Секта

Глава 9

Средние Ярусы

Пещеры Свободных

Драмар сидел, подперев подбородок кулаком. Сидел на огромном булыжнике, размышляя.

Он видел всю пещеру. Всех своих соратников. Сотни гоблинов бродили, сидели, разговаривали, смеялись, дрались. Это зрелище наполняло его и радостью, и гордостью за то, что он сделал в последнее время.

За эти три года произошло много всего, много такого, чего он и представить себе раньше не мог. Он поднял руку перед собой. Тускло-золотая кожа всё еще воспринималась чем-то чуждым, вызывала ощущение неправильности. Когда он смотрел на себя в отражении, то думал, что это кто-то другой, но никак не он. Не старый Драмар. Не тот дряхлый гоблин, который возился с детишками, с изгоями. Не тот, кто кормил светляков. Не тот, кто бежал от Предка. И точно не тот, кого так легко поймали дроу.

Нет. Всё это было с кем-то другим. Не с ним.

После Полной Трансформации он стал другим. Старость ушла. Ушли морщины, боли, усталость в ногах. Он не стал молодым, но стал словно снова пятидесяти-шестидесятилетним, что для него было очень много. И самое главное, — то, чего он раньше так боялся, — его память. Она перестала подводить. Она буквально стала абсолютной. Он помнил каждое лицо, каждое имя, каждого ребенка, гоблина, дроу, и… Он помнил каждую смерть. Память — это боль, потому что выбросить воспоминания нельзя, они всегда с тобой.

Кровь златок изменила в нем всё.

Вместе с обретением новых сил пришли и вопросы. Те самые, которые он себе не задавал. Те, которых избегал. В голове словно что-то наконец переключилось на главное.

Кто я?

В этом вопросе заключались все сомнения Драмара. Он чувствовал, что является чем-то большим, чем просто гоблин. Намного большим. И дело не только в трансформации: и до нее его жизнь — сплошная странность. Ведь не просто так он прожил почти пятьсот лет, пусть это и были пятьсот лет провалов в памяти и полубессознательных состояний.

Это не случайно.

Что-то было в нем странное. То, на что не имел ответа Древний. Он так и не смог объяснить его долгожительства. Драмар охватывал одним взглядом свою жизнь и видел в себе судьбу всех гоблинов. От рабства к свободе. Все они могли избавиться от рабства. Им нужно было только помочь, вытащить их из него.

И кто, кроме него, мог это сделать?

Он взглянул на пещеру и копошащихся гоблинов-бойцов. Других тут не было.

Я им нужен. Им всем. Они без меня исчезнут, разбегутся, снова попадут в рабство. Только я могу их повести за собой. Я не случайно жил так долго, я жил для этого момента. Все пятьсот лет, чтобы оказаться здесь и сейчас. В этом месте. С этими гоблинами.

И не только с этими гоблинами. Он чувствовал, что нужен вообще всей гоблинской расе. Они все нуждались в….Вожде.

Именно это было его ошибкой. Ведь он давно мог им стать. Вождем. Еще тогда, когда вел племя от погони дроу, вел в поисках безопасного места, в поисках новой пещеры. Но он боялся. Он не хотел брать на себя ответственность за всё племя. Поэтому сразу свалил ее на других.

Тех, кто хотел управлять.

Потому что управлять — это принимать сложные решения, а он этого не хотел.

Сейчас же всё было иначе. Он видел всю картину целиком.

Драмар мог и принимал решения, он мог подкрепить их своей подавляющей силой. Потому что он ВОЖДЬ!

Я был рожден для этого, просто время еще не пришло. И дело не в том, что я этого хочу, а в том, что никто больше среди гоблинов на это не способен. Никто не способен стать НАД: над родом, над племенем, над расой.

Драмар наблюдал это последние несколько лет. Даже сейчас он в пещере смотрел на освобожденных собратьев и видел их недостатки. Они грызлись за власть, за мелкую власть между собой. За власть в группе, в своем десятке и так далее. Они просто хотели управлять. Не для чего-то конкретного — цели у них не было. Они просто хотели быть выше собрата. Хотя бы на ступеньку выше.

Драмар понимал, что это из-за того, что они бывшие рабы, оттого что они видели иерархию дроу. И это влияло на них. Стань сильнее, стань более полезным рабом, бойцом. Остальное — не важно.

Они не были плохими. Разве плохо хотеть стать сильнее? — Драмар знал что нет. Все хотят силы, потому что сила — это выживание.

Но одного желания мало, важна цель. У них ее не было, у них было только желание стать сильнее. И сейчас, в пещере, они всё еще жили как одиночки. Всегда. Даже в группе. Одна группа противопоставляла себя другой. Они не были едины.

Желание вождя — сделать сильнее ВСЕХ. Всю расу. Они не хотели объединяться, они были готовы жить вот так, и больше не освобождать своих собратьев — лишь бы не рисковать. Не все. Но какая-то часть была и таких.

Мы должны стать не племенем, а расой.

Молодые этого не понимали, да, впрочем, старики тоже. Они получили свободу и были довольны. Они видели лишь кусочек целого: эту пещеру, подземелья, очередных освобожденных собратьев. Некоторые из них ждали очередного похода в тоннели и поиска дроу не столько для того, чтобы освободить от рабства своих собратьев, сколько чтобы поубивать дроу. Отомстить за годы унижений. И убивать им Драмар позволял. Потому что дроу он ненавидел еще больше, чем они. Его ненависти было больше лет.

Но он контролировал свою ненависть, направлял ее на то, чтобы всё продумать. Каждый шаг. Он владел своими эмоциями, а вот молодые гоблины — нет. Ими движут эмоции: они видят кривой взгляд соплеменника — и бросаются в драку, они видят красивую самку — и хотят ее, они видят дроу — и рвутся убивать. Всё это вместо того, чтобы подумать, увидеть последствия собственных действий. Раньше они были скованы правилами рабства, но теперь они были свободны и хотели делать что хотят. Даже если это шло во вред всем остальным.

Драмар вздохнул и взглянул еще раз на, казалось бы, беспорядочно движущихся собратьев. Несмотря на все недостатки, он сумел их организовать. Все они были заняты делом. Не та ситуация, чтобы бездельничать. У них каждый день был на счету. Самое сложное было в том, чтобы быть Вождем, — это найти каждому свое место и видеть этого «кого-то» лишь муравьем, жизнь которого ценна лишь как путь к достижению общей цели.

Он раньше этого просто не понимал. Не понимал, как можно видеть собратьев как инструменты. Сейчас он словно стоял над всеми этими маленькими жизнями, и знал, куда какую поставить; что сделать, чтобы усилить и их, и племя.

Но вместе с тем произошла и другая закономерная вещь: он перестал ощущать сопереживание к кому-либо из них. Он перестал волноваться за собратьев. Их стало слишком много, и он знал лишь их лица и имена, но не знал их самих. Даже если кто-то из гоблино погибал, выполняя задание, или выйдя на охоту, Драмар не ощущал ничего, кроме легкого сожаления о том, что погибший мог еще приносить пользу их племени.

Увы, потери были неизбежны, потому что он не мог быть в десятках мест одновременно. На первых порах он освобождал сам: проверял всё лично, убивал самых опасных дроу, и даже однажды драуков. Но с ростом количества освобожденных гоблинов, росли и задачи, а значит и случайности с потерями. Тогда Драмар понял, что потери неизбежны. Он не может всех опекать. Не может следить за каждым, как бы не хотел. Его задача в другом: сделать из всех этих гоблинов нечто единое.

— Вождь! — склонился перед ним один из самых верных слуг, Горх.

Среди остальных гоблинов он был настоящим великаном, телосложением напоминая скорее крупного гнолля. Но это не было следствием мутации — он был таким от рождения, мутация лишь сделала его еще сильнее и крупнее.

— Горх… — кивнул ему Драмар, вырываясь из плена мыслей о своих сородичах.

— Мы освободили пятерых.

— Потери? — сразу спросил главное Драмар.

— Никаких. Всё сделали хорошо. Они не ожидали. Да и Кая помогла.

Златку-Каю, которая размерами была уже с гоблина-подростка, он отправлял с отрядами на подстраховку. Она с помощью своих ментальных ударов здорово снижала вероятные потери и защищала гоблинов. С другим отрядом он обычно отправлял змейку Кайры.

Хотя «змейкой» ее уже никто бы не назвал: это был монстр длинной в двадцать шагов, и толщиной в половину Драмара. И она вернулась.

Драмар видел как она плавно и незаметно проползает среди освобожденных гоблинов прямо к нему. Ее хоть и боялись, но уже привыкли.

Буквально через десяток секунд она уже обвила несколькими кольцами камень, на котором сидел Драмар и терлась ему об ногу.

— Она нам хорошо помогла, — сказал Горх, — сожрала одного дроу и расплющила второго — ему даже тьма не помогла. Не смог удержать такую…змеюку.

Драмар заранее разведывал те тоннели, которыми пользовались дроу, те, которые контролировали драуки, и те, которые принадлежали вампирам. Хотя, как «принадлежали» — в Подземелье всё принадлежит тому, кто сможет это взять. Вампиры пока справлялись. Драуки их почему-то не трогали, как и дроу. Видимо, и тем, и другим было не до того.

Нужно было сохранять осторожность, потому что можно было легко выдать местоположение основной базы гоблинов. Пока же удавалось ее скрывать. Тем более, что Драмар озаботился тем, чтобы у них было несколько путей отхода и подготовленных пещер, взамен этой.

К счастью для всех гоблинов, дроу разделились, а власть Родов рухнула. Теперь это было три, а то и четыре отдельно существующих куска подземелья под властью разных дроу. Конечно, наибольшую опасность представляли дроу, подчиняющиеся драукам и их Праматери. Наверное, если бы не последние, то дроу всё ещё крепко бы держали власть в Подземелье. Но сейчас у гоблинов был шанс, и Драмар это понимал лучше всех остальных. Гоблины получили возможность сплотиться, объединиться, но для этого они должны освободить своих и стать сильнее.

Теперь они могли совершать налеты то на одну группировку дроу, то на другую, не боясь, что против них отправят десятки поисковых отрядов. Свободных сил ни у кого в Подземелье не было. Все старались держаться собранными и не распылять силы.

— Ладно, — поднялся Драмар с камня, — пойдем, посмотрим на новичков.

Горх кивнул и повел Вождя за собой. Змея, тихо шелестя, следовала за ними.

Проходя мимо всех этих гоблинов Драмар чувствовал внутри тихую радость. Потому что большую часть из них он освобождал сам. В самом начале. И это для него много значило. Видя Вождя каждый из гоблинов подбирался и…немного опускал голову. В знак уважения. Они видели его силу, и понимали, что пропасть между ними непреодолима.

Горх вывел его в соседнюю пещеру, а потом следующую. Ту, где останавливались прибывшие с заданий отряды — те, кто отправлялся на охоту или на вызволение своих собратьев.

Половина пещеры была заполнена ездовыми ящерами и крепкими легкими повозками. Отсюда в бока уходило несколько тоннелей. На тот случай, если нужно срочно бежать. Драмар изначально выбирал пещеры с таким удобным и безопасным строением. Еще чуть дальше были склады, где хранилось всё добытое у дроу оружие и доспехи. Там же работала дюжина кузнецов, которые приспосабливали доспехи дроу под рост и размер гоблинов.

В первое время, когда не было ни кузнецов, ни инструментов для кузни, приходилось тяжело, но Драмар специально выбрал для налета аванпост дроу, где были и инструменты и кузня. Уничтожив отряд дроу, они всё это перетащили сюда. И теперь могли справиться своими силами. Подобные места Драмар разведывал всегда в одиночку. Потому что только в себе он мог быть уверен полностью: уверен, что не попадется, не станет глупить и нападать на дроу, сможет пройти незаметно там, где отряд сразу выявят. После, обладая информацией о численности и силе соперников, он готовил группу, которая шла с ним в налет.

И его неизменным спутником был Горх. Один из первых освобожденных им гоблинов–мутантов, и бывший боец Ям. Он и сейчас был одним из сильнейших. И в подчинении у него было около десятка гоблинов-бойцов —тех, кого он знал еще по Ямам, и которые уважали его силу и…подчинялись. Драмар хорошо разбирался в том, кто ему врет, а кто искренен — и Горх был предан ему беспрекословно, видя в нем нечто большее, чем просто Вождя.

Такие гоблины, как Горх, были ему нужны. Они объединяли и дисциплинировали его маленькую армию бойцов. Увы, не все освобожденные бойцы годились для налетов, но и им находилось применение. Поскольку увечные обычно были бывшими бойцами, то они хорошо владели оружием и передавали это знание и умение тем молодым, которые были просто рабами, никак не связанными с Ямами.

Даже Драмар первое время перенимал их навыки, потому как сам он дрался исключительно за счет своей скорости и Крови, а вот поставленной техники, ударов, передвижений, как учили бойцов, у него не было. Эти увечные же могли вдолбить в каждого четкие, надежные и эффективные приемы. И они умели сражаться против тварей, что было не менее важно. Часть из них даже могла оборонять эти пещеры от случайных набегов монстров.

Разницу между необученным гоблином и обученным бойцом Драмар увидел в первые же недели. Первые просто терялись в схватках с монстрами, и если бы не старик, то погибали бы сразу. С бойцами Ям всё было проще — их выучка позволяла им вместе заваливать сильного монстра; такого, с каким бы они не справились в одиночку. Сила гоблинов должна быть в выучке, — понял тогда Драмар. — В дисциплине.

Сложнее было с самками. Их Драмар сознательно не выискивал. Сейчас это было и ни к чему. Самок неизбежно будет мало, а ссор из-за них много. Была, правда, и еще одна причина его нежелания освобождать женщин. Самки, как самое ценное у дроу, находились в глубине их территорий. А уже туда, «с наскока» зайти не получится: если они туда сунутся, то просто не выйдут. Силу Тьмы Драмар знал хорошо.

Сунешься вглубь — нарвешься на неприятности. Так что Драмар щипал дроу по окраинам территорий и по тем тоннелям, где они перевозили рабов. Именно из-за его нападений дроу приходилось постоянно искать новые проходы.

— Вот они. — указал Горх на сидевших грязных и уставших гоблинов.

Всего лишь пять, — подумал Драмар, — Немного, но и они могут быть полезными. Еще и калеки…

Будто на подбор, один гоблин был без руки, другой без ноги, а третий — просто одноглазый. Все трое уже приближались к старости, а вот двое других были…молодые. И даже целые.

— Приветствую вас. — встал Драмар перед ними.

— Ты кто такой? — спросил одноглазый, — И вообще, вы все кто такие?

Этот калека Драмару сразу не понравился. Ему вообще много кто не нравился, но это не значило, что конкретный гоблин был бесполезен в их «племени». Каждому нужно было давать шанс и присматриваться.

— Мы — свободные гоблины. — ответил Горх.

— Пхах, «свободные», не смеши меня, — одноглазый рассмеялся, — Свободные они! Когда дроу найдут вас, то убьют. Недолго продлится ваша свобода.

Горх скрипнул зубами, и едва удержался от того, чтобы не ударить наглеца. Любые выпады в сторону свободы гоблинов он воспринимал как оскорбление себя.

Драмар коротким движением его остановил.

— Не стоит. Пусть говорит всё, что думает. Мы же не дроу. Он просто еще не понял разницы между рабом и свободным. А может и не поймет. Но каждому мы даем шанс.

Все пятеро с подозрением смотрели на этого странного гоблина с золотой кожей и…змеей за спиной. Огромной змеей.

И им стало страшно.

С каждым из них у Драмара предстояла долгая беседа, во время которой он вытянет из них всё, что они знали. Абсолютно всё. И златка ему в этом поможет. Если, конечно, кто-то будет сопротивляться.

Вдруг подал голос однорукий гоблин.

— А ты сам кто будешь?

— Драмар, — коротко ответил он.

— Драмар Золотой, — добавил с почтительностью в голосе Горх, — Наш вождь.

Вот с этого однорукого и начну, — решил Драмар.

Разговаривал с каждым новоприбывшим Драмар отдельно, в небольшой пещерке, расположенной слева от основной. Многие из освобожденных им гоблинов готовы были принимать вообще всех собратьев без разбору. Он же считал иначе.

Драмар видел, что далеко не все гоблины ненавидят дроу. Многие, особенно те, кто родился в рабстве и пребывал там всю свою жизнь, наоборот, считали, что такие как Драмар делают им, гоблинам, только хуже. Потому что теперь им нужно выживать в суровых Подземельях, освобождать собратьев и охотиться. В общем — рисковать жизнью там, где раньше им было достаточно отработать повинность у дроу и получить еду. Свобода была для них непонятным и пустым звуком.

Драмар знал, что таких надо держать отдельно и следить за ними. Следить, чтобы не предали и не вздумали бежать. Благо, кругом были опасные места, что сбежать мог только безумец. Но и такие находились.

Такие безумцы считали, что если донесут дроу где именно кучкуются восставшие гоблины, то получат лучшие условия жизни и какие-то мнимые преимущества. Драмар давал им сбежать и…выпускал на них змею. Да, это была такая своеобразная казнь за предательство своей расы. И никаких сожалений по этому поводу он не испытывал. Он знал, что прав. Он знал, что иначе быть не может.

Любой, кто хочет предать своих — враг, заслуживающий немедленной смерти. Слишком многое стояло на кону, чтобы проявлять мягкость. Потому что таких как Драмар и его ближайшие подчиненные, дроу бы при первой же возможности уничтожили бы. Показательно.

Впереди были сложные и тяжелые времена, и гоблины могли выжить только если станут сильными и сплоченными. Предателям среди них места нет. Они должны доверять друг другу. Потому что они — костяк настоящего, будущего племени. Племени Воинов. Тех, кто будет защищать потом слабых и немощных.

Так что Драмар сначала проводил допрос, а потом принимал гоблина. Или не принимал. Тот, кто ненадежен, но не стремился сбежать тоже мог приносить пользу. И приносил — тяжелой работы хватало.

Самым удивительным для Драмара стало то, что многие инвалиды-бойцы были готовы пахать за пятерых, лишь бы быть полезными; в то же время такие вот предатели, считающие, что у дроу лучше, работали буквально из-под палки.

Прямо сейчас Драмар сидел перед одноруким. Почти что стариком. Но он был мутантом — ноги выдавали, а значит еще будет полезен.

Он с явным страхом смотрел на Драмара. И видимо не только, и не столько из-за его кожи, сколько из-за огромной змеи позади него.

— А она не… — спросил однорукий указывая на змею, которая вдруг посреди их беседы начала вести себя очень активно и обвилась вокруг камня, на котором сидел этот калека.

— Нет. Она ничего тебе не сделает.

Драмар был уверен в змее как в самом себе. Ведь их связывала его Кровь. И после Трансформации он буквально подавлял Волю существ. В случае со змеей этого не требовалось, но он знал, что может это сделать.

Их беседа длилась немало времени.

— Итак… — подытожил Драмар, — значит, ты тренировал детей в Ямах, верно?

Однорукий кивнул.

Среди освобожденных Драмаром было немало тех, кто работал в Ямах либо Наставниками, либо…надсмотрщиками, так что многое он уже знал. Многое, да не всё. Потому что ему не попадались те, кто тренировал детей.

— Да, мы все бежали из Ям Айгура.

— Часто к вам доставляли детей для обучения? — спросил он.

— Достаточно, — нахмурился однорукий. — А что?

— Где-то. — Драмар нахмурился, — лет шесть назад…или уже семь…не приводили вам группу свободных?

— Мне сложно сказать, такие группы нам доставляли несколько раз за год. — ответил задумавшись однорукий.

— Этих бы ты не забыл. Девочка и четверо мальчишек. Четверо из них Измененные — захочешь не пропустишь. У одного полностью измененные обе руки. Его звали Зур’дах. Девочку — Кайра, а мальцов.

— Саркх и… Тарк… — неожиданно выпалил однорукий.

— Верно… — прищурился Драмар и в сердце что-то щелкнуло. Что-то давно забытое. Эти имена, каждое из них, всколыхнули внутри какие-то давно похороненные эмоции.

Ведь он каждого из тех, кто был в Ямах и не только, расспрашивал о детях. Надеялся услышать знакомые имена. Но…было только одно имя, которое он услышал за три года, — Зур’даха. Только о нем бойцы рассказывали. Потому что он был Чемпионом Бойни. А вот судьба всех остальных детей была им неизвестна. И вот этот однорукий калека знает их имена.

— Я их тренировал. — услышал Драмар слова, которые давно хотел услышать, — Всех их.

— Я хочу знать их судьбу. — произнес золотой гоблин.

Однорукий застыл, а потом подняв голову спросил:

— А кто они тебе?

— Они из моего племени. Я их когда-то спас. Поэтому рассказывай всё, что знаешь и помнишь.

Однорукий что-то долго вспоминал, думал, а потом сказал:

— Тебе будет неприятно услышать это, но я не знаю что с ними случилось.

— Рассказывай до того момента, до которого знаешь.

— Саркх…

— Что с ним стало?

— Он мертв.

— Как?

— Честно? Никто не понял как он умер, но по-моему, с ним что-то сделали Зур’дах и Маэль.

— Маэль?

— Его друг.

Услышанное Драмару не понравилось, но он помнил всё. Всё, что было между Зур’дахом и Саркхом. А значит такой итог — логичен.

— Остальные, что с ними?

— Остальные…эх… — однорукий громко вздохнул, — Я помню тот день очень хорошо, потому что все дети да и взрослые бойцы отправились в Тхер Гхол на Праздник Тьмы, а в Ямах началось ЭТО….

— ЭТО?

— Извержение Тьмы.

Однорукий начал рассказывать события того дня, а Драмар молча слушал. То, что случилось в Ямах Айгура он слушал впервые, потому что беглецы оттуда им за все это время не попадались. Зато ему попадались беглецы из Тхер Гхола, которые рассказывали о устроенной там драуками бойне и о женщине-пауке с огромными лапами. И никаких выживших детей в тех рассказах не фигурировало.

Когда однорукий закончил, Драмар вдруг спросил.

— Ты забыл про пятого ребенка, Сарика.

— Сарик?

— Так он с нами. Он бежал из Ям. Он же был обычный. Ему не нужно было быть на Празднике Тьмы. Там были только бойцы-мутанты.

Что-то внутри Драмара резко дернулось от этих неожиданных слов.

— С вами?

— Да, тот молодой со шрамом возле глаза — Сарик.

Золотой гоблин встал и направился в пещеру, где сидели остальные.

— Мы договорили. — кинул он однорукому, — Всё остальное — потом.

Драмар ехал на ящере, а рядом был отряд его лучших воинов.Позади скользила змея, а под потолком летела огромная златка. В голове его прокручивались мысли о прошлом. О тех детях. Тех, чья судьба была неизвестна.

Сарик…это действительно оказался он. Никаких сомнений. Хватило непродолжительного разговора и их вглядывания друг в друга.

Драмар впервые за долгое время….оттаял душой. Сарик был воспоминанием из, казалось бы, далекого прошлого. Хотя на деле прошло семь-восемь лет. Срок, по меркам самого Драмара, ничтожный.

Но и Сарика, и однорукого, который знал о судьбе остальных детей побольше Сарика, пришлось оставить. Они засекли перевозку большой партии рабов, подобное было редкостью. Нужно было проследить за ними. Ведь дроу давно не перевозят рабов такими большими партиями, зная о нападениях гоблинов. Это было странно. Собственно, поэтому Драмар подготовился, взяв лучших воинов и обоих своих питомцев. Это могло быть как ловушкой, так и беспечностью. И он должен быть готовым к обеим вариантам.

Спрыгнув с ящера он жестом заставил остальных застыть, а сам неслышной троглодитской походкой пошел вперед. До встречи с дроу было еще десятки тысяч шагов, но невероятное восприятие Драмара позволяло ощущать врагов и на таком расстоянии.

Поэтому….он сразу понял, что это засада.

Их ждали.

Драуки.

Нападать было бы опасно. Но в караване было больше сотни рабов. Слишком много своих. Слишком много гоблиов в одном месте.

Драмар сглотнул. Внутри боролось желание освободить своих и, одновременно, уничтожить дроу и драуков.

Вот только…он не торопился, а застыл еще на пять-шесть минут прислушиваясь к своему чуть опасности.

Эти драуки были явно опаснее тех, с кем он уже встречался. Но по тем точками силы, которые он ощущал своим восприятием, он не ощутил смертельной угрозы. Сильные — да. Но и он не один.

Думаете ловушку мне устроили? — мысленно ухмыльнулся он.

— Вождь? — тихо окликнул его Горх.

Драмар не ответил. Он думал. А через секунду он поднял копье. Он решил.