Сердце Дракона. Том пятый. Часть 2

Глава 415

На этот раз Хаджар смог различить луч света. Вот только это ему не особо помогло. Ему даже показалось, что он успел выставить на его пути клинок, но меч рассек лишь шлейф остаточных изображений, тянущихся за лучом выпада.

Хаджар заскрипел зубами, когда в его бедре, всего в нескольких сантиметрах от кости, прожгло дыру диаметром с горошину. Все это время он думал, что основной силой Санкеша являлся ближний бой, но Хаджар ошибался.

Алебарда никогда не была предназначена, чтобы сражаться вблизи. Она создавалась, дабы, удерживая противника на средней дистанции, наносить ему не рубящие удары, а мгновенные пронзающие. И для Санкеша, обладавшего мистериями духа света, быстрейшего из всех, словно “мгновенный” приобретало совсем иной характер.

— Пора заканчивать! — выкрикнул Солнцеликий.

Свет духа за его спиной усилился, стал ярче. Находящаяся без движения алебарда вдруг задрожала, и на этот раз Хаджар различил три короткие вспышки. Три луча-выпада на немыслимой скорости рассекли пространство. Но даже так — мысль Хаджара оказалась быстрее, чем удар Санкеша.

За последние годы Хаджар только и делал, что сражался. Он бился с армиями, в дуэлях, против разбойников, монстров, собственных демонов и даже существ, которых до этого считал мифическими.

Его боевой опыт превосходил даже тех, кто веками топтал эту бренную землю и взобрался на ступени Рыцарей духа. И всем этим знаниям требовался лишь небольшой толчок, чтобы собраться воедино и одарить Хаджара озарением, позволяющим шагнуть дальше по пути развития.

Его переход на ступень Небесного солдата таковым не стал. Он касался лишь его души. Когда в новом теле уже не могло ужиться старое сердце, ему пришлось сбросить бренную оболочку и осознать себя нового. Того, для кого честь — это не то, чему “надо следовать”, а то, чему “нельзя не следовать”.

Что же до пути духа, то и здесь Хаджар уже дошел до своего нынешнего максимума. Достигнув стадии владеющего мечом, он был способен лишь осознать существование даже не следующей ступени, а лишь ее тени.

Но за всем этим крылось то, чего Хаджар оказался лишен на протяжении долгих семи лет. Когда-то давно, в холодном гроте, ради спасения миллионной армии и собственной жизни Хаджар пожертвовал частичкой души. Он отдал ее духу меча, а тот взамен подарил силу и разрешил немного к нему приблизиться. На крохотную частичку его мистерий, но этого было достаточно, чтобы Хаджар стал сильнейшим мечником Лидуса.

Хаджар пожертвовал ветром… Нет, не так — Ветром.

Но разве все было столь просто? Когда-то в детстве Южный Ветер учил его старой легенде о том, что свет, присутствующий везде и всегда, ведет постоянную борьбу с отступающей тьмой. Но Хаджар, глядя несколько лет на ночное небо, осознавал, что свет не присутствовал “везде” — он лишь был быстрейшим из того, что видел глаз.

Но во вселенной существовали силы, превосходящие по скорости даже свет. Невидимые глазу, они действительно присутствовала везде и всегда. Например — тьма. Она всегда опережала свет. Как в прямом, так и в метафоричном смысле.

Хаджар никогда не чувствовал родства с тьмой. И даже сейчас, когда к нему неслись три смертоносных луча, он не был способен до конца подчинить себе темный туман, исходящий от черного клинка и плаща на спине.

Но что еще, невидимое глазу, присутствовало “везде и всегда”? С чем, даже сквозь печать духа меча, Хаджар ощущал родство?

Ветер…

Даже в этот, смертельно опасный для Хаджара момент, он слышал легкий шепот ветра, ведущего его куда-то за горизонт. Туда же, куда вел Хаджара его собственный путь. Его сердце.

Может, именно поэтому с самого своего рождения он ощущал некую связь с ветром. Эфемерное, мистичное родство. Будто это был его старый друг, с которым он разлучался когда-то давно. Возможно, несколько жизней назад.

Он всегда был с ним. Всегда есть с ним. Всегда будет с ним. Несмотря на печать духа, разорвавшую их связь.

Хаджар вздохнул, ощущая, как честь ветра проникает в каждую клеточку его тела. Тот действительно всегда был с ним.

— Шестая стойка: ветер!

Движения Хаджара были так же легки и бесшумны, как летний бриз. Так же порывисты и стремительны, как весенний шторм, и абсолютно неуловимы, как полуденный штиль.

Санкеш, уверенный в своей победе, в очередной раз не мог понять происходящего.

Несколько часов назад он свысока смотрел на пусть и необычно сильного, но все же — простого практикующего. Одного удара, пропитанного толикой мистерий духа алебарды, хватило, чтобы отправить этого практикующего к праотцам. Вот только тот никак не хотел умирать.

Он, непонятно каким образом, прорвался на ступень истинного адепта, что удавалось лишь одному на ста тысяч. Само по себе становление Небесным солдатом уже было достижением.

Но с каждым обменом ударов, с каждой секундой в бою Санкеш чувствовал вовсе не то, как враг слабел, а наоборот — становился сильнее. И вот сейчас противник сделал очередной рывок.

Санкеш уже видел, как Хаджар использовал весьма популярную среди практикующих и слабых адептов технику “Шага десяти воронов”. Она не требовала особого таланта, а ресурсы для нее были распространены даже в варварских королевствах. Но и ее предел, доступный пиковым Небесным солдатам — слияние тени десяти воронов в одну, считался слабейшей из техник скорости.

И вот сейчас Хаджар использовал вовсе не это позорное убожество, а нечто совсем иное. Санкеш плохо понимал путь духа меча, поэтому не мог в полной степени осознать произошедшее. Но тем не менее еще никогда он не видел того, чтобы адепт или практикующий использовал боевую стойку вовсе не для атаки.

Ему на краткий миг стало сложно различить движения Хаджара. Он лишь почувствовал, как вокруг его противника закружился ветер, а затем три луча-выпада пронзили вовсе не Хаджара, а его остаточное изображение.

Сам варвар стоял в двух метрах от прежнего места.

— Да что ты такое?! — взревел Санкеш.

Он закрутил алебарду над головой. Перебирая руками так быстро, что его оружие превратилось в огромный солнечный диск, Санкеш взревел:

— Рассветное солнце!

И с диска над его головой отделилась точная копия. Пылающая плоскость вращалась с такой скоростью, что снизу и сверху образовались вихри сгорающего воздуха. Подобные “песочные часы”, выжигая в площадке глубокую борозду, со скоростью, лишь немногим уступавшей лучам-выпадам, сулили лишь одно — погибель.

Хаджар чувствовал, как времени Зова оставалось совсем немного. Без него пропадут плащ, спасавший от давления силы Рыцаря духа, и черный клинок. И уйдет мощь, позволявшая Небесному солдату начальной стадии использовать силу, которой располагали лишь те, кто находился на пике.

— Ветер! — произнес Хаджар.

Он вновь ощутил это состояние родства с ветром. Будто скользя по площадке, он размазался в выпаде. Позади него в разных позах застывали остаточные изображения. Будто не один Хаджар, а десять, вытянувшись в вереницу, бросились навстречу верной смерти.

Оказавшись вплотную к титанической атаке Санкеша, Хаджар… ничего не сделал. Он просто слился с закручивавшей силой солнечного диска и все в той же плывущей манере обогнул технику. Ни диск, ни два огненных вихря не смогли задеть даже ткани шаровар.

В следующее мгновение диск срубил каменную колонну. Ее толщина в пять метров не смогла оказать никакого сопротивления удару Рыцаря духа. Рассеченные камни посыпались в пропасть, а Санкеш никак не мог понять, что так обожгло его грудь.

Опустив взгляд, он увидел широкую полосу от правого плеча и до самого живота. Глубокая, кровоточащая, она едва не обнажила белые ребра.

Санкеш развернулся. За его спиной в нескольких метрах стоял Хаджар. По его бедру и боку текла темная кровь, а сам он указывал себе на грудь. Там виднелся жуткий V-образный шрам.

— Почти квиты, — сверкнула звериная усмешка. — Ветер!

И вновь, порождая за собой десяток остаточных изображений, Хаджар бросился в ближний бой.