Сердце Дракона. Том пятый. Часть 2

Глава 392

Следующие два дня отряд действительно шел так, словно был не в опаснейшем, полном смертельных ловушек регионе, а на прогулке по песчаному парку. Единственными их проблемами были жар, жажда и сетования Глена. У балиумца начал ныть шрам, и он как-то сразу позабыл о своей благодарности по отношению к Хаджару.

Какими он словами только не вспоминал, без перехода на личности, лекарские способности неких абстрактных врачевателей. Только дураку оставалось неясно, что он имеет в виду именно Хаджара, но на пустом месте в словесную перепалку никто не лез.

Нервы были на пределе. С каждым часом горы все приближались. И чем ближе к ним подходили члены отряда искателей, тем отчетливее видели, что на самом деле это не отдельные скальные пики, как было в оазисе Каменных Деревьев, а настоящая горная система. Причем — вряд ли созданная природой.

Несколько действительно высоких точек служили подобием колонн-щитов. Они являлись соединениями между горными шлейфами, а по центру находилась зона, полностью сокрытая плотным голубым туманом.

Причем сколько бы Рамухан не вглядывался в нее сквозь призму своего “волшебного камня”, но через заслон пробиться не мог. То же самое касалось поисковых заклинаний Тилис и Карисы.

Несколько раз обе посылали заклинания на разведку, но каждый раз ответ был один и тот же — связь терялась, а сами ведьмы получали пусть и едва ощутимый, но ответный удар. Когда после очередного усилия Кариса сказала, что отдача стала сильнее, попытки пресекли. Не хватало еще, чтобы перед самой финишной чертой кто-то умер по собственной дурости.

Так что к скалам подходили вслепую.

Уровень нервозности в отряде рос с каждым часом. Единственными более-менее спокойными оставались Хаджар с Эйненом. За это время они убедились в действенности подаренного маленькой Серой камня.

— Ты думаешь…

— Нет! — перебил Хаджар, но было поздно.

Не успел Эйнен задать вопрос, как пустыня вновь решила, что договаривать предложения — удел жалких смертных и не достойно идущих по пути развития. Прямо перед отрядом из песка вытянулась огромная, уходящая куда-то в небо каменная стена, украшенная орнаментом безумной сложности и красоты.

Народ бросился врассыпную, но вскоре еще три таких же стены сомкнулись, образовывая квадрат. И пусть крыша так и не появилась, но высота стен могла легко поспорить с самым высоким из горных пиков. А те и вовсе терялись где-то среди редких облаков.

— Ну просил же, — вздохнул Хаджар.

Эйнен на это лишь “пожал плечами”.

— Проклятье, проклятье. — Глен дрожащими руками судорожно пытался вытащить саблю из ножен, но у него не получалось.

Кариса, Тилис и Рамухан уже начали напитывать силой свои заклинания, как прозвучал вполне себе обычный, слегка хриплый голос.

— Я бы на вашем месте этого не делал. Ваши подобия заклинаний не смогут разрушить этих чар, лишь отразятся от их стен. Надеюсь, ваших знаний об истинном пути развития хватит, чтобы понять, что в таком случае произойдет.

Да чего там колдун и ведьмы — даже Хаджар, учитывая его скудные догадки о происходящем, мог легко представить последствия. Заклинания, которые будут до бесконечности отражаться от четырех стен в довольно-таки узком пространстве и расправятся с ними даже быстрее, чем духи.

— Кто ты? — спросил Рамухан.

Ответом ему послужила тишина, ну еще и стук зубов Глена. Все же сильно его подкосил недавний эпизод с ранением. Самое страшное для практикующего или адепта вовсе не рана тела, а души. Если тело заживет, то вот душа… С такими шрамами на своем “я” безумно тяжело вернуть уверенность в собственных силах. А без нее дальнейшее развитие практически невозможно.

Кто в здравом уме сунет голову в пасть льву, не имея уверенности, что вытащит ее обратно? А именно так и выглядел путь развития.

— Кто ты?! — с нажимом повторил колдун.

И вновь тишина, а затем неожиданно:

— Почему ты молчишь, имеющий Имя?

Хаджар поперхнулся и заозирался по сторонам.

— Вы, достопочтенный, ко мне? — спросил он.

— К тебе, Пустынный Ветер, Приходящий с Севера. Хорошее Имя. Заслуженное. Древнее. Почти как эти пески. В мое время его давали тем, кто обречен на вечные скитания. Красивое имя. Печальное.

Речь незнакомца, кем бы он ни был, была весьма своеобразная — отрывочная и обрывистая.

— Конечно, — хлопнул кулаком о ладонь Рамухан, — вот что Парис имел в виду, когда говорил, что без варваров мы не справимся.

Хаджар с Эйненом переглянулись. Что-то они не помнили таких выражений во время всеобщего совета. Но, может, потому он и был всеобщим, что основные вопросы успели решить заранее, а затем показали весьма неплохо сыгранный спектакль.

А может, все совсем не так и просто в друзьях разыгралась паранойя.

— Что ты ищешь в этих землях, Дархан?

Хаджар уже собирался соврать, но вовремя поймал себя за язык. Внутреннее шестое чувство подсказывало, что стоит ему солгать — и произойдет что-то необратимое. Например — его… их всех убьют. Почему-то Хаджар ни секунды не сомневался, что голос обладал достаточной мощью, чтобы просто пожелать, и их шестерых не станет.

Отвечать следовало честно. Но…

— Я пришел сюда за информацией о богах и чтобы спасти маленькую девочку, — ответил Хаджар, произнеся фразу на диалекте, которому его обучил Эйнен.

Горожане подземного повернулись к нему. В их глазах читалось явное подозрение, а Глен, словно по волшебству, неожиданно справился с дрожью и таки обнажил саблю.

— И что для тебя важнее, Дархан?

— Спасти девочку, — ни секунды не раздумывая, выпалил Хаджар.

И ничего не произошло. Страшной кары за ложь не последовало. Хаджар говорил от самого сердца. Ни один проклятый бог не стоил слез маленького ребенка. И не важно, что этот ребенок, скорее всего, видел, как рождались звезды, света которых уже даже нет на небосклоне.

— Благородно. Справедливо. Очень глупо. Ты глупец, Дархан. Как и все, кто носит твое имя. И раз ты глуп, то, скорее всего, никогда не увидишь Священной Обители Мудрости. Но даже так я дам тебе испытание. Которое давал раньше и, надеюсь, придет время, больше не дам никогда.

Рамухан и остальные хмурились, пытаясь переварить сказанное. Хаджар же после общения с Древом Жизни, одна фраза которого могла свести с ума неподготовленного человека, чувствовал себя свободнее.

— Я готов к испытанию, — уже на языке пустыни произнес Хаджар.

— Эй, погоди…

Договорить Рамухану не дал все тот же голос. Став безжизненнее и суше, он продекламировал:

— Раньше их называли слугами земли. Кто они?

На лицах всех, в том числе и Хаджара, отпечаталось выражение крайнего удивления. Испытание, которое, скорее всего, вело в Город Магов, оказалось… обычными загадками? Неужели все было так просто?

С другой стороны, вполне логично, что для того, чтобы войти в дом знаний, нужно было продемонстрировать в первую очередь ум, а не силу.

— Черви, — неожиданно сказал Глен, — это черви.

— Слуги земли — простые черви? — усмехнулась Тилис. — Не говори глупостей, варвар.

— В том-то и дело, что варвар! Все детство провел в поле. Червь — первый слуга земли! Он как навредить может, так и спасти.

— Помол…

В который раз, не дав договорить, пустыня подкинула очередную проблему.

Прошла всего пара секунд от того, как голос загадал загадку, а стены начали двигаться. Рывком они сократили пространство примерно на десять сантиметров.

— Проклятье, — прошипел Глен. — Хаджар, поверь мне, черви — это слуги земли.

Пожалев о том, что у него нет нейросети, Хаджар вздохнул и выпалил:

— Черви.

— Правильный ответ. — Народ облегченно выдохнул, а Эйнен даже похлопал балиумца по плечу. — Следующий вопрос: есть такая дань, которую платят все без исключения. Как называется эта дань?

Хаджар, услышав вопрос, вздрогнул. Кому, как не ему, знать, что именно заплатит однажды каждый и он сам.

— Смерть, — с ходу ответил Хаджар.

Стены не двинулись, а голос, видят Вечерние Звезды, хмыкнул.

— Последний вопрос, Северный Ветер. Что человек не хочет, но так же не хочет это терять?

Вот теперь пришлось задуматься, а стены, в отличие от прошлого раза, начали двигаться без всякого промедления.

— Проклятье, проклятье, — запричитал Глен. — Чего не хочет…

— Но и терять не хочет, — Кариса нервно стучала ногтями по зубам. Выглядела она совсем не так могущественно и надменно, как раньше.

Все же правы мудрецы — перед лицом смерти все равны. И короли, и слуги.

Черви… слуги. Какая-то мысль билась о стенки сознания Хаджара. Голос узнал его Имя и начал испытание. Испытание, которое каким-то образом относилось именно к нему — к Хаджару.

— Может, работа? — предложила Тилис. — Работать слуги обычно не хотят, но боятся потерять.

Слуги и работа… Хаджар, несмотря ни на что, за всю эту жизнь не проработал ни дня. Он родился принцем и служил генералом, но не работал. Да и в прошлой — тоже.

А второй вопрос — вопрос про дань. Первым голос словно указывал на что-то, вторым напоминал, а третьим… подсказывал?

Стены сужались все быстрее. Хаджар и остальные стояли вплотную друг к другу, но их уже поджимало со всех сторон. Еще немного — и у кого-то треснули бы кости.

— Жизнь, — на ухо прошептал Эйнен. — Жить тяжело, мой друг, иногда мы от этого устаем, но все мы боимся умереть.

Иногда Эйнен действительно говорил нечто настолько мудрое, что становилось странным, откуда все это в таком молодом человеке.

— Жизнь, — повторил за другом Хаджар.

В тот же миг стены исчезли.