Шаг первый

Пролог

Триста четырнадцать лет от восхождения Фороса.

Июль.

Дьявол! Как-же осточертела эта дорога с ее постоянными неудобствами. Пыль, вздымаемая лошадью при галопе, пробирается, кажется, в самые потаенные недра твоей души, вызывая жуткий зуд и ощущение немытости, что преследует тебя сутками, не оставляя ни на миг. Уже спустя два дня пути мечтаешь только о лохани с горячей водой, мылом, да чтобы какая-нибудь служанка потерла спину. Мммм, сказка.

Но пыль — это полбеды, дождь превращает эту самую пыль в грязь, которая летит из-под копыт в лицо и на одежду. От назойливых капель дождя никуда не спрятаться. Как итог, спустя первые полчаса скачки вся одежда становится насквозь мокрой, грязной и липнет к телу, ветер продувает до костей, а мысли довольно приземисто возвращаются к вину, лохани с горячей водой, мылом и…

Мда, а ведь это я не беру в расчет натертости, которые неизбежно возникают на бедрах и в промежности и которые доставляют ну просто уйму неприятных ощущений. Поэтому не покривлю душой если скажу, что последние полтора месяца, пожалуй, худшие за последние десять лет. Ничего не подумайте, на жизнь я не жалуюсь. Такого, что я все время ей недоволен, точно нет. Но уж слишком много за последнее время мне довелось пережить. Даже для одного из Хаул’дир, к чьим рядам я принадлежу, многовато.

Кстати, о них, мои собратья в основной своей массе так далеко от центра Ратры не выбираются. Предпочитают обретаться в столице Империи – Ланкаре, или неподалеку от нее. В общем держатся вблизи Золотого Кольца – горного ожерелья, что опоясывает столицу, оставляя к ней лишь несколько широких горных троп, ныне превращенных в торговые тракты.

В таких же отдаленных от центра Империи местах, куда нас с моим спутником занесла нелегкая, обычно курсируют дежурные отряды и прикомандированные к ним неофиты, старики и проштрафившиеся неудачники. Все они как правило не слишком сильные по нашим меркам, самое то, чтобы очистить одержимого Хаулом, закрыть прорыв тьмы или задержать воплощенного до прихода помощи.

Задержать, ага! Как же. Могу сказать, что путь от столицы до Кернста, последнего крупного города на нашем пути, из которого мы выехали уже этим утром, занимает приблизительно месяц. И это с минимальными остановками в придорожных трактирах или ночевками вдоль тракта на голой земле! Почему приблизительно?Потому что оцениваю я исходя из личного опыта, а двигались мы к Кернсту не из столицы, а из Моклара, в который полтора месяца назад как раз таки и добрались из столицы. Сам Моклар располагался восточнее, прямиком на Шунийском тракте и находился от столицы примерно на таком же расстоянии, что и Кернст. В целом, озвученное время при желании, можно было бы сократить чуть ли не в полтора раза, если менять и загонять лошадей, а если воспользоваться стационарным порталом, то и вовсе в считанные мгновения можно оказаться на месте, но портал использовался только в случае совсем из ряда вон выходящих ситуаций, а лошадей в ордене привыкли беречь, поэтому задерживать воплощенного им придется как бы не больше двух, а то и трех недель, что представляется мне весьма сомнительным. Обычно встречи с этими тварями очень скоротечны, особенно, если они успели набрать силу.

Но, всему свое время и до них мы еще доберемся, а пока, позвольте лучше представиться – Теодор ас Амани, для друзей просто Тео, двадцать шесть лет отроду, хотя и выгляжу значительно старше. Рост стандартный, около шести футов, по меркам Ратры, считается высоким, широкие плечи, заостренные и даже слегка тонкие черты лица, шрам – наискось рассекающий правую бровь, темно-фиолетовые глаза, что являются следствием воздействия моего дара на тело, ну и волосы, что когда-то были черными как смоль, но после одного случая, засеребрившиеся во множестве мест. В общем то внешность незаурядная, но девушкам нравится, проверял! А приставка Ас к фамилии означает принадлежность к дворянскому сословию без права наследования. Это право было даровано мне императором как мастеру ордена Хаул’дир.

Что такое Хаул’дир? Орден, что как говорят, был основан аж в момент восхождения Фороса с простыми и понятными целями – защита мира Анкилон от демонических проявлений. Вернее, хаулов, как их принято тут называть. Впрочем, название сути не меняет. Хаулы, демоны, твари, бесы, смысл один – это сущности, что приходят в Анкилон из-за грани миров через так называемые прорывы тьмы. Приходят, укореняются и рано или поздно начинают свою кровавую людскую жатву. Если им не помешать конечно.

Именно во исполнение этой цели, мы с моим спутником Кергом вот уже две недели во весь опор скачем в деревню Кежи. А все потому, что чуть больше двух недель назад почтовые голуби ордена принесли от совета старейшин срочное сообщение, в котором было сказано, что дежурный Хаул’дир города Кернст, Гамос, пропал без вести при объезде территорий, а мне приказано отправиться в деревню Кежи для решения создавшегося вопроса. Почему именно в эту деревню? Потому что по плану проверки именно там должен был находиться Гамос в день пропажи.

Почему посылают целого мастера? Тут тоже все просто. Пропажа дежурного Хаул’дир означает только то, что появившийся демон достаточно силен и требует вмешательства либо мастера, либо целой боевой группы, называемой звездой. Первых обычно направляют сражаться против обычных, но успевших набрать силу одержимых. Вторые призваны уничтожать воплощенных. Судя отсутствию новостей о том, что Кернст пал, а вокруг Кежей и вдоль северной границы все пылает, притаился там именно одержимый, пусть и сильный. Видимо совет старейшин пришел к тем же выводам и решил отправить мастера. А на меня выбор пал ввиду того, что я как раз находился неподалеку.

Но это все лирика, сейчас меня волнует совсем другое. Практически все время, что мы скачем с Кергом, я тешу себя надеждой, что там будет не Гордыня. Готов сразиться с кем угодно, хоть с Гневом, хоть со Страхом, но только не с Гордыней. Этот тип хаулов является крайне неприятными противниками, обладающими весьма специфическими способностями, среди которых управление пространством и возможность смены своего носителя после смерти предыдущего. Окончательно уничтожить Хаула Гордыни крайне трудно.

Внезапно, прерывая мои мысли, Керг, при скачке незначительно вырвавшийся вперед, резко осадил коня и остановился. Чтобы не врезаться, пришлось оперативно тянуть поводья влево и на себя, замедляясь и объезжая Керга по широкой дуге, проклиная при этом многострадальные бедра, ощутимо занывшие после таких маневров.

– Ты уверен, что нам сюда? – спросил я у Керга после того, как окончательно остановил лошадь.

Мы стояли около широкого съезда с главного тракта. По его состоянию было видно, что съездом если и пользуются, то редко и люди в основном пешие. Следов копыт нет, а по краям чуть дальше от тракта широкая тропа уже начинала зарастать травой.

– Да, Тео, ты должно быть не обратил внимание, но чуть ранее мы проехали старый, покосившийся указатель, – уверенным тоном сказал Керг.

– Раз так, поезжай первый, а я буду чуть позади, хотя вплоть до деревни проблем быть не должно, но чем черт не шутит, будь осторожен, – нахмурившись для пущей наглядности, и сопроводив свои слова кивком, я дождался, пока Керг съедет с тракта и тронул лошадь следом.

Про проблемы я не шутил. Чем дольше Хаул находится в нашем мире, тем сильнее и умнее он становится. Хаулы, которые по принципу паразитов, вселяются в людей, начинают питаться их сознанием и эмоциями, отдавая предпочтения своей основной. В конечном итоге все приводит к тому, что личность человека оказывается полностью съедена, а тварь обретает некие характерные черты, дающие ему схожесть со своим носителем, в том числе и довольно мощный интеллект. Это касается только Хаулов которые вызывают одержимость. Механизм развития воплощенных до конца не ясен. По своей сути, воплощенные Хаулы представляют собой те же сущности, однако гораздо более могущественные, нежели их паразитические собратья. Сила этих существ уже только при появлении в нашем мире такова, что является достаточной для создания собственного, исковерканного, страшного и смертоносного тела.

Нередко, воплощенные развивались до такой степени, что разом уничтожали десятки и сотни солдат, боевые звезды ордена и магов, что были отправлены им в поддержку. В таких случаях старейшинам приходилось отправлять лучших из лучших, либо самим принимать участие в уничтожении.

Хаул, с которым мы сейчас едем сражаться, по всем прикидкам в нашем мире уже более трех недель, что является достаточно большим сроком. Конечно, это не полгода, но и не три-четыре дня, так что мне придется изрядно постараться, чтобы уничтожить его и при этом самому не отправиться к праотцам. Главное, чтобы Керг не лез под руку, как в прошлый раз, чтобы не пришлось думать о том, как прикрыть его от тьмы. Надо не забыть с ним это обговорить, а то с него станется. С другой стороны и разговаривать с ним на эту тему надо аккуратно, а то обидится. Он до сих пор не простил себе нашего сокрушительного поражения в Альбе. А не до конца зажившая левая рука продолжает ему об этом напоминать.

Спустя полчаса нашего неспешного движения, сопровождаемого моими мрачными мыслями, тропа, по которой мы продвигались, резко ухнула вниз, а вдали наконец то показалась конечная точка нашего путешествия. Деревня Кежи. С виду ничем не примечательная небольшая приграничная деревушка. На первый взгляд – дворов тридцать. Деревянные дома даже издали выглядят добротно, свежими и обновленными. Даже окна есть и сделаны то ли из настоящего стекла, то ли из слюды, отсюда толком не рассмотреть, но в проемах точно что-то блестит. Чуть дальше за деревней, в поле, пасутся коровы и овцы. В некоторых домах в наличие птичьи загоны. Все опрятное и аккуратное, никаких следов присутствия одержимого.

Тронув лошадей, начали спуск по тропе, попутно оглядывая окрестности. Вокруг нас куда не глянь, кругом росла трава, июльское солнце в полдень, жарило так, что хотелось укрыться где-нибудь в тени, под защитой деревьев. Лес располагался в отдалении, вроде, кажется, рукой подать, а на самом деле никак не меньше двух полетов стрелы. Насколько я помню по картам, здесь неподалеку еще должна протекать большая река. Название я забыл, но помню, что берет она свое начало в Свободных Королевствах, а заканчивается далеко за Кернстом.

Пока мы спускались по тропе, навстречу нам выдвинулась весьма колоритная группа из пяти человек. По бокам двое дюжих мужиков, вооруженных вилами, чуть позади парень помоложе, в охотничьей одежде и с луком в руках и второй, похожий на него как две капли воды, только постарше и вооруженный кузнечным молотом наперевес. Возглавлял процессию колоритный старичок с пронзительным взглядом и закрученными вверх седыми усами. Одеты все, за исключением охотника, в простые рубахи без рукавов и хлопковые шаровары. Одежда простая, но добротная, чистая.

Встретились с ними на полпути до деревни и застыли безмолвными истуканами, что мы, что они. По парням, стоящим с боков, видно, что настроены агрессивно, смотрят исподлобья, а руки с силой стискивают оружие.

Хмыкнув, откинул с головы глубокий капюшон и соскочив с лошади выступил вперед. Краем глаза отметил, как напряглись мужики, а у парня с луком даже рука к колчану дернулась. Увидев это, Керг тут же легко соскочил с лошади и замер у меня за плечом, положив правую руку на рукоять меча.

– Здоров будь, мужики, подмогу из столицы вызывали? – намеренным просторечьем спросил я, внимательно вглядываясь в каждого из них и напряженно вслушиваясь своим даром.

– Вызывать то вызывали, только вот вы кто такие будете, неужто та самая подмога и есть, больно не похожи, – с хитрым прищуром проговорил старичок, выразительно при этом пошевелив усами и перевел взгляд на Керга. – Ты вообще, как головорез выглядишь.

Керг набычился и уже хотел было ответить, но я успел первый:

– Мастер Теодор ас Амани, внутренний круг ордена Хаул’дир – стараясь не обращать внимание на очевидную грубость старосты, сказал я, при этом с головой погружаясь в свои ощущения. Только что, при прощупывании деревенских, на секунду мне почудилось легкое присутствие чего-то холодного и очень грязного, как будто в болото окунулся, но это ощущение сразу пропало. Чем дольше я продолжал вслушиваться, тем больше уверялся, что передо мной стоят простые люди, чистые и незапятнанные посторонним вмешательством.

– Староста Правур меня зовут, а имена этих хлопцев вам знать не обязательно, мастер, – с кряхтеньем начал этот старичок, – только вот была уже подмога-то. Приезжал хлопец, Хергард, что-ли, здоровая оглобля. Походил тудыть сюдыть, покрутился тут пару часов, дом с одержимым пощупал-с, да и уехал к вечеру.

Мы с Кергом переглянулись. На лице моего спутника мелькнула тревога. Видимо тоже понял?

– Вот так прям взял и уехал? – на всякий случай уточнил я, – может, сказал чего на прощание? И что значит дом с одержимым, вы его что, заперли?

– Заперли, запрели, – энергично закивал староста, – а товарищ ваш, так и сказал, что дюже сильная тварь того-этого, у нас тама сидит. Говорит, проедусь ка я до Кернста, подмогу еще вызову, ну, значица и вернусь.

Что за абсурд? Крестьяне. Заперли. Одержимого.

Кому рассказать – не поверят. Да любому одержимому эти хлипкие деревянные стены, что бумажный лист. Порвут и не заметят. А тут они его заперли, а он там так и сидит, ждет, когда его изгонять придут. Еще и собрат, который якобы от дармовой тьмы отказался. Хергард. Его я четко помню. Ученик магистра Рэнбора, обычный Хаул’дир, помешанный на своей силе.

– Ага, – только и смог выдавить я, – парней то может быть отпустишь пока, дедуль? Что им здесь, с нами делать? Своих дел, наверное, невпроворот.

– Ох, что это я, хлопцы, правда, расходитесь-ка вы по домам, все в порядке, не видите что-ли, подмога подоспела – проговорил старичок, повернувшись к мужикам и выразительно посмотрев на парня с луком. При этом, напряжение, витавшее в воздухе, так и не думало спадать. Медленно, словно нехотя, мужики опустили оружие и развернувшись, начали уходить.

– Заприте двери. Детей и жен на улицу не пускайте. И будьте готовы, если понадобитесь, через старосту вас вызову – сказал я им в догонку и повернулся к старичку – что же, староста Правур, идемте, расскажете мне все подробнее.

– Конечно все расскажу-сс, ох раскажу-сс, - торопливо закивал старичок, при этом странно растягивая окончания слов – только для начала давайте дойдем до таверны нашей, заселим вас, лошадок ваших поставим, вы поди устали с дороги то. У нас и баня в деревне есть, помыться да попариться можно.

Чем больше староста говорил, тем больше я понимал, что он просто-напросто тянет время. Ни один человек в здравом уме не будет жить с Хаулом под боком. Да что жить, не будет находиться ни единой лишней минуты, болтать с орденцем и спокойно предлагать ему сперва принять баню и только потом приступить к работе. Где это видано?

Что же здесь происходит? Первым приходит на ум Похоть. Хаул этого типа способен контролировать сознание людей, погружая их в выдуманные, иллюзорные миры и заставляя беспрекословно выполнять любые команды. От силы твари зависит только их количество и дальность контроля. Однако я не ощущаю от людей этой тьмы, так, что-то легкое и непонятное, словно остаточные эманации после встречи с Хаулом. Вторым в голову приходят мысли о вмешательстве опытного мага разума. Но тут, чтобы подчинить целую деревню понадобится минимум магистр. Что ему тут делать? Да и зачем обставлять все так, словно здесь побывал Хаул?

На всякий случай, чтобы наверняка убедиться в том, что влияние на него точно не оказывали, я прощупал старосту еще раз, с тем же результатом. Что-то есть, а вот контроль или остаточные эманации после контакта с одержимым, сказать трудно. Хм, в целом, если так подумать, то возможен вариант и с обычным запугиванием.

Стоп! Точно! Это же приграничная деревня! А что, если сюда проникли лазутчики Свободных Королевств? Про напряженность на границе говорили еще зимой, сейчас же дело дошло уже до мелких приграничных стычек. Не за горами большая война! Здесь рядом река, по которой можно будет подняться далеко за Кернст. Иными словами, стратегический объект. Ох, как же здесь все странно и непросто, надо держать ухо в остро и Керга предупредить.

Словно отражение моих мыслей, настораживало полное спокойствие, в которое была погружена деревня. По главной улице, то тут то там сновала детвора, во дворе ближнего к нам дома женщина развешивала белье. Чуть дальше по правой стороне во дворе дома двое мужиков сколачивали какую-то утварь. И ни малейших признаков тревоги, будто и нет в деревне запертого одержимого, а вместе с ним и угрозы.

Местная таверна располагалась в самом центре деревни. Этот дом был значительно шире остальных и имел гораздо большую территорию. Снаружи, во дворе, около забора лежали большие бочки. Штук десять, пятнадцать вместительных, точно не скажу, но литров по пять каждая. Они лежали друг на друге, а в верхний бочонок был вбит самодельный деревянный кран. В общем типичный местный пивняк. Непонятно только про какие комнаты говорил староста. Думается мне внутри это здание представляет собой один большой просторный зал, заполненный столами.

Мы как раз подходили к таверне, когда я принял важное для себя решение – вначале посмотреть на тех жителей, что сейчас, судя по звукам куролесили внутри. В здании явно было полно народу, был слышен шум голосов, до нас то и дело доносился стук кружек и выкрики тостов. Ощущение было такое, словно работящие крестьяне решили закатить пьянку в самый разгар рабочего дня в деревне, где обычно до заката солнца люди либо в поле, либо на огороде. А помимо этих дел есть еще и дела житейские, полку прибить, крыльцо наладить, забор покосившийся починить, со своим домом хлопот полно – по себе знаю.

– Староста Правур, а давайте и правда, для начала зайдем внутрь да пропустим по кружечке светлого, – придержал я его за локоть и стараясь не обращать внимание на закашлявшегося сзади Керга, продолжил, – после пива работается не только веселее, но и намного безопаснее.

– Ох, опытного-то изгонителя сразу видно-с, - разулыбался Правур, после чего мы свернули к дому.

В этот момент, дверь пивной открылась и оттуда на крыльцо выбежал парнишка лет семнадцати, невысокий и невзрачный на вид, на такого взглянешь и тут же забудешь. Едва встретившись с ним взглядом, я понял – вот оно, нашел. И тем более удивительно было, когда я прикоснулся к нему своей силой то не ощутил ни малейшего потустороннего воздействия. Как же странно, этот взгляд… Я узнаю его из тысячи других. Взгляд человека, одержимого Хаулом не спутать ни с чем. Безумный и слегка остекленевший. Как будто человек завис и бездумно смотрит в пространство, но при этом есть что-то еще, едва уловимое. Что-то гадкое и темное. Как же все это странно

– Эй Лени, поди сюда-с, – окликнул паренька Правур, – позаботься о лошадях этих господ, да отцу передай чтобы обед им сытный накрыл, да баню растопил. – Закончил староста, который, как мне показалось ощутил мое напряжение и последовавшее за ним замешательство.

Я повернулся к Кергу и знаком показал, чтобы он держал ухо в остро. В ответ получил молчаливый кивок и слегка насупленные брови воина. Ох, давно его знаю и с уверенностью могу сказать, Кергу здесь явно не по душе, чувствует, что дело не чисто – а что не так, понять не может. Ладно, кое-какие догадки у меня есть, вот только как их проверить.

– Уважаемый Правур, – слегка официально обратился я к деревенскому старосте, – я передумал, все-таки для начала я бы хотел увидеть причину вызова. Всем известно, что чем дольше Хаул находится в нашем мире, тем он сильнее, поэтому давайте не будем затягивать.

– Эй парень, держи! Поставь мою лошадь, напои, но пока не стреножь. – С этими словами я кинул парнишке медяк.

– Как пожелаете, Ваше могущество, – слегка сник Правур, – дело в том-с, что полторы недели назад на одного из наших охотников снизошло какое-то помешательство. Как есть демон вселился. Пришел с охоты, взбеленился, с топором кинулся на жену с ребенком. Благо дело-с во дворе было и рядом охотники наши были. Подоспели вовремя, схватили и связали. Но вот без странностей не обошлось. Как только в первый раз навалились на него, так вдруг резко потемнело, как будто солнце черная туча закрыла, стало страшно до жути, да так, что те, кто ближе всего к нему стоял, так и вовсе на землю попадали. Беор – обезумевший охотник, как только на ноги поднялся, так заорал, что окна в доме, во дворе которого все это происходило, повзрывались и осколками усеяли всю округу, а тех, кто ближе всех к дому находился даже посекли-с маленько. Меня вот зацепило. – Закатав рукав рубахи, Правур продемонстрировал длинный порез.

– Продолжай. – Спокойно проговорил я.

– Те же, кто на земле лежал, лишились сознания от ужаса, благо подмога в виде мужиков с дальнего конца деревни подоспела-с, да и вообще вся деревня сбежалась, общими усилиями связали его, с трудом конечно, очень уж он извивался и дрался, а силы в нем на троих было, в общем спеленали-с и знахаря нашего позвали. Знахарь тот, по совместительству являлся служителем Фороса, он на Беора посмотрел, побормотал над ним что-то, поводил кубком своим нательным. Водил-водил, как вдруг из Беора в кубок начала тьма какая то лететь. Тут-то знахарь и вскочил, у самого глаза бешеные, велел Беора еще крепче связать и в доме запереть, людям заходить туда запретил, а сам к себе в церковь убежал, больше мы его не видели – дверь в церковь закрыта, ломать побоялись, решили помощи дождаться. В общем то и все на этом. – Закончил свой рассказ Правур.

–Хмм, – я задумался. По описанию – Хаул Страха, только вот не получилось бы его у деревенских спеленать. Его крик парализует взрослого человека на время от пяти минут до полутора часов, тут от силы воли очень зависит. Но даже если нашелся в деревне уникум, способный сопротивляться параличу. Хаул страха хватило бы и нескольких минут, чтобы уничтожить наиболее опасных противников. Помимо специфического крика этот вид хаулов способен производить телекинетические воздействия различного характера и силы, и это, не говоря о повышенной физической силе и скорости.

–Жена и ребенок Беора где сейчас находятся? – для проформы поинтересовался я, хотя ни капли не поверил старосте.

– Переселили их к сестре Беора – Ринте. Она на окраине живет, далеко отсюда. Провести Вас?

– Нет необходимости. Раньше вспышки агрессии у Беора были? Бывало так, что странно себя вел? Какие-нибудь трагические события случались с ним? Родители живы? – Задал я ряд интересующих меня вопросов. Одержимость часто путают с безумием, которое, к несчастью, являлось весьма распространенной вещью. Безумием можно было объяснить и этот случай. А спецэффекты, которые сопровождали пленение Беора, можно было бы объяснить тем, что он являлся слабым неинициированным магом разума. Но если это все-таки одержимость, то у ее возникновения как правило тоже есть свои причины и предпосылки.

– Никак нет, ваше могущество, ничего из того, что вы сказали-с, будто на ровном месте взбеленился. – Пожал плечами староста, на корню разрушая последнюю, хоть как-то устраивающую меня версию.

– Ваше могущество следует обращаться к магам, к братьям Хаул’Дир нужно обращаться мэтр или мастер, в крайнем случае - магистр. Лучше называть всех мастером и не разделять. Младшим собратьям по ордену будет приятно, а магистрам уже все равно, да и не встретите вы их, – в очередной раз поморщившись от неправильного именования, поправил я старосту и закончил. – Ладно, веди к Беору.

Дом, в котором заперли Беора оказался неподалеку. Всего два дома от проходивших в центральном здании гуляний.

С виду дом Беора ничем не отличался от соседних. Забор разве что чуть пониже, чем у остальных, чуть ниже моего колена. Я зашел во двор, подошел к двери и внимательно ее осмотрел. На вид деревянная прочная дверь, кажется, дубовая, украшена витиеватыми узорами, достаточно красиво украшена, кстати, явно видна рука мастера. Дверь открывалась наружу и скорее всего изнутри запиралась на большой засов – уходящий в паз в стене. Сейчас же в трех местах поверх двери были прибиты крупные, толщиной с полпальца, доски. То же самое было проделано с окнами, разве что досок побольше прибито, очень много, так, что едва стекла видно. Стоп, стекла?

– Это в этом доме Беора пеленали? – уточнил я, припоминая рассказ старосты.

– В этом конечно-с, – удивленно проговорил староста.

– Ага. – Отстраненно кивнул я, поднимаясь по ступенькам на крыльцо.

Положив руку на дверь, как раз повыше самой верхней приколоченной доски, сосредоточился и тут же отдернул ее, словно от огня.

Вот это СИЛА. Такого я за свои десять лет бытности Хаул’дир не видел ни разу. Даже в Альбе было не так. Нет, что-то похожее было у старейшин ордена, особенно магистров Литиса и Вирая. Но то магистры! Хаул’Дир, убившие сотни демонов и впитавшие остатки их силы. Здесь же, ощущение было такое, как будто руку лизнули языки пламени, при этом от места соприкосновения по коже пробежал такой леденящий холод, что даже описать трудно.

Продержи я руку чуть дольше и точно заполучил бы мышечный спазм и сильнейшую боль, плюс ко всему, еще и омерзением окатило от соприкосновения с чужой силой. Ладно, попробуем еще раз. Прислушавшись к себе, всколыхнул силу, доселе спокойно дремавшую и будто змея, свернувшуюся в отдаленном уголке сознания, выплеснул наружу и усилием воли сформировал из нее барьер, всего лишь на волос отходящий от кожи и призванный защитить меня от влияния эманаций Хаула, секунду промедлил и снова приложил руку к двери в то же самое место.

Да, ощущения весьма однозначные. В доме находится мощнейший одержимый Страхом. Непонятно только как он до сих пор жив. Хаулы страха, паразитирующие на одной из самых легко провоцируемых людских эмоций, сжигают своего носителя в мгновение ока. Этот тип сущностей быстрее всего набирает силу и расправившись с носителем, постоянно требует новых жертв. Хаул, что находится за дверью, судя по времени вызова, находится в нашем мире уже больше месяца, что подтверждается и той мощью, что я ощутил ранее. По всем прикидкам, от личности бедняги Беора уже ничего не должно было остаться. А без внешней подпитки страхом одержимый бы уже давно загнулся, или ушел бы искать себе пищу.

Но он здесь, дико, невероятно силен. И, кажется, я понимаю, как это получилось и что здесь происходит. А еще это объясняет все странности, что я встретил в деревне.

Несмотря на обуревавшие меня сомнения, решение я принял сразу. Хаул с такой силой значительно усилит меня и позволит сделать еще шаг, а то и несколько шагов, к моей далекой цели. Я поглощу его.

Отвернувшись от двери, быстрым шагом направился к Кергу и старосте, ожидающим меня за забором. Керг вопросительно и одновременно тревожно смотрел на меня.

Если я прав, то надо действовать следующим образом. Перво-наперво стоит обезопасить Керга и собрать всех жителей деревни в одном месте. Пусть сидят, скажем, в своем любимом пивняке. Запру их там и сражусь с одержимым.

– Керг, тебе надо будет отправиться в Кернст, я хочу, чтобы ты немедленно передал сообщение в орден. Сообщи, что здесь всего лишь хаул Страха, такой же как в Ланкарской канализации – громко, так, чтобы Правур услышал, сказал я. Дождавшись, пока в удивленно расширившихся глазах Керга мелькнет понимание, повернулся к старосте, – Уважаемый Правур, мне необходимо, чтобы все жители деревни собрались таверне, сроку на все – час. Как хотите, их туда заманивайте, через час жду всех у пивной, это ясно? – времени на сантименты не было, поэтому для пущей весомости моих слов я выпустил немного своей силы в окружающее пространство.

– Да-да, конечно, ваше могущество-с, – сделал испуганное лицо староста, – всех соберем.

Конечно соберешь, черт плешивый, заодно и посмотрим, только ты у нас такой на голову отбитый, что страха передо мной не чувствуешь. Сила Хаулов, которую мы впитываем после изгнания, несет в себе не только плюсы, в виде магических способностей и дополнительной физической силы, но и минусы, в виде ауры страха, которая сопровождает нас и которую простые люди ощущают весьма явно. Конечно, если свернуть силу и ужать ее до размеров спичечной головки, нивелировать ее воздействие возможно. Однако это весьма неприятно, а ее развертывание в нормальное состояние занимает весьма продолжительное время.

В данном случае, староста буквально столкнулся с моей силой и не ощутил ничего. Все-таки это не магия разума, естественные реакции организма она не подавляет. А вот Хаул похоти еще как. И если я прав, то в его иллюзиях люди могут испытывать невероятный ужас, который подпитывал бы Страх. Да, пожалуй, это бы объяснило такого мощного одержимого.

Спустя час вся деревня собралась во дворе перед забором центрального здания. Здесь были дети, старики, молодые парни, девушки. Всего людей набралось человек семьдесят, точнее не скажу. Они весьма шумно переговаривались, переступали с ноги на ногу, менялись местами, создавая ощущение колышущейся монотонной массы, действуя, словно звенья одного механизма. Вот мать, качающая ребенка, подняла голову и увидев мой пристальный взгляд, грустно улыбнулась. Вот старик, опирающийся на клюку и хмурящий брови что-то беззубо про себя, прошамкал. А вот молодая пара – юная красавица с густой длинной косой и парень, что совсем недавно встречал меня, нервно стискивая лук, стоят вместе, держась за руки.

Людей было много, но всех объединяло одно, стоило мне отвести от них взгляд, как их глаза теряли жизнь, становились бесцветными пустыми. Я заметил это случайно и то только потому, что знал, что нужно искать. Понаблюдав за ними пару минут, сосредоточился и веером выплеснул силу в сторону собравшихся. Ощущая, как брызги силы натыкаются на людей, внимательно следил за реакцией собравшихся. Никто не отпрянул и не испугался. Никого не передернуло от отвращения.

Все-таки контроль Похоти. Но где же сам Хаул? Если убить его то и контроль спадет, а эти люди вернутся к нормальной жизни и даже не будут помнить того, что с ними было в иллюзорных мирах. Одна беда, начну его искать и в спину мне ударят селяне во главе с мощнейшим Страхом. Нет, все-таки нужно начинать с него и продолжать делать вид, что ничего не подозреваю.

Повернулся к Кергу, который сейчас стоял у меня за плечом и тихо сказал:

– Сейчас просим их зайти внутрь и запираем снаружи дверь. Будь здесь и смотри, чтобы никто из сельчан не выходил. Они все под контролем. Если будет тяжко, то скачи во весь опор до Кернста. Там отравишь голубя в орден. Опиши все, что тут было, добавь, что я подозреваю связь с событиями Альбы. Если будут пытаться остановить, не вздумай. Норзалит с собой?

Дождавшись, пока Керг достанет из-под рубахи камень утвердительно кивнул:

– Отлично, приступаем. И… – я сделал паузу, – не лезь на рожон, друг.

Развернувшись к селянам, я заорал:

– Уважаемые, прошу всех зайти в таверну! Двери запереть, окна закрыть! На улицу не выходить и не смотреть. – Увидев, что селяне принялись выполнять мой приказ, кивнул Кергу, повернулся и направился к дому, где лежал связанный Беор.

Подошел, быстрым шагом прошел через калитку и внутренний двор, поднялся на крыльцо, секунду помедлил, возводя барьеры из силы, которой у меня после Альбы было просто огромнейшее количество.

Отошел немного в сторону от двери, сосредоточился, вскинул руку, проводя через нее силу и… Немного перестарался. Дверь сорвало с петель, она пронеслась мимо меня и упала на землю метрах в трех от дома, своим верхним концом аккурат упав под деревянный забор. То место, где раньше в стене пряталась щеколда засова теперь зияло дырой, а все крыльцо было усыпано щепками.

Я отряхнулся от опилок, попавших на одежду. Плавно потянул из ножен, висящих на левом боку имперский палаш, что сейчас носил взамен утраченного в Альбе клинка. Переступил порог, держа меч перед собой и попал в аккуратные, чистые сени. Здесь было темно и пахло свежей древесиной. Мой взгляд упал на прибитый под потолком кубок святого Фороса. Странно, что он был не тронут. Обычно Хаулы плохо переносят рядом с собой присутствие предметов святого.

Едва оказавшись внутри, я ощутил, как на мой покров навалилась тьма чужой силы. Её было очень много, так много, что она казалась практически осязаемой и вязкой словно кисель. Когда я двигался, мне казалось, что она замедляет мои движения, оказывая практически физическое сопротивление. Такое ощущение, как будто жалкие деревянные стены этого дома не давали силе вырваться наружу, держали ее внутри, заставляя накапливаться больше и больше. Ослабив барьер, я начал впитывать разлитую вокруг тьму, активируя ассимиляцию.

Не задерживаясь в сенях, я прошел дальше, в большую просторную комнату и окинул ее взглядом. Здесь было темно, свет падал только из вывороченного на улицу дверного проема. Обстановка была на мой взгляд достаточно убогая – стол, стулья и большая деревянная скамья, приделанная к дальней от меня стене. На скамье сидел мужчина, лет тридцати с загрубевшим лицом, бородой, широкими плечами и мощными предплечьями. У него была бледная кожа, не характерная для уроженцев Ратры с ее теплым климатом, а одет он был в штаны и рубаху без рукавов. Когда я вошел он смотрел прямо перед собой пустым, бездумным взглядом.

Едва только я сделал к нему шаг, как он поднял на меня взгляд. От этого движения прядь на его лбу сместилась, демонстрируя мне татуировку в виде скалящейся демонической морды, являющейся отличительным символом служителей церкви свободных королевств. Так я все-таки был прав. Здесь происходит то же самое, что и в Альбе. А я, несмотря на все подозрения, снова сунул голову в пасть к Хаулу.

– Мастер Хаул’дир Тео, – прохрипел Лжебеор, вгоняя меня в самый настоящий ступор, - мы и не надеялись. – Какого ДЬЯВОЛА он знает мое имя. Что здесь происходит?

Пораженный, я невольно отступил на полшага назад и вправо, выставляя руку с клинком вперед, а правую приподнимая на уровень груди прогоняя через нее силу и готовясь защищаться, напитывая палаш энергией. По спине бежали мурашки.

– Назовись! Что тебе от меня нужно? – Незаметно для себя, я повысил голос. – Отвечай! – Последнее слово я практически выкрикнул.

– Глупый мастер заблудшего ордена, который уже давно не в состоянии никого защитить, – Лжебеор странно дернулся и оскалился – Я съем твой страх!

На последних словах, голос Беора обрел невиданный доселе объем, гремя и отражаясь от стен дома так, что дерево завибрировало, а щиты, возведенные мной, стали прогибаться от чудовищного напора энергии, источником которого был мужчина, сидящий в трех метрах передо мной. Его глаза заволокло самой настоящей тьмой, которая начала сочиться наружу густым черным туманом, лицо исказила безумная ухмылка. Хаул страха наконец то решил явиться во всей своей красе.

Следующее его движение я, самый молодой и талантливый мастер Хаул’Дир, имеющий на своем счету более полусотни демонов просто не успел рассмотреть. Лазутчик размылся в воздухе и в мгновение ока оказался прямо передо мной, левой рукой сбоку наотмашь сбивая мой клинок в сторону, а правой вверх подбивая мою левую руку, одновременно с этим нанося мощнейший телекинетический удар в грудь.

Инстинктивно, я ужал барьер, уплотнив его в месте, куда придется удар, но это не помогло. Сила хаула Страха прошила мои барьеры насквозь, и, значительно ослабев, тараном врезалась мне в грудь, сбивая дыхание и кажется, ломая ребра.

Меня впечатало в стену, в глазах потемнело, в груди что-то влажно захлюпало, а в носу стало очень горячо и мокро. А еще было очень больно, так больно – что из глаз потоком брызнули слезы. Отвалившись от стены, я упал на колени, роняя клинок. Из груди вырвался странный всхлип. Это воздух с хрипом покинул мои легкие и также с хрипом вернулся, возвращая мне сознание и хоть какую-то концентрацию. Я поднял глаза и понял, что самозванец, ударивший меня, стоит, на этот раз в метре передо мной. Этого движения я тоже просто не успел увидеть, он двигался практически с такой же скоростью как одержимый из Альбы.

Я посмотрел в его глаза, источающие вязкий черный туман. Бесчувственные глаза, которые уже вынесли приговор одному мастеру Хаул’дир и начал злиться. Ну уж нет, мать твою. Так просто я не дамся. Отодвинув боль на задний план, я рванулся за отлетевшим в сторону клинком, но не успел.

Палаш, ведомый телекинетическим воздействием, отлетел далеко в сторону, вонзившись в деревянную стену дома и пробив ее насквозь. Я попытался остановить движение, но получил ногой в живот и снова отлетел в сторону. Вскочив, я раскинул руки в стороны с огромной скоростью впитывая окружающую меня густую силу. Еще никогда я не делал этого с такой скоростью и напором.

Одновременно с этим я сделал еще два действия. Первое, сформировал из своей силы панцирь, призванный защитить грудь и дополнительно, не останавливаясь на этом, барьер из сырой силы прямо перед собой – просто усилием воли уплотнив ее. Оставшуюся же силу пустил на то, чтобы сформировать три подобия призрачных кинжалов, которые с огромной скоростью помчались в сторону Хаула.

Лжебеор даже не шевельнулся. Я лишь почувствовал, как сила вокруг пришла в движение, закрутилась и растворила мои кинжалы, даже не заметив. А спустя мгновение, Беор топнул, одновременно с этим выплескивая во вне еще большее количество ужасающей энергии. Пространство и так переполненное демоническими эманациями просто взорвалось. Меня спас панцирь. Телекинетический удар был такой мощи, что я пробил стену спиной и вылетел из дома, прямиком во внутренний двор.

При падении на землю я не чувствовал практически ничего. Если до этого я мог ругаться и мысленно проклинать Хаула, то сейчас, не мог связать и двух слов, так сильно меня приложило об землю. Перед глазами все плыло. С трудом, но я перевернулся на бок, поднял глаза и зафиксировал тварь, которая в этот момент легко выскочил из дома через дыру в стене. На губах одержимого по-прежнему играла адская ухмылка и я понял, что пока я не дам ему пищу, пока не испугаюсь, моя жизнь не прервется. Нужно использовать этот шанс.

Обратившись внутрь себя, я обнаружил, что часть поглощенной энергии уже успела перевариться. Перевалившись на живот, я вонзил обе руки в землю, сдирая ногти и глубоко впиваясь пальцами в дерн, вливая в него практически всю энергию, что сейчас была мне доступна. Земля передо мной вспучилась, а потом взорвалась, заслоняя меня от демона стеной из пыли и мелко порубленной травы.

Все еще лежа, я поднял правую руку и на остатках энергии начал формировать плеть из силы, чтобы нанести удар, но не успел. Пыль передо мной разнесло в стороны, а сквозь нее пронеслась неясная тень. Скосив глаза, я увидел, что Беор стоит справа от меня направив руки в мою сторону. Едва я повернул голову, как Хаул странно дернул кистями, сначала одной, потом второй, выпуская в меня два сгустка, пылающих от влитой в них энергии. От первого я успел уйти резко перевернувшись. От второго не дали уйти сломанные ребра, полыхнувшие болью при резком движении. Единственное что я успел сделать – это заслониться правой рукой окутанной сырой, остаточной силой.Отлетая, я снес часть забора и приземлился недалеко от памятной двери. Циркуляция поглощенной силы через организм приглушила боль, помогла остаться в сознании и дала даже какое-то подобие ясности в голове.

Похоже, другого выхода не остается, с такой подпиткой он слишком силен, а впереди еще один сильный противник. Еще до того, как увидеть то, что было уготовано мне демоном, я ощутил, как вся сила. Вся доступная ему сила начинает собираться в одну точку. Подняв взгляд, я увидел, что служитель стоит, вытянув руки вверх, а между его ладонями закручивается воронка из силы колоссальных размеров, высотой в три человеческих роста вихрь из тьмы выглядел ужасающе. Такая мощь способна уничтожить всю эту деревню, камня на камне тут не оставив, а я впервые вижу, чтобы Хаул так виртуозно управлялся с тьмой. Если он ударит в меня этой мощью, мне не выстоять, даже со всем своим нынешним резервом.

Правда есть маленький шанс, один на тысячу. По характерным завихрениям силы, я понял, что Хаул напрямую питается страхом, который испытывают люди, мучаясь в иллюзорных мирах Похоти. Кошмарных мирах.

В ту секунду, когда служитель шагнул вперед, направляя руки в мою сторону я уже знал, что сделаю. Превозмогая боль и заставляя вдруг враз ставшее тяжелым, тело шевелиться я вскочил на одно колено и, вскинув руку в сторону Беора, выплеснул всю свою успевшую перевариться тьму во вне, заставляя ее облепить огромную воронку, закручивающуюся в руках твари.

Раскрученная до предела энергия с легкостью всосала весь мой запас, а воронка еще больше прибавила в объеме, на что и был расчет. В ту секунду, когда Лжебеор был занят укрощением резко увеличившегося объема энергии я толкнул эту свою силу от себя. Всего на долю секунды, он потерял над своим творением контроль, и я воспользовался этим мгновеньем сполна. Обретя контроль над воронкой, я наклонил ее так, чтобы в зоне поражения находился дом, с укрывшимися в нем селянами и молясь лишь о том, чтобы Керг находился не во дворе таверны, дестабилизировал структуру. Едва это произошло, как я рванулся вправо, подцепляя дверь и затаскивая ее на себя.

Последнее что я помню, это яркая вспышка, грохот, а потом спасительную темноту, унесшую меня в даль от боли и сомнений в сделанном выборе.

***

Я приходил в себя урывками, будто выныривая из темного узкого колодца, не осознавая, где я и что происходит. Сперва начало возвращаться ощущение тела, вернее, сначала я начал ощущать дискомфорт, который, спустя какое-то время перерос в дичайшую боль, вырвавшую меня из забвения. Затем пришел стук сердца, болью отдающийся в груди, и давящий гул в ушах, а перед закрытыми глазами стали проплывать кроваво красные пятна. Спустя какое-то время, когда я достаточно пришел в себя, а боль слегка отступила под напором адреналина, пришло осознание того, что я так и лежу на земле, накрытый дубовой дверью, вырванной из дома Беора. Понял я это по ручке , которая больно упиралась мне в бок, оказывая давление на тазовую кость и доставляя гамму неприятных ощущений.

С трудом, упираясь всем телом и прилагая все оставшиеся усилия, я смог скатить ее с себя. Перевалившись на бок, я оперся на локоть левой руки (правая была сломана и болела так, что я не мог ей даже пошевелить) и осмотрелся. Последствия взрыва буквально разделили деревню на две части.

Та, что находилась за моей спиной в момент взрыва воронки была практически не тронута. Из разрушений только выбитые стекла. Что касалось той части, куда была направлена основная часть разрушительной энергии, все было полностью засыпано деревянным мусором и кусками глины в перемешку с кирпичами. Земля местами зияла глубокими ямами и рытвинами, а в том месте, где использовалась эта разрушительная мощь зиял глубокий провал, из которого фонило легкими демоническими эманациями – Хаул все еще был жив.

Напрягая все свои силы, я оперся на левую руку и пошатываясь, встал. Сначала перевалился на левое колено, выставив правую ногу вперед, а потом оттолкнулся и в одно движение встал на обе ноги, скособочившись, прижимая к себе правую руку. Попытка выпрямиться сразу же была прервана вспыхнувшей в груди резкой болью, а любое малейшее движение правой рукой сразу каралось темными пятнами перед глазами и дезориентацией.

Хромая и подволакивая левую ногу я подошел к краю провала и посмотрел вниз, на Хаула. Точнее на то, что от него осталось.

Взрыв оторвал у твари обе руки выше локтя. Его правая нога была неестественно вывернута, лицо и тело были сильно посечены осколками. И тем не менее, Хаул страха, находившийся внутри Лжебеора все равно продолжал поддерживать его жизнь. Грудь служителя то и дело поднималась, а от его тела вверх поднимался темный пар. Раны, нанесенные взрывом, медленно затягивались. Очень медленно, все-таки Хаул изрядно ослабел после потери своей подпитки.

Сделав шаг в сторону самозванца, я не удержал равновесие и поскользнувшись, упал вниз, прямо на больную руку. При падении в ней что-то повторно хрустнуло, а я опять лишился сознания от боли.

Не знаю, сколько я не приходил в сознание, долго, наверное, но, когда очнулся, на улице уже было темно, в небе ярко светился полумесяц, а левая нога Лжебеора уже была на месте. Да и раны от осколков и взрыва уже не выглядели такими страшными. Мне очень повезло, что я очнулся до того, как Хаул сумел восстановить свое физическое тело в достаточной мере для того, чтобы расправиться со мной.

Выждав немного и собравшись с силами, я подполз к твари и положил левую руку ему на лоб. Сосредоточившись на своей силе, заставил ее циркулировать внутри тела, особенно уделив внимание левой ладони.

Когда я почувствовал, что в достаточной мере контролирую силу внутри своего тела то направил ее через ладонь прямо в тело Лжебеора. Дальше было дело техники. Натолкнувшись на чужую силу, я потянул ее на себя запуская поглощение, в то же время накачивая тело служителя своей энергией. Когда обмен произошел до конца, я заставил свою силу сгуститься вокруг сущности демона, которая ощущалось мной как заноза в пальце и заставил ее вскипеть. Раздался заполошный визг, который слышал только я. Тело Лжебеора выгнуло дугой, на его лбу проступили вены, а из носа полилась кровь. Спустя примерно полминуты все было кончено. Хаул был поглощен, а служитель умирал, пустым взглядом уставившись в небо. На остатках контроля я успокоил свою силу, впитал ее обратно и начал повторную циркуляцию. Энергия, уничтожившая сущность и впитавшая его ядро, прогонялась по моему телу, усиливая мой дар.

Когда поднялся на ноги, то чувствовал себя уже более-менее сносно. Конечно, сломанная рука еще болела, а ребра по-прежнему давали о себе знать. Но у меня хотя бы появилась уверенность в том, что в ближайшее время я останусь в сознании.

Выбравшись из ямы и еще раз осмотрев учиненные разрушения и приказав себе не думать о том, что могло случиться с Кергом я развернулся и направился в другой конец деревни, проходя мимо дома Беора и других, ныне пустовавших, туда, где на холме виднелась куполообразная крыша, венчавшаяся стилизованным кубком. Не знаю почему, но я был уверен, что Хаул Похоти находился именно там. Пройдя мимо последнего, бывшего когда-то жилым, дома, я пошел уже вдоль ограды местной молельни. Как водится, она занимала довольно большую территорию. Достаточную для того, чтобы в ней могли поместиться практически все жители деревни разом. Забор, ограждающий молельню, также был деревянным, однако в отличие от ограждений вокруг домов, это был именно полноценный забор в полтора человеческих роста, сколоченный из крепких бревен.

Пройдя через двухстворчатые ворота и дворовую территорию, я поднялся по ступенькам и не таясь толкнул дверь в молельню. Оказавшись внутри нос к носу столкнулся с мужчиной, одетым в серую робу служителя Фороса и стоящим прямо в центре стилизованного круга, вырезанного на полу, перед статуей святого. Мгновение мы изучали друг друга, а затем очередной служитель церкви свободных королевств с ехидной улыбкой заговорил:

– Я разочарован. Если в вашем ордене все такие же слабые как ты, то эта война закончится так и не начавшись.

– Слабые? – Невольно, но я начал злиться, поддавшись на провокацию непонятного типа в робе. – Сейчас проверим!

– Не смеши меня! – Кривляясь, всплеснул руками этот тип. Ты не в состоянии справится с бракованным. Про настоящих послушников и неофитов даже говорить не хочу. Да любой сопляк, только прошедший обряд посвящения во внутренний круг, разделает тебя под орех. Кха-ха-ха. – Его смех был похож на карканье целой стаи ворон.

Заметив удивление на моем лице, незнакомец проговорил:

– Что-же, я вижу, Литис нынче не особо просвещает своих подопечных. Впрочем неважно. Для меня и моего учителя, такие как ты – лишь собачий корм.

С этими словами за его спиной возникла огромная тень, а в мою сторону хлынул поток черной и густой тьмы, несущей с собой темноту и видение ночного шоссе, редко-редко освещенного фонарями, мои руки, лежащие на руле и странный голос, гремящий в голове:

- Ты хочешь силы?