Сердце вне игры

Глава 42

Марго

Я в экстазе.

Думаю, что у меня в волосах осталось немного кленового сиропа, но меня это даже не волнует, потому что то, что Ноа делает своим языком, мне чертовски нравится.

— Вот и все, детка, — напевает он между моих бедер. — Кончай.

— О боже. Боже мой!

Я пытаюсь за что-нибудь держаться, хватаясь за край стола, когда он крепче обхватывает мои ноги вокруг своей головы. Сегодня утром мы завтракали, когда я начала дразнить его за то, как ему нравятся звуки, которые я издаю, когда ем. Наше подшучивание стало кокетливым и насыщенным намеками, и следующее, что я помню, он отодвинул наши тарелки в сторону, сдернул меня со стула и положил на стол, чтобы мог меня сожрать.

Я дергаюсь в его объятиях, покачивая бедрами напротив его лица, в то время как он крепко держит мои бедра. Его язык безжалостен, горячий и влажный, и он именно там, где знает, что сводит меня с ума.

Ноа бормочет мне в кожу что-то о том, какая я чертовски хорошая девочка, но слова звучат приглушенно, когда он начинает просовывать в меня язык и вытаскивать. Моя спина выгибается, когда удовольствие пронзает, и я кончаю ему на лицо, трясясь с головы до ног.

Довольный гул вибрирует в моей киске, и он продолжает трахать меня языком, пока удовольствие медленно начинает угасать. Только после того, как я совершенно обмякла на столе, он поднимает глаза и встречается с моими голубыми глазами. Он целует внутреннюю часть каждого бедра, прежде чем осторожно снять мои ноги со своих плеч.

— Поднимайся, — говорит он властным тоном, который обычно означает, что мне действительно понравится то, что произойдет дальше. — Встань со стола и обернись. После наклонись.

В обычной ситуации он, вероятно, сам бы поднял меня со стола, но я знаю, что ему все равно следует спокойно относиться к плечу, которое повредил несколько ночей назад. Его состояние улучшалось, но я была непреклонна в том, чтобы не позволять ему пренебрегать им.

Я облизываю губы, встаю на шатких ногах и следую его указаниям, поворачиваясь и позволяя верхней части тела лежать на кухонном столе. Он находится на идеальной высоте, так что я согнулась почти под прямым углом и чувствую, как Ноа смотрит на мою голую задницу. Слышен шелест одежды, когда он раздевается позади, а затем проводит своим членом по моим влажным складкам.

Все, что на мне надето, это его майка, и даже когда он дразнит меня пирсингом на своем члене, я чувствую, как его другая рука скользит по имени и номеру на спине. Он стонет, как будто одного только моего вида может быть достаточно, чтобы заставить его кончить, даже не входя в меня.

— Я думал, что нет ничего сексуальнее, чем видеть тебя в моей майке, — грубо бормочет он. — Но я был неправ. Трахать тебя, пока ты носишь мою майку, еще лучше.

— Тогда трахни меня уже, — задыхаюсь я, двигая бедрами, пытаясь заставить его скользнуть внутрь.

Он слегка шлепает меня по заднице, заставляя киску сжиматься, но его голос полон одобрения, когда он шепчет:

— Я нужен тебе, малышка? Я нужен тебе прямо здесь?

Пока он говорит, его член скользит на пару дюймов, и я пылко киваю.

— Да. Да, прямо здесь. Пожалуйста, трахни меня.

— Раз ты так любезно попросила… — он посмеивается, и это звучит грубо. — Я с удовольствием, детка.

Затем он полностью проникает внутрь, заставляя снова вцепиться в стол, пока ощущения пронизывают меня. Я прижимаюсь щекой к прохладной, гладкой поверхности, сердце колотится, когда он начинает с нескольких более медленных движений, чтобы убедиться, что я согрелась и готова к нему. Затем начинает трахать всерьез, его бедра шлепают меня по заднице с каждым толчком. Мои собственные бедра немного впиваются в край стола, но дискомфорт с лихвой компенсируется удовольствием, струящимся по моим венам.

Я собираюсь попросить Ноа двигаться сильнее, когда на столе в нескольких футах от моей головы звонит телефон. Звук заставляет глаза распахнуться, и я ругаюсь себе под нос, хныкая, когда меня прерывают.

— Блять, — Ноа делает паузу, оставаясь внутри меня. — Кто это?

— Я жду звонка от Сары. Она должна сообщить, будет ли мой предварительный контракт продлен на полный рабочий день.

— Хочешь, я проверю, она ли это?

— Можешь? Мне жаль. Я просто не хочу это пропустить, если это так, — я сжимаю его, заставляя зарычать. — Я компенсирую тебе это, обещаю.

Глубокий смешок срывается с его губ, Ноа наклоняется, держа одну руку на моем бедре и тянется к телефону. Я ожидаю, что он либо скажет мне, что это Сара, либо отложит это, но он не делает ни того, ни другого. Он издает странный звук, и краем глаза я вижу, как он проводит по экрану, чтобы ответить на звонок.

Какого черта?

Я задыхаюсь, выкручивая шею так сильно, как только могу, чтобы посмотреть на него.

— Что ты..?

— Марго?

Голос, доносящийся из динамика телефона, прерывает меня, и я сразу его узнаю. Филип. Я не разговаривала с бывшим больше года, и у меня отвисает челюсть от того факта, что он звонит сейчас.

— Ммм… — неразборчиво говорю я, лишившись дара речи от удивления, а Ноа выбирает этот момент, чтобы прижаться бедрами к моей заднице, еще глубже вжимая в меня свой член.

— Я знаю, что мы давно не разговаривали, — говорит Филип, неловко смеясь. — Но я услышал от друга, что ты сейчас работаешь с «Денверскими Тузами», и мне просто хотелось позвонить и поздравить тебя. И, э-э… ну, мне интересно, знаешь ли ты, есть ли у них какие-нибудь вакансии в юридическом отделе. Я ищу новую работу и подумал, может быть, ты сможешь замолвить за меня словечко.

Я моргаю, глядя через плечо на телефон в руке Ноа. Какого черта?

Прежде чем я успеваю что-нибудь сказать, Ноа подносит телефон немного ближе к лицу. Звук включен по громкой связи, поэтому он мог слышать все, что только что сказал Филип, так же хорошо, как и я, и в его глазах сверкнул гнев.

— Я могу ответить тебе на этот вопрос, Фил, — спокойно говорит он. — Ответ — нет. «Тузы» в настоящее время не ищут эгоистичного придурка с маленьким членом, который мог бы присоединиться к команде юристов.

На другом конце линии раздается шипящий звук, и Филип кашляет.

— Простите, кто это?

— Ноа Блейк. Парень Марго. Очевидно, ты не большой поклонник «Тузов», иначе ты бы это знал. Более того, я настоятельно советую тебе потерять этот номер, потому что, если снова позвонишь Марго, у нас с тобой возникнут проблемы.

— Я… эээ, Марго, я…

Ноа внезапно выходит из меня и кладет телефон на стол рядом с моей головой. Он поднимает меня и переворачивает, затем вбивается обратно, вырвав непроизвольный стон с моих губ.

— Можешь оставаться на связи, если хочешь услышать, как звучит Марго, когда она кончает, — говорит Ноа Филипу, его большой палец находит клитор, когда он наклоняется надо мной. — Я не думаю, что это звук, который тебе знаком.

— Я…

Что бы ни сказал Филип, я упускаю это из виду, потому что Ноа снова начинает меня трахать, вбиваясь так, как будто ему нужно доказать свою точку зрения — что, я думаю, он и делает. Его большой палец обводит мой клитор, а пирсинг в его члене задевает что-то глубоко внутри.

Мое тело, уже напряженное до предела еще до того, как раздался звонок, немедленно реагирует на его прикосновения.

Я снова стону, пальцы ног сжимаются, когда обхватываю ногами его спину, а Ноа мычит, опуская голову, чтобы поцеловать меня, горячо и собственнически.

Он заставляет меня кончить — не один, а три раза — прежде чем, наконец, изливается внутрь меня.

Я дрожу, моя киска дрожит вокруг него, его футболка прилипла к моей потной коже. Он целует в последний раз, закусив нижнюю губу зубами, прежде чем пробормотать:

— Люблю тебя, Подсолнух.

— Я тоже люблю тебя, — задыхаюсь я.

Когда он выпрямляется, я смотрю на телефон возле своей головы. Экран темный, звонок завершился. Я понятия не имею, повесил ли Филип сразу трубку или он действительно слушал, как Ноа снова и снова заставлял меня кончать.

И честно?

Мне все равно.

Еда остыла, а я в беспорядке, поэтому Ноа взбивает несколько яиц, пока я быстро принимаю душ, а затем мы садимся за повторный завтрак.

Я все еще чувствую его между ног, и, несмотря на то что краснею, когда думаю о том, что Филип мог или не мог слышать по телефону, мне вроде как нравится, что Ноа поставил его на место. У меня нет никакого желания, чтобы бывший был в моей жизни, и я почти уверена, что небольшая беседа Ноа с ним даст желаемый результат. Филип определенно больше мне не позвонит.

Мы заканчиваем завтрак 2.0, когда мой телефон снова звонит. Я хватаюсь за него, ожидая, что на этот раз это точно будет Сара. Но вместо этого это Хизер. Я отвечаю сразу и с того момента, как прижимаю телефон к уху, понимаю, что она плачет.

Какого черта?

Паника сжимает меня, как тиски, и я выпрямляюсь.

— Хизер, что такое? Ты в порядке? Где ты?

Ноа явно чувствует мое беспокойство, потому что смотрит на меня через стол и нахмуривает брови от беспокойства.

— Я в порядке… я в порядке, — говорит Хизер, и, хотя слова вырываются между рыданиями, я не могу не чувствовать, что она говорит правду. Ее голос звучит напряженно, но не грустно. Затем она смеется сквозь слезы и добавляет: — Нет, вообще-то, со мной все более чем хорошо. Все замечательно.

Часть моей паники исчезает, но я все еще на грани.

— Что случилось?

— Это приют, — говорит она. — «Новые Горизонты». На этой неделе нас собирались закрыть, но, когда сегодня утром я пришла на встречу с другим менеджером, она сказала, что они получили огромное анонимное пожертвование.

— Что? — я моргаю. — Пожертвование? От кого?

— Я задала себе тот же самый вопрос, — признается Хизер. — Но чем больше я об этом думала, тем больше понимала, что был только один человек, которого я знаю с такими деньгами, и который мог просто перевести их по своему желанию.

— Кто?

Она смеется.

— Как ты думаешь, кто?

Это занимает у меня на секунду больше времени, чем следовало бы, но затем меня охватывает осознание, и тут же отвисает челюсть. Я смотрю на Ноа, у которого теперь появляется намек на улыбку.

— Хизер, я… я тебе перезвоню, — вешаю трубку и кладу телефон, не отрывая взгляда от мужчины передо мной. — Ты сделал анонимное пожертвование приюту, где работает Хизер?

Он кивает.

— Да.

— Когда? Как? — я качаю головой, все еще пытаясь собрать все воедино в расшатанном после секса мозгу. — И почему ты мне не сказал?

Он поднимает одно плечо, выглядя почти смущенным.

— Я хотел, чтобы это было сюрпризом. Однажды вечером за ужином Хизер сказала что-то о том, как приятно было развлечься для разнообразия, поскольку в приюте все было таким напряженным. Я вспомнил, как она говорила, что им, возможно, придется закрыться, когда мы были на дне рождения твоего брата, и я хотел убедиться, что этого не произойдет.

В горле образуется комок.

— Боже мой, Ноа, это… это потрясающе.

— На самом деле это не имеет большого значения, — искренне говорит он. — У меня были деньги, и я знал, что это важно.

Я встаю и подхожу к другой стороне стола, затем заползаю ему на колени. Его руки тут же обхватывают меня, руки крепкие и теплые на моей спине, когда смотрю на него сверху вниз.

— Это очень важно. Мне. И Хизер, и всем другим женщинам, которым поможет это пожертвование, — в уголках моих глаз наворачиваются слёзы, и я даже не пытаюсь их остановить. Положив руки ему на плечи, я провожу пальцами по волосам на его затылке. — Большое спасибо, — шепчу я.

Глаза Ноа сияют обожанием. Оставив одну руку у меня на спине, он поднимает другую, чтобы нежно смахнуть слезы, подушечки его пальцев шероховато касаются моей кожи.

— Все для тебя, Подсолнух.

У меня больше нет слов. Я не знаю, как выразить, что чувствую, потому что все, что чувствую сейчас, для меня ново. Я никогда не любила кого-то так сильно, как Ноа, и в этот момент поражена тем, насколько сильно привязалась к нему.

Моя любовь к нему могла бы обеспечить энергией целый город.

Она может перемещать океаны и разрывать черные дыры, но каким-то образом все это содержится в одном сердце.

В моем сердце.