Школа чародеев

Глава 2

Я слышала, как мужчина и женщина кричали предупреждения, в то время как я судорожно ломала себе голову над каким-нибудь сжимающим-пасть заклинанием, которое мне было, несомненно, необходимо. Конечно, единственные слова, которые мне действительно удалось выкрикнуть на оборотня, в то время как он бежал на меня, были: «ПЛОХАЯ СОБАКА!»

Затем, краем глаза я заметила вспышку синего света слева от меня. Вдруг, оборотень, казалось, впечатался прямо в невидимую стену, всего в нескольких дюймах от меня. Издав жалкий лай, он упал на землю. Его мех и кожа начали покрываться рябью, пока он не превратился в жалобно всхлипывающего нормального мальчика в хаки и синем пиджаке. Его родители побежали к нему, в то время как моя мама бросилась ко мне, волоча чемодан за спиной.

— О, Боже! — выдохнула она. — Милая, ты в порядке?

— Все хорошо, — сказал я, смахивая траву с моей юбки.

— Знаешь, — сказал кто-то слева, — использовать блокирующее заклинание гораздо эффективнее, чем кричать «Плохая собака», но, может быть, это только мое мнение.

Я обернулась. Прислонившись к дереву с расстегнутым воротником и освобожденным галстуком, стоял парень, ухмыляясь. Его пиджак Геката вяло висел на сгибе локтя.

— Ты ведьма, разве нет?! — продолжал он. Он прижался к дереву и провел рукой по темным кучерявым волосам. Так как он подошел поближе, я заметила, что он был настолько худ, буквально шатался от ветра, и то, что он был выше меня на несколько дюймов.

— Может в будущем — сказал он, — ты приложишь больше усилий, что бы не облажаться как сегодня.

С этими словами он ушел.

Мне было абсолютно наплевать на два момента: на то, что на меня чуть не напал Джастин — мальчик-оборотень и на то, что какой-то незнакомец (не такой уж дружелюбный) сказал мне, что я облажалась с заклинанием.

Я проверила, смотрит ли мама, но она спрашивала родителей Джастина о чем-то, что звучало как: «собирался ли он ее укусить?»

— Так значит я плохая ведьма, да? — сказала я еле слышно, так как все мое внимание было обращено на мальчика, который уходил.

Я подняла руки и придумала самое скверное заклинание, которое возможно смогла — одно с участием гноя и неприятного запаха изо рта и со сложной половой дисфункцией.

И ничего не произошло.

Не было ни ощущения воды устремляющейся к моим пальцам, ни ускоренного сердцебиения, ни вздымающихся волос.

Я стояла там, как идиотка, указывая всеми пальцами на него.

Осечка? У меня никогда раньше не было затруднений, выполняя заклинание.

Затем я услышала голос — мягкий и тихий, как шелест магнолии на ветру, который сказал: «Достаточно, милая».

Я повернулась к крыльцу, где между устрашающими папоротниками стояла пожилая женщина в костюме. Она улыбалась, но это была одна из тех жутких кукольных улыбок. Она указала своим длинным пальцем на меня.

— Мы не используем здесь нашу силу против других Продигиумов, как бы нам этого не хотелось, — сказала она мягким, чарующим, мелодичным голосом. По правде говоря, если бы дом мог говорить, голос его звучал бы именно так.

— Могу ли я добавить, Арчер, — продолжала женщина, обращаясь к темноволосому парню, — что в то время как эта молодая леди новичок в Геката, вы знали это, прежде чем напали на другого студента.

Он фыркнул.

— Вы хотите сказать, что я должен был позволить ее съесть?

— Магия не может быть решением всех проблем, — ответила она.

— Арчер? — спросила я, подняв брови. Эй, вы может и смогли отнять у меня магическую силу, но сила сарказма еще в моем распоряжении. — Твоя фамилия Ньюпорт или Вандербильт? Может быть, даже с каким-то числом? Оох! — сказала я, расширяя глаза, — или, возможно, даже Эсквайр[4]!

Я надеялась его обидеть или, по крайней мере, рассердить, но он только улыбнулся мне.

— На самом деле, Арчер Кросс, и я первый. Теперь ты? — Он прищурился. — Давай посмотрим… Русые волосы, веснушки, все девушки-по-соседству получают… Элли? Лэйси? Определенно что-то оканчивающееся на «и».

Вы знаете это чувство, когда ваш рот движется, но вы не можете издать, ни одного звука? Да, это именно то, что произошло. И тогда, конечно, моя мама воспользовалась этой возможностью, чтобы завершить свою беседу с родителями Джастина, и крикнула:

— Софи! Подожди наверху.

— Я угадал. — засмеялся Арчер. — Увидимся, Софи, — крикнул он через плечо и исчез в доме.

Я снова обратила внимание на женщину. Ей было около 50-ти, волосы у нее были светло русые — запутанные, посеченные, которые наверняка она пыталась собрать в хвост. Но судя по ее величественной осанке и голубому королевскому костюму с эмблемой Геката-Холла, я предположила, что это директор школы — миссис Анастасия Касноф. И чтобы запомнить это имя, мне не нужно было смотреть в брошюрку, потому что оно само как-то запомнилось.

Светловолосая женщина и в самом деле была почтенной главой Геката-Холла. Моя мама пожала ей руку:

— Грейс Месер, а это София.

— Сох-фии-я, — произнесла госпожа Каснофф своим южным акцентом, превращая моё довольно простое имя, во что-то звучащее как экзотическая закуска из Китайского ресторана.

— Зовите меня Софи, — быстро произнесла я надеясь избежать быть навсегда известной как Сохфиия.

— Ты родом не из этих мест, я права? — Продолжила госпожа Каснофф пока мы шли в сторону школы.

— Нет, — ответила мама, перебросив мою набитую сумку на другое плечо, чемодан всё ещё был между нами.

— Моя мама из Теннесси, но Джорджия была одним из Штатов в котором мы ещё не жили. Мы переезжали, совсем немного.

Совсем немного было преуменьшением.

Девятнадцать государств за мои шестнадцать лет. Дольше всего мы жили в Индии, тогда мне было восемь. Это было 4 года. Самое короткое пребывание было в Монтане три года назад. Всего две недели.

— Понимаю, — сказала госпожа Каснофф. — Так чем вы занимаетесь, миссис Мерсер?

— Мисс — автоматически поправила мама, и чуточку за громко. Она закусила нижнюю губу и спрятала воображаемый локон за ухо. — Я учительница. Религиоведения. В основном мифологии и фольклора.

Я плелась за ними, в то время как мы поднимались на внушительное крыльцо и входили в Геката-Холл.

Здесь была блаженная прохлада, что означало: у них есть какой-то вид заклинания, охлаждающего воздух. И пахло здесь так же как во всех старых домах, этот причудливы запах, сочетающий полировку для мебели, старое дерево и затхлый запах старой бумаги, как в библиотеке.

Я задавалась вопросом, будут ли внутри заметны соединенные вместе здания, так же как и снаружи, но все стены были покрыты одинаковыми уродливыми бургундскими обоями, делая невозможным рассмотреть, где заканчивается дерево и начинается штукатурка.

Внутри, сразу же за передней дверью, в огромном холле преобладала винтовая лестница из красного дерева, поднимающаяся вверх на три яруса, казалось, что она ни на чем не держится. За лестницей был витраж, который начинался на площадке второго этажа и поднимался до потолка. Позднее дневное солнце светило через него, заполняя холл геометрическими узорами яркого цветного света.

— Впечатляюще, не правда ли? — сказала госпожа Каснофф с улыбкой. — Он изображает происхождение Продигиумов.

Окно изображало ангела со злым лицом, стоящего внутри золотых ворот. В одной руке он держал черный меч. Другая рука указывала, четко требуя три фигуры перед воротами убираться к черту. Только, ну вы понимаете, по-ангельски.

Эти три фигуры тоже были ангелами. Все они выглядели мило расстроенными. Ангел справа, женщина с рыжими волосами, даже спрятала лицо в руках. Вокруг ее шеи висела золотая цепь, которая, как я поняла, состояла из маленьких фигурок, держащихся за руки. Ангел слева был в венке из листьев и оглядывался через плечо. И посередине самый высокий из них смотрел прямо перед собой с высоко поднятой головой и отведенными назад плечами.

— Это… нечто, — наконец сказала я.

— Ты знаешь историю, Софи? — спросила госпожа Каснофф.

Когда я покачала головой, она улыбнулась и указала на внушающего страх ангела позади ворот.

— После Великой Битвы между Богом и Люцифером те, кто не захотел принять чью-либо сторону, были изгнаны с небес. Первая группа, — она указала на высокого ангела в центре, — решили прятаться под горами и в глубоких лесах. Они стали феями. Другая группа выбрала жизнь среди животных, и они стали оборотнями. И последние захотели смешаться с людьми и стали ведьмами.

— Вау, — услышала я мамин возглас и повернулась к ней с улыбкой.

— Удачи в объяснении Богу, почему ты шлепала одно из его небесных существ.

Мама пораженно засмеялась.

— Софи!

— Что? Ты же это делала. Надеюсь, мама, ты любишь жаркую погоду, это все что я могу сказать.

Мама засмеялась снова, даже при том, я могла сказать, что она пытается сдержаться.

Госпожа Каснофф нахмурилась прежде, чем откашляться и продолжить экскурсию.

— Возраст учеников в Геката от двенадцати до семнадцати. Как только ученик приговорен к Геката, он или она не освобождается до его или ее восемнадцатилетия.

— Так некоторые дети могут быть здесь, например, шесть месяцев, а другие — шесть лет? — спросила я.

— Точно. Большинство студентов посылают сюда вскоре после того, как они вступают в свои силы. Но всегда есть исключения, такие как ты.

— Сразу же я, — пробормотала я.

— Какие здесь будут уроки? — спросила мама, стреляя в меня взглядом.

— Занятия в Геката зависят от разделения на Прентисс, Мейфэйр и Герводен. — Мы с мамой закивали, как будто знали, что означают эти слова, я так думаю, нам не удалось ее одурачить, потому что госпожа Каснофф сказала: — Главные школы-интернаты для ведьм, фей и оборотней соответственно. Уроки назначаются, основываясь на возрасте ученика и на особенных трудностях, с которыми он вписывался в человеческий мир.

Она едва заметно улыбнулась.

— Учебный программа может оказаться сложной задачей, но я не сомневаюсь, что Софи будет стараться.

Никогда еще ободрение не звучало так похоже на угрозу.

— Спальни девочек находятся на третьем этаже, — сказала госпожа Каснофф, указывая вверх на лестницу. — Мальчики — на втором. Занятия проводятся здесь, на первом этаже, так же как и в окружающих пристройках, — она указала налево и направо от лестницы, где от холла отходили длинные, узкие коридоры. В синем костюме, показывая руками на то, что говорит, она напоминала стюардессу. Я ожидала, что она скажет, что в чрезвычайной ситуации мой пиджак со знаком Геката может быть использован, как плавательное устройство.

— Так, студенты разделены по… эм… — мама махнула рукой.

Госпожа Каснофф улыбнулась. Ничего не могу поделать, но мне показалось что её улыбка была так же натянута как её собранные в узел волосы.

— По их способностям? Нет, конечно же нет. Один из основополагающих принципов Геката — научить детей сосуществовать с каждой расой Продигиумов.

Госпожа Каснофф повернулась, чтобы повести нас к другому концу холла. Здесь три огромных этажа поднимались до лестничной площадки на третьем этаже. За ними был внутренний дворик, где дети уже начинали собираться на каменных скамейках под живыми дубами. Я сказала: дети. Думаю, они все примерно такие же, как и я, но точно нельзя сказать. Они просто выглядели, как и любая другая группа учеников. Ну, феи — исключение.

Я смотрела, как одна девушка смеялась, когда предложила тюбик блеска для губ другой, и что-то в моей груди сжалось.

Я почувствовала что-то холодное на руке и испуганно отпрыгнула назад, потому что бледная женщина в синем пронеслась сквозь меня.

— Ах, да, — сказала госпожа Каснофф с небольшой улыбкой. — Изабель Фортинэй, одна из наших постояльцев-духов. Как, я уверена вы читали, Геката — дом для ряда духов, все они призраки Продигиумов. Они весьма безобидны — полностью нематериальны. Это значит, что они не могут тронуть тебя или сделать что-нибудь еще. Время от времени они могут напугать, но это все, что они могут.

— Великолепно, — сказала я, наблюдая, как Изабель проходит сквозь стену.

Пока она это делала, я краем глаза поймала движение, повернулась и увидела, что другой дух стоит в шаге от лестницы. Это была девочка примерно моего возраста, одетая в ярко-зеленую кофту поверх короткого платья в цветочек. В отличие от Изабель, которая даже не заметила меня, эта девочка смотрела прямо на меня. Я открыла рот, чтобы спросить госпожу Каснофф, кто она, но директриса обратила свое внимание на кого-то в другом конце холла.

— Мисс Тальбот! — позвала она. Я удивилась, как ее голос пересек огромную комнату, даже отдаленно не прозвучав, как крик.

Крохотная девушка, ростом всего лишь полтора метра, появилась рядом с локтем госпожи Каснофф. Ее кожа была белой почти как снег, так же как и волосы с ярко-розовой полосой на челке. На лице были очки в толстой черной оправе, и даже при том, что она улыбалась, я могла сказать, что делает это только, чтобы угодить госпоже Каснофф. Ее глаза были совсем скучающими.

— Это Дженнифер Тальбот. Я верю, что вы сживетесь с ней в комнате в этом семестре, мисс Мерсер. Дженнифер, это Софии-я.

— Просто Софи, — поправила я, в то же время, как Дженнифер сказала:

— Дженна.

Улыбка госпожи Каснофф напряглась, будто кто-то подкрутил винтики с каждой стороны рта.

— Милостивый. Не понимаю, что с детьми в это время, мисс Мерсер. Им дают совершенно прекрасные имена, а они полны решимости исказить и изменить их при первой возможности. В любом случае, мисс Мерсер, мисс Тальбот, так же как и вы, относительно новичок. Она присоединилась к нам в прошлом году.

Мама просияла и пожала Дженне руку.

— Приятно познакомиться. Ты, эм, ты, как и Софи, — ведьма?

— Мам, — прошептала я, но Дженна покачала головой и сказала:

— Нет, мэм. Вампир.

Я чувствовала, как мама застыла позади меня и понимала, что Дженна тоже. И хотя мне было стыдно за нее, я разделяла мамины чувства. Ведьмы, оборотни и феи это одно. Вампиры просто и очевидно были чудовищами. Все эти чуткие создания Дети Ночи это полная чушь.

— Так, хорошо, — сказала мама, стараясь прийти в себя, — Я…эм, я не знала, что вампиры посещают Гекату.

— Это новая программа, — сказала госпожа Каснофф, протягивая руку, что бы запустить ее в волосы Дженны. Дженна была вежливой, если таковым можно считать пустой взгляд на ее лице, но я видела ее напряженность. — Каждый год, — продолжила госпожа Каснофф: — Геката принимает молодого вампира и предлагает ему или ей возможность учиться вместе с Продигиумами в надежде, что мы сможем в конечном итоге преобразовывать этих неудачников.

Я бросила взгляд на Дженну, потому что… неудачники? Оу.

— К сожалению, Мисс Тальбот у нас всего лишь один студент вампир, несмотря на то, что один из наших учителей также вампир, — сказала госпожа Каснофф. Дженна лишь улыбнулась и тут же улыбка сошла с её лица, все стояли в томительной тишине, пока мама не прервала её:

— Дорогая, почему бы … — сказала она безнадежно взглянув на мою новую соседку по комнате.

— Дженна.

— Ладно, ладно. Почему бы Дженни не показать тебе твою комнату? Мне надо обсудить некоторые вещи с госпожой, затем я зайду к тебе попрощаться, ладно?

Я посмотрела на Дженну, она всё ещё улыбалась, хотя она уже смотрела сквозь нас.

Я переместила свою сумку и пошла, чтобы взять мой чемодан из маминых рук, но Дженна опередила меня.

— Ты действительно не должна помогать, — начала я, но она взмахнула свободной рукой.

— Это не проблема. В том, что ты кровососущий урод, есть один бонус — это сверхъестественная сила.

Я не знала, что на это сказать, так что я просто ответила: «О». Она несла с одной стороны, и я схватила с другой.

— И естественно никакого лифта? — пошутила я.

Дженна фыркнула.

— Конечно нет, это было б слишком удобно.

— Почему они просто не создадут заклинание для переноса багажа?

— Госпожа Каснофф не поддерживает использование магии, как оправдание лени. Видимо, таскание тяжелых чемоданов по лестницам помогает закалке характера.

— Ладно, — сказала я, когда мы преодолевали лестничную площадку второго этажа.

— Что ты о ней думаешь? — спросила Дженна.

— О миссис Каснофф?

— Да.

— Её волосы, собранные в пучок, впечатляют, — Дженна ухмыльнулась, подтверждая мою правоту.

— Знаю, правда? Я клянусь перед Богом, эта прическа, как, эпос.

В её голосе прозвучала нотка Южной мелодии. Звучало мило.

— Говоря о прическах: — решилась я, — как тебе разрешили эти пряди?

Дженна расправила розовые пряди свободной рукой.

— О, они не очень заботятся о бедной студентке стипендиате вампирше. Я думаю, до тех пор, пока я не жую своих сверстников, я могу красить волосы в любой цвет.

Когда мы дошли до третьего этажа, она осмотрела меня.

— Я могу сделать и тебе, если захочешь. Но не розовые. Это моя фишка. Может фиолетовые?

— Эм… может быть.

Мы остановились перед комнатой 312. Дженна поставила ее конец чемодана и вытащила ключи. Ее цепочка для ключей была ярко-желтой, и на ней блестящими розовыми буквами было написано ее имя.

— Мы на месте!

Она открыла дверь и толкнула ее.

— Добро пожаловать в Сумеречную Зону!