Сердце Дракона. Том пятый. Часть 2

Глава 391

Вынырнув перед змеей, Эйнен повернул узор-орнамент на шесте, и тут же из его навершия, сопровождаемый стальным визгом, вылетел наконечник копья. Одетый во все белое, островитянин заложил шест-копье за спину и встал боком к змее. Та, тут же найдя противника, полностью вылезла из песков.

Огромное белое тело извивалось и свивалось кольцами вокруг Эйнена. Источая голубоватый свет, голова змеи прижалась к земле и зашипела на Эйнена, обнажая кривые клыки. В длину тварь была явно больше полусотни метров. А шириной такой, что могла бы спокойно проглотить лошадь.

От ее шипения белые лоскуты, которые и составляли национальный боевой наряд Эйнена, начали развеваться, словно на ветру.

Змеиный выпад был быстрым и стремительным. Таким, что белая голова размазалась едва заметной чертой. Не выпуская добычи из колец, она пронеслась всего в паре сантиметров от груди успевшего увернуться Эйнена.

Островитянин, игнорируя рассеченные одежды, нанес стремительный укол шестом-копьем. Сконцентрированный в одной точке, он, в отличие от меча, практически не вызывал эха. В этом заключалась одновременно и сила, и слабость.

Удары Хаджара били по площади. Да, они рассеивали часть энергии, но при этом вынуждали и защиту делать шире.

Эйнен же предпочитал удары проникающие. Направленные всего в одну точку, они содержали в себе в разы больше силы, но и защититься от них было намного проще. Именно поэтому островитянин всегда осыпал врага именно шквалом молниеносных уколов.

— Скалистый берег! — выкрикнул на родном языке Эйнен.

Подпрыгнув, он завис в воздухе. Из-за его спины на змея обрушился град острых камней. Проливным дождем они ласкали белую чешую. Искры сыпались на песок, выплавляя в нем маленькие лужицы стекла. На самом деле никаких камней не существовало. Ими выглядели сотни резких ударов шеста-копья.

Змей изогнулся и, не будучи способным пробиться сквозь заградительный шквал, взмахнул хвостом. Огромный, размером со стенобитный таран, он хлестко выстрелил в спину Эйнену, но островитянин уже был готов.

Оборвав атаку, он вновь завел шест за спину и провалился в тень. Этого было достаточно, чтобы хвост змеи ударил по ней же самой, что только сильнее раззадорило зверя.

Никто из отряда пока не вмешивался. Не потому, что были уверены в способностях островитянина справиться с тварью начальных королевских стадий (хотя и не без этого), а потому, что не были уверены в том, что это не ловушка.

Эйнен бился в одиночку, выманивая потенциальную засаду, с которой и вступили бы в бой остальные участники.

Хаджар, не убирая меч в ножны, внимательно следил не только за поединком, но и за окружавшей их обстановкой.

Островитянин вынырнул из тени. Он закрутил вокруг себя шест, и с каждым взмахом тени вокруг поднимались и сгущались, пока не сформировали верхнюю половину туловища огромной трехметровой обезьяны.

Ударив лапами себя в грудь, она распахнула полную клыков пасть и с очередным выпадом шеста-копья устремилась к змее. Та попыталась увернуться, но куда громоздкой твари сравняться со скоростью с техникой пусть и странного, но копья.

Клыки, которыми обернулись выпады Эйнена, впились в то же самое место, куда только что пришелся удар “Скалистого берега”. Обломанные чешуйки брони не выстояли перед теневой обезьяной.

Змея, запрокинув голову, зашипела и начала бешено извиваться. На песок полилась густая, пахучая, зеленая кровь. Распахнув пасть, песчаный змей выдохнул облако голубого света. Вытягиваясь лентой, оно обвивало Эйнена. И если от искр песок плавился, то сейчас он будто бы… таял.

Тот яд, что содержался в дыхании, оказался едва ли не так же силен, как созданная Черными Вратами пакость.

Хаджар уже собирался было присоединиться к бою, но вот облако застыло, а затем рассеялось, будучи рассеченным на мелкие хлопья. Преимущество оружия Эйнена над обычным копьем заключалось в маленьком древке и длинном лезвии. Это позволяло ему не только колоть и резать, но и рубить.

Что он, кажется, и собирался продемонстрировать.

Приняв незнакомую для Хаджара стойку, Эйнен начал концентрировать около себя потоки энергии. Выглядело это так, как если бы вокруг его ног, поднимаясь все выше и выше, закружился бы вихрь силы цвета штормового моря. Затем, схватившись за основание древка, Эйнен сделал ужасающий своей мощью рубящий прямой удар.

Одновременно с этим вихрь силы устремился от его ног к груди, а затем и к рукам. Слившись с шестом-копьем, энергия направилась дальше. Расширяясь, уплотняясь и увеличиваясь в размерах, она приняла форму точной копии оружия островитянина. Только мерцающего, наполненного энергией и размерами не меньше чем в пять метров.

И эта громадина ударила по не защищенному чешуей телу змеи. Фонтан зеленой крови выстрелил в небо, а тварь зашипела в предсмертной агонии. Она, извернувшись, из последних сил выстрелила в отчаянном выпаде, но вместо вражеской плоти вновь пронзила лишь пустоту.

Эйнен, вынырнув из тени, буквально взбежал по телу змеи и, оттолкнувшись, взмыл в небо. Оказавшись прямо над головой зверя, он вытянул перед собой шест-копье и, произнеся:

— Штормовой скалистый берег, — направил удар, который даже Хаджара заставил содрогнуться.

От оригинального “Скалистого берега” эта версия отличалась частотой ударов и их скоростью. Выпады были в таком количестве и так стремительны, что выглядели не просто кусками скал, а черными полосами.

Краткого мгновения хватило, чтобы зверь, которого застали врасплох, распрощался не только с жизнью, но и с головой. Эйнен превратил ее в непонятное, жуткое месиво из плоти, чешуи, песка и крови.

Приземлившись в том же месте, откуда и начал бой, островитянин вновь резко заложил оружие за спину. С лезвия слетела зеленая кровь, описывая вокруг Эйнена жирный полумесяц.

— Значит, не для одного меня сны проходят с пользой, — прошептал другу Хаджар.

Островитянин на это никак не отреагировал. Вновь повернув орнамент, он спрятал лезвие наконечника обратно в тайный паз и, достав кинжал, отправился за ядром монстра. Почему-то Эйнену были сильно необходимы ядра именно змей.

Сам он не говорил почему, а Хаджару хватало ума и такта не расспрашивать.

Пока товарищ был занят работой, Хаджар подошел к Рамухану. Опять же, им с Эйненом порой не требовалось слов, чтобы понять намерения друг друга. То, почему островитянин так горел желанием в одиночку разобраться со змеей, вовсе не объяснялось его потребностью в ядрах.

Вот так запросто выставлять себя в роли приманки для пусть даже потенциальной, но засады — дураков мало. Да и скорость, с которой Эйнен расправился с тварью, тоже не на все сто процентов зависела от силы островитянина, которая, безусловно, сильно возросла с момента их последнего спарринга.

В то же время на оба этих вопроса существовал простой ответ — камень, подаренный Серой.

— Рамухан. — Хаджар подошел к колдуну.

Тот выглядел несколько странно. Его жезл, вернее камень в навершии, мерно светился, а сам Рамухан смотрел сквозь него на все приближающиеся горы. Глен, увидев, как Хаджар подходит к их “предводителю”, лишь закатил глаза и помахал рукой, показывая, что на этот раз он даже говорить ничего не будет.

— У тебя опять какая-то оригинальная идея, варвар? — не отрываясь от своего занятия, спросил колдун.

— Именно так, — кивнул Хаджар. — Я хочу пойти в авангарде.

Только теперь Рамухан отвлекся от созерцания скал. Смерив Хаджара оценивающим взглядом, он отрицательно покачал головой.

— Вы с Эйненом наши сильнейшие бойцы ближнего боя. Если на нас нападут с тыла, то вы сможете выиграть нам ощутимую фору. Разбивать порядок не имеет смысла.

— Имеет, — стоял на своем Хаджар. — Я не могу сказать тебе почему, так как связан клятвой, но если я пойду впереди, то мы доберемся до гор без всяких происшествий.

Глен лишь усерднее замахал рукой, всем своим видом демонстрируя несогласие с происходящим. Благо делал он это молча.

В том, что следовало двигаться именно к горам, уже почти никто не сомневался. Во-первых, в округе на многие километры кроме песков ничего больше не выделялось. Лишь стоящие, словно по центру, коричневые скалы.

А недавнее событие с гигантом и духом сильно подорвало уверенность отряда в своих силах. Они были готовы схватиться даже за такую призрачную надежду.

— У тебя больше секретов, чем в бороде старца, — вздохнул Рамухан.

Хаджар не особо разбирался в местных фразеологизмах, но, наверное, это означало “очень много”.

— Дело твое. Но Эйнен остается в арьергарде. Глен не в том состоянии, чтобы защитить нас от удара с тыла.

— Я согласен.

Все, даже Хаджар, подпрыгнули, когда рядом с ними из тени появился островитянин. Измазанный в пахучей зеленой крови, он сжимал в руке небольшой, излучающий силу бирюзовый камень — ядро.

— Вечерние Звезды! — вскрикнула Тилис, в чей руке опасно светился жезл. — А по-человечески ты ходить умеешь?!