснять мастеру Таррену, откуда я взяла плетение из школы менталистов. Значит, нужно что-то из старых украшений, чтобы никто не усомнился, что артефакт я унаследовала… Ну да выбор у меня огромный, подберу что-нибудь подходящее. Куда сложнее придумать, как именно должен действовать этот артефакт, ведь одним только своим даром не могла отличить правду от лжи. Врут ли мне, я понимала, сравнивая то, что мне сказали, с тем, о чем мой собеседник думал в этот момент… Достав на ходу блокнот, я вписала на страницу с творческими идеями необходимость пообщаться с близнецами Брианом и Брайаном. Некоторые из вампиров отличались способностью различать правду и ложь, не обладая при этом ментальным даром, и мои однокурсники были из их числа. Если я смогу понять, на чем основано вампирское чутье, сделать необходимый артефакт будет намного проще.

Калеб заявился домой почти сразу после меня — разумеется, друг не мог пропустить вскрытие сейфа, задурившего ему голову. Пришел он не только с котенком — я про Золотко не забыла, но справедливо рассудила, что ждать ради встречи с пушистым чудом, пока Калеб закончит учиться, смысла нет — но и с несколькими огромными свертками, в которых оказались игрушки, миски, домик, подушка-лежанка и большая трехъярусная когтеточка. А я-то думала, достаточно будет пару блюдец поставить и лоток! Пока оборотень объяснял, что из купленного зачем нужно, я только и могла хлопать глазами и стараться не думать, во что же я ввязалась.

Поужинав и расхвалив мою стряпню, оборотень, наигранно печально вздыхая, посетовал, что учить билеты ему опять не доведется, и принялся собирать котенку домик и когтеточку. Я же, с трудом убедив Калеба поделиться информацией о его расследовании, склонилась над копиями планов университета и кампуса, пестревших карандашными заметками оборотня. Как оказалось, на одно только продвижение по криминальной служебной лестнице друг не рассчитывал, и потому в свободное время методично прочесывал территорию университета и исследовал малопосещаемые коридоры и кабинеты в поисках тайников и скрытых от посторонних помещений. Впрочем, это занятие тоже пока особых успехов не принесло, но упрямый начинающий сыщик не сдавался.

К счастью, в зимнюю сессию экзаменов всегда было мало, так что время на подготовку у нас еще оставалось. В этот раз нам обоим предстояло сдавать всего три предмета — магическое законодательство, основы первой магической помощи — не путать с целительским делом, ничего общего в экстренной помощи магией с настоящим лечением не было — и политическую географию — довольно интересный предмет, рассказывающий не только о странах-соседях в настоящее время, но и о том, как с течением времени менялись границы, ради каких ресурсов велись войны, и какие достоинства и недостатки есть у государств, которые нас окружают. Летом же мы с другом редко встречались на одном экзамене — на это время ставили сдачу предметов по выбору, поэтому минимум половину весны Калеб пребывал в печали, самостоятельно готовясь к дисциплинам, помочь с которыми я ему не могла.

Когда напрыгавшийся по нам и по всей мебели в гостиной котенок собирался уснуть на крыше собственного домика, наконец-то пришел декан Лерой. Я внутренне сжалась, вспомнив нашу последнюю встречу, однако мастер вел себя так, словно ничего и не было, и я понемногу успокоилась. Зато Золотку маг явно не понравился — злобно зашипев и распушив шерсть, из-за чего он превратился в маленький золотой шарик, лохматый хищник из-под банкетки внимательно следил за каждым движением позднего гостя.

— Так, детки, завтра туман и мне будет не до вас, — после обмена любезностями объявил Лерой, снимая пальто. — Поэтому показывайте, что за необычный тайник вы нашли.

Я поправила накренившуюся от порывистых движений декана подставку для зонтов и показала дорогу на третий этаж. В кабинет буквально взлетевший по лестнице мастер Лерой вошел плавным мягким шагом, который я не раз замечала у него во время тренировок. Боевой маг серьезно отнесся к моему предупреждению о непонятной защите и был готов к любым неожиданностям. Так же молча я сняла фальшивую стенную панель и предъявила издевательски блестевшую чарами дверцу сейфа. Декан мягко отстранил меня и всмотрелся, аккуратно шевеля пальцами и ощупывая плотную сеть защиты.

— Ага… Ого! Хм, а такого я еще не видел, — разглядывая что-то, понятное ему одному, бормотал себе под нос мастер. Рассмотреть, что именно он делал, не получалось — маг словно специально повернулся к нам широкой спиной. — Так, понял, — через бесконечно долгие минуты ожидания объявил он, так и не обернувшись. — Аккуратно открыть не получится, могу только попробовать снести вообще всю защиту к демонам. Будет вместо магического тайника простой. Устраивает?

Я согласилась. Вот если бы была возможность подобрать ключик, я бы с удовольствием сейф с подобной непробиваемой защитой себе оставила, но зачем мне в доме тайник, который не пропускает даже меня?

— Тогда выйдите минут на десять и не подглядывайте, — велел мастер Лерой. — У всех магов есть секреты, и своими делиться я не намерен.

Мы с Калебом, переглянувшись, послушались. Да и как возразить, если от декана, к которому мы за годы обучения привыкли, сейчас веяло такой силой, что находиться рядом было страшно? Я поначалу решила, что моя реакция вызвана недавним столкновением, еще не изгладившимся в памяти, но, перехватив ошарашенный взгляд друга поняла, что он испытывает те же ощущения. Сейчас было очевидно, что на тренировках в университете мастер Лерой использует едва ли половину своей силы.

Из закрытого кабинета донесся скрип давно не смазанных петель и почти сразу за ним — довольный голос декана.

— Готово, внутри ловушек нет. Заходите!

Снова переглянувшись, мы вернулись в кабинет. Мастер Лерой, отступив от тайника на шаг, с интересом разглядывал содержимое, однако сам внутрь тактично не лез. Встав рядом, мы с другом тоже заглянули в небольшое пространство сейфа — как оказалось, за дверцей помещалось всего четыре стоящих друг на друге шкатулки, а на них — сложенный вчетверо ветхий пожелтевший от старости листок, который мне, как хозяйке дома, доверили развернуть.

Втроем мы склонились над посланием из глубокого прошлого, написанным рукой самого первого графа Ферроу, внебрачного ребенка Вильгельма Пятого. Основатель рода, не стесняясь в выражениях, костерил собственного сына — недостойного лентяя со слабым даром, ничего не сделавшего во благо семьи, однако жаждущего запустить руки в богатство, нажитое трудом отца. Дерек Ферроу писал, что знает о мыслях сына убить его и догадывается, что это может произойти совсем скоро, а стареющий брат, Вильгельм Шестой, вряд ли сможет его защитить. В шкатулках хранятся драгоценные камни, которые первый Ферроу купил на все имевшиеся у него деньги, чтобы обнаглевший юнец, если все-таки осуществит свой план, остался с пустыми карманами и был вынужден зарабатывать себе на развлечения сам. Тайник же Дерек Ферроу зачаровал, вложив в защиту всю свою силу и боль от предательства сына, так что только равный ему менталист сможет добраться до спрятанных внутри сокровищ. С защитой первый Ферроу, пожалуй, перестарался, раз за несколько столетий никто из моего рода даже не узнал о существовании тайника. Мы с Калебом и то нашли его, простукивая стены, а ни у кого в семье до сих пор не возникало подобной необходимости. Мои предки наивно полагали, что у их дома нет от них секретов. Я еще раз перечитала пропитанные горечью и болью разочарования строки и мрачно подумала, что, похоже, предательство и подлость в моем роду явление не уникальное.

— Получается, ты — принцесса? — удивился Калеб. Мы с мастером Лероем синхронно фыркнули.

— Нет, конечно, — заверила я друга. — Во-первых, бастарды никогда не наследовали трон, так что хоть в моем предке и течет кровь Вильгельма Пятого, даже он не имел ни прав на престол, ни титула, пока сам его не заслужил. А во-вторых — сколько поколений назад это было? Пять королей сменилось, поэтому родства этого во мне — малая капля, можно даже не учитывать!

— Так ты и раньше знала о родстве с королевской династией? — поинтересовался декан. Я кивнула.

— В моей семье этим не кичились, но и не считали нужным скрывать. В архиве, кстати, эта информация открытая — в письмах и дневниках Вильгельм Шестой часто обращается к Дереку Ферроу «возлюбленный брат».

— Странно, — задумался маг и присел на стоящий посреди кабинета стол, каким-то чудом ничего с него не уронив. — Хосс упоминал, что все сведения о родстве короля Вильгельма Шестого с основателем рода Ферроу пропали из архива незадолго до смерти твоего отца.

— О родстве короля — да, — согласилась я, ничем не выдав дрожи от упоминания фамилии главы корпуса Дознания. Меня главный палач Родена во время расследования смерти Артура Ферроу не тронул, даже не допрашивал, но от одного его присутствия поблизости почему-то было жутко. — Часть изъятого я нашла дома и давно вернула. А то, о чем я говорю, Вильгельм писал задолго до коронации, будучи совсем юным. Эти записи в архиве много лет лежат нетронутыми и никому не нужными, хотя в них можно найти немало интересного.

— Вот оно что, — протянул, усмехнувшись какой-то своей догадке декан Лерой, и спрыгнул со стола. — Ладно, детки, развлекайтесь, изучайте сокровища, а меня дома ждут, — заявил он. — Найдете что-нибудь еще интересное — зовите, с удовольствием суну нос в чужие тайны.

Я проводила быстро одевшегося мага, поставила на место уроненную-таки им несчастную подставку с зонтами и бегом вернулась в кабинет, где Калеб уже успел переставить шкатулки на стол и теперь простукивал стены тайника в надежде обнаружить еще что-нибудь. За мной с независимым видом, будто не он только что прятался под банкеткой от декана Лероя, хвостом следовал Золотко.

— Ну что, ты только что удвоила свое состояние? — поинтересовался друг, заметив, что я вернулась. Я открыла все четыре шкатулки и полюбовалась на переливающиеся в свете магической лампы самоцветы. Алмазы, сапфиры, рубины и александриты разных размеров, примерно по две-три горсти в каждой шкатулке. Сыну Дерека Ферроу было, ради чего задумать убийство отца.

— Нет, вряд ли, — не согласилась я. — Вспомни, сколько самых разнообразных украшений мы уже собрали по шкатулкам и шкафам в доме, там ведь настоящие произведения ювелирного искусства. А здесь просто камни. Зато теперь можно не думать, из чего делать глазки паукам, материала навалом. Тебе какой цвет больше нравится?

В драгоценных камнях, в отличие от искусственно выращенных кристаллов, артефактные плетения держались лучше и заряд расходовался медленнее, поэтому находка меня обрадовала больше как артефактора, чем как наследницу огромного состояния. Найти качественные камни без трещин и скрытых дефектов порой было сложнее, чем создать сам артефакт, а в этих шкатулках, я не сомневалась, камни окажутся чистейшими. Раз Дерек Ферроу был настолько сильным менталистом, разве позволил бы он себя обмануть? Это же какой запас для творчества и экспериментов у меня теперь есть!

— Ты серьезно? — уставился на меня округлившимися глазами друг, оторвавшись от любования переливающимися самоцветами. — С драгоценными глазами паук будет целое состояние стоить, я не смогу принять такой подарок!

— Не дури и не усложняй мне работу! — в шутку пригрозила я ему кулаком. — Артефактору проще всего работать с драгоценностями, а уж восемь мелких камешков размеры этой кучи не уменьшат! Взамен, раз не хочешь подарок, поставь мне защиту на этот сейф, пожалуйста, — сразу придумала я, что попросить. — Я не представляю, куда сейчас можно перепрятать столько сокровищ, но и оставлять их в незащищенном тайнике не хочу.

Как я и ожидала, собиравшийся продолжать спорить Калеб отвлекся, обдумывая мою просьбу, и напрочь забыл о том, что хотел сказать. В этом мы с оборотнем были похожи — стоило нам услышать интересную и сложновыполнимую задачу, как мы сразу сосредотачивались на поиске способа ее решить. Вот и сейчас погрузившийся глубоко в свои мысли друг бродил перед открытым тайником, что-то бормоча под нос и иногда размахивая руками. Я украдкой улыбнулась, наблюдая за ним. Потом, конечно, Калеб вспомнит, что я бессовестно сбила его с мысли, и снова попытается отказаться от драгоценных вставок в паука. Но если к этому времени его паук будет готов, у оборотня не хватит совести уговаривать меня все переделать. Что поделать, иногда гордость друга перевешивала его благоразумие. Зато, вложив в драгоценные глаза паука столько защиты, сколько смогу придумать, я буду уверена, что артефакт не подведет в самый неподходящий момент, а у оборотня появится чуть больше шансов выпутаться из очередных неприятностей, в которые он, я не сомневалась, обязательно влипнет.