Шаг первый

Глава 3. Сестры. Часть 1

313 лет от восхождения Фороса. Январь.

С событий в канализации прошел почти месяц и сколько бы мысленно я не возвращался к ним, понимал – мы с Кергом прошли там по краю. Фортуна явно благоволила нам в тот день, раз позволила выйти невредимыми из такой мясорубки. Конечно, в основе успеха нашего предприятия лежала не только удача но и моя предприимчивость.

Во-первых, очень хорошо, что я попросил в свое распоряжение серебряный десяток. Обычных воинов там смели бы просто за доли секунды. Да что говорить, если даже серебряный десяток лишился сразу трех бойцов.

Один – был убит на месте. Второй – истек кровью до прихода помощи. Третьего же сильно ранили в ногу. В рану попала инфекция и ногу в последствии пришлось ампутировать.

Во-вторых, хорошо, что с нами был маг-воздушник. Благодаря его своевременному предупреждению мы с парнями успели занять удобную для сражения позицию, только благодаря которой, а также благодаря мастерству отдельных воинов, смогли сдержать первый натиск.

В-третьих, несмотря на свое высокомерное поведение и очевидные промашки, в бою Лео показал, что на самом деле является боевым магом из древнего рода. Лишь его атаки куклы, действовавшие сообща, не могли предсказать или остановить. Лишь благодаря ему, у меня появилось время на то, чтобы найти и разобраться с Хаулом.

Конечно, у нашего путешествия были и другие последствия.

Когда по приказу Рея, оставшиеся на ногах гвардейцы, привели помощь. От обилия народа в подземельях стало не протолкнуться. Бронзовая сотня, стражники, служащие тайной канцелярии, наблюдатель от моего ордена и магистр от башни магов. Вся эта орава заполонила канализацию в считанные часы.

Этим же вечером канализация была прочесана вдоль и поперек. В результате чего выяснилось, что ход, через который мы в нее проникли не единственный. Вернее, мы и так знали, что проходов в нее много, но то, что все они давным-давно распечатаны и используются как пути для транспортировки грибов в верхний город стало для всех сюрпризом.

Очаги сопротивления наркоторговцев были подавлены достаточно быстро. Допросы, проводимые опытными дознавателями из канцелярии прямо на месте, в полевых условиях, установили, что о наличии в своих рядах наркоторговцы не знали, но догадывались. Больно много странностей было у этого мужика. Но о провалах в памяти, которые часто случались после встречи с ним, люди предпочитали между собой не разговаривать.

Страшный союз из Хаула и не отягощенных моралью людей позволил изначально маленькой бандитской группировке подмять под себя другие банды и значительно разрастись. Маленькая по первости банда всего за шесть месяцев смогла построить целую империю, сердцем которой как раз таки и являлись туннели под горой.

Отдельно нужно рассказать и об отряде, который пропал вместе с учеником Литиса. Все они бесследно пропали. У меня даже зародилось подозрение, что их пропажа никак не связана с тем, что мы обнаружили под горой. Но учитель удовлетворился, а это самое главное. Вопрос мы с ним закрыли.

Все время, пока в подземелье проводились работы, я просто сидел у стены, поджав под себя ноги и не отрывал взгляд от лежавшего передо мной трупа бывшего жителя нижнего города. Во время драки я не успел как следует рассмотреть его одежду и лицо. Зафиксировал только то, что он чем-то отличается от остальных, напавших на нас людей. Сейчас же отчетливо понимал, что убил типичного работягу из нижнего города.

Я не оторвался от созерцания его тела, ни когда целитель оказывал мне первую помощь, ни когда рядом со мной сел Керг, ни когда мне задавал вопросы представитель тайной канцелярии, ни даже тогда, когда нас попросили покинуть туннели. Лишь на третий оклик назойливого жандарма я вынырнул из своих мыслей и вместе с другом отправился на улицу.

На свежем воздухе у меня сильно закружилась голова, так что пришлось обращаться к своей силе и в тот же миг все вокруг пришло в движение. Отпрянули жандармы. Залаяли и заметались собаки. Заголосили в голос зеваки, а особо тонкие душой и вовсе попадали в обморок.

– Возьми, – посеревший Керг держал мой норзалит на вытянутой руке.

Я загнал свой дар поглубже, надел камень на шею, после чего мы с Кергом двинулись было прочь, когда вдруг меня окликнули:

– Орденец!

Лео, а это был именно он. С трудом, опираясь на лекаря, стоял около целительского шатра. Глубокие круги под глазами и вновь пошедшая носом кровь свидетельствовала о сильном магическом перенапряжении.

– У семьи Ревен нет к тебе претензий! – Громко крикнул он. – Я признаю свой долг жизни!

Не такой уж он и высокомерный.

Я кивнул и ничего не отвечая, развернулся прочь.

Мне все больше не давало покоя подозрение, что возможно своим грубым вмешательством, я убил и то, что осталось от носителя Жажды. Эти мысли не давали мне думать ни о чем другом.

Конечно, за шесть месяцев сознание и личность человека однозначно должны были быть поглощены Хаулом. Но попытаться отделить от него чужеродную сущность и попытаться сохранить человеческую жизнь было моей непосредственной обязанностью. Обязанностью, которой я впервые за долгое время пренебрег. Конечно, можно оправдывать себя тем, что я действовал под напором адреналина. Торопился уничтожить Хаула пока он в достаточной мере не восстановился и не сделал что-нибудь еще, но это не так.

Я не захотел проводить сложный ритуал изгнания только по одной причине. При изгнании сущности дар Хаул’дир не усиливается.

У каждого из нас после победы над сущностью есть два пути. Отделить и изгнать изгнать или поглотить его сущность. Первый вариант практически всегда гарантировал выживание носителя. Правда, если Хаул пробыл в человеке слишком долго, то от личности ничего не оставалось, а носитель превращался в безвольный овощ, без желаний, эмоций, целей и устремлений. Короче был похож на человека, перенесшего лоботомию.

Второй же вариант, заключающийся в поглощении сущности, практически всегда убивал носителя. Душа человека просто не переживала контакта с обжигающей и кипящей силой Хаул’дир. Поэтому каждый из нас, хоть раз, но сталкивался с выбором: сила или человечность.

Возвращаясь же к истории с наркоторговцами, можно смело заявлять, что мы невольно вскрыли давно зреющий на теле Ланкара нарыв.

Весь последующий месяц тайная канцелярия императора проводила зачистки среди жителей нижнего города и трущоб. Ну а самой ужасной новостью, всколыхнувшей всю столицу, стало известие о причастности к наркоторговцам нескольких родов из верхнего города. Поговаривают, что одна из семей даже входила в десятку великих.

Для меня в этом не было ничего удивительного. У каждой подпольной организации, которая долгое время остается таковой, потом, совершенно внезапно, обнаруживаются могущественные покровители. Для высшего света Ланкара такое откровение оказалось явно в новинку. Сплетни так и бурлили, а светская жизнь на время остановилась. Не было никаких приемов, светских раутов и прочих привычных всем аристократам атрибутов мирного времяпрепровождения. Так продолжалось вплоть до тех пор, пока император твердой рукой, а также с помощью введенных в столицу регулярных войск не навел порядок среди знати и черни.

Конечно, на этом история не закончилась. На основе информации, полученной в ходе допросов задержанных преступников, в разные части Ратры были отправлены отряды императорских войск. Отряды стражников курсировали и прочесывали столицу, повсюду проходили задержания.

Даже сейчас, бредя через трущобы я то и дело встречал группы стражников, патрулирующих окрестности.

Чувствуя, что моя совесть получит еще один мощный удар, я долго откладывал поход к месту, на которое указывала тьма, что оставил мне Хаул. Этому способствовало также то, что компас, поселившийся в моей груди с той памятной встречи, хоть и вызывал легкое чувство дискомфорта, жить при этом, абсолютно не мешал. Основываясь на каких-то своих внутренних ощущениях и догадках, об оставленном подарке я не стал сообщать никому. Даже в разговоре с бывшим учителем при описании момента убийства твари не стал ни о чем подобном упоминать. Ну а что, по факту, абстрагировавшись от компаса в груди и погрузившись в дела, я весьма успешно о нем забывал.

Надо отметить, что несмотря на мое решение сохранить компас в тайне, много времени я проводил в медитациях и тщетных попытках избавиться от него, но все безуспешно. Погружаясь в себя, я идентифицировал его как комок чужеродной силы, напрочь засевшей внутри меня и подпитывающейся от моей собственной энергии. Любые мои попытки воздействия на нее, просто ни к чему не приводили. Когда все варианты были испробованы, оставался последний.

Полностью избавиться от тьмы и дождаться момента, когда компас растворится сам, лишившись подпитки. Этот вариант нес с собой адские мучения, так что я отмел его сразу. Я же не ученик Гозарда с его путем чистоты. Я практикую поглощение, усиливаю дар. Мое тело просто перестанет работать, лишившись тьмы.

Поэтому один прекрасный день проснувшись и выполнив весь утренний моцион, я взял дилижанс и никого не ставя в известность отправился в нижний город. Покинув дилижанс и велев вознице ждать меня на этом же месте через три-четыре часа, я направился вниз, ведомый странным чувством, поселившемся в моей груди.

Останавливался я один раз. В тот момент, когда подошел к границе нижнего города и трущоб. И то для того, чтобы проверить, удобно ли из ножен выходит клинок, мерно покоящийся у меня на поясе. Дальше шел уже без остановок все набирая и набирая ход. Моя торопливость была связана с тем, что чем ближе я подходил к точке назначения. Тем назойливее свербело у меня в груди, подгоняя идти вперед. Когда я дошел до точки назначения, а эфемерный зуд в груди достиг своего предела, все неожиданно прекратилось. Чувство дискомфорта ушло в тот миг, когда ко мне пришло четкое понимание того, что я на месте.

Я стоял у старого покосившегося невысокого забора перед домом, что больше походил на сарай. Стекла в окнах отсутствовали, а заменяли их кое-как заделанные деревом оконные проемы. Во многих местах дома бревна разошлись настолько, что образовывали дыры толщиной чуть ли не с ладонь. Обшарпанная древесина, покосившаяся крыша довершали складывающуюся картину.

Нет, безусловно это покосившийся сарай не самый худший дом, что находится в трущобах, но и эталоном точно не является. Постояв несколько секунд перед деревянной калиткой и с интересом рассмотрев представшее передо мной убожество, я развернулся и сделал несколько шагов, собираясь уходить.

Внутри меня сейчас боролись две противоположности. Разумная часть буквально кричала, что раз дискомфорт пропал – я могу спокойно идти по своим делам. А точнее, могу спокойно отдохнуть, пропустить по паре тройке пинт любимого пива или заглянуть в Миледи. Другая же часть говорила, что уйти отсюда, не разобравшись, будет как минимум непрофессионально, а как максимум меня еще долго будет снедать совесть, так что в итоге я сюда обязательно вернусь.

Ладно, похожу здесь, понаблюдаю. Может что-то прояснится.

Простояв недалеко от дома почти час, сильно продрогнув и отморозив себе пальцы на ногах, но так ничего и не поняв я все-таки решился на то, чтобы попытаться попасть внутрь.

Я осторожно зашел внутрь небольшого дворика, мельком отметил стоящий отдельно туалет с хлипкой дверью и поднялся по крыльцу дома, чуть не упав из-за невовремя пошатнувшейся и заскрипевшей ступеньки. Подергал ручку двери – закрыто.

Потоптавшись немного на крыльце, нерешительно поднял руку и несколько раз стукнул в дверь. Ответом была тишина, которая через некоторое время сменилась какой-то неясной возней, тут же стихшей, означающей, что в доме все же кто-то есть.

Для верности я еще несколько раз стукнул по двери, но так ничего и не дождавшись крикнул:

– Эй, хозяева! Есть кто? Открывайте, не то дверь вынесу.

И снова тишина.

– Насчет три я выламываю дверь! – Снова крикнул я и начал отсчет. – Раз, два…

В этот момент за дверью снова послышалась возня, потом раздался звук отодвигаемого засова, а дальше дверь несколько раз толкнули, но, она не открылась. Видимо дом сильно осел, от чего нижний косяк двери прочно засел в дверном проеме. Дверь распахнулась только после того, как ее толкнули еще раз, причем значительно сильнее, а я при этом, легко дернул ее на себя, помогая.

На пороге стояла совсем еще юная девушка лет двадцати с замызганным лицом, рыжими волосами и кожей, густо усыпанной веснушками. Зеленые глаза смотрят на меня с затаенной тревогой. В левой руке девушка сжимает длинный и слегка ржавый нож. Правой же придерживает не до конца раскрывшуюся дверь.

– Ты кто такой? – Хрипловатым, жестким и совсем не юным голосом спросила эта особа.

– Привет, я Тео из ордена Хаул’дир. Я не причиню тебе вреда, я здесь, чтобы поговорить, – произнес я, едва успев подставить ногу в проем и мешая закрыться дернувшейся на слове орден двери.

Девушка еще несколько раз дернула дверь, в попытках закрыть ее, а потом яростно уставилась мне в глаза и сказала:

– Поди прочь, орденец.

– Ээээ… – Только и успел протянуть я, не ожидавший такого приема, прежде чем девчонка отпустила дверь и угрожающе ткнула в мою сторону ножом.

На автомате перехватив ее руку, я, преодолевая сопротивление висящего на шее камня ужалил ее каплей тьмы, прямо через ладонь. В результате чего ее рука болезненно разжалась, а нож упал на крыльцо. Девушка же перехватила руку другой, попыталась пнуть меня, а когда и этого не получилось закричала:

– Уходи, орденец! Все что случилось, твоя вина!

– Подожди, давай поговорим. Прошу, – растерянно произнес я, поднимая две руки вверх, демонстрируя, что я не хочу больше причинять никакой вред.

– Я не хочу разговаривать с убийцей! – Выкрикнула девушка в ответ и продолжая удерживать левую кисть правой, умчалась куда-то внутрь дома.

– Прелестно… – Пробормотал я, осторожно заходя внутрь и осматривая убогую и грязную прихожую.

Не разуваясь, я прошел дальше, прямиком до зала, который судя по всему выполнял роль кухни, спальни и гостиной в одном лице. Девушки здесь не было, а вот напротив меня была еще одна дверь, которая вела в комнату поменьше, откуда как раз и доносились отчаянные всхлипы.

Тяжело вздохнув, я решительно прошел вслед за девушкой в небольшую комнатку без мебели. Здесь, на полу, в том углу комнаты, стены вокруг которого меньше всего походили на решето, был расстелен матрас, на котором сейчас и разворачивалась маленькая семейная драма.

Рыжеволосая девушка, что встретила меня на пороге, сейчас прижимала к себе девушку, что являлась точной ее копией, только помладше. Лет четырнадцати. Девушки на пару заливались слезами.

В отличие от зала, эта комната была освещена артефактом, а на полу рядом с матрасом лежал тепловой камень. Дорогая вещь, работающая от магической энергии и требующая ежемесячной перезарядки. Этот камень, судя по излучаемому теплу и температуре в комнате, был на последнем издыхании.

Явно еще день, максимум два и совсем перестанет греть.

– Сильно болит? – Спустя какое-то время спросил я у старшей.

– Твоими молитвами. Чтоб тебя Форос покарал. – Огрызнулась в ответ девушка не переставая всхлипывать.

– Давай помогу, – проговорил я, осторожно делая шаг вперед и опускаясь на пол рядом с отпрянувшими девчонками.

– Дай, – настойчиво повторил я, вытянув свои руки и осторожно дотронувшись до ее левой кисти, сведенной судорогой.

– Я воздействовал тьмой на твои нервные окончания, ничего больше. Сейчас, это просто боль. Подожди, станет легче. Вот так, – пояснял я, легко массируя кисть девушки, разминая мышцы и снимая напряжение с нервных корешков.

Её лицо постепенно разглаживалось, а слезы перестали течь непрерывным потоком.

– Поговорим? – Спросил я, когда понял, что в целом, девушка готова к разговору.

Так и не дождавшись ответа продолжил:

– Я буду ждать ровно полчаса. Если за это время вы так и не решитесь заговорить, я уйду и больше вы меня не увидите. Это ваше желание исполнится, но вот, я, в таком случае, точно не смогу вам помочь.

С этими словами я вышел из комнаты, давая девушкам время собраться с силами. Сперва прошел и закрыл входную дверь, из которой ощутимо тянуло холодом. Затем вернулся в общий зал, практически на ощупь дошел до старого, деревянного стола, за который и уселся со стороны стены.

Хаул’дир умеют ждать.