Сердце вне игры

Глава 49

Марго

Сердце бьется так сильно, что я чувствую, как ребра трясутся при каждом стуке.

Я смотрю на Ноа, стоящего передо мной на коленях, умоляя о втором шансе, в то время как внутри переплетается запутанная смесь эмоций.

Я верю ему.

Когда согласилась встретиться с ним, чтобы поговорить наедине, у меня было некоторое представление о том, чего ожидала от него услышать, но все это даже близко не было тем, что он мне на самом деле сказал. Я ошеломлена откровением о том, что его отец угрожал раскрыть мою тайну, по сути, шантажируя Ноа, заставляя его делать то, что он хотел.

Это соответствует ему, как бы ужасно это ни было.

Все, что я знаю об отце Ноа, позволяет мне быть уверенной, что он из тех людей, которые опустились бы до шантажа, особенно если бы все, что ему нужно было сделать, это пригрозить какой-нибудь «золотоискательнице», которая встречалась с его сыном. И учитывая то, как Брент, казалось, игнорировал Гвен на мероприятии, на которое меня взял Ноа, нетрудно представить, что он ей изменяет.

Но знание всего этого не избавляет меня от душевной боли, через которую я прошла.

Это не помогает боли исчезнуть от осознания того, что Ноа солгал мне.

Словно прочитав мои мысли, мужчина передо мной склоняет голову, слезы текут по его щекам.

— Пожалуйста, просто пообещай мне, что не покинешь «Тузов», — шепчет он. — Я уеду. Я расторгну свой контракт. Тебе не придется меня видеть, и ты сможешь продолжать заниматься тем, что любишь.

Он думает, что я его не прощу, спешно осознаю я.

Он думает, что все действительно кончено, что я никогда не смогу простить его за шантаж его отца и ложь о беременности. И даже зная это, он все равно готов отказаться от своего места в команде, а возможно, и от карьеры, чтобы попытаться сделать меня счастливой. Чтобы дать мне то, что я хочу.

— Ты не… — горло так сжимается, что голос срывается, и мне приходится начинать заново. — Все не полностью разрушено, Ноа.

Его голова поднимается, надежда пылает в его затемненных, налитых кровью глазах. Я делаю небольшой шаг к нему, пока мы не остаемся всего в футе друг от друга. Слабый пряный аромат его средства после бритья дразнит мои ноздри, знакомый и успокаивающий, а глаза наполняются слезами.

— Я так сильно любила тебя. Я так сильно тебя люблю. Никто никогда не заставлял меня чувствовать так, как ты, поэтому было так больно, когда думала, что ты мне изменил. Когда я думала, что ты все растоптал. Я не могла этого понять, и ты прав — это разрушило мою веру в людей. Потому что, если бы я не могла доверять тебе, то кому могла бы доверять?

— Мне жаль, — он качает головой, затем наклоняется ближе, обхватывает меня руками и прижимается лбом к моему животу, его голос срывается. — Мне чертовски жаль.

Не раздумывая, я опускаю руки на его волосы, скользя пальцами между прядями. Мы стоим так долгое время, и я чувствую, как его тело дрожит от тихих рыданий, когда он крепко обнимает меня. Когда наконец поднимает голову вверх, я смотрю вниз и встречаюсь с ним взглядом.

— Я должен был сказать тебе все с самого начала, — хрипло бормочет он, его ресницы слиплись от слез. — К черту то, что сказал мой отец. Мне никогда не следовало лгать тебе.

— Он не оставил тебе выбора.

— Всегда есть выбор, — голос Ноа становится яростным, в его глазах горит угрызение совести. — Конечно, он шантажировал меня, но я облажался в тот момент, когда решил, что солгать и оттолкнуть — лучший способ обезопасить тебя. Это не то, как нужно защищать кого-то, если действительно любишь. Если любишь кого-то, ты честен с ним. Ты всегда на его стороне. И это то, что мне следовало сделать с тобой.

Моё зрение затуманивается, на глаза наворачиваются слёзы, что-то одновременно болезненное и сладкое наполняет мою грудь.

Это то, чего я ждала, хоть и не знала об этом.

Это то, что я ждала услышать от него.

Киваю, втягивая воздух, прежде чем сказать.

— Ты должен так сделать. Потому что именно здесь я хочу тебя, Ноа. Со мной, рядом со мной. Но только если пообещаешь мне, что никогда больше не соврёшь. Ни о чем. Неважно, что это будет.

— Обещаю, — тут же говорит он, его руки сжимают мои бедра, как будто он боится, что я исчезну, если отпустит меня. — Клянусь, детка.

Я убираю его волосы с лица. Прошло не так много времени с тех пор, как я видела его в последний раз, но клянусь, за это время он стал больше, беспорядочнее и неопрятнее.

— Хорошо, — шепчу я.

Ноа улыбается мне, обнадеживающе и неуверенно, и я позволяю кончикам пальцев скользить по его вискам и скулам, обрисовывая контуры его лица. Он наклоняется к моим прикосновениям, его веки закрываются, и я чувствую, как что-то гнилое и ядовитое вытекает из меня, впервые оставляя на моем сердце легкость за последние дни.

Затем начинаю осознавать реальность того, с чем мы столкнулись, и у меня скручивает желудок. Теперь я знаю правду, и это уже что-то, но остальной мир все еще верит лжи. И Ноа не может внести ясность, иначе его отец пойдет к Натаниэлю.

— Тебе не следует лгать ради своего брата, — говорю я, и сердце бьется сильнее. — Ты должен сказать правду. И если твой отец выполнит свою угрозу и расскажет Натаниэлю, что я сделала… я с этим разберусь.

Глаза Ноа расширяются, и я тяжело сглатываю, страх бурлит во мне.

— Я знала, что это рискованно, когда делала это, — продолжаю я. — Знала, что это незаконно. Но даже сейчас, после всего, что произошло, я все равно не жалею об этом. Если бы могла вернуться и сделать все это снова, я бы не стала ничего менять. Потому что это помогло Хизер встать на ноги и уберегло ее от лап монстра. Для меня это того стоит. Неважно, что произойдет.

— Нет, — Ноа качает головой еще до того, как успевает произнести это слово. — Нет, Марго. Я ни за что не позволю тебе потерять работу из-за этого или, что еще хуже, попасть в тюрьму. Только через мой труп.

Он внезапно вскакивает на ноги, обхватив мое лицо руками. В его глазах светится уверенность, яркое и острое.

— Я исправлю это, — обещает он. — Я починю то, что сломал. Я не позволю отцу победить.

— Как? — шепчу я, протягивая руку и сжимая его руки.

— Я не знаю, — его челюсть сжимается. — Но я что-нибудь придумаю. Мы что-нибудь придумаем. Я обещаю, ты не будешь одна проходить через это. Я не позволю отцу причинить тебе вред. Потому что он больше не моя семья, Подсолнух. Это ты. Ты научила меня, что такое семья, какой она должна быть. Ты — центр моего мира, и любому, кто попытается прийти за тобой, лучше быть готовым прийти и за мной. Ты понимаешь?

Я всхлипнула и кивнула.

Ноа притягивает меня к себе, крепко сжимая в объятиях. Мои руки тоже обнимают его, ладони раскинулись по его спине, и наши сердца стучат в унисон.

Мои эмоции по-прежнему представляют собой бурлящий и запутанный беспорядок. Я в ужасе от того, какими будут последствия всего этого.

Но пока я прижимаюсь к Ноа, вдыхая его знакомый запах, одна неоспоримая истина поселяется в груди и пускает там корни. Неважно, что произойдет, неважно, что будет дальше…

Я не одна.