Семь колодцев

76

Той девушке из районной библиотеки я не перезвонил ни через час, ни на следующий день, ни через месяц. Я был увлечен то Верой, то еще кем-то, то работой, потом появился Никробрил-продукт, и все остальное для меня перестало существовать. Несколько раз я открывал ту заумную книжку, которую взял почитать в библиотеке, но на середине первой страницы на меня нападала такая неудержимая зевота, что начинала челюсть трещать.

Впоследствии я использовал эту книгу по-разному: как молоток, подставку, гнет для цыпленка табака, жарящегося на сковородке под крышкой, но главным образом как великолепное снотворное, когда приходил ближе к ночи с работы в чрезмерно возбужденном состоянии. Обычно в такой ситуации я еще долго не мог заснуть, лежал часами в темноте, а в голове все крутились и крутились события минувшего дня и цифры, но стоило мне пробежать глазами несколько строчек из этой книги, и глаза начинали тут же слипаться, сознание проваливаться. Я даже порекомендовал ее знакомому пожилому бизнесмену, как эффективное средство от бессонницы, и он еще долго потом меня благодарил, так как сэкономил сотни долларов на бесполезных американских таблетках.

То, что книга не моя — библиотечная, я совсем забыл.

Однажды ко мне в кабинет заглянула секретарша Вика и сообщила несколько удивленно:

— Вас из библиотеки спрашивают.

Я отчеркнул красным карандашом в проекте договора, который читал, место, где остановился, и возмущенно поднял глаза:

— Из какой еще библиотеки? Ты им сказала, что мы не занимаемся благотворительностью?

— Они ничего не просят. Они хотят, чтобы вы вернули какую-то книгу и заплатили неустойку, за задержку. Иначе, говорят, у вас будут неприятности.

Я криво усмехнулся:

— Какая еще книга?! Вот дожили! Мало нам всякой нечисти, уже даже библиотеки наезжают. Норовят на «счетчик» поставить, «стрелку» забить!

Тут я вспомнил, что действительно брал в библиотеке книгу и забыл ее вернуть. Забыл я и про мою милую брюнетку — библиотекаршу Татьяну, а ведь наверняка это звонит она!

В моем сердце что-то шевельнулось. Я вспомнил идеальный овал подбородка, родинку на щеке, бодрый лучистый взгляд.

— Так что им сказать? — не отставала Вика. — Может быть…

— Соедини нас, — попросил я.

— Зачем? Давайте я сама…

— Соедини, тебе сказал!

На том конце провода была вовсе не Татьяна, а какая-то старушенция с мерзким скрипучим голосом. Я расстроился. Она гневно отчитала меня, словно мальчишку, и потребовала немедленно вернуть взятую в их библиотеке несколько месяцев назад книжку. Я пообещал тотчас это сделать.

— И с вас еще будет штраф: что-то около десяти рублей! — не унималась старая карга.

— Но извините, откуда такие деньги? У меня зарплата только в четверг! — жалобно возмутился я.

— Тогда приходите в пятницу! — абсолютно серьезно порекомендовала старая перечница, приняв мой идиотский ответ за чистую монету.

— Хорошо…

(Моя последняя зарплата составила около двух миллионов рублей.)

— А Татьяна работает? — спросил я, когда тема была исчерпана.

— А что вам Татьяна? — возмутилась баба-яга. — При чем тут Татьяна? Книга не ее, а библиотечная… Нет ее!

— А где она? — не отставал я.

— Я за нее! Приходите ко мне, и мы все решим… «Вот удовольствие! — разочарованно подумал я. —

Она что, держит меня за некрофила?»

— Она уволилась?

— Нет, болеет! — Старая библиотекарша бросила трубку.

Вечером того же дня я поднялся на четвертый этаж хрущевской пятиэтажки и настойчиво позвонил в одну из квартир. Вскоре я заметил, что в дверной глазок посмотрели.

— Что вам нужно? — спросил знакомый голос из-за двери.

Это она — Татьяна!

— Я… я ваш читатель из библиотеки…

— Я узнала…

— Мне сказали, что вы заболели, и я пришел вас проведать. И еще книжку принес…

— Хм, странно, мы же с вами совсем незнакомы! — Татьяна по-прежнему не спешила распахивать перед уставшим рыцарем-странником ворота своего фамильного замка и вынуждала меня информировать всю лестничную площадку, да и весь подъезд, благодаря местной акустике, о цели своего посещения.

— Как это незнакомы? — до глубины души изумился я. — Ну вот, приехали! А как же наша совместная поездка на Кубу? А белые ночи на Невском в Питере, разведенные мосты? А наша помолвка на Валааме?

Было понятно, что я шутил, но, в отличие от прошлого раза, девушка не собиралась мне потакать.

— Уходите! Я вам не открою! Может быть, вы какой-нибудь маньяк! Да и вообще, я не одна!

Она явно была в квартире одна.

— В чем моя вина, Татьяна? Мне позвонила какая-то пожилая женщина из вашей конторы и потребовала вернуть книжку…

— Ну так и отнесите ее в библиотеку!

— Но я решил, что лучше всего, если я зайду к вам. Возможно, вы в чем-то нуждаетесь. Вот апельсины купил, то, се…

— Спасибо вам за заботу, но мне ничего не надо! Прощайте!

Я помялся, мне не хотелось сдаваться.

— Я не уйду, пока вы мне не откроете! Я не причиню вам зла, я только хочу убедиться, что с вами все в порядке, и отдать книжку!

Татьяна за дверью долго молчала.

— Нет! Я вас не пущу! — наконец выдавила она.

Я почувствовал в ее голосе некоторую неубедительность и решил не отступать.

— А я не уйду! — твердо сказал я и вдруг запел в полный голос:

Голос у меня был хороший, сильный, так что вскоре весь подъезд сотрясался от моего зычного вокала. Покончив с пионерами, я вспомнил пару романсов из Есенина: «Отговорила роща золотая…»

Наконец послышался звук открываемого замка, и дверь распахнулась.

— Вы меня хотите окончательно опозорить!

Татьяна была, как всегда, восхитительна, если не считать злого румянца на ее щеках, который, впрочем, тоже ей шел.

Я увидел знакомый классический профиль красивой римлянки, шелковистые волосы, прихваченные пучком на затылке, прелестные рубиновые сережки в мочках ушей. К слову сказать, девушка не теряла времени даром — пока я пел, она явно приоделась и чуть подкрасилась, поскольку вряд ли до моего прихода была облачена в столь торжественные наряды.

Я прошел в маленькую прихожую скромной квартирки. Она поспешила прикрыть за мной дверь.

— Извините, если что не так! — поспешил повиниться я.

— Как вы узнали мой адрес?.. Ах, я забыла, вы же американский шпион!

— Так точно! — улыбнулся я. — Кто это старушенция, с которой я разговаривал по телефону и которая вас замещает?

— Это Ксения Ивановна. Она бывший директор школы…

— Ах вот оно что! Я что-то в этом духе и подумал. Она так на меня наезжала, будто я не уплатил налогов государству по меньшей мере на десять миллионов долларов.

Татьяна расцвела улыбкой:

— Это она может! Она специализируется на должниках — тех, кто вовремя не возвращает библиотечные книжки, и справляется со своей работой блестяще. Еще и зарабатывает для библиотеки на штрафах. Мы вот ксерокс недавно купили…

— Да, она меня тоже выставила на десять рублей. Я ей пообещал, что как только получу зарплату, сразу же расплачусь.

Татьяна рассмеялась.

— Кстати, это вам! — Я протянул девушке пакеты с продуктами.

Она заглянула в сумки и испугалась:

— Гранатовый сок? Черная икра? Это же страшно дорого! Я не могу это взять!

Она попыталась вернуть мне гостинцы.

— Берите-берите! У вас нет другого выхода! — настаивал я.

— Ну а вино-то здесь при чем?

— А что? Вино очень помогает при определенных заболеваниях.

— Это при каких?

— Ну, например, при любовной истоме!

— Мне это не грозит!

— Правда? Почему вы так в этом уверены? От этого никто не застрахован!

Татьяна бодро улыбнулась, но все равно уступать не собиралась:

— Нет, это уж слишком, заберите! Я не хочу быть обязанной никому и ничем!

— Поверьте, вы не будете мне ничем обязаны! Честное слово!

Наконец я всучил ей сумки.

Мы пили на крохотной кухоньке чай, потом вино. Я разглядывал ее красивый лоб, носик, губы. Наслаждался ее голосом, всем ее обликом.

Она сначала смущалась — все-таки мы первый раз общались в такой неформальной обстановке, а может быть, и стеснялась своей убогой квартирки, где царила этакая чистенькая нищета, но постепенно, после бокала вина и двадцати пяти моих свежих анекдотов почувствовала себя раскованно и приобрела обычную уверенность, которую я уже несколько раз наблюдал в библиотеке.

— А вы неплохо поете, — сказала она.

— Спасибо! Вы уж извините, что я так настойчиво врывался…

— Да ладно! Хотя, конечно, я очень удивилась и даже напугалась…

Что было дальше? Догадайтесь!

Правильно! Мы просто посидели за столом, и я просто ушел. Вернее, не просто ушел — приперлась ее мама, которой я показался в высшей степени подозрительным, может быть, потому, что разница в возрасте у нас с Татьяной была слишком очевидна, и стала вытеснять меня из квартиры. Уже на пороге, прощаясь, я пытался назначить своей милой библиотекарше свидание, приглашал ее в кино, в театр, в ресторан, в клуб, за город, в Турцию, в Сингапур — куда угодно, на ее усмотрение, но все, чего я смог добиться, это взять у нее домашний телефон и обещание как-нибудь потом встретиться. А книжку я так и забыл ей отдать…

Дня через три я перезвонил Татьяне, но ее дома не оказалось, и я ограничился неприятным общением с мамашей. Последующие две моих попытки вызвать недотрогу на принципиальный разговор тоже ни к чему не привели. Потом я уехал, потом опять уехал, а потом в моей жизни началась такая каша, что, честно говоря, о Татьяне я забыл напрочь…