Сердце Дракона. Том пятый. Часть 2

Глава 396

Произнесенные слова оглушили Хаджара. В ушах зазвенело, а затем застучало. Сердце билось так бешено, что его стук заглушал собственные мысли. Они, словно испуганные мышки, выглядывали из норок сознания, взывая к душе Хаджара.

Он — потомок Черного Генерала? Нет, в этом мире все было возможно. Да и сколько миллионов лет прошло с тех пор… Хотя нет. С каких таких пор? Черный Генерал — не более чем сказка, которую его матушка, покойная королева, рассказывала перед сном своему ребенку. Так же, как и сотни тысяч других матерей — своим.

“Я никогда не слышал этой части истории”, — прозвучал голос Эйнена.

“Откуда ты знал, что будет, если съесть тело феи?”

Нет. Этого не могло быть. Черный Генерал — лишь старый, детский миф…

“Не знал, что у этой истории есть конец”.

Перед внутренним взором Хаджара представали сцены из прошлого. Все те случаи, когда его знания о каких-то деталях, незначительных, простых, оказывались намного глубже, нежели у Эйнена. Человека, который был знаком с тысячами путешественников и всеми их историями.

Поток образов прервался… Перед глазами помутнело, а затем, будто взрыв из прошлого, все залилось яркими, живыми красками. Он видел лицо улыбающейся и такой грустной матери.

“Мы не будем говорить отцу, маленький воин, пусть он думает, что ты станешь ученым”…

— Нет, мама, нет… — с ужасом шептал Хаджар. Только теперь, спустя столько лет, он видел в ее глазах отражение их судеб.

Она знала, всегда знала…

“Родственники твоей мамы? — спросил король. — Они погибли очень давно, сын. Я не был с ними знаком. Но, когда подрастешь, обязательно расскажу тебе, как познакомился с твоей матерью. В те времена она была принцессой горной страны”.

Хаджар обхватил свою голову. Сцены из прошлого танцевали перед глазами.

Няня, висевшая на цепях в казематах Примуса, она просила его рассказать. Рассказать свою историю. Она терпела адскую боль, но ждала ее конца. Будто искала в нем что-то, что позволит ей уйти спокойно.

Меч, оставленный в горах предками по отцовской линии. Почему он проснулся только с рождением Хаджара и Элейн?

А затем все замерло.

Он, вновь маленький мальчик, стоял с тяжелым, окровавленным мечом. На его руках испускала последние вздохи мать. В ее груди зияла страшная рана, а вырванное сердце все еще билось в руках Примуса.

“Не вступай в мир боевых искусств, он принесет лишь несчастья”.

А затем снова: “Ты, наверное, хочешь историю про Черного Генерала? Самую грустную историю из существующих?”

И ее глаза. Ее прекрасные, печальные глаза. В них плескалась вся горесть материнской обреченности от осознания того, что никогда не сможет уберечь сына от ждущей его, будто голодная собака, судьбы.

Элизабет, его мама, всегда знала, чья кровь течет в жилах ее маленького сына.

И теперь, как никогда ясно, представали перед глазами все несуразности прошлого. Именно его мама настаивала прилюдно на том, чтобы он стал ученым, но… Кто никогда не запирал дверь в детскую, позволяя маленькому мальчику выбраться из покоев и отправиться смело ползать по дворцу?

Кто подстроил то, что путь Хаджара так или иначе всегда приводил к Южному Ветру? Кто выказывал ученому столько почтения и, безусловно, щедро платил за обучение ребенка?

А затем…

В тот день.

В то утро, когда он оказался на плацу Мастера.

Разве Элизабет не должна была быть в отъезде? Разве она не поехала со своими служанками и телохранительницами к отдаленному городу в центральной провинции? Как оттуда она могла поспеть к сыну, на которого обваливалась стойка с мечами?

И разве не странно, что сильнейший мечник региона того времени служил не секте Черных Врат и не пробовал судьбу в Море Песка, а пребывал во дворце Лидуса? Месте, где ему не могли предложить ничего, кроме…

Кроме возможности обучать потомка Черного Генерала.

— Она не хотела тебе зла, маленький воин, — прошептал голос.

Хаджар поднял глаза. По небесному лицу Тени текла облачная слеза. От ее волос отделились белые нити и, сформировав ладонь, коснулись щеки Хаджара.

— Не хотела… — повторила давно умершая волшебница. — Как и любая мать, она хотела тебе спокойной, хорошей судьбы, но знала, что не сможет… За миллионы лет до твоего рождения, в тот момент, когда сформировалась твоя душа и отправилась в странствие по Рекам Мира, в ту же секунду была начертана твоя судьба. Так же, как и судьба твоей матери. Такая же, как у матери Черного Генерала…

Хаджар вспомнил историю мамы. О том, что дерево, из которого богиня создала существо, обрекшее мир на гибель, росло из мертвой земли. Обожженной небом и землей. Забытой богами и духами. В месте, которое даже Река Мира огибала, не позволяя ни капли энергии попасть на мертвый песок.

Мать Черного Генерала, сама земля, отдала все крохи своей жизни, чтобы дать возможность ребенку увидеть немого солнца.

Элизабет знала… всегда знала, что стоит ей родить ребенка, и ее участь будет предрешена.

Ошибка Магистрата Седьмого Неба…

Несколько лет назад Хаджар решил, что боги ошиблись, создав ситуацию, в которой демоны напали на отряд Хавера и Примуса, но… Только сейчас он начал осознавать, что ошибка в книге судеб вряд ли могла затрагивать жизни всего нескольких смертных и конкретный эпизод.

Нет, эта ошибка уходила корнями куда-то далеко, куда-то вглубь времен. И она была настолько существенна и страшна, что коверкала судьбы даже спустя целые эоны тысячелетий. Будто круги на воде, не прекращающие идти даже после того, как затонул потревоживший гладь камень.

— Расскажи мне, — прошептал Хаджар.

Он все так же, сжимая голову, сидел на коленях. Внезапное осознание правды давило на него сильнее всего, что только происходило в жизни прежде.

— Эта история не принесет тебе счастья, маленький воин, — даже тон волшебницы стал похож на то, как говорила его мать, — во многих знаниях еще больше печалей. Еще не поздно, маленький воин. Развернись и уходи. Я сниму с тебя эти мерзкие чары рабства и проложу путь, который приведет тебя в любое место в этом мире. Хочешь, я отправлю тебя к учителю, который взмахом меча может разрубить само пространство и время? Хочешь, отправлю к дереву, плод которого вознесет тебя на столь немыслимые высоты силы, что бессмертные примут тебя за гения? Хочешь, я покажу тебе страну, один взгляд на которую заставит тебя забыть о…

— Покажи! — перебил Хаджар.

— Как пожелаешь, — по щеке ведьмы вновь скатилась облачная слеза. — Это произошло давно. Так давно, что не вспомнят ни ветер, ни земля. В те времена я была молода и работала во Дворце Знаний младшей служкой…

По мере рассказа образ девушки истончался и в то же время — становился объемнее. Хаджар словно проваливался сквозь ее лицо. Все дальше и дальше, в омут воспоминаний, выглядящих неотличимо от реальности.

Падение с многокилометровой высоты внутрь волшебного лица закончилось мягким приземлением среди травы. Сперва Хаджар не понимал, где он, но вскоре глаза привыкли к изобилию красок и света, и вздох восхищения невольно сорвался с губ.

Он находился посреди холмов, покрытых заливными лугами и цветочными полянами. Такими яркими и цветастыми, что больше походили на разлитые на холст художника масла.

Вдалеке возвышались горные пики, покрытые деревьями. От них доносились крики птиц, а в небо с многочисленных шпилей били лучи мощной, плотной энергии. Она растекалась по облакам, расходясь синими венами по всей лазури, уходя куда-то далеко — к горизонту.

Хаджар легко узнал те, недавно безжизненные скалы и разваливающееся здание библиотеки. Вот только теперь все это дышало жизнью, красотой и силой.

Мимо пронеслась стайка смеющихся детей. Они бежали следом за парящим по ветру воздушным змеем. Того не держали ни нити, ни что-то иное. Он просто летел, а дети просто бежали за ним.

Кто-то пронесся рядом, а кто-то прямо сквозь Хаджара.

— Только лишь воспоминание, — прозвучало за спиной, — не более.

Хаджар обернулся.