Школа чародеев

Глава 7

Как только погасли огни, я ожидала обычных вещей, когда учитель выключает свет: смех, оханье, шуршание одежды, скрип стульев, которые говорят вам, люди сдвигают стулья ближе, чтобы поцеловаться. Вместо этого в комнате была тишина. Конечно нас было толь около двадцати здесь.

Я услышала, как вздохнул Арчер, рядом со мной. Всегда странно сидеть с парнем в темноте, даже если этот парень тебе не нравится. Даже если я его не видела, я слышала, как он дышит, ерзает на стуле, чувствовала его запах (чистоты и мыла).

Я уже собиралась спросить его что сейчас будет, как появился маленький квадрат света в комнате рядом с миссис Каснофф. Квадрат рос все больше и больше, пока не достиг размера экрана телевизора. Он парил в воздухе, пустой и мерцающий, пока не начало появляться изображение, как проявление фотографии. Это была черно-белая фотография группы мрачных мужчин, одетых в черные костюмы и большие шляпы.

В 1692, две ведьмы из Салема, Массачусетс, начали использовать свои силы и создали панику, которая привела к смерти 18 невинных людей, — госпожа Каснофф начала. — Группа колдунов из Бостона написала колдунам и ведьмам в Лондоне и создала Совет. Они надеялись, что со структурой и ресурсами, Совет мог лучше управлять магической деятельностью и предотвратить другие трагедии как эта.

Картинка поблекла и превратилась в портрет рыжеволосой женщины в зеленом, атласном платье с огромной юбкой.

— Это — Джессика Прентисс, — госпожа Каснофф продолжала, ее голос, заполнял огромную комнату. — Она была чрезвычайно сильной белой ведьмой из Нового Орлеана. В 1876, после того, как ее младшая сестра, Маргарет, погибла, отдавая свои силы Совету, мисс Прентисс предложила идею безопасного дома, места, где ведьмы, чьи силы были потенциально опасными, могли жить в мире.

Портрет исчез, и на его месте появилась фотография школы в 1903 году, которую я видела раньше.

— Потребовалось почти тридцать лет, но ее мечта была осуществилась в 1903, — госпожа Каснофф продолжала. — В 1923, Совет предоставил оборотням и феям право тоже прибывать в Гекате.

Естественно, никаких упоминаний о вампирах.

— Не все так плохо, — прошептала я Арчеру. — Всего лишь лекция по истории.

Он покачал головой. — Подожди чуть-чуть.

— В 1967, Совет понял, что нужно место, чтобы обучать и формировать молодых Продигиумов, кто использовал их силы без ограничений. Школа, где они бы узнали больше об истории Продигиумов, и ужасных последствий демонстрации их способностей людям. Таким образом, появился Геката-Холл.

— Колония для монстров, — пробормотала я, чем заработала низкий смех Арчера.

— Мисс Мерсер, — сказала госпожа Каснофф, я подпрыгнула от неожиданности. Я боялась, что она собралась наказать меня за разговоры, но вместо этого она спросила, — Вы можете сказать нам, кто такая Геката?

— Гм, да. Она — греческая богиня колдовства.

Миссис Каснофф кивнула.

— Верно. Но также она является богиней перекрестков. И каждый из вас, дети, сейчас находится на распутье. А теперь… — Миссис Каснофф повысила голос, — «демонстрация».

— Начинается, — прошептал Арчер.

Еще раз, маленькое пятнышко света вспыхнуло в комнате, но на сей раз, никакой экран не появился. Вместо этого свет принял форму старика, приблизительно семидесяти лет. Он выглядел бы полностью реальным, если бы не мерцание, заставляя его пылать в темной комнате. Он был одет в комбинезон, рубашку в клетку, и коричневую шляпу, натянутую на его глаза. Коса была в его правой руке. На мгновение он был полностью неподвижен, но затем он повернулся и начал махать косой рядом с землей, как будто он косил траву, которой там не было. Это было… жутко. Мы будто смотрели кино, но действие происходили в живую.

— Это — Чарльз Вальтон, — объявила госпожа Каснофф. — Он был белым колдуном из деревни в Англии под названием Нижний Квинтон. Он зарабатывал один жалкий шиллинг в час, подстригая газон местным фермерам. В дополнение к этому он выполнял простые заклинания для людей из Нижнего Квинтона: лекарства от подагры, случайного любовного заклинания… простые безвредные вещи.

Но тогда, в 1945, у деревни был плохой урожай.

По мере того как она говорила, начали появляться другие люди позади мужчины. Их было четверо: нормально-выглядящие люди в жакетах и практичных ботинках. Двое из них были ко мне спиной, но я могла видеть низкую, приземистую женщину с розовым лицом и седыми волосами, и тощего парня, в бардовой шапке с наушниками.

Они будто сошли с коробки песочного печенья. У них были суровые и страшные выражение лица, а тощий парень держал вилы.

— Люди из Нижнего Квинтона решили, что Чарльз, виноват в их плохом урожае, и… остальное вы увидите сами.

Человек с вилами бросился вперед и схватил старика за локоть. Старик выглядел испуганным, и даже при том, что я знала, что сейчас случится я не могла отвернуться. Вместо этого я смотрела как три человека, которые должны печь пироги или потягивать чай, бросили старика на землю, и тощий мужчина воткнул вилы в его шею.

Я думала, что кто-то закричит; что кто-то в комнате заплачет или упадет в обморок. Но, похоже, что все были в ступоре, как и я. Даже Арчер прекратил сутулиться на его месте. Теперь он наклонился вперед, его локти на его бедрах, руки сжаты в кулаках.

Милая заботливая женщина стала на колени рядом с телом и подняла косу, я действительно пожалела, что съела пирог. Картина перед нами замерцала и исчезла.

Госпожа Каснофф рассказала нам о том, чего мы не видели.

— После его убийства, сельские жители вырезали на теле мистера Вальтона символы, которые они надеялись, отразят его «черную» магию. Вот как люди отплатили Чарльзу Вальтону за его помощь сельским жителям на протяжении пятидесяти лет.

И внезапно комната наполнилась изображениями и звуками. Позади госпожи Каснофф, семья вампиров была заколота группой мужчин в черных костюмах. Я могла фактически услышать ужасный звук, почти как громкий поцелуй, Когда деревянные колья проткнули их тела.

Слева я услышала резкий грохот стрельбы, и я инстинктивно пригнулась, когда упал оборотень, пронизанный серебряными пулями, которыми выстрелила старуха, представляете, в розовом халате.

Это было, будто я попала в ужастик. В центре комнаты теперь я видела две феи, обе с прозрачными серыми крыльями, которых бросили на колени трое мужчин в коричневых мантиях. Феи кричали, их запястья были закованы в железные кандалы, которые обжигали их плоть, заполняя комнату запахом, который походил на барбекю.

У меня во рту пересохло, а язык прилип к зубам, так что я не смогла даже сделать вдох, когда рядом со мной справа появились подмостки с повешенными ведьмами.

Вместо того, чтобы исчезнуть, как и другие картины, этот снимок выскочил прямо из земли как чертик из табакерки. Их тела фактически подпрыгнули и начали вращаться на их петлях, их фиолетовые лица, языки, высунутые из опухших губ. Я услышала слабый крик, но я была не уверена, он исходил от моих сокурсников или от непосредственно изображения. Я хотела закрыть свое лицо, но мои руки были тяжелыми и липкими, мое сердце застряло в горле.

Я почувствовала что-то теплое на своей руке. Я оторвала свой взгляд от тех повисших тел, и увидела, что Арчер накрыл мою руку своей. Он смотрел прямо на ведьм, и я поняла, что там были не только женщины. Там также висели и колдуны. Не думая, я сплела свои пальцы с его.

И затем, как раз в то время, когда я был уверена, что меня сейчас вырвет, картины исчезли, и в столовой включился свет.

Госпожа Каснофф стояла перед нами, и спокойно улыбалась, но когда она говорила, ее голос был спокойным и строгим. — Вот почему все вы здесь. Вот чем вы все рисковали, когда вы опрометчиво использовали свои силы в присутствии людей. И для чего?

Она осмотрела комнату. — Чтобы получить одобрение? Похвастаться?

Ее взгляд остановился на мне на секунду прежде, чем она продолжила. — Нас убивали люди, которые использовали наши силы, когда им это было нужно. Это вы только что видели. — Она сделала круг рукой, и я могла почти видеть тех повешенных ведьм, их мутные глаза, их синие губы — это то, что сделали нормальные люди. Это — ничто по сравнению с тем, что сделали те, кто выбрал уничтожение нашего вида своей работой.

Мое сердце все еще колотилось, но мой желудок больше не бунтовал. Рядом со мной Арчер снова начал сутулиться, я думаю, что ему тоже стало лучше.

Госпожа Каснофф снова махнула своей рукой, и как раньше, позади нее возникли изображения, только на сей раз, они были просто картинками вместо фильмов из ада.

— Существует группа, которая называет себя Альянс, — сказала она, почти скучающим голосом, показывая на группу обычных мужчин и женщин в костюмах. Ее тон был ужасно пренебрежительным как для женщины, которая работает на совет, под названием «Совет», но я должна согласиться, что «Альянс» был довольно плохим.

— Альянс состоит из агентов нескольких различных правительственных учреждений от нескольких различных правительств. К счастью, они настолько увязли в бумажной работе, что они редко становят реальную угрозу.

Эта картина исчезла, и вместо нее появились три женщины с волосами такого яркого огненного оттенка, какой я никогда не видела прежде.

— И, разумеется, Брэнниксы, древний ирландский род. Они сражаются с чудовищами — так они называют нас — со времен Святого Патрика. Эти трое составляют костяк сейчас: Эйслинн Брэнник и две ее дочери, Финли и Изольда. Они представляют несколько большую опасность, так как их предком была Майев Брэнник, необычайно могущественная светлая ведьма, отвергшая нас и присоединившаяся к церкви. Таким образом, они наделены гораздо большей силой, нежели обычные люди.

Она махнула рукой еще раз и женщины исчезли.

— А это — наш самый страшный враг, — продолжила миссис Каснофф. По мере того как она говорила, над ее головой образовалось темное изображение. Мне потребовалась минута для того, чтобы узнать в нем глаз. Вернее, не просто глаз, а скорее искусно выполненную в черных тонах татуировку глаза с радужкой глубокого золотого оттенка.

— Льоккио ди Дио. Око Бога, — сказала она. Я услышала, как все в комнате глубоко вздохнули.

«Что это такое?» шепнула я Арчеру.

Он повернулся ко мне. Та саркастическая улыбка снова вернулась на его уста, и я поняла, что наш дух товарищества уже улетучился. Он подтвердил это, своими словами, — Ты не можешь сделать блокирующее заклинание и никогда не слышала о Льоккио? Какая же с тебя ведьма?

Я уже придумала остроумный ответ, который включал его мать и американский Флот, но прежде, чем я могла что-то произнести, госпожа Каснофф сказала, — Льоккио ди Дио является самой большой угрозой любому Продигиуму. Эта группа, основана в Риме, и их основная цель — стереть наш вид с лица земли.

Они считают себя святыми рыцарями, в то время как мы — зло, которое должно быть уничтожено. Только в прошлом году эта группа ответственна за гибель более тысячи Продигиумов.

Я смотрела на Око и чувствовала, как волосы на затылке встают дыбом. Теперь я вспомнила, почему это выглядит так знакомо. Я видела это в одной из книг мамы. Я лениво листала страницы, любуясь глянцевыми фотографиями известных ведьм. И тогда я натолкнулась на сцену казни ведьм в Шотландии, где-то в 1600 г. или около того.

Картина была настолько ужасной, что я была не в состоянии перестать смотреть на нее. Я все еще могла видеть, ведьму, лежащую на спине, привязанную к деревянной доске.

Ее светлые волосы развевались, смертельный страх на ее лице. Над ней стоял темноволосый мужчина с серебряным ножом в руке. Он был без рубашки, и у него была татуировка чуть выше сердца — черный глаз с золотой радужной оболочкой.

— В прошлом мы могли противостоять этим трем группам, но тогда они были самостоятельными и не ладили между собой. Но теперь мы узнали, что они хотят заключить своего рода мир. Если это случится… — Она вздохнула. — Хорошо, мы не можем позволить этому случиться.

Око исчезло, и госпожа Каснофф сложила свои руки вместе. — Достаточно. Завтра у вас всех очень важное утро. Все свободны. Отбой через полчаса.

Она говорила так радостно и по деловому, что я начала думать, что мне привиделась та часть, где она сказала нам, что все мы умрем.

Но оглянувшись вокруг, я поняла, что все мои одноклассники были также шокированы и поражены как и я.

— Ну, — сказал Арчер, хлопая рукой по бедру. — Это что-то новое. — Прежде чем я успела спросить, что он подразумевал, он встал со своего места и исчез в толпе студентов.