Секреты в тумане

Эпилог

То, что очередным нападением на меня занялся сам мастер Хосс, остудило многие головы. Сначала Калеб пустил слух, что за моей спиной стоит главный палач Родена, потом и действия самого дознавателя, демонстративно контролировавшего расследование в отношении Бегуна, подтвердили — у меня есть защита на самом высоком уровне.

Несколько раз мы с Калебом приезжали в дом главы Дознания с подарками для Катарины и малыша. Один раз принимали всех троих Хоссов у нас — Золотко, до сих пор боявшийся только декана Лероя, при виде дознавателя даже шипеть не стал, просто тихо задом наперед уполз под диван и еще пару часов после ухода гостей не подавал признаков жизни. Сам же мастер Хосс при ближайшем знакомстве оказался не таким жутким, как предстал перед нами в Лабиринте, но все равно что-то в нем буквально кричало об опасности и требовало держаться подальше, и чувствовала это не только я. Явное благоволение главы Дознания сделало мою жизнь намного спокойнее — как-то сами собой стихли распускаемые виконтессой Ласлоу слухи, да и потенциальные женихи, нет-нет, да и возникавшие на горизонте раньше, исчезли, будто их и не было.

Калеб благодаря протекции мастера Хосса избежал настоящего ареста за побег, однако место стажера потерял и вряд ли когда-нибудь сможет вернуться в Управление. Эрвин Ройс даже разговаривать не хотел с таким «ненадежным и непредсказуемым авантюристом» — это если цензурно передать его почти трехминутную речь, которую я совершенно случайно подслушала. Однако оборотня увольнение не расстроило — он с утроенным энтузиазмом погрузился в изучение боевой и защитной магии под началом декана и часами пропадал вместе с ним в тренировочном зале университета.

Переход отношений с Калебом на новую ступень практически ничего не изменил в нашей жизни. Не появилось ни неловкости, ни смущения, ни каких-то новых ожиданий друг от друга, чего я втайне опасалась. Лишь вырвалась на свободу скопившаяся в сердцах нежность, и расстаться даже на минуту теперь казалось невозможным. Нас тянуло друг к другу со страшной силой, и чем дальше, тем чаще я задавалась вопросом: как я могла быть настолько слепой?! Как умудрилась не заметить, что из нашей дружбы выросло совершенно новое прекрасное чувство? Словно пытаясь наверстать упущенное время, мы постоянно целовались. Дома, на кухне, в спальне, в университете между занятий и после, отдыхая в постепенно покрывающемся зеленью парке, на радость не прогадавшим со ставкой студентам. И не только целовались, но в такие подробности личной жизни мы никого не посвящали. Фантазии и изобретательности оборотня можно было только позавидовать, а я уже начала понимать, почему Катарина называла подсмотренные мной сны «невинными».

В Роден пришла весна, высохли ледяные лужи, пригрело солнце, повеяло ароматом первых цветов. Я наконец-то решилась переодеться в купленные еще зимой брюки и теперь наслаждалась удобством и смущалась от непривычного внимания. К счастью, пока я ждала тепла, провокационную новинку от сестер Монрой оценили еще несколько студенток и даже некоторые горожанки, поэтому я не чувствовала себя совсем белой вороной, но на всякий случай считывала эмоции окружающих. Удивительно, но большинство новое веяние моды одобряли, особенно в коридорах университета — студенты вообще ценили смелость и необычность. Впрочем, на фоне Танаис — семикурсницы магического факультета — мои широкие, напоминающие юбку брюки казались верхом приличия. Тана же, не стесняясь, уже несколько дней ходила в узких, подчеркивающих каждый изгиб длинных ног лосинах, белоснежной блузе с пышными рукавами и удлиненном жилете до колен с разрезами по бокам, распахивающимися при каждом шаге. Похоже, Эбби была права — совсем скоро женские брюки появятся в гардеробе каждой столичной модницы, а брюзги, не так давно осуждавшие пышные укороченные до колен юбки, вздохнут о них с тоской.

— Да вы сдурели! Не буду я ректором! Нашли, на кого этот бардак свалить! Сами разбирайтесь! — вырвал меня из задумчивости возмущенный вопль. Хлопнула тяжелая дверь и мимо пронесся к выходу, едва меня не уронив, мастер Лерой. Тактическое отступление, а если взглянуть под другим углом, то банальное бегство боевого мага сопровождалось задетыми и ойкающими студентами, рассыпанными кем-то тетрадями и одним упавшим с подоконника горшком с фикусом. Впрочем, все разрушения были почти сразу устранены самими студентами. Подумаешь, преподаватель неаккуратно прошел. В этих стенах и не такое видели!

— Интересная смена нам растет, что скажете? — поинтересовался Линард полушепотом, чтобы не разбудить спящего в колыбели малыша. Уставшая и зевающая Катари одной рукой покачивала люльку, а другую протянула за укрытой толстым полотенцем, чтобы не остыла, чашкой с чаем.

— Ты про своих учеников?

— Технически, Фая в большей степени твоя ученица, чем моя, — Ловчий поморщился, словно съел лимон. — Прости, грёза, но как боевой маг она полный бездарь. Никто, в том числе и она сама, не понимает, почему я до сих пор не выгнал ее с курса. Она безнадежна. Зато ее друг один из лучших за все годы преподавания, что хоть немного скрашивает мои страдания.

— Потерпишь еще годик, — строго даже в полголоса потребовала Катарина. — У меня были вы, а у Фаи, кроме этого мальчишки, совсем никого.

— Нужно найти им третьего, — так же тихо, чтобы не разбудить спящих на его коленях дочек Линарда, подал голос Томас. Трехлетние близняшки узнали, что их папа собирается навестить любимую тетю Катари, и закатили настоящую истерику, требуя, чтобы их взяли с собой. Ровена дочек с радостью поддержала и вручила мужу, а сама воспользовалась неожиданной свободой и отправилась по магазинам со списком покупок для себя и подруги. Добившись своего, девочки истерику сразу свернули, в гостях вели себя тихо, полюбовались на сопящего младенца, помахали ему ручками, а затем забрались на диван, с двух сторон положили головы на колени Тома и почти мгновенно уснули. Вампир, до сих пор не привыкший к тому, что малышки почему-то его совершенно не боятся, замер на своем месте истуканом и старался лишний раз не шевелиться. — А что? Есть ученик Ловчего, ученица Ночного Кошмара. Нужно и мне кого-то подыскать, а то обидно получается, — пошутил палач.

— Твой «ученик», если его можно так назвать, пытался убить твою же жену, — насмешливо скалясь, заявил Линард. — Прости, друг, но наличие у тебя преподавательского таланта вызывает серьезные сомнения. Да и к этой парочке за все годы кто только не пытался прибиться, долго никто не задержался. Им друг друга вполне достаточно.

— Значит, уведу твоего, — упрямо хмыкнул вампир. — Что? Управление он уже перерос и, кажется, сам это понимает. Соображает отлично, руки запачкать не боится, связи заводит быстро и качественно — не пропадет. Не похож он на наивного идеалиста, как большинство новичков в охране порядка. Мне такой человек пригодится в Дознании. А если его во внешнюю разведку поставить и в сторону Норвестля пнуть, он ради своей Фаюшки все их техномагические тайны раскроет. — Эти два енота неразумных идут исключительно комплектом, — ехидно прищурился Нар. — Без Фаи Калеб забывает о чувстве самосохранения и ответственности, совсем как я, когда с Тенью слишком долго пообщаюсь, вот только моей защиты и силы у него нет. А леди Ферроу — отличный теоретик от магии, голос разума и спокойствия, но без твердого плеча рядом теряет всю уверенность в себе. Так что готовься забирать обоих, раз так хочется ученика.

— Почему ты зовешь их енотами? — фыркнула от смеха Катарина.

— Потому что жрут что-то вкусное постоянно! — возмущенно прошипел Ловчий и с тоской добавил: — И не делятся…

Ведьма тихо, чтобы не разбудить малыша, засмеялась. Вряд ли в мире найдется что-то, что Ровена ненавидела сильнее, чем готовить. Импульсивная, порывистая и беспокойная вампирша оказалась совершенно не в состоянии корпеть над кастрюлями. Для Линарда, унаследовавшего немалый счет в банке, не было проблемой нанять кухарку или вообще питаться исключительно в ресторанах до конца жизни, однако периодически Ловчий уговаривал любимую жену приготовить для него что-нибудь вкусное. Рона поддавалась уговорам, честно пыталась следовать рецепту, но получалось или вкусно, но неаппетитно на вид, или наоборот — очень привлекательно внешне и совершенно несъедобно. Вампирша расстраивалась, бесилась, шумно ругалась с мужем… Не менее шумно с ним мирилась, а затем уже вместе супруги готовили что-нибудь, на что можно смотреть без слез и чем не выйдет отравиться. Подобные кулинарные вечера уже много лет повторялись с завидной регулярностью, и ведьма, выслушивающая жалобы то от подруги, то от напарника, давно поняла, что от ссор эта парочка получает не меньше удовольствия, чем от последующего примирения, а неумение Роны готовить — лишь отличный, никуда не исчезающий и не обидный повод. Свою жену Ловчий обожал, несмотря ни на что.

— Калебу и Фае еще год учиться, — Катарина с улыбкой остановила собиравшегося что-то сказать палача. — И за прошедшие месяцы они превысили все разумные лимиты на неприятности и приключения. Пусть отдохнут и закончат университет, как обычные студенты. Года должно хватить, чтобы понять, хотят ли они спокойную и размеренную жизнь, или уже не смогут существовать, не влипая в истории. И почему-то мне кажется, не пройдет и года, как Фая и Калеб придут к нам сами.

Больше книг на сайте — Knigoed.net