Шаг первый

Интерлюдия II

Магистр Ротар пребывал не в лучшем расположении духа. С лицом, выражающим вселенскую скорбь, он мерно вышагивал по коридору твердыни, одним своим видом распугивая случайно попадающихся на пути младших по рангу собратьев.

Решение, которое на прошлом заседании совета лоббировал действующий глава ордена обернулось сокрушительным провалом и ужасающими потерями. Девятнадцать подмастерьев, тринадцать членов боевых звезд пали. Трое выживших остались инвалидами.

Гозард, сильнейший последователь ордена чистоты и лучший ученик магистра Рувиуса превратился в безмозглый овощ, неспособный самостоятельно даже поесть.

От двухста бойцов Роя, отправленных в Альбу – осталось семеро. И Литис вовсе не был этому рад. Вскоре после их возвращения по столице с огромной скоростью стали расползаться слухи о том, как всего один воплощенный Хаул играючи расправился с орденской элитой, попутно не забыв уничтожить половину города. Слухи, что с большой охотой были подхвачены простым людом вскоре привели к тому, что от репутации несокрушимых охотников на демонов, так тщательно выстраиваемой орденом на протяжении очень долгих лет, остались лишь жалкие ошметки.

Единственным плюсом в сложившейся ситуации был еще более сильный удар, нанесенный сообществу магов, что также как и Хаул’дир оказались бессильны перед угрозой потусторонней угрозой.

Второй советник явно знатно погрел здесь свои руки. Насколько Литис был вкурсе, действующего главу совета магического круга Ланкара уже вызывали на поклон к Рою, впрочем, как вызывали и Рэнбора. И хотя магистр не знает, о чем Рой говорил с архимагом, догадаться было не трудно. Вероятно, выразил свое недовольство сложившимся исходом и поручил особому отделу, во главе которого как раз и стоял ненавистный Литису советник, усилить контроль над магической академией и башней.

Рэнбору же было велено в кратчайшие сроки пополнить ряды учеников Хаул’дир, а также сократить срок обучения неофитов.

Литис нахмурился и покачал головой.

Не знай он, кто на самом деле стоит за резней в Альбе, то решил бы, что это второй советник все спланировал. Слишком быстро он успел сориентироваться и начал пожинать плоды, взращённые случаем и чужим трудом.

Ротар тяжело вздохнул и толкнул массивную створку двери, что вела в малый зал совета магистров. Оказавшись внутри, обвел собравшихся магистров взглядом, а с кем-то поздоровался кивком, после чего подошел к свободному креслу, осторожно сел.

Сейчас, из тринадцати кресел, стоявших полукругом, занято было лишь пять:

ладонями растер лицо и только после этого задал вопрос:

– На кой черт ты меня вызвал, Первый, времена неспокойные, а я как никогда нужен сейчас при дворе.

– Догадайся, Третий, – спокойно ответил ему статный и уже немолодой мужчина с седыми длинными волосами, зачесанными назад, – что ему нужно от твоего ученика?

– Понятия не имею, - ответил Ротар, начиная раздражаться, – я, также как и ты, не видел мальчишку уже пятьдесят лет. С того самого дня, когда наши пути так внезапно разошлись.

– Не юли, Третий, – с места вскочил другой, должно быть самый молодой из присутствующих здесь, магистр, – ты решил нарушить правила и готовил себе преемника?

В зале на мгновение воцарилась тишина, а затем аура Ротара ощерилась черными шипами, что в ту же секунд рванули к говорившему и отпрянули от закружившейся вокруг него воронки.

– Четвертый, ты нарываешься, – прорычал Ротар, чьи шипы жалили кружившийся вокруг юнца вихрь.

– Еще раз попробуешь так сделать и я сломаю тебе шею раньше, чем ты успеешь моргнуть, – рыкнул магистр, вокруг которого кружилась темная воронка.

– П-попрошу успокоиться, – раздался высокий, практически визгливый голос человека, что сидел чуть сбоку, втянув голову в плечи и практически вжавшись в кресло.

– Знай свое место, Пятый!

– А не то что?

Практически одновременно рыкнули Ротар с четвертым.

– Довольно! – прогремел Рэнбор, а у него над плечами вспыхнуло два огненных шара. – Если не прекратите сейчас же, испепелю обоих!

Магистры недовольно переглянулись, но подчинились, втянув энергию обратно.

– Почему туда не отправился кто-то из нас, а, Первый? – Ехидно спросил молодой магистр, сдувая со лба прядь растрепавшихся вихрем волос.

– Не называй меня так! – Прогремел Рэнбор, гневно уставившись на наглеца.

– Прости, прости, я подумал, тебе будет приятно, все-таки ты у нас главный, – вскинул руки Четвертый.

– Орден не настолько ослаб, чтобы на обычные задания ездили магистры, – напитав голос ядом проговорил Рэнбор, – такова политика.

– Политику оставь мне, глава, – оборвал его Ротар, – это не твоя сильная сторона. Из-за твоего решения мы потеряли Гозарда и всех мастеров чистоты. Сейчас в ордене практически не осталось Хаул’дир с достаточной чувствительностью.

– Так уж и не осталось? – Пробурчал Пятый. – Что насчет твоего ученика?

– Его чувствительность просто запредельная, – нехотя признал Третий, – еще чуть-чуть и он может стать опасен.

– Очень жаль, – протянул Рэнбор, – такой талант.

– Да-а, его сфера — это просто нечто, – возбужденно проговорил Пятый, – что-то вроде нашей постоянной способности, только не врожденное, а с использованием силы. Как он до этого дошел?

– Он мне не сказал, – покачал головой Литис.

– Нужно добавить сферу в программу для сдавших экзамен, – сказал Рэнбор.

– Зачем это? – Вскинулся Пятый.

– Потому что, если начнется война, на счету будет каждый Хаул’дир. Потому что мы до сих пор не знаем, сколько Печали наплодил юнец. – Скучающе проговорил Литис.

– Я против!

– Ты боишь-ся, Пятый? – Молодой магистр аж привстал в кресле.

– Просто не считаю это необходимым!

– Ладно, – Рэнбор хлопнул по подлокотнику ладонью, – с этим закончили. Скажи, Третий, что мы будем с этим делать?

– Его тьма, она стала так сильна, что он уже может причинить вред ущербным, но повода для беспокойства нет. Мальчишка повредил врата.

– Что? Как? – В словах Рэнбора сквозила брезгливость.

– Обратился к ним без подготовки и зачерпнул больше, чем они могут дать, как итог, полагаю, наш путь ему навсегда закрыт.

– Это же просто прекрасно, – чуть было не захлопал в ладоши Четвертый, – просто прекрасно. Но признайся, Третий, ты все-таки готовил его к принятию?

– Ссс, – Литис зашипел и уже хотел было ответить, но тут вмешался Рэнбор.

– Значит, едва ли он еще появится в твердыне. С его силой тьмы, чтобы не умереть, ему придется постоянно охотиться и бракованная мелочь ему больше не подойдет.

– Все так, но он полон тьмы после воплощенного, этого ему хватит на очень долгое время, а вот потом…

– Что ты предлагаешь? – Голос Рэнбора построжел.

– Ссылка, – коротко ответил Литис, – пускай поездит по окраинам под разными предлогами, а когда его тьма иссякнет, мы посадим его на вечную иглу охоты.

– Ха-ха-ха, – молодой магистр буквально зашелся хохотом, – конечно, убивать ученика, что делает такие успехи – расточительство.

Этот комментарий Литис предпочел проигнорировать:

– Сейчас он только восстановился и готов приступать к работе. Предлагаю воспользоваться этим как предлогом пока не пускать его на серьезные задания. Отправим его сначала в Орсон, что на северной границе, пусть проверит тамошнего мастера, что-то от него давно нет вестей.

– А после этого предлагаю отправить его в Кернст, оттуда недавно сигнал пришел. Я правда уже отправил туда своего ученика, и он должен будет по-тихому там разобраться, все-таки приграничные территории, – сказал Рэнбор.

– А когда мой ученик приедет туда, там уже никого не будет, – задумчиво проговорил Литис, – как итог, месяц до Орсона, месяц там, а затем еще две недели до Кернста. Как раз одно направление, и это не будет выглядеть подозрительно. Этих месяцев должно хватить для его истощения.

– Ну, раз с этим решили, – хлопнул по столу рукой Рэнбор, – предлагаю обсудить, что нам делать с Роем…

***

Айла сидела в кресле у камина и во все глаза наблюдала за работой Альберта. Тот сейчас как раз водил руками в воздухе перед Кили, что сидела в центре сложной магической печати, расчерченной на полу прямо посередине гостиной. Печать ярко светилась, а в воздухе вокруг сидящей девушки плавали тысячи неизвестных и причудливых символов. Маг-артефактор был настолько сосредоточен на происходящем действии, что практически не обращал внимания на то, каким взглядом смотрит на него сидящая в кресле девушка.

Вот он отошел назад, придирчиво окинул взглядом проделанную работу, намечая реперные точки, с которых продолжит ее уже завтра и плавно повел правой рукой, обрывая подачу энергии. Повинуясь его воле, символы, до этого висящие в воздухе, рванулись и мгновенно впитались в контуры вырезанной печати.

– Все, можешь выходить, – проворчал маг, обессиленно присаживаясь на стоящий рядом стул.

Ох, как же тяжело, подумал маг, тыльной стороной ладони стирая со лба выступившие капли пота.

– Все впорядке? – Обеспокоенно спросила Айла.

– Да, – коротко ответил маг, но увидев взгляд девушки решил ответить более подробно, – твоя сестра очень долго носила этот ошейник, он сильно укоренился в ее энергосистеме. Распутывать этот клубок, очень…трудоемко.

– Вы справитесь? – С какой-то странной интонацией спросила девушка.

– Конечно справлюсь, – фыркнул Альберт, – иначе второй советник меня убьет.

– Верд настолько суровый человек? – Спросила Айла. – Мне он показался очень понимающим и чутким.

– Должно быть ты хотела сказать – расчётливым и меркантильным? – Хохотнул Альберт, но тут же понял, что сказал лишнего. – Ладно, шучу.

– Спасибо вам огромное! – Вдруг ни с того ни сего сказал девушка, встав с кресла и низко поклонившись. – Спасибо, что помогаете моей сестре.

– Прекрати, – сказал Альберт, начиная собираться, – если вам и надо кого-то благодарить, то хозяина этого дома, вот уж кто доброй души человек.

– И все же, спасибо! – Еще раз повторила девушка и отвернулась.

А Теодора я обязательно поблагодарю, подумала про себя девушка. Сразу, как только вернется.

****

– И все же, мне не дает покоя та его ухмылка, – сказал Рой после того, как Верд закончил очередной доклад.

– Ухмылка и ухмылка, что с того, – я бы тоже радовался, если бы мой ученик так достойно себя проявил.

– Нет, здесь что-то другое, – уверенно проговорил Рой, начав медленно расхаживать по кабинету.

– Владыка, при всем уважении, но ты перебарщиваешь, – буркнул Верд, под глазами которого, залегли темные круги.

– Тебе не кажется, что в последнее время он ведет себя подозрительно?

– Он всегда вел себя подозрительно, – Верд позволил добавить в голос каплю раздражения, – и я всегда вам об этом говорил. Что изменилось сейчас?

– Многое, на самом деле, – задумчиво проговорил Рой окинув взглядом советника, – когда ты в последний раз спал?

– Почти трое суток назад, – пробурчал советник, – но сейчас совсем не до того, вы же знаете.

– Иди как следует отдохни, друг, – тяжело вздохнул Рой, взмахом руки давая Верду знать, что он свободен.

– Слушаюсь, Владыка, – склонился тот и отправился к выходу.

– И знаешь, что, – раздался из-за спины голос Императора, – приставь как к нему соглядатаев из тех, что мастера своего дела. И вызови ко мне того воздушника, как там его…

– Ревен, владыка…

– Именно, – довольно кивнул Рой, – пусть явится завтра в двенадцать по полудни.

Верд покинул кабинет Императора донельзя раздраженным. Подумаешь, ухмыльнулся. Теперь на всех, кто улыбается не так, дело заводить. Тем не менее, одно он знал точно, Литис действительно скользкий мужик, а по сему, распоряжение Императора о слежке он выполнит со всем тщанием. Приставит лучших людей. Надо только придумать откуда их взять…

Эх как же не ему не хватает свободных рук.

****

– Как? – Неверяще переспросила Алексия у своего дворецкого.

– Ходят слухи, что там был чрезвычайно мощный Хаул. Он… просто не справился с ним. У охотников так бывает. Это опасная работа.

– Прекрати! Ты ведь знаешь его практически также хорошо, как и я. Он один из лучших Хаул’дир. Мастер в двадцать шесть лет. На его счету столько тварей… Он просто не мог проиграть. Не мог!

– Госпожа, я докладываю то, что мне сказал Сариф. Это произошло месяц назад. Вернулся только его телохранитель, он то обо всем и рассказал.

– Нет, нет. Я не верю! – Алексия отвернулась вышла во внутренний двор и слепо побрела по тропинке, ведущей сквозь сад.

Когда-то, здесь, на этом самом месте, они прогуливались вдвоем и… были счастливы. А потом, потом ей попросту не хватило сил продолжать оставаться счастливой.

Как же глупо. Подумала она, поднимая глаза к небу.

Великий Форос, как же это все глупо закончилось.