Шаг первый

Интерлюдия I. Ритуал

В большом, круглом, плохо освещенном зале, вокруг крупной прямоугольной каменной плиты, располагающейся прямо посередине, на равном удалении друг от друга стояли люди в глухих, черных балахонах, с глубокими капюшонами, полностью скрывающими лица. В руках каждый из них держал черный, явно сделанный из обсидиана клинок. Перед каждым из них, на коленях, стояли их жертвы. Совсем еще молодые парни и девушки, на окровавленных лицах которых застыла маска всепоглощающего ужаса. При взгляде на них, создавалось ощущение, будто еще секунда и они все единовременно сорвутся с места, в попытке убраться подальше от этого странного ритуала. Это происходило потому, что несмотря на то, что жертвы стояли без единого движения, глаза на их лицах испуганно вращались с ужасающей частотой, норовя вырваться из глазниц. Фигуры же в балахонах, стоящие над ними, напротив, монотонно раскачивались, очевидно пребывая в каком странном и завораживающем трансе.

Под куполообразным потолком зала, наверху, на высоте двух человеческих ростов, по кругу, располагался полутораметровый подмост, на котором сейчас стояло двое. Один из стоявших, также как и остальные был одет в глухой балахон с капюшоном, второй же был одет в дорогой охотничий костюм, состоящий из выделанной кожи с удобными металлическими вставками на куртке. При взгляде на его открытое лицо, по спине начинали бежать мурашки и было от чего. Глаза с радужкой настолько темной, что казалось, будто бы она сливается со зрачком. Грубые, словно выточенные из горной породы черты лица. Сухие, потрескавшиеся и в некоторых местах кровоточащие губы. Все это производило весьма гнетущее впечатление, довершаемое правой стороной лица, испещренной мелкими, кое-где сочащимися гноем, язвами.

Оба сейчас не отрывали взгляда от происходящего внизу. Там сейчас двое в балахонах вытянули в центр круга крупного бородатого мужчину, по пояс оголенного. На его груди слева, над сердцем алел свежий надрез. На лице у мужика, торс которого весь был буквально перевит мышцами застыло странное выражение. Испуг в перемешку с неверием и непониманием. Было видно, как он изо всех сил напрягает мышцы (они вздувались словно канаты), но не может шевельнуть ни пальцем.

Покрытое язвами лицо наблюдателя исказила гримаса.

– Мастер Ренхардт, опять ничего не выйдет. Посмотрите на него. Я отчетливо чую его страх.

– Ну почему не выйдет, Аластар. Напомни, у меня хоть раз не получилось, –раздался из-под капюшона тихий, чем-то похожий на шелест выскальзывающего из ножен клинка, голос.

– Мастер, при всем уважении, то, что у вас получалось до сих пор, совершенно никуда не годится. На них нельзя рассчитывать, нельзя положиться. Эти одержимые нестабильны. Не могут как следует контролировать свою силу. И это я не говорю о продолжительности их жизни, – воскликнул Аластар, возмущенный тем, что его учитель полностью игнорирует его мнение.

– О сроке жизни будешь говорить мне ты? Напомни, сколько, по твоим прикидкам тебе осталось? – Язвительно ответил Мастер, а затем продолжил, – да и твой контроль силы оставляет желать лучшего.

–П-прошу прощения, – запнулся побелевший от гнева и изо всех сил стискивающий кулаки Аластар, – но это не я виноват в том, что задуманный вами ритуал почему-то прошел совершенно не так, как того следует. Вы отмерили мне этот срок! – Слегка экспрессивно закончил он свой эмоциональный взрыв.

– Отвечай на вопрос, – лязгнул Ренхардт, слегка наклонив голову. Его капюшон начал трепетать словно на ветру, а тени вокруг будто бы зашевелились.

Несколько мгновений невидимой обычному глазу борьбы и вмиг склонивший голову Аластар глухо проговорил:

– Если все пойдет так и дальше, то около года. Максимум полтора.

– Усмирить не получается?

– Нет. Моей мощи не хватает, чтобы совладать с Гневом.

– Это он так давит на тело? – Капюшон легко качнулся в сторону правой половины лица.

– Да, мастер. Прошу, помогите мне. Вы обещали, – от былого гнева в Аластаре не осталось и следа. Как только он вспоминал, что жить ему оставалось совсем ничего, вся спесь слетала моментально.

– Не переживай, ученик, я помогу. Я знаю способ, как извлечь его, не нанеся тебе непоправимых повреждений. Правда для этого нам понадобится чистый хаосит с сильным даром, достаточно изменившимся телом и высоким сродством к бездне.

– Мастер, у нас полно таких служителей еще не прошедших ритуал принятия…

– И ни один из них не бывает в бездне достаточно для того, что я хочу совершить. – Безжалостно обрубил его причитания Ренхардт, – я уже говорил тебе, кто мне нужен. Мастер из Империи, ученик самого Литиса. Доставь его и я избавлю тебя от Гнева.

– Но.. – Взмах руки прервал не успевшие зародится возражения Аластара.

– Смотри! Сейчас! – Возбужденно проговорил Ренхардт делая шаг вперед, вцепляясь руками в поручень и не отводя взгляд от происходящего внизу.

И там было на что посмотреть. Диспозиция в зале разительно изменилась. Амбалоподобный бородатый мужчина лежал прямиком на каменной плите с широко расставленными руками и ногами. Его глаза метались из стороны в сторону, а из уголка рта, на плиту, стекала слюна. Двое, что втащили его в круг и расположили на плите, сейчас с воздетыми к потолку руками, стояли с разных сторон этого ужасного алтаря.

Внезапно, из-под пол широких рукавов вздетых к потолку рук в воздух прямиком над расположенным на алтаре мужчине рванулась тьма. Столкнувшись с легким хлопком, темная субстанция закрутилась вначале в воронку, потом схлопнулась, буквально стянувшись в одну точку и с громким треском разошлась в стороны рваной раной на ткани самой реальности. Темный провал, в зев которого страшно было даже просто заглядывать потянул инфернальным холодом, а по залу начали гулять сквозняки. Полы балахонов, собравшихся здесь людей трепетали и рвались из стороны в сторону, в то время как все не отрываясь прикипели к раскрывшемуся ужасающему разлому.

Впрочем, не прошло и секунды, как люди, до этого стоявшие со вскинутыми руками захрипели и начали оседать на землю, а края самой трещины реальности, медленно, но неуклонно начали сжиматься. Мир спешил отвоевать обратно границы, вероломно захваченные потусторонней реальностью.

– Начали! – Рявкнул тот из круга, что стоял со стороны изголовья алтаря. Откинув капюшон, длинноволосый блондин с голубыми глазами, мягкими чертами лица и бледной, практически серой кожей сделал легкий шаг вперед, левой рукой схватил стоявшую перед ним девушку за волосы и оттянув их назад, с оттягом резанул зажатым в правой руке клинком прямиком по открывшейся нежной шее. Из рваной раны потоком хлынула кровь, а девушка захрипела и, словно только что обретя способность двигаться, руками потянулась к шее, при этом неверяще смотря куда-то в пол.

Продолжая удерживать ее за волосы, блондин клинком указал прямиком на сжимающуюся и болезненно пульсирующую дыру в пространстве. Мгновение и кровь на кинжале, словно начала истаивать черным дымом двигаясь к провалу, смешиваясь с ним и мешая ему закрыться. Спустя мгновение от тела девушки также отделился вязкий, дымный шар, поднялся в воздух, а затем прочертил воздух стрелой и врезался в темную воронку. Бездыханное тело в ту же секунду рассыпалось невесомой пылью.

– Это же, ее суть... – Пробормотал Аластар, впервые наблюдающий доработанный вариант ритуала учителя.

– Тихо. Смотри дальше! – Лязгнул Ренхардт, который, словно стремившись оказаться еще ближе к сердцу ритуала, дабы ничего не пропустить, буквально вжался в ограничивающие помост перила.

Секунд десять не происходило ничего, а потом портал снова начал затягиваться.

– Следующий! – Прохрипел блондин, одной рукой смахивая проступившие на лице капли пота. И экзекуция повторилась. На сей раз жертвой выступил парень лет четырнадцати с кучерявыми рыжими волосами и веснушками на лице, с обильно текущими из глаз слезами.

Все повторилось в точности еще пять раз. Семь жертв из двенадцати осыпались прахом на пол этого ужасающего зала, холод внутри которого уже был такой, что стены начали покрываться изморозью.

– Следующий! – В очередной раз прохрипел блондин, не отрывая взгляд от черной дыры, зависшей прямиком над алтарем.

Взмах клинка, блеск обсидиана, сдавленный хрип. Именно в этот момент все изменилось. Тьма, зависшая над алтарем, вдруг пришла в движение. Сначала по ней одна за одной пробежали волны. Затем она начала клубиться, закручиваясь внутрь себя и бурлить. А потом из портала вынырнуло, что-то бесформенное, страшное, напоминающее бесформенную черную кляксу. Секунду эта субстанция висела в воздухе, неподалеку от вновь начавшегося сжиматься портала, а потом рванулась в сторону лежащего на плите мужчины.

Мгновение и вот она впитывается в лежащего на плите, проникая внутрь прямиком через алеющий на груди разрез. Разрез, который тут же закрывается, оставляя после себя белый шрам, густо увитый черными прожилками. Еще секунда и лежащий мужчина вдруг начал дергаться, явно заходясь в припадке.

– Четверо. Весьма неплохо, – еле слышно пробормотал Ренхардт, неотрывно наблюдая за тем, как лежащий на столе извивается, – в прошлый раз их совсем не осталось.

– В каком смысле, мастер?

– Тихо! Еще не все! – Уже не сдерживаясь, рявкнул Ренхардт. И ровно в этот самый момент, корчащийся мужчина затих. Одновременно с этим в воздухе края реальности наконец то сошлись вместе с громким чавкающим звуком. В зале наступила тишина, прерываемая разве, каплями крови, стекающими по клинку последнего из убийц и с оглушительным звуком в наступившей тишине, падающими на каменный пол. Разрыв не принял его жертву, темноволосого мужчину, сейчас бесформенным мешком валявшегося на полу.

Лежащий на алтаре мужчина открыл глаза, заполненные тьмой столь внезапно, что казалось никто из окружающих не обратил на это внимание. Секунда и вот, до этого момент лежащий мужчина уже стоит, одним движением поднявшись на ноги так, что создалось ощущение будто в спину его кто-то толкнул.

Окинув взглядом собравшихся вокруг него людей в балахонах, одержимый перевел взгляд на людей, стоявших перед ними на коленях. Его ноздри раздулись, уловив густой и вязкий аромат ужаса, исходящий от людей и пропитавший, казалось, все в этом зале.

– Брат, Мы приветствует тебя здесь. – Синхронно проговорили фигуры, окружающие алтарь, – мрими наш дар. Стань сильнее. И помоги нам в нашем великом деле.

Секунду ничего не происходило, а потом бородач растянул губы в ухмылке обнажив начавшие заострятся зубы:

– С удовольствием.

Размывшись серой тенью он рванулся к оставшимся жертвам, что в тот же миг обрели способность двигаться.

Смотря вниз, наблюдая за тем, как люди пытаются бежать, но неминуемо погибают страшной, ужасающей смертью, Аластар поймал себя на мысли, что сам он умирать очень не хочет. А это значит, что ему придется выполнить поручение его учителя. И неважно сколько людей в итоге пострадает. Главное, что он. Хаосит отмеченный сразу несколькими богами и доверенное лицо мастера Хаоса объединенных королевств будет жить.